– Солнце, – произнёс я.
– Да, – ответила она. – Солнце в твоих руках солнце. Наше солнце.
Я поднял глаза и увидел, как Полина смущённо улыбается мне. Не отрывая глаз от меня, она сделала какой-то странный жест рукой в сторону Максима. В то мгновение он стоял, прислонившись к дверце холодильника. Полина повторила свой таинственный жест, и Максим также приблизился ко мне. Он сел рядом со мной на корточки и стал внимательно рассматривать запястья моих рук. В его движениях отсутствовала та грация, которой была наделена Полина. Движения головы были очень резкими. Так делают птицы. Весной, я помню, меня всегда удивляло, насколько движения птиц похожи на гармонию механизма. Глаза Максима пытались на чем-то сконцентрироваться. Он явно был чем-то озадачен. Его светлое лицо, длинные пряди русых волос, длинный нос и тонкие губы – все как будто застыло в каком-то напряжении. Лоб нахмурился, рот слегка приоткрыт. Яркое солнце по-прежнему освещало кухню. Все было каким-то однотонным, но очень-очень ярким.
– Вытяни вперед руки, – сказал Максим. Я, улыбаясь, выполнил его просьбу.
Полина наполнила свои легкие воздухом и задержала дыхание, будто бы ожидала чего-то грандиозного. Максим почти вплотную приблизил свое лицо к моим ладоням. Что-то должно произойти. Я немного смутился. Столько внимания я явно не заслуживал. Отчего-то я представлял, как мои щеки заливает румянец. Но потом вспомнил, что несколько дней я практически ничего не ел. Вряд ли кожа будет способна проявлять что-то, кроме оттенков моей бледности.
– Странно, – шепотом произнес Максим.
– Я же тебе говорила, – сжав зубы, ответила Полина.
– Расскажи что-нибудь, но руки не опускай.
– Что? Что именно? – в недоумении ответил я.
– Все, что угодно.
Я стал нервничать. Я почти кожей ощущал на себе давление Максима. Его голос требовал от меня то, к чему я в данный момент я был совершенно не готов. Спокойствие в его интонации лишь усугубляла мою тревогу.
– У вас.. – сделав паузу, начал я. – замечательная кухня. Мне нравятся светло-желтые обои на стенах. Кажется, это песочный цвет. Вроде так его называют. Холодильник у вас большой. Люблю белый цвет. Радует, что белая поверхность холодильника не покрыта царапинами. Мне не нравятся царапины. Плита, четыре конфорки и духовка – самый классический выбор. Это и удобно, и в чем-то, может быть, даже стильно. База для радиотелефона у вас стоит почему-то прямо на полу. Не могу понять зачем. Мне отчего-то кажется, что телефонная линия в этом доме вообще отсутствует. Узор на линолеуме какой-то странный. То ли солнечные лучи, то ли лепестки какого-то цветка. Но в любом случае это тоже очень мило. Кухонный стол замечательный. Люблю древесный оттенок. В этом есть что-то от классического декора. Знаете, некоторые любят в домах все делать по дереву, вот я считаю, что это неправильно. Цвет дерева должен лишь фрагментами выступать на общем фоне домашнего уюта, не более того.
– Хватит, – тяжело произнес Максим. Я остановился.
– Ну что, тебе этого мало? – спросила Полина. – тебе этого мало? Смотри, они как будто неподвижны. Они просто застыли в воздухе, черт подери!
– Ну ведь его голос дрожал…
– И что? Мы разве про голос говорили? Мы говорили про руки. Видишь, они не двигаются. А если заставить их принять другое положение, то они без труда это все выполнят.
– Да? – скептически ответил Максим. – так, сожми руки в кулаки, а потом снова разожми их.
Не вдаваясь в детали, я проделал упражнение.
– Хорошо, – продолжил Максим. – а теперь задержи дыхание и подними руки над головой.
Я покорно сделал и это.
– Не понимаю, – нервно произнес Максим.
– Просто смирись с этим. Наше предположение подтверждается, – сказала Полина.
В воздухе ощущалось ликование. Максим присел на ближайшую табуретку и крепко сжал мою левую руку. Его пальцы слегка вибрировали от непонятного мне волнения. Полина встала на колени передо мной, тяжело выдохнула и также крепко схватила мою правую руку. Ее нежные ладони приятно касались моей кожи. Глядя на Максиму и Полину, мне стало от чего-то ещё более радостно. Я чувствовал, что вернулся домой. В дом, который я вижу впервые.
– Доброго пожаловать, – произнес Максим, слегка улыбаясь. – теперь ты дома.
***
Прихожая.
– Так, значит, ты задолжал Александру?
Я молча завязывал выданную мне обувь – высокие до колен ботинки. Наконец-то решив проблему с узлом, я встал и немного потопал, чтобы проверить устойчивость. Обувь была на удивление лёгкой и удобной.
– Да, Александру, – непринуждённо ответил я.
– Не самый лучший выбор, – пробормотал Максим. Он что-то аккуратно укладывал в свой походный рюкзак. – значит, так, мы сейчас идём туда и решаем твою проблему.
– Может не стоит, – замялся я. – вас в эту историю ещё вовлекать.
– Теперь это уже и наша история, – резко ответил Максим. В его голосе сочетались решительность и предвкушение скорой драки.
– Мальчики, простите, что так долго, – произнесла Полина. Из дальней комнаты она несла нам какой-то свёрток. Развернув его, она протянула мне короткий, серого цвета плащ. – вот, держи!
– Это мне?
– Да, тебе. Наш ангел должен быть укомплектован по всем правилам уличной моды, – ответила она, смеясь. Я немного смутился.
– Какой, к чёрту, плащ? – раздражённым тоном произнёс Максим. Ему нужна удобная короткая куртка.
– Ну ты ведь не собираешься его вовлекать в драку?
– Это как повезёт, – хладнокровно ответил Максим.
Я надел плащ поверх синего полувера и ещё раз бросил взгляд на свои новые джинсы.
– Сделай два подворота, – сказала Полина, указывая на то, что я заправил верхнюю часть ботинок внутрь штанин.
– У него и так худые ноги. Теперь он будет выглядеть, как кузнечик, – сказал Максим.
– Зато не выбивается из местной моды. Это главное, – ответила она.
Я молча выполнил её просьбу. Взглянув в зеркало, я удивился, насколько преобразился мой облик. Ноги стали очень длинными. Пожалуй, это главное, что бросалось в глаза.
– Только не застёгивай плащ, – добавила Полина. – тогда будет всё круто.
– Всё, пора. Туда-обратно. Без лишних остановок, – продекламировал Максим.
Полина мягко поцеловала меня в щёку и поправила мой воротник.
– Не волнуйся. Всё будет хорошо, – пристально вглядываясь в мои глаза, произнесла она. – Ты мне веришь?
– Да, верю.
– Ну, вот и хорошо. Когда ты придёшь, я испеку торт.
***
Тяжёлая дверь захлопнулась за нами, издав громкий шум. Электронный замок заскрипел в режиме «спикера». Очень неприятный звук.
– Не обращай внимания, замок я делал сам, – успокаивающе ответил Максим. – Он всегда так.
– Всё в порядке, – ответил я.
Мы прошли мимо дверей неработающего лифта и очутились на лестничной клетке. Ступеньки уходили вниз, приглашая нас на прогулку с неба на землю. Тёмная даль нижних этажей очаровывала своей неизвестностью. Шаги-шаги-шаги. Монотонные повороты налево, стали утомлять. Мне очень хотелось задать Максиму накопившиеся вопросы.
– Так как ты, скорее всего, понятия не имеешь, где мы, я тебе объясню, – будто читая мои мысли, произнёс Максим. – Главное, не прерывай шаг, а то мы будем идти бесконечно.
– Хорошо.
– Так вот, – сказал он, перепрыгивая через две ступеньки. – Этот дом заброшен, как ты видишь. В нём живём только мы. В нашем захолустье несколько кварталов таких подобных домов. В каждом из них живёт от двух до двадцати человек, в зависимости от расположения, цены за «крышу» и качества удобств, – на последнем слове Максим слегка рассмеялся.
– Что ещё за «крыша»?
– Светлое социалистическое будущее ещё не настало. Сейчас надо за всё платить. Даже за отсутствие жилья многим тоже приходиться платить, чего уж говорить, когда человек имеет в своём распоряжении целый этаж для жизни. Пускай всё это оставляет желать лучшего, но всё же. Нас «крышует» банда Чешира.
– Чешира? – улыбаясь, произнёс я.
– Да, весьма авторитетный тип в подобных делах. Территория захолустья поделена между бандами. Каждая контролирует свой участок, – слегка задыхаясь произнёс Максим. – С Чеширом нам повезло. Кроме защиты, он предоставляет воду и электричество. Другие банды таким не занимаются.
– Что за захолустье? – тяжело дыша, спросил я.
– То, где мы живём. Наследие гражданской войны. Несколько разрушенных кварталов, отгороженных стеной от большого города.
– Понятно.
Мы спустились на самый нижний этаж. Переводя дыхание в нужный нам ритм, мы бегло посмотрели друг на друга.
– Хорошо выглядишь, – сказал Максим, подавляя свою детскую улыбку. – Полина была права. Главное – не выделяться.
– Спасибо.
– За что?
– Не знаю, – пожав плечами, ответил я. – Просто спасибо.
– Это всё потом, – хлопнув в ладоши, сказал Максим. – Идём дальше.
Дверь подъезда пришлось открывать вдвоём. Заржавевшие петли сопротивлялись нашему желанию выйти наружу.
– Скажу Чеширу, чтобы разобрался.
– Да ладно, я тоже могу помочь, – сквозь силу ответил я.
– Лучше побереги силы.
Когда дверь все-таки дала слабину, мы выбрались на свежий воздух.
Апрельское небо освещало верхние этажи домов. Свет косыми лучами озарял тающий на дороге снег. Разбитый тротуар покрывали сотни ручейков талой воды. Ржавые перекладины детской «паутинки» приветливо были изогнуты вверх.
– Чудом сохранилась, – поймав мой взгляд, ответил Максим.
– А это ещё что? – спросил я, указывая на противоположный дом с огромным круглым отверстием посередине.
– Испытание вооружения. Года два назад это было. Новые технологии. Снаряд режет целые дома, как масло.
– А почему отверстие круглое? – задумчиво спросил я. – Они что, лазером аккуратно его проделали?
– Нет, просто снаряд теперь летит с какой-то сумасшедшей скоростью, а форма снаряда задаёт форму отверстия.
– Что за… – начал я.
– Понты, да, – заключил Максим. – Только понты. Ничего другого.
Мы шли вдоль тесно примыкавших друг к другу шестнадцатиэтажных домов, обходя металлические скелеты автомобилей. Было много луж. Я мысленно поблагодарил Полину за совет. Пожалуй, только в таких ботинках здесь и можно ходить. Грязная жижа, покрывавшая корку асфальта, разлеталась от наших шагов в радиусе метра. От этого, кажется, получал наслаждение не только я, но и Максим. Двери других подъездов либо отсутствовали, либо были заколочены металлическими листами. «Наверное, некоторые предпочитают ходить домой через окно», – подумалось мне. Одинокие строения бывших трансформаторных станций были исчерчены дикими узорами граффити. Невообразимые тэги и чьи-то имена. Почти наскальная живопись. Она притягивала мой взгляд. Максим шёл впереди, поэтому я мог расслабиться и не думать о том, в каком-то направлении идти. После того, как мы обогнули череду домов, мы свернули на ближайшем углу и подставили свои лица нежно-желтому, как мёд, солнечному свету.
– Вот там, – указал рукой Максим на едва заметное здание бывшего детского сада, которое скрывалось в тени разросшихся деревьев и кустов.
Когда мы приблизились вплотную к диким кустам шиповника, я обратил внимание на неестественно голубой цвет его веток. Максим поджал губы и кивнул мне, дав понять, что это тоже, своего рода, наследие военных испытаний. Пробравшись сквозь запутавшуюся в ветках кустарника колючую проволоку, мы попали на небольшую поляну. Горел костёр. Возле костра сидели люди в одинаковых куртках-кенгурятниках с надетыми на голову капюшонами. У всех были подвёрнуты штаны, как и у меня. Только сейчас мне стало ясно, что Максим придерживается более строгих правил моды. На нём были штаны цвета хаки, как и у остальных присутствующих, а также чёрный кенгурятник, который только завершал картину единообразия. От этого мне стало немного неловко. Я почувствовал себя лишним, но уходить не хотелось.
– Мы к Чеширу! – чётко произнёс Максим.
Один из парней встал на ноги, отряхнул свои штаны и, сделав жест рукой, попросил нас подождать.
***
Вскоре в дверном проеме появилась крадущаяся человеческая фигура. Это был молодой человек в таком же, как и остальные члены банды, черном кенгурятнике. Он вышел на крыльцо, слегка потянулся, зевнул и медленным шагом направился в нашу сторону. Шаги его были беззвучны. Движения ног и рук как будто плавно огибали чуть заметные воздушные потоки. Легкий ветерок пронесся по вытоптанной траве, обдав наши тела теплым воздухом весеннего костра.
– Чудный день, не правда ли? – озаряя нас кошачьей улыбкой, произнёс парень. На вид ему было не больше двадцати пяти. – Знаете, это все порядком надоедает. Отсутствие уюта.
Я уже который год не могу свыкнуться с этим. Хотя, пожалуй, сегодняшний вечер – исключение. Я просто удивительно крепко спал. Обычно сплю беспокойно, а тут такие прекрасные сновидения. Хочется, чтобы кто-то обнял и шептал на ухо ласковые слова, – он слегка потянул себя за волосы, комично изображая страстное желание.
– Чешир, мы к тебе по делу, – строго произнес Максим.
– А кто ходит ко мне без дела? Странное вопрос, – он засунул руки в карманы и пожал плечами. – Это же абсурд. Ходить ко мне, да еще и без дела. Впрочем, кто это? – неожиданно резко корпус его тела повернулся ко мне. – Новый жилец?
– Да. Он будет жить у нас.
– А я что? Против что ли? Только за! В вашем доме только вы с Полиной. На случай нападения нужно хотя бы трое.
– Да, я помню, – мрачно произнес Максим. – Но теперь нас больше, можешь не беспокоиться.
– Двое мужчин и женщина, – задумчиво прокомментировал Чешир. – Своеобразный треугольник. Опасная комбинация. Вы столько всего натворить можете, страшно представить даже, – его голос перешел на какое-то странное мурлыканье.
Максим тяжело вздохнул и поправил волосы.
– Он с Полиной…
– Ах да, ведь он весьма хорош собой. Полина таких любит, – звонкий щелчок, большой палец на руке Чешира оттопырен, а указательный показывает в мою сторону. – Ну это же просто чудесно. Впрочем, это разве не противоречит вашим этим социалистическим штучкам?
– Нет, не противоречит, – устало ответил Максим.
– А как же коммуна? Далеки вы от идеала свободной любви. Однако я думал, тут ситуация будет как-то поинтереснее, – разочарованно произнес он. – Хотя ладно. Не мои это дела. С чем пришли еще?
– Мы хотим знать, где последний раз видели Александра.
– А это еще зачем?
– Нам необходимо это знать.
Чешир задумался. Уголки его губ дрожали. Молодое лицо слегка нахмурилось. Глаза его блестели от лучей уходящего солнца.
– Александр здесь всем очень мешает. Уже очень давно. Вроде бы ничего особенного, просто слоняется без дела, но это стало порядком действовать на нервы.
– Кроме того, его люди без земли, – заметил Максим.
– И это тоже, – кивнул Чешир. – Но мне не нужны неприятности с другими бандами. Впрочем, безземельных здесь хватает. Если кто-то из них неожиданно пропадет, границы территорий останутся прежними.
– Вот именно, – согласился Максим. – Так что?
– Ай, и ладно! – махнул рукой Чешир. – Сейчас выясним, где этот ваш Александр шляется, и делайте с ним, что хотите.
– Спасибо.
– Но меня в это не впутывайте, – ответил он. – Я вам доверяю. вы ребята хорошие, но все-таки напоминаю, что я подобные дела не лезу.
– Хорошо, Чешир, все будет в порядке.
– Раз так, то зайди к нам, вторая комната справа. Там в комнате с коммуникаторами сидит Дэн. Скажешь, что от меня. А я тут с твоим другом поболтаю. Ты ведь не против?
Максим на мгновение задумался, затем с опаской посмотрел на меня, прикусил нижнюю губу и молча пошел в сторону здания.
– Максим-Максим… Хороший парень, да?
– Пожалуй, – в растерянности ответил я.
– Смотри, что мне тут принесли, – сказал Чешир и вынул из кармана номерной значок армейского подразделения. – В городе одного офицера кинули. Прямо по среди белого дня. Он, как говорят, конечно, сопротивлялся, зараза, но долго строить из себя героя не смог. По кускам растащили. А мне в качестве трофея презентовали вот это… Ну и ну, если так дальше пойдет, то в военной форме будет очень опасно появляться не только у нас, но и любом районе города, не говоря уже о территории повстанцев.