– Отличная наблюдательность, Литвин! Жаль, что они не доживут до Сибири! – говорит покрасневший от гнева Анвар, доставая свой пистолет, целясь в Виктора и Степана и выстреливая по разу в голову каждого.
– Нет!!! – отчаянно кричат Лев и Тимур.
– Ха-ха-ха! – заходится смехом Исаев, стреляя во Льва.
Белорус видит, как тот нажимает на спусковой крючок, но не чувствует пули. Он смотрит на Виктора и его отца, которые оправляются от испуга, невредимые. Патроны холостые.
– Чуть не обделались, а?! – издевательски хохочет бородатый гигант. – Скажите спасибо бульбашу, если бы не его смекалка, вы бы все уже были покойниками. Хотя, Сибирь тоже не курорт. Я лично думаю, что уж лучше умереть тут, быстро и от рук друзей, чем в ГУЛаге, измученными и больными, – продолжает Исаев.
Виктор и Степан вздыхают с облегчением и, наконец, обнимаются.
– Пап, ты в порядке? – спрашивает Виктор, вынимая кляп.
– Да, сынок! Теперь уже лучше, самое худшее позади! Я так рад тебя видеть! – говорит старик, обнимая сына.
– А где остальные? – спрашивает солдат.
Анвар ухмыляется:
– Вы правда поверили, что самое худшее позади? Это только начало подготовки! Если хочешь увидеть свою семью, товарищ Серафимов, иди за мной!
Униженный недавним поражением, Анвар жадно собирал всю информацию, которую можно было найти о солдатах, и выяснил, что семья Виктора живет в Москве. Гигант немедленно похитил его родных, чтобы использовать их в подготовке и уничтожить морально человека, который стал причиной его позора в том сражении.
– Видишь этот коридор, Серафимов? Здесь много дверей, ведущих в склады, камеры и другие помещения, где могут находиться твоя мать, сестра и брат. Везде есть ловушки и вооруженные охранники. У вас пять минут, чтобы освободить их и доставить сюда невредимыми, иначе заложенные бомбы взорвутся вместе с вами.
– Вы с ума сошли?! – Виктор возмущен не меньше, чем его сослуживцы и отец, услышав этот жуткий сценарий.
– 4 минуты 58 секунд… – отвечает Анвар, глядя на часы.
Вспомнив о пистолете, Виктор направляет его на агента:
– Освободите их немедленно, или попрощайтесь с жизнью!
– Oй, боюсь-боюсь! – кривляется Анвар. – Давай, Серафимов, стреляй!
Русский нажимает на крючок и понимает, что его оружие не заряжено.
– Правило номер три… – напоминает гигант, с дьявольской усмешкой.
Виктор, ругаясь, поворачивается к сослуживцам. Бороться с Исаевым, от которого никогда не знаешь, чего ожидать, означало бы потерять время, тогда как его семья в опасности. Не имея выбора, солдаты продумывают план поисков.
– Папа, ты видел, куда этот урод дел наших? – спрашивает Виктор.
– Нет, сынок… На моей голове с самого начала был мешок, – безнадежно отвечает Степан.
– Разделимся. В коридоре должно быть около 20 дверей, я проверю первые пять, Тимур последние 5, по правой стороне. По левой, ты, Виктор, проверяешь первые пять, а твой отец – последние. Осторожно с охранниками и ловушками. Если будем действовать быстро и рассудительно, все должно получиться! – инструктирует Лев, стараясь сохранять спокойствие.
Oстальные кивают и разбегаются.
Лев вышибает первую дверь справа, отчего приводится в действие взрывное устройство внутри, раздается грохот и коридор освещается адским пламенем. Все смотрят на огромный взрыв и видят солдата, обожженного пламенем.
– Ты в порядке? – спрашивает пораженный Виктор.
– Сейчас увидим! – отвечает солдат, поднимаясь и подбегая к помещению, в котором раздался взрыв: внутри никого нет.
– Черт возьми! – бормочет Анвар, надеявшийся, что от этого взрыва солдат станет хоть на одного меньше.
Лев и Виктор оглядываются на агента с ненавистью в глазах, но тут же продолжают поиски в других помещениях, зная, что времени мало. Тимур и Степан проверяют двери в конце коридора. В первом помещении Тимура – военный, охраняющий тело, накрытое черной тканью. Как только казах входит, он стреляет.
«Этот патрон не холостой», – думает казах, замечая след от пули на пороге.
Тимур выбегает, понимая, что надо зайти обратно и спасти заложника. Он выглядывает из-за двери, но охранник сразу замечает и стреляет в него. Вспоминая похожую ситуацию, когда он проник в кабинет фюрербункера, где находился агент СС, Тимур резко ныряет в помещение, зависает в воздухе на секунду, затем касаясь руками пола, группируется и крутится, как волчок. Охраннику трудно сообразить, что произошло – солдат мячом катится к нему, слишком быстро, чтобы можно было прицелиться. Приблизившись вплотную, казах поднимается, мощно ударяя в подбородок охранника, который теряет сознание. Он молниеносно выхватывает оружие врага, самозарядный пистолет Токарева, и убирает черную ткань, покрывающую заложника, чтобы выяснить, кто это, и…
– Вот черт! – ругается Тимур, обнаружив кучу мусора под тканью: бутылки водки, бумажки, картонные коробки сложены вместе в форме человеческого тела.
Тимур выбегает в коридор, стреляя из револьвера по всем дверным ручкам, открывая пять дверей – четыре своих и одну Степана, чтобы было проще войти. Уже прошла минута, четыре из двадцати дверей открыты, но пока не найден ни один заложник. Кроме двух дверей Тимура и Льва, Серафимовы открыли еще две. В одной было устройство, при открытии выделявшее токсичный газ, от которого Степан чуть не задохнулся, а Виктор, открыв другую дверь, столкнулся с автоматом, стрелявшим во все стороны. Несмотря на быструю реакцию солдата, пуля задевает его плечо, когда он падает на пол, уворачиваясь от выстрелов.
– Как ты, сынок?! – волнуется Степан.
– Порядок! – отвечает Виктор.
Исаев наблюдает за солдатами в отчаянной гонке против времени, между перестрелками с охранниками, автоматными очередями, газовыми бомбами, взрывами, фальшивыми заложниками и смеется, восхищаясь своей жестокостью:
– Ха-ха-ха-ха! У вас нет никаких шансов! Это только начало! Готовьтесь умереть вместе с этими бесполезными людишками!
Стараясь игнорировать насмешки агента, Лев открывает еще одну дверь, откуда появляется толпа охранников, готовых на него напасть.
– Халера! – ругается Лев по-белорусски, увидев агентов.
Тимур и Виктор бегут к нему на помощь.
Понятно, что эти десять мужчин нужны только для того, чтобы солдаты потеряли еще больше времени в и без того сложном задании. Не имея другого выхода, трое отчаянно сражаются против десяти агентов, пока Виктор не замечает, что его отец куда-то пропал. Вспомнив о помещении с токсическим газом, Виктор движется туда, резко толкая противников. Поняв план друга, Лев направляет свои удары в ту же сторону, а затем и Тимур, направляя агентов к помещению, все еще наполненному газом. Агенты, находившиеся дальше по коридору, первыми теряют сознание от токсичного вещества. Мощные удары Тимура сбивают с ног других охранников, а Лев и Виктор все еще стараются закрыть их в ловушке, пока большая часть не падает в обморок. Испуганные, агенты пытаются воспользоваться той же стратегией и солдат к газовой камере, но у Виктора появляется новая идея. Он бежит в другое помещение за автоматом и притаскивает его, с трудом, из-за тяжести, в коридор, откуда кричит своим товарищам лечь на пол. Лев и Тимур немедленно бросаются вниз, а Виктор делает вид, что стреляет, так что и агенты пригибаются.
– В атаку!!! – призывает Виктор товарищей, которые только теперь поняли, что автомат не заряжен. Как только противники оказываются на полу, солдаты бьют их ногами, откатывая в газовую камеру, где они присоединяются к своим лежащим без сознания коллегам. Виктор закрывает дверь и бежит за отцом, а остальные открывают новые помещения. Стратегия Льва уже неважна; он берется за последние двери справа, а Тимур за первые двери слева.
– Отличная идея отправить их в газовую камеру! – одобрительно замечает Лев.
– Идея была в другом! Я переживал об отце, он исчез, и я думал, что он там! – отчаянно возражает Виктор.
– Понятно, – смущается Лев. – Последний раз, что я его видел, он шел вон туда, – показывает белорус на одну из дверей, которую Тимур открыл выстрелом.
Виктор направляется в зал, где находит свою мать, связанную и с кляпом во рту, и видит отца, попавшего в ловушку и подвешенного за ногу под потолком.
– Витя! Сынок, я уже полчаса тебя зову! Где ты был? – ругается отец.
– Отбивался от агентов, папа, прошу прошения! – отвечает Виктор, развязывая отца, который, скорее всего, повредил ногу от резкого движения. Затем оба освобождают Ирину, мать Виктора и жену Степана, которая, расстрогавшись, обнимает их.
– Витя, как я рада тебя видеть! – плачет мама, увидев сына впервые после стольких лет войны, в совсем не мирной ситуации.
– И я очень рад, мама, но нужно поспешить, чтобы спасти Аню и Диму! – говорит солдат.
В это время Тимур и Лев открывают седьмую и восьмую двери. Тимур, войдя в помещение, видит агента в красной маске, обмундированного ножами в ножнах, как маленькими мечами. Противник сразу же мечет два ножа в солдата, скрывающегося за дверью, как за щитом, и бегущего к следующей двери, но быстрый агент настигает его в коридоре, бросая нож, задевающий шею казаха, так что сразу идет кровь. Тимур поднимает нож с пола и мечет обратно в противника, который ловит оружие на лету и бросает обратно, попадая в плечо солдата.
Тимур замечает, что человек в маске хорошо умеет метать ножи, но, судя по тому, что все время держится на расстоянии, не очень хорошо умеет пользоваться ими в драке. Тогда он вытаскивает оружие из плеча и нападает на агента, который бросает нож в лицо казаху, тот уклоняется, но другой нож пронзает его бедро, что мешает бежать.
– Сукин сын! – ругается Тимур. Он выдергивает нож из ноги, хромая, направляется к агенту, который еще пытается метнуть два последних ножа, но солдату, как будто уже привыкшему к маневрам противника, удается уклониться и приблизиться на опасное расстояние.
Агент в красной маске, оставшись без ножей, заносит руки, чтобы вытащить что-то из-за спины: меч! Тимур, насторожившийся при виде агента с новым оружием, падает на пол, снова прибегая к технике «человека-мяча». Таким образом он может быстро добраться до противника, несмотря на раненую ногу. В конце своего маневра, казах резко встает и поднимает над головой скрещенные руки, в каждой из которых по ножу. Его движение совпадает с маневром агента, который резко опускает меч вниз. Их руки пересекаются, но из-за близкого расстояния, лезвие меча не задевает казаха, который раскрывая руки, будто ножницы, глубоко разрезает предплечья агента-меченосца.
– А-а-а!!! – кричит агент. Он выпускает меч из окровавленных рук, порезанных его собственными ножами.
Тимур, не собираясь убивать агента, сильно пинает его в грудь, отталкивая как можно дальше. Солдат направляется к следующей двери, хромая, истекая кровью и надеясь, что больше таких сумасшедших не встретит. Но только открыв дверь, он видит что-то еще более ужасное: огнемет, который мгновенно запускается. Казах кричит, объятый огнем.
– На пол, Тим! Катайся по полу! – кричит Виктор с другой стороны коридора.
Анвар смеется вдалеке, довольный, что его огнемет сработал.
Тимур крутится по полу, отчаянно гася пламя, которое сжигает его заживо, пока наконец не удается потушить его.
– Уф! – вздыхает солдат, который наконец-то может отдышаться. – Ну, хоть раны прижег!
В это время Лев открывает очередную дверь, заходя в пустую камеру. Он осторожно осматривается, убеждаясь, что там никого нет.
– Странно! Неужели изобретательность Исаева на этом исчерпана? – задается вопросом белорус и, не теряя времени, отравляется к следующему помещению.
На другой стороне коридора Серафимовы разделяются: солдат открывает одну дверь, а его родители – другую. Прошло уже две с половиной минуты, а они едва успели проверить десяток помещений.
Степан, открыв дверь, видит мрачный коридор. Они с Ириной осторожно входят. Место выглядит заброшенным, будто уже несколько лет оно служит свалкой. Из глубины слышится девичий стон.
– Аня! – Ирина беспокойно зовет дочь. – Это ты?
– Да, мама! – глухо отвечает та.
Ирина Серафимова бросается на голос дочери.
– Иришка, осторожно! – беспокоится Степан.
Игнорируя мужа, она бежит и задевает почти невидимую нить. Срабатывает устройство смертельной гильотины, которая была подвешена под потолком, а теперь резко опускается, чтобы разрезать женщину пополам. Это происходит так быстро, что Ирина даже не успевает заметить упавшую на нее тень огромного лезвия. В этот момент Степан резко тянет жену назад.
– Ой! Ты спас мне жизнь! Спасибо, любимый! – восклицает Ирина, крепко обнимая мужа.
– Я тебе говорил, осторожно! Если бы не моя быстрая реакция, тебя бы разрезало надвое! – отчитывает ее Степан.
– Прости! Я беспокоилась о нашей дочке! – оправдывается Ирина.
– Все будет хорошо! Мы найдем ее и вытащим отсюда!
Они снова направляются в сторону девушки, ориентируясь на звук стонов.
– Не переживай, Анечка, мы уже рядом! – говорит Ирина, пытаясь успокоить дочь.
– Быстрее, мама! – говорит девушка сдавленным голосом, наверное, от плача.
Родители приближаются, осторожно, чтобы не попасть еще в какую-нибудь ловушку. Стоны слышны все громче, и, наконец, они видят девушку с черными волосами в углу помещения, которая сидит в тени, не двигаясь.
– Сейчас мы тебя освободим, и надо скорее найти Витю и Диму! – говорит Ирина.
– Не спешите! Вы все скоро встретитесь… В аду!!! – кричит женщина неузнаваемым пронзительным голосом, направляя на «родителей» автомат.
– Беги!!! – кричит Степан жене.
Агент начинает стрелять, Степан, уклоняясь, падает на пол, а Ирина пытается убежать. Тогда девушка целится в Ирину, но это время Степан бросает в нее тяжелый старый ботинок – первое что подвернулось под руку, и попадает прямо в лицо.
– Сукин сын!!! – кричит агент, разозлившись.
Взяв себя в руки, она целится в Степана, но его уже нет на прежнем месте.
Пятидесятилетний Степан Владимирович Серафимов, ветеран Первой Мировой Войны, может быть, и не в очень хорошей форме, но все еще достойный воин. Во время операции «Барбаросса», когда его сын пошел на фронт, отец тоже был готов сражаться, стать партизаном, если бы немцы напали на столицу. Он удивляет агента, неожиданно подкравшись сбоку и вырвав автомат из ее рук.
– Не стреляйте, пожалуйста! – умоляет агент нежным тонким голосом, сдаваясь. – Меня заставили, я не хотела никого не ранить!
Помня, как эта девушка стреляла в его жену, Степан не поддается на уловку.
– Руки за голову! Любое подозрительное движение – и я стреляю! – угрожает он. Затем оглядывается и спрашивает Ирину: – Ты нормально?
– Да, давай быстро, времени мало! – отвечает женщина.
Пользуясь тем, что Степан отвлекся, агент пинает оружие, так что оно падает на значительном расстоянии. Удивленный таким поворотом, Серафимов тянется за автоматом, но агент нападает на него, пытаясь задушить:
– Умри, проклятый!
Ирина бросается на помощь к мужу, но осторожничает, помня о возможных ловушках.
– Стой, Иришка! Уходи, тут опасно! – предостерегает Степан, стараясь высвободиться из смертельных тисков брюнетки.
– Вот еще! Я не позволю какой-то девке трогать моего мужа! – рассерженно отвечает Ирина.
Степану удается освободится, начинается драка с агентом не на жизнь, а на смерть, и приз в этой борьбе – автомат, лежащий в полутора-двух метрах от них. Наконец, Серафимову удается прижать агента к полу, лежа на ней и держа за запястья. Ирина приближается и удивленно смотрит на эту сцену.
– Это не то, что ты думаешь, дорогая! – объясняется Степан.
– Да что ты говоришь! – возмущается Ирина.
Снова воспользовавшись тем, что пара отвлеклась, агент кусает Степана за ухо, тот от неожиданной боли отпускает девушку. Она ползет к автомату, но Ирина бросается к ней, задевая нить, которая на этот раз включает мощный огнемет под потолком. Пламя настолько сильное, что поджигает волосы обеих женщин, которые в панике, крича пытаются погасить огонь. К их счастью, обе были на полу в этот момент, слишком низко, чтобы быть обожженными целиком.