– Держи, Палыч, грызи витамины и поправляйся. Ты нам нужен. Живым и неподжаренным, желательно, – хохотнул Петрович и покинул палату.
Раздалось громкое чавканье. Хруль нагло объедал больного, с аппетитом поглощая дар Петровича. Ни стыда, ни совести у этих полтергейстов!
– Хруль, ты же здесь не для того, чтобы сообщить мне печальную весть о моём невозвращении в Улей? – включил я дедукцию.
Ушастик что-то промычал набитым ртом и судорожно сглотнул. Я терпеливо ждал.
– Верно, не для того, – Хранитель, наконец, покончил с яблоком. – Есть способ вернуть всё на круги своя.
– И как же?
– Видишь ли, за всю историю человечества существовали всего три вещи, способные прекратить отток душ из Ульев. Три мощных артефакта, созданных теми, кого ОН наделил своей силой. Первый из них, точнее, первая – легендарная Панацея, средство от всех человеческих недугов. Владеющий этим средством мог не только исцелять любые болезни… согласно упорным мифам, он мог и оживлять умерших. Беда в том, что никто не знает, существовала ли Панацея в действительности, или это всего лишь красивая легенда… – Хруль умолк, задумавшись.
Я нетерпеливо спросил:
– А оставшиеся два? Это что?
– Второй артефакт широко известен. Это Святой Грааль, в тщетных поисках которого состарилось не одно поколение крестоносцев. В отличие от Панацеи, Грааль действительно существовал… или существует. Но след его был окончательно утрачен ещё в средние века по вашему летоисчислению.
– А третий? – поинтересовался я, уже догадываясь, каким будет ответ.
А третий – жезл Асклепия. До последнего времени считалось, что его не существует… что это – всего лишь атрибут легендарного бога медицины. Но тут появился Димас Антониди, на пороге смерти открывший тебе тайну. Он не лгал, Павел. Глядя в глаза смерти, не лгут. Жезл действительно существует и он там, где указал грек. И тебе придётся отправиться за ним. Иначе – конец всему. Других вариантов вновь наполнить Ульи просто нет – в голосе Хранителя прорезались металлические нотки.
– Но как этот жезл может прекратить утечку душ? – недоумевал я.
– Ты не понимаешь. Возвращение в ваш мир столь мощного артефакта, как жезл Асклепия, сдвинет баланс сил в ЕГО пользу. Это очень сложно объяснить… как всё работает. Просто поверь мне: если ты найдёшь и вынесешь жезл из Лабиринта, всё изменится. Не станет больше Хозяев. Души Охотников вернутся в Ульи. Все души, захваченные прежде ДРУГИМ, смогут вернуться… и твоя душа, Павел, тоже. – Хруль пристально взглянул на меня: – И ещё… ты сможешь исцелить Вику.
Последний аргумент, пожалуй, оказался самым действенным. Если абстрактное спасение мира казалось мне чем-то вроде плохой пародии на голливудские боевики, то мысль о возможности спасти Вику захватила меня полностью. Да и о своей бессмертной душе надо бы позаботиться. Я понял, что на Крит лететь придётся.
– Но учти, Павел, на тебя очень скоро начнётся настоящая охота.
– Но помни, ровно в полночь твоя репа превратится в тыкву! – пробормотал я и поинтересовался:
– Хозяева?
Хруль тяжело вздохнул и взмахнул ушами:
– Хозяева страшны только ночью. От рассвета и до заката они не появляются. И ещё: они никогда не сунутся домой к жертве. В том числе и во временное её жилище. Это касается и гостиниц, общежитий… даже палатка надёжно защитит тебя от них. Но не от людей. Охотники не связаны никакими запретами. Это просто люди. Люди с украденными душами. Которые способны на всё. Более всего опасайся их, потому что они повсюду.
– Как их узнать?
Хруль пожал плечами:
– Никак. Хотя, наверное, если средь бела дня за тобой увяжется тип с дубиной и недобрым взглядом, то, скорее всего, это один из них. Даже я не могу их распознать. Могу иногда лишь почувствовать их присутствие… но точно определить, кто именно бяка – не могу.
– А эти… Хозяева? Они как выглядят?
Хруль поёжился:
– Ты сам поймёшь, когда увидишь. Это сложно объяснить словами. Они – не из вашего мира… и ваши слова тут не подойдут.
Глава 7
18 июля, 10—35, Нероград, четыре километра к северу.Клара вошла в свой подъезд и нажала кнопку вызова лифта. Прошедшее дежурство выдалось на редкость скверным. Сначала бесконечные реанимации умирающего Антониди, потом – этот дурацкий случай в кардиологии… надо же, Пал Палыча чуть не убили! Конечно, сам виноват: нечего было пальцы под электроды совать… задумался, что ли? Он с самого начала, как только прибежали на место, был слегка не в себе. Раньше за ним такого не замечалось. Хорошо, хоть всё обошлось…
В подъезд вошёл высокий, хорошо одетый мужчина, лицо которого показалось Кларе смутно знакомым. Где-то она видела его совсем недавно… вот только где? Мужчина встал рядом с Кларой и в ожидании лифта уставился на мигающие цифры этажей. Двери раскрылись. Незнакомец пропустил Клару вперёд и, войдя следом, поинтересовался:
– Вам на какой?
– Седьмой.
Невольный спутник улыбнулся и ткнул пальцем в нужную кнопку. Старенький лифт, недовольно кряхтя, вознёсся на седьмой этаж. Клара достала из сумочки ключи и шагнула в открывшийся проём. Мужчина тоже вышел из лифта, роясь и звеня чем-то в объёмистом портфеле. Девушка подошла к своей двери и привычным движением открыла замок…
– Карл у Клары украл кораллы! —внезапно прозвучало у неё над самым ухом.
Клара вздрогнула и обернулась. Давешний незнакомец, опять улыбаясь, протягивал ей что-то белое. Она не успела сообразить, что именно, поскольку это «что-то» вдруг ткнулось ей в нос и рот, источая удушливую волну едкого, очень знакомого запаха. Вторая рука улыбчивого мужчины оказалась у неё на затылке, вдавливая лицо во влажную холодную массу. Запах стал совершенно невыносимым. Клара попыталась освободиться, но руки и ноги перестали повиноваться ей. Уходящим сознанием успела отметить, что её затаскивают в собственную квартиру. А потом стало темно…
Сильно болели запястья. И голова… голова просто раскалывалась. Во рту поселился мерзкий привкус, делающий Кларино положение совершенно нетерпимым. Она открыла глаза. Над ней оказался хорошо знакомый, изученный до мелочей, потолок её спальни. Потолок был слега размыт и покачивался. Клара не успела удивиться этой неправильности, как появилась другая: жутко болящие руки были неудобно заведены за голову и отказывались двигаться. Им явно что-то мешало. Девушка запрокинула голову и с недоумением обнаружила собственные запястья, прикованными наручниками к изголовью кровати. Кисти побелели и жили отдельно… по крайней мере, по ощущениям.
– А, изволили проснуться, Кларочка?
Голос, раздавшийся справа, принадлежал, разумеется, незнакомцу из лифта. Клара скосила глаза. Незваный гость старательно и неторопливо раскладывал на прикроватной тумбочке странные и малосочетающиеся друг с другом вещи. Тут были несколько ножей разной длины и формы, среди которых медсестра узнала большой ампутационный нож, так полюбившийся великому Пирогову во время Крымской войны. Кроме клинков присутствовали: парочка молотков (обычный и деревянный), паяльник, огромный огурец, зачем-то обёрнутый наждачной бумагой, несколько стальных крючков непонятного назначения, зонд для промывания желудка, роторасширитель и огромная жестяная воронка с ручкой. Самой неприятной казалась именно воронка: старая, тронутая ржавчиной, помятая жестянка гадко контрастировала с блеском лежащих рядом хирургических инструментов. Над всем этим возвышался любимый Кларин электрический чайник. Он кипел.
– Подозреваю, что вы хотите задать мне массу терзающих вас вопросов? —Незнакомец склонился над девушкой, разглядывая её, как коллекционер-энтомолог разглядывает пойманное диковинное насекомое, прежде чем насадить его на булавку. Клара внезапно поняла, что лежит совершенно обнажённой и, краснея, попыталась прикрыться. Разумеется, ничего не вышло. Гость уловил её движение и широко улыбнулся:
– Право, вам не стоит стыдиться своего тела. Оно великолепно. Пожалуй, прежде чем приступить к основной части сегодняшнего мероприятия, я парочку раз использую его, так сказать, по прямому назначению. Иначе игра моих низменных инстинктов в дальнейшем будет отвлекать меня от весьма важного занятия.
– Какого? —с ужасом спросила Клара. Вернее, подумала, что спросила, потому что вместо слов у неё получилось лишь невнятное мычание. Рот её оказался заклеен куском клейкой ленты. Однако незнакомец вопрос понял:
– Какого, спрашиваете вы? Получения информации, разумеется. Ибо все эти предметы, столь живописно разложенные тут и на которые с таким ужасом глядят ваши очаровательные глазки, предназначены лишь для максимально болезненного извлечения информации. – Незнакомец задумался на мгновение и уточнил: – Помимо их прямого назначения, разумеется!
Клару затрясло. Она осознала, что находится в полной власти этого человека. Страх прошёлся холодными липкими щупальцами по её обнажённому телу и сдавил грудь так, что девушка застонала.
– Рано, рано, голубушка! —Гость укоризненно погрозил ей пальцем, – Стонать вы будете чуть позже! Сначала, надеюсь от удовольствия, а потом – от боли… от жуткой боли, Кларочка, от невыносимой, нечеловеческой боли! Рассказать вам, каким образом я распоряжусь всеми этими милыми предметами после того, как, пардон, трахну вас во все отверстия? – Незнакомец всё так же откровенно разглядывал Клару, продолжая улыбаться. Самым жутким было именно несоответствие между милой улыбкой и гадкими словами, которые так ласково произносили эти улыбающиеся губы.
Девушка замычала и затрясла головой. Страшный гость удивился:
– Нет? Не рассказывать? Вы столь нелюбознательны? Не верю! Уж позвольте, я всё-таки объясню вам, – он взял в руки желудочный зонд и жуткую воронку, – Этот мерзкого вида шланг я протолкну через пищевод в ваш желудок… полагаю, уже эта процедура будет весьма неприятна. К наружному отверстию шланга я подсоединю вот эту посудину. А в неё очень медленно и аккуратно буду вливать кипяток из любезно предоставленного вами чайника. Поверьте, голубушка, ощущения, которые вы испытаете, заставят вас пожалеть о том, что вы не королевский пингвин, живущий где-нибудь в Антарктиде.
Клара замычала и забилась в кровати. А истязатель тем временем продолжал:
– Или вот это, – он взял в руки загадочный огурец в наждачной бумаге, – Надо ли мне уточнять, куда именно я засуну вам этот предмет? После того, как извлеку оттуда паяльник, – хохотнул мучитель.
Клара зажмурилась. Из глаз её текли слёзы. Незнакомец с размаху ударил её по щеке:
– Глаза открыть!
Девушка немедленно послушалась. Из-за слёз лицо её кошмарного гостя было размытым, чётко виднелись лишь по-прежнему улыбающиеся губы. Они сказали:
– Сейчас я сниму скотч. Вы начнёте отвечать на мои вопросы. Если закричите или хотя бы попытаетесь – пеняйте на себя. Я начну с огурца. Всё понятно?
Клара кивнула и тут же вскрикнула от боли: гость рывком содрал скотч с её губ. Тут же последовала новая пощёчина:
– Я же сказал, не орать!
– Я случайно! – прошептала девушка непослушными губами. —Кто вы? Что вам нужно?
Незнакомец скривился:
– Фу, не хотел, но приходится говорить банальности. Вопросы здесь задаю я. Это ясно?
Клара испуганно кивнула.
– Вот и славно. Впрочем, если угодно, можете называть меня Охотником. Итак, приступим. Вчера у вас в отделении умер один старый грек, так?
– Да… Антониди. —недоумённо ответила медсестра.
– Перед смертью он разговаривал с кем-нибудь из персонала?
– С Пал Палычем… Светиным.
– Что именно грек рассказал Светину? В подробностях. —Мужчина прищурился и наклонился почти вплотную к Клариному лицу. Пахло от него приятно и это странным образом испугало девушку ещё больше. Она затряслась и быстро-быстро заговорила, глотая слова:
– Не помню точно… я не… я не всё слышала… они далеко от меня были… что-то там про Крит, про пещеру какую-то… Минотавр, жезл… амфора, ещё ключи дал, про печать говорил что-то…
– Спокойнее, спокойнее, девочка моя! —Незнакомец положил руку на её бедро, – По порядочку. Про карту говорил что-нибудь?
Клара вспомнила:
– Говорил… Карта в амфоре.
Рука гостя переместилась чуть выше:
– А где амфора?
– В доме… в доме под скалой в форме головы… Там, на Крите.
– Где именно на Крите? – Горячая чужая ладонь, усилив нажим, продвинулась ещё выше. Клара попыталась сжать бёдра, но по нехорошо изменившемуся лицу незнакомца поняла, что делать это ни в коем случае не следует.
– Грек называл деревню… очень странное название… как женское имя. Аглая… Ангия… Агния, кажется… и как-то ещё. Второе слово было в названии… не помню я! —Девушка заплакала.
– А придётся вспомнить, Кларочка! Придётся! – ласково приговаривал мучитель, уже теребя пальцами волоски между её бёдрами. Странным образом девушке было щекотно, противно и приятно одновременно. Она закрыла глаза. И тут пришло озарение:
– Вспомнила! Агия Пелагия, он так называл эту деревню! Точно, Агия Пелагия!
– Вот и молодец, вот и умница! – Настойчивые пальцы, поиграв с волосами, двинулись дальше. Клара закусила губу, ощутив внутри себя чужое присутствие. Она не могла понять, что с ней происходит: невозможно, невероятно, но она возбудилась и уже сама ритмично двигала бёдрами в неосознанном стремлении насадиться глубже на терзающую её руку. А Охотник тем временем продолжал допрос:
– Где именно в доме под скалой находится тайник с картой? Как найти этот дом? Дополнительные его приметы? Зачем нужна печать? Что за ключи дал грек Светину? – каждый свой вопрос он сопровождал грубым толчком руки. Клара, извиваясь в постели в такт движениям вторгшихся в неё пальцев, задыхалась от нарастающего блаженства пополам с острой болью. Не в силах сдерживаться более, она громко застонала. Стон тут же прервался: свободной рукой мучитель зажал ей рот и нос, полностью перекрыв доступ воздуха и прошипев в самое ухо:
– Я предупреждал! – и с новой силой всадил руку внутрь неё. От резкой боли Клара забилась, но вслед за болью накатила волна такого наслаждения, что сознание её помутилось. Она хотела кричать от блаженства и боли, но крик натолкнулся на сильную руку, зажимающую ей рот. Клара почувствовала удушье, но вместе с желанием сделать вдох нарастало и её возбуждение. От нехватки воздуха она забилась ещё быстрее, теперь уже навязывая свой ритм бесцеремонной чужой руке. Воздух заканчивался слишком быстро и помутневшим сознанием она успела глупо испугаться, что задохнётся раньше, чем достигнет пика наслаждения. И тут внутри неё всё взорвалось: горячая волна от лона молниеносно пронеслась по всему телу, судорожно сотрясая его и, достигнув головы, разом смела остатки сознания. Тело девушки изогнулось в последней конвульсии и безжизненно распласталось в постели.
Охотник отнял от Клары руки и на секунду задумался. Потом, пробурчав недовольно: – Ну, уж нет, рано, до ночи времени ещё много! – принялся сосредоточенно хлестать её по щекам. Девушка, не приходя в сознание, тихо застонала.
– Жива, стало быть! – удовлетворённо констатировал насильник. Он порылся своём портфеле, достал оттуда пузырёк тёмного стекла и, отвинтив колпачок, сунул под нос своей жертве. Едкий аммиачный запах заставил Клару поморщиться и открыть глаза.
– С возвращением, душечка! – нежно улыбнулся ей страшный гость.
18 июля, 11—40, отделение реанимации.Хруль только что исчез. Просто взял и растворился в воздухе, как и положено добропорядочному призраку. Впрочем, по его же словам, призраком он не является. Ну и ладно, пусть будет просто Хруль… неклассифицируемый. У меня на языке вертелся миллион незаданных вопросов, когда этот ушастый Хранитель вдруг сослался на какие-то свои неотложные дела и испарился. Правда, пообещал вскорости вернуться. Подозреваю, что он просто решил дать мне время и возможность переварить полученную информацию. Редкое чувство такта…