– Чего хватит? – парень пытался поймать ее губы, плохо понимая, что ему говорила Анита.
– Мне домой пора, – Анита неожиданно перестала уворачиваться, и парень легко прильнул к ее губам.
Поцелуй был долгим. Мелкие снежинки уже превратились в настоящий снегопад, и вокруг вдруг стало светлее и наряднее, непокрытые головы целующихся уже покрылись снегом, на плечах и в капюшонах лежали маленькие сугробы, а они, не замечая ничего, все целовались.
– Все, Леш, – Анита, чуть задохнувшись от поцелуя, с трудом перевела дыхание, – все, я пошла.
Парень нехотя разжал руки.
– До завтра? – спросил он, отряхивая снег с ее плеч, чтобы еще хоть немного задержать.
Анита рассмеялась и легко прикоснулась губами к его щеке:
– Звони, там посмотрим, – и, помахав ему рукой, скрылась в подъезде.
Парень, засунув руки в карманы куртки, еще немного постоял, глядя на силуэт девушки, мелькавший в оконных проемах лестничного марша, дождался, пока она добежала до своего этажа, улыбнулся неизвестно чему, стряхнул с волос снег, накинул капюшон и, снова засунув руки в карманы, пошел к автобусной остановке.
А Анита, войдя в квартиру, прижалась спиной к входной двери и вздохнула. Знал бы Лешка, о ком она думала, целуясь с ним сегодня! Но знать ему не положено. Лешка – хороший парень, и целоваться с ним приятно, но сегодня Анита мечтала о другом. Она, целуясь с Лешкой, представляла, что это Даниил Федорович. Даниил. Данила-мастер. Анита еще раз вздохнула и громко произнесла:
– Мам, это я!
Не услышав ответа, Анита скинула сапоги и как была, в куртке и перчатках, прошла в комнату. В комнате никого не было, Анита заглянула в спальню, в ванную, на кухню…. Дома никого не было. Почему-то Анита встревожилась. Не то, чтобы мама не могла никуда уйти, но обычно вечером она была дома. Достав мобильный телефон и уже набирая номер, Анита увидела на обеденном столе листок бумаги. Записка. И опять тревога полоснула чем-то острым. Анита медленно отложила телефон. «Анечка, я ушла к тете Люде, позвони, как придешь. Целую, мама». Анита облегченно вздохнула: тетя Люда – соседка с третьего этажа. И совершенно непонятно, чего это вдруг Анита заволновалась. Она сняла трубку телефона:
– Теть Люд, а мама у вас еще? Да? дайте ей трубочку, если не трудно… ага, спасибо. Мам, привет, я пришла. А ты долго еще? Не, не торопись. Да, у меня все нормально… Ладно, я поем. Ну, все, пока! – и Анита вернулась в коридор, снимая верхнюю одежду….
Через полчаса она, наскоро поев, налила себе большую чашку чая и уселась на диван, прихватив тетрадь с лекциями, которые ей дал Артем. Ей хотелось пролистать их, вспоминая Даниила Федоровича. Переписывать она, конечно, ничего не станет – просто завтра попросит маму сделать ксерокопии. Они же не в диком лесу живут. А сейчас она просто посмотрит. С наслаждением потягивая горячий чай, Анита раскрыла тетрадь Артема. Потом вспомнила, что и сама что-то записывала, не поленилась – встала за своей тетрадью и снова уютно устроилась на диване. Телефонный звонок раздался в тот самый момент, когда Анита наткнулась в своей тетради на сегодняшнюю странную записку без подписи «У тебя есть конкурентка». Анита, не выпуская записку из рук и осторожно отставив чашку на журнальный столик, взяла зазвонившую трубку.
– Алло.
На другом конце послышалось какое-то шуршание, и незнакомый голос произнес:
– У тебя есть серьезная конкурентка. Подумай.
В трубке послышались короткие гудки, и Анита удивленно посмотрела на нее. Пожав плечами, нажала «отбой», кинула небрежно телефон рядом с собой и снова взяла отставленную чашку с чаем. Второй раз за день ее предупреждают о какой-то конкурентке. Это становилось интересным. Анита еще раз взглянула на записку, потом на телефон. Она не испытывала ни страха, ни тревоги, ни даже раздражения. Только любопытство. Кто это ей звонил? Голос совершенно незнакомый. А должен быть знакомым, ну хоть отдаленно знакомым, потому что, сколько голос не изменяй – какие-то оттенки, интонации, все равно остаются. Так что голос должен быть знакомым, потому что записку ей прислали на лекции, а это означает только одно – это кто-то из сокурсников. Кто? Анита чуть поерзала от распиравшего ее любопытства. Нет, голос она не узнала, да и мало тот говорил. Она даже не могла сейчас точно сказать – парень ей звонил или девушка. Потому что голос был какой-то… ломающийся. Или мальчик-подросток, или кто-то кто старательно голос изменял. С этого конца не подобраться….
– Аня, ты где? – голос мамы оторвал Аниту от размышлений. Она вскочила с дивана и выскочила в коридор
– Мам, я здесь, – Анита быстро поцеловала маму в щеку, – я поужинала и теперь на диване пью чай, – весело отрапортовала она.
Елена Антоновна заглянула в комнату и, увидев разложенные по дивану тетради, удивилась:
– Лекции? Аня, с каких это пор ты просматриваешь лекции, а не читаешь книги?
– Дык, это…
– Понятно, лекции Даниила Федоровича, – покивала головой Елена Антоновна.
– Мам, а ты завтра сделаешь мне ксерокопии Темкиных лекций?
– Аня, – Елена Антоновна довольно строго посмотрела на дочь, – я что-то не поняла, ты сидишь на лекции и ничего не записываешь, что ли?
Анита замялась:
– Да нет, просто я тут, понимаешь…
– Понимаю, – кивнула мама, – понимаю, что ты сидишь и витаешь в облаках, любуясь молодым интересным преподавателем.
– Ну мам…
– Аня, выбрось это из головы, – вздохнула Елена Антоновна, – добром это не кончится…
– Ну почем ты знаешь, – Анита посмотрела на маму чуть вызывающе, но ласково, – он на меня сегодня так смотрел…
– У него таких, как ты, на каждом курсе десяток, – улыбнулась мама, – не увлекайся сильно, Аня, и смотри на жизнь трезво.
– Я подумаю над вашим предложением, – церемонно-шутливо произнесла Анита и, не выдержав, счастливо рассмеялась, при этом чуть виновато посмотрев на маму, – мам, он такой классный!
Елена Антоновна только покачала головой.
Среда
Утром волшебство закончилось. Еще поздно вечером город был похож на сказочную страну, укрытую мягким снежным покрывалом, еще ночью уличные фонари освещали кружевные ветви деревьев, а редкие машины приглушенно пролетали по белым дорогам, а утром уже все закончилось. Деревья сбросили белые одежды, моментально превратившиеся в серую массу, на дорогах образовалось грязное месиво, а с неба сыпался мелкий холодный дождь. Не осталось ничего, что напоминало бы о вчерашней сказке. Серо, грязно и сыро. Екатерина Николаевна поежилась, стоя на крыльце, но делать было нечего, идти на работу все равно нужно. А как раз сегодня идти ей не хотелось. И не потому, что утром кончилась сказка и под ногами образовалась хлюпающая каша, от которой моментально набухают сапоги и мокнут ноги: к такому она привыкла – ноябрь у них почти всегда такой. Ей не хотелось потому, что вчера закончилась и ее снежная сказка, и еще потому, что она не знала как ей себя вести в этой ситуации – после сказки, которую она себе выдумала. «Как ни в чем не бывало – твердила она себе, – надо вести себя как обычно», но почему-то ей казалось, что она не сможет «как обычно». «Ничего не произошло, с чего вдруг я так переживаю? – размышляла она, пытаясь обойти наиболее глубокие лужи, – ведь на самом деле, ни он ничего не сказал, ни я ничего не сказала. Он не помнит про музыку, под которую мы танцевали? Но это же… нормально, скорее я ненормальная, придумывающая себе что-то». Как ни странно, но Катерина понимала, что, в общем-то, ничего не случилось, но у нее было устойчивое, непреходящее ощущение, что ей дали понять, что ее мечты – это только ее мечты, и никакого отношения ни к Даниилу, ни к их дружеским отношениям, ни к вообще реальной жизни они не имеют. Ей казалось, что она чувствует это на каком-то интуитивном, подсознательном уровне, и чем больше она думала об этом, тем яснее понимала – да, ей дали понять, ее поставили на место. Она не осознавала, что «накручивает» ситуацию, и к тому времени, когда она дошла до работы, она была твердо убеждена: Даниил Федорович благородно дал ей понять, чтобы не строила иллюзий и еще, что он, получается, настоящий ее друг. Это был довольно странный вывод, но Екатерина этого не заметила. Вернее она заметила, но объяснила себе это просто – другой мужчина на его месте мог попытаться воспользоваться ее… увлеченностью, нет, она конечно, мужу изменять не стала бы – как можно?! – но история могла бы стать неприятной, некрасивой, пришлось бы ссориться, избегать встреч. В общем, другой мог испортить их отношения, а Даниил все расставил по своим местам сразу, значит, дружбой их дорожил, а что Катя что-то там придумала, так он в этом не виноват вовсе. Она даже чуть замедлила шаги, на доли секунды задержавшись перед дверью, чтобы еще раз представить, как открыто и спокойно встретит взгляд Даниила, улыбнется ему новой открытой и дружеской улыбкой, без потаенности и недосказанности…. И потом решительно вошла в кабинет.
Даниил молча и хмуро кивнул в ответ на Катино «Здравствуйте», и снова уткнулся в какие-то листы, лежащие стопкой перед ним. Он читал их сосредоточенно и мрачно, делая на полях карандашные заметки. Екатерине очень хотелось посмотреть ему в глаза «открытым дружеским взглядом», как она себе представляла, показать ему, что поняла его «благородство» и готова принять его как «настоящего друга», но Даниил Федорович на нее не смотрел. А подходить к нему сама она не посмела. Так и не встретившись с ним взглядом, Екатерина Николаевна ушла на занятия. На одном из перерывов она услышала, как Даниил Федорович обсуждал с Алевтиной Владимировной новый сборник, готовящийся к выпуску на их кафедре.
– Столько ляпов, я не понимаю, – раздраженно говорил он, – как будто я им не печатный текст дал, а рукопись! Или шифровку! Они что, специально переделывают наши тексты?!
– Успокойтесь, Даниил Федорович, – вздыхала заведующая кафедрой, – Вы же понимаете, там не специалисты…
– Так пусть и не трогают ничего, раз не специалисты….
Екатерина Николаевна тихонько вздохнула. Вот чем он так раздражен был, когда она пришла. Он вычитывал свою статью. А она уж опять подумала…. Нет, хватит, больше она не станет ничего придумывать.
– Екатерина Николаевна, сколько ваших едут на конференцию в пятницу? – Алевтина Владимировна окликнула Екатерину, с извиняющейся улыбкой похлопав по руке Даниила Федоровича, как бы прося прощения, что перебивает его возмущенную речь, а он, усмехнувшись, покладисто кивнул.
– Моих трое, – Екатерина Николаевна чуть удивленно посмотрела на заведующую, – я списки давно отдала.
– Я знаю, знаю, просто уточнила, не передумал ли кто. Все-таки гостиницу же заказываем.
– Нет, никто не передумал, – весело рассмеялась Екатерина Николаевна, – не так часто у нас такие мероприятия.
Да, такие мероприятия бывали не так часто. Научная конференция с участием студентов, проходящая в соседней области, на базе музея-заповедника, с проживанием в гостинице, с питанием и культурной программой. И все за счет принимающей стороны. Принимающая сторона – педагогический институт соседней области – выиграл какой-то грант, и вот теперь они организовали такую замечательную конференцию и пригласили Катин университет. От них едет довольно представительная делегация, двенадцать студентов и семь преподавателей. Когда Екатерине Николаевне предложили принять участие, она очень обрадовалась, но сразу согласия не дала, потому что не была уверена, что Павел разрешит ей уехать на три дня. Но он почему-то совсем не возражал, даже наоборот, как будто обрадовался. «Конечно, поезжай, это же твоя работа», – сказал он. И вот она едет.
– Екатерина Николаевна, скажите своим, что выезжаем в одиннадцать ноль-ноль от университета. – Алевтина Владимировна чуть улыбнулась, – и пусть паспорта не забудут. У вас едут Львова, Дубов и Смирнова?
– Да, они.
– Ну, раз едет Дубов, значит, все будет в порядке, – неожиданно встрял в разговор Даниил Федорович, – можно не беспокоиться, этот проверит все.
– Да, ответственный мальчик, – весело согласилась Екатерина Николаевна, желая поддержать разговор, но Даниил промолчал, снова уткнувшись в какие-то свои бумаги.
Повисла неловкая пауза, и Екатерина повернулась в Алевтине Владимировне:
– Выезд в одиннадцать? Так рано?
– Да, решили пораньше, там после обеда уже намечено первое культурное мероприятие – выезд в монастырь неподалеку. Я думаю, нашим ребятам это тоже будет интересно.
– Конечно, – улыбнулась Екатерина Николаевна, – я и сама с удовольствием съезжу. Только девочек нужно предупредить, чтобы юбки одели, а то не пустят в монастырь-то….
– Оля, Смирнова! Подожди! – Артем догнал девушку и остановил ее, чуть прихватив за плечо, – постой секунду.
Девушка послушно остановилась, смущенно поправив выбившуюся прядь волос. Артем ей нравился. Впрочем, как всем мальчишкам нравилась Анита, так всем девчонкам нравился Артем. Просто нравился. Потому что мечтать о нем было нереально. Как об артисте или о Данииле Федоровиче, например. Поэтому девушки влюблялись в других, с другими целовались, танцевали и кокетничали, но Артем им нравился.
– Оля, ты в курсе, что выезд в одиннадцать от универа? – Артем деловито нахмурил брови, – тебе передали?
– Да, Артем, я знаю, – девушка кивнула и жалобно взглянула на парня: ей не хотелось так сразу заканчивать разговор.
– Хорошо, и еще, Оля, не забудь паспорт, а то в гостиницу не поселят, – Артем неожиданно широко и ласково улыбнулся, – хочешь, я тебе вечером в четверг позвоню и напомню, чтобы в сумку положила?
– Да, хочу, – от неожиданности у нее даже перехватило дыхание.
– Телефон свой давай, – Артем достал свой мобильный и приготовился записывать.
Ольга растерялась.
– Я не помню своего номера, – она покраснела и неловко забормотала, вертя в руках свой маленький изящный мобильник, – вот всегда помнила, а сейчас вдруг забыла….
– Да понятно, ты же по нему не звонишь, – усмехнулся покровительственно Артем, – давай, звони мне, твой и высветится. Восемь, девятьсот одиннадцать…, – начал он диктовать.
– Телефончиками обмениваетесь? – раздалось неожиданно над самым ухом Оли, – у нас тут как, роман начинается или где?
Оля, вспыхнув, подняла глаза: перед ней стояла Анита. Нет, Ольга Смирнова не была слишком робкой или слишком застенчивой девушкой. Это только перед Артемом она смущалась и терялась, а вот Аниту она не боялась, скорее наоборот, они были в дружеских отношениях.
– Конечно, «где», Аниточка, Артем вызвался помочь мне в борьбе с моей рассеянностью, – улыбнулась она, – чтобы я паспорт не забыла.
– Это правильно, – весело согласилась Анита, – а то будешь спать в автобусе. Кстати, Тема, мне тоже надо напомнить, а то я-то в автобусе спать не стану, я тогда к тебе приду….
– Испугала, – хмыкнул Артем, – теперь позвоню обязательно.
Они рассмеялись, а Оля покраснела.
– А кто из преподавателей едет? – спросила она, – наша Екатерина Николаевна, я знаю точно, а еще?
– Ой, их там семь или восемь человек, из наших только Катя, и Данила-мастер.
– Даниил Федорович едет? – живо обернулась к Артему Анита, – Темыч, это точно? Вроде его в первых списках не было….
– Едет, точно. Не знаю, вместо кого, но он едет точно.
Анита улыбнулась. Судьба ей явно благоволит, подумалось неожиданно. Раз уж Даниил Федорович едет с ними, то это неспроста. Жить они будут в одной гостинице, завтракать, обедать и ужинать – все вместе, а там можно и вечерком в гости напроситься, сказать, что что-то не поняла, или попросить что-то рассказать, а может, он и сам проявит инициативу, не зря же он так смотрел на нее вчера….
– Анита, ты слушаешь или нет? – голос Артема вернул ее на землю, – о чем задумалась, детка?
– Ни о чем, – дернула плечом Анита, – просто отвлеклась…
– Не забудь юбку взять с собой, – Артем смотрел на нее с ласковой усмешкой, – только подлиннее, у нас в программе – посещение монастыря.
– А ладно, найду что-нибудь, – легко отмахнулась Анита, – а что за монастырь? Мужской?
– Женский.
– Во, а чё я тогда туда попрусь? – протянула Анита, – интереса никакого….
– Архитектуру смотреть – там храм шестнадцатого века, – хмыкнул Артем, – и потом, можно подумать, тебя с монахами знакомить будут…
– А даже если бы и знакомили, – подхватила Оля, – они же монахи, какой с них …, – она запнулась.
Анита рассмеялась:
– Судя по художественной литературе, монахи как раз очень даже ничего мужчины…. Только ж разве теперь те монахи? Помните, мы были в прошлом году на экскурсии? – Анита взглянула на Ольгу, и та согласно кивнула, помню, дескать, – Помнишь, какие там монахи были? Сытенькие такие, пухленькие…. Кельи себе строят с удобствами. Никакой духовности….
– Так тебе монахи нужны или Даниил Федорович? – неожиданно поддел вдруг Аниту Артем, – ты уж определись….
– Даниил Федорович? – это Ольга удивленно воззрилась на Аниту, – Анита?!