– Да, все хорошо. Просто пойдемте отсюда.
Хорошая идея, потому что бывший абортарий – не самое подходящее место для привала, а тем более, для перекуса. Мы вышли из этого дома и оглянулись. В паре сотне метров стояло еще одно здание. Подъехав поближе, мы увидели, что это бывшая столовая. То, что надо. Мы стряхнули грязь с более или менее нормального стола, вытерли его, застелили полиэтиленовой пленкой и разложили одноразовую посуду, достали бутерброды, термосы с чаем и, наконец-то, подкрепились.
После перекуса мы снова сели по машинам и отправились в путь. Поплутали по Алексеевке, выходили побродить по заброшенным помещениям заводов и других промышленных зданий, ничего интересного, если не считать того, что я в одном месте упал с лестницы и чуть ноги себе не переломал. Мотались мы до вечера. Вообще-то я слышал, что Алексеевка не совсем заброшена. Некоторые фирмы используют эти места в качестве складских помещений. Говорят, что здесь есть еще одна больница, для душевнобольных. Но, проехав весь поселок вдоль и поперек, мы не встретили пока что ни одного намека на существование здесь кого-то. Но мы были не правы. Когда мы вышли из одного здания, мимо нас на большой скорости промчалась машина, уазик-буханка зеленого цвета. Резко затормозив, машина дала задний ход. Поравнявшись с нами, из машины вышли трое в одежде цвета хаки с автоматами на плечах.
– Кто такие? Что вы здесь делаете?
– Ничего особенного, просто болтаемся.
– Нечего здесь болтаться. Садитесь сейчас же по машинам и дуйте отсюда, пока не поздно.
– Что не поздно?
– Слышь ты, наглый, – один передернул затвор автомата и навис надо мной, и я подумал, что если зажечь сейчас зажигалку, то этот запах перегара взорвется, – я не понял, ты самый умный что ли? Я повторять второй раз не буду!
– Молодые люди, – отодвинув бухого в сторону, ко мне подошел другой, потрезвее и постарше званием, – здесь не место для прогулок. Я вам настоятельно советую немедленно покинуть эту часть поселка. Спрашивать, зачем это надо сделать и задавать иных вопросов я вам тоже не советую. Если я вас еще раз встречу, беды не миновать, – трое в хаки сели в буханку и уехали.
– Что делать будем?
– Мальчики, а может быть, мы послушаем их, а то какие-то они серьезные, – кажется, девчонок эти удальцы напугали.
– Они не серьезные. А просто в говно бухие охранники.
– Вот поэтому нам и надо их послушаться. Мало ли что может прийти на ум пьяным, да еще с оружием.
Короче говоря, мы сели в машины и поехали в сторону бывшей жилой части поселка. Домой мы решили пока не ехать, а остаться на ночь здесь. Мы все-таки за этим и ехали. Кроме того, мясо в холодильнике давно уже догналось, да и бутылочка коньяка с бутылочкой вина для девчонок так и просились опустошиться под шашлычок. Вечерело.
***
На привал мы остановились у одного почти целого дома, во двор которого мы поставили машины. Там же во дворе раздобыли куски дерева и бумаги, разожгли костер. Из дома вытащили на улицу стол, вокруг расставили складные стульчики. Достали из холодильника кастрюльку, из которой послышался чудесный аромат маринованного мяса. Аромат был настолько приятный, что хотелось взять эти кусочки и съесть, не дожидаясь приготовления. Интересно, можно есть такое мясо, маринованное, но сырое? Наверняка, оно жесткое. Тем не менее, я насадил мясо на шампуры и поставил готовиться над красными углями.
Пока готовился шашлык, мы выпили по рюмке коньяка, девочки выпили немного вина. Настроение было прекрасным. Странное, конечно, место для пикника. Но на это есть очень простое объяснение – мы любим все необычное, необычные интересные места, неизведаннее тропинки, таинственные укрытия и тому подобное. Так что, для нас место сегодняшнего ужина вполне приемлемо.
Мясо получилось удивительно вкусным. И коньячок тоже ничего.
– Кстати, друзья, что будем делать завтра? Поедем снова в промышленную часть города?
– Я думаю, этого не стоит делать. Эти охранники совсем невменяемые, как мне показалось. И вполне могут стрельнуть. Прибьют нас здесь и закопают. И никто не найдет. Так что я думаю, лучше всего переночевать и с утречка отправиться в сторону дома, – осторожный, иногда излишне осторожный Сергей сделал вполне разумный в данном случае вывод.
– Сань, а что ты думаешь, они здесь охраняют?
– Не знаю, Антоха. Я слышал, здесь есть склады разных фирм. Скорее всего, они и охраняют эти склады. Хотя, конечно, возникает вопрос, от кого здесь охранять то? И зачем так серьезно вооружаться?
– Может быть, это понты просто?
– Вполне возможно. Кстати, Антоха, ты заметил, сотовая связь здесь тоже работает.
– Да, заметил.
– Когда мы выехали, я подумал о том, что надо было захватить с собой рацию, потому что сотовая связь здесь вряд ли работает, но вспомнил об этом я уже тогда, когда мы сюда почти приехали. А мобильники, как оказалось, очень хорошо ловят сигнал. Вот на моем, например, все деления.
– На моем тоже. Значит, Алексеевка не такая уж и необитаемая, как мы думали раньше. А эти приколы в абортарии? Их же кто-то сделал. Я думаю, что вряд ли эти тупоголовые охранники додумаются шутить подобным образом.
– Значит, здесь до нас кто-то был. Надеюсь, с ними все в порядке, и они живые и здоровые вернулись домой.
– Анечка, а ты что такая грустная и неразговорчивая? Что-то случилось?
– Да нет, ребята, все в порядке, спасибо. Устала просто немного.
– Может быть, поедем домой? Пока еще можем сесть за руль и ехать.
– Нет, не надо. Домой не хочу. Все в порядке. Отдохну, высплюсь и буду в норме. Сережа, обними меня, прохладно немного.
– Викуля, а ты как? Как настроение? Как тебе наше путешествие?
– Здорово! Настроение у меня просто супер! Мне очень нравится! Вы, ребята, вообще такие молодцы, что так интересно проводите свободное время. Где-то ходите, спускаетесь под землю, исследуете разные интересные вещи. Молодцы!
– Тебе не холодно?
– Нет, мне хорошо, спасибо, – Вика вскинула руки в стороны и вверх, глубоко вдохнула вечерний воздух. Потом посмотрела на меня своими синими самыми красивыми на свете глазами, обняла меня и поцеловала, – а шашлычок вообще обалденный. Ты, оказывается, умеешь готовить?
– Да так, умею немного.
– Как-нибудь приготовишь для меня что-нибудь вкусненькое?
– Конечно, солнце. Ты куда собралась?
– Пойду, пройдусь немного. Зайду в домик, посмотрю, что там есть интересного.
– Вика, будь осторожна. Домик этот очень старый, вот-вот рухнет.
– Сашенька, не волнуйся за меня, никуда он не рухнет. Я буду аккуратна. Обещаю.
Вика накинула курточку и направилась в сторону дома.
– Как тебе Вика?
– В каком смысле?
– В прямом, в каком же еще? У вас что-то серьезное?
– Пока не знаю. Возможно. Мне она нравится, и я ей тоже, мне кажется. Посмотрим, жизнь покажет.
– Ясно.
– Что тебе ясно? Кстати, как у вас со Светиком?
– Хорошо, спасибо. А что?
– Да так, ничего.
– А чего это ты ухмыляешься?
– Да так, вспомнил кое-что, – я закатил глаза, как от удовольствия, и изобразил руками, будто держу ниже живота что-то круглое, чью-то голову, и двигаю ее вверх-вниз, и протяжным противным голосом сказал: «Светик, да-а-а, Све-е-е-е-тик», я не удержался от того, чтобы не засмеяться во весь голос.
– Да пошел, ты, Саня!
– Ладно, дружище, извини, просто это трудно забыть. Ты Светке ничего не сказал?
– Сказал в тот же день. Нет, конечно!
В этот момент мы все вскочили со своих мест – из дома раздался дикий крик. Это Вика. Мы побежали в дом. Никого. В доли секунды мы взбежали на второй этаж, Сергей с Аней побежали в одну половину дома, мы с Антоном в другую. Все помещения бывших квартир были открыты, в одной из комнат Вика стояла на коленях, склонившись над чем-то темным. Я подбежал к ней, помог подняться. Лицо Вики было мокрое от слез, губы тряслись, обеими руками она сжимала кусок стекла, по которому стекала кровь, Вика порезала себе руки.
– Вика, что случилось, милая, что произошло?
Вика молчала и тихо плакала. Я взял кусок стекла из ее рук и выбросил на пол. Там же на полу я разглядел то, что сначала не увидел, над чем склонилась Вика, когда мы ее нашли. Это была огромная мягкая игрушка, большой плюшевый медведь. Я вынул из кармана носовой платок, вложил его в руки Вики, обнял ее, и мы спустились во двор. Я посадил Вику на стульчик, взял бутылку чистой воды и полил ее на руки. Потом осмотрел ее ладони, они были порезаны, но в ранах, к счастью, не остались кусочки стекла. Антон принес из машины аптечку, я еще раз промыл водой раны на ладонях Вики и перебинтовал их.
– Тебе не больно, малыш?
Вика перестала плакать и покачала головой.
– Малыш, что там случилось?
– Ничего страшного, мне просто показалось, что там кто-то есть. Просто показалось.
Вика перестала плакать, но дрожь ее не отпускала. Я налил в рюмку коньяк и протянул ей.
– Вика, выпей.
Она выпила и через несколько минут ей вроде бы полегчало.
– Вика, там кто-то был? Или тебе действительно показалось?
– Показалось. Никого там нет.
– Сань, мне кажется, надо пойти и посмотреть.
– Да, верно.
Мы с Антоном достали наши травматические пистолеты, стреляющие резиновыми пулями. Убить из такого оружия не убьешь, но поранить можно очень даже серьезно. Антон свой пистолет отдал Сергею, я свой отдал Ане. Мы вошли в дом и осмотрели каждую комнату, каждый угол и закоулок на обоих этажах, заглянули под каждую кровать, под каждую доску, валяющуюся на полу. Никого не было. Мы вышли на улицу и обошли дом вокруг, потом еще раз и снова осмотрелись внутри. Никого. Значит, Викуле все-таки показалось. Ладно, ничего страшного. Когда мы вернулись к ребятам, Вике стало уже намного лучше, они о чем-то разговаривали и даже смеялись.
К этому времени сумерки уже превратились в черную ночь. Не смотря на все приключения, мы решили остаться на ночь. Заночевать решили прямо здесь, во дворе дома. Мы с Антоном насобирали дров. Не дров, конечно, а разных досок, мелких и крупных, которые раньше служили какими-то частями этого дома. Из досок мы разожгли большой костер, а чуть поодаль расчистили землю и улеглись спать. У нас были теплые и очень удобные спальные мешки, так что спать на земле было ничуть не хуже, чем в мягкой постели.
Мы пожелали друг другу спокойной ночи и собрались спать.
– Саша, ты не спишь еще? – Викуля окликнула меня.
– Нет, солнце, не сплю. А ты?
– Тоже нет еще. А может быть, мы с тобой будем спать в одном спальном мешке? Так уютнее.
– Давай, перебирайся ко мне. У меня мешок больше, поместимся. Да и приятнее так.
– В смысле?
– Ну, я имею в виду, так спать будет намного приятнее, когда так совсем близко рядом с тобой.
Вика перебралась в мой спальный мешок. Она положила голову мне на плечо, я обнял ее и поцеловал. Милая моя девочка!
– Приятной вам ночи, ребятишки, – Антон увидел, как Вика перебралась ко мне.
– Антон, пошел на хер, спи иди.
Я повернулся в сторону Вики, посмотрел в ее милые нежные глаза. Она улыбнулась. Я снова поцеловал ее сладкие губы.
– Сашенька, милый, я так испугалась. И тебя, наверное, напугала.
– Вика, солнце, хорошо, что ничего там не было. Я, правда, очень испугался за тебя, ты так сильно кричала, потом твои слезы, стекло, кровь на руках.
– Знаешь, что мне показалось?
– Что?
– Я вошла в дом, прогулялась по первому этажу, потом поднялась на второй. Я вошла в ту комнату, подошла к окну. Я просто стояла у окна и смотрела на ночное звездное небо. И думала о том, как же оно красиво. И как мне хорошо. Просто хорошо. От того, что я поехала с вами в этот городок, вернее, не с вами, а с тобой. Стою у окна и думаю о всяких приятных вещах. И слышу за спиной голос. Этот голос говорит мне: «Здравствуй, Виктория». Сначала я подумала, что это ты, потому что я не расслышала, кто говорит, голос был тихий, почти шепотом. Потом он положил руку мне на плечо, я думала, что это ты. Я обернулась и увидела, что это совсем не ты, а это какое-то огромное чудовище. Это был огромный медведь. Я закричала и оттолкнула его от себя. Он шагнул назад и протянул свои огромные лапы в мою сторону. Я схватила с подоконника кусок стекла и накинулась на него, я кричала, плакала, била его стеклом, потом он сник и упал на пол. В это момент в комнату вбежали вы с Антоном.
– Ничего себе…
– Я вот тоже думаю о том, что ничего себе. Я что, с ума сошла что ли? С какого перепугу мне вдруг показалось, что плюшевый медведь разговаривает со мной? У меня никогда не было ничего подобного, мне никогда ничего подобного не казалось. С чего это вдруг? Я хоть и бываю впечатлительна, но не до такой степени, чтобы мне что-то мерещилось.
– Солнце, я не знаю, что это было на самом деле. Вернее, я думаю, что все-таки это тебе показалось.
– Наверное, ты прав.
– Твои ладошки не болят?
– Нет, совсем не больно. Ты такая прелесть! Как это случилось, ты сразу примчался мне на помощь. Потом полечил меня. Спасибо тебе большое.
– За что спасибо то? Просто перебинтовал ранки.
Я хотел еще что-то сказать, но не успел, потому что губы Вики, самые сладкие губы на свете слились с моими в долгом и самом прекрасном поцелуе. Я обнял милую девочку, и мы уснули.
***
На город опустилась ночь. Здесь не было искусственного освещения, как в городе. Поэтому было так темно, что кроме отблесков догорающего костра нельзя было ничего разглядеть. И тонкий серп луны в окружении бесчисленного войска звезд были неспособны осветить что-либо вокруг.
Весь мир погрузился в сон. Не спал только он. Он вышел из дома, закурил сигарету и подошел к тем нескольким человекам, спящим на земле. Он подошел поближе к одному из них. Это девушка. Он присел на корточки рядом с ней. Она была не одна, она спала в одном спальном мешке с парнем. Он глубоко затянулся, выпустил дым и посмотрел на девушку.
– Я тебя напугал сегодня. Прости, Виктория, я не хотел.
Он снова затянулся, потом еще раз, скурил сигарету за пару затяжек. Потом он встал и подошел к другим людям, спящим на земле.
– Здравствуй, Аня. Как поживаешь? Что-то ты без особого настроения. А, ну да, тебе стало нехорошо, когда ты попала в бывший абортарий. Тебе сразу вспомнились те моменты, которые произошли в твоей жизни. Когда они были? Где-то годика полтора назад, кажется. Точно не помнишь? Да и не важно это. Ты тогда только начала встречаться со своим нынешним парнем. А вот и он, – человек посмотрел в сторону спящего рядом Сергея, – Здравствуй Сережа. О тебе позже. Так вот, ты только начала встречаться с Сергеем, но еще не рассталась с бывшим, не помню, как его звать, неважно. Встречалась сразу с двумя, ну, не хорошо же это, Анечка, не хорошо. Более того, ты от него забеременела. И решила избавиться от этой проблемы. Очень просто – взять и удалить ее из себя. Поэтому тебе и стало сегодня не по себе, когда ты вспомнила о том, как еще совсем недавно ты была пациенткой подобного заведения. Как тебя облачили в белые одежды, уложили на специальное кресло. Твои глаза были мокрые от слез, слез, которые были вызваны страхом, страхом боли. Не сожалением, нет, ты боялась, как бы тебе не было больно, я видел твой страх. А может быть, было сожаление, а? Анечка? Ты же, как вернулась домой, махом выпила бутылку водки. Хотя, нет, не было никакого сожаления, все быстро забылось. Ну ладно, спи пока спокойно, дурочка.
Человек достал сигарету и закурил. Он подошел к Сергею.
– Здравствуй еще раз, Сергей. Риэлтор хренов. Совесть тебя не мучает? Спрашиваешь, за что? Не за что? А ты вспомни тех двух старушек, двух одиноких бабулек, которых ты досрочно отправил в другой мир и даже глазом не моргнул, потому что твой взгляд был направлен только на одно – на их квартиры. Ты навешал им лапшу на уши о том, что возьмешь на себя обеспечение их достойной старости взамен на возможность наследования их квартир. Первое время так и было, ты покупал для них еду, одежду. Потом старушки как-то резко стали хуже себя чувствовать. Чем ты их кормил? Да какая разница сейчас? Самое главное, что спустя месяц ты скоропостижно унаследовал их имущество. Анечке не рассказывал? А то, что ты ей изменяешь направо и налево, тоже не рассказывал? Это правильно, об этом не надо рассказывать, она сама тебе фору в этом даст.