Чёрные небеса. Нарушенное равновесие. Книга 1 - Беляева Евгения 2 стр.

– Не вижу в этом проблемы.

– К слову о новеньких! Девчонки, у нас новый учитель работать будет. Лана из одиннадцатого его уже видела, говорит: молодой и выглядит круто.

– Вечно вам парней постарше подавай. То на студентов, то на молодых учителей заглядываетесь, а одноклассники без женского внимания страдают.

– То же мне страдалец нашёлся…

Я, наверное, никогда не смогу понять окружающих меня людей. Пустопорожняя болтовня, шутки, подначивания, заигрывания… Мир, в котором жил я, был намного сложнее и изящнее.

Или мне хотелось верить, что он таков.

***

Раздался звонок. Большая часовая перемена была в течение учебного дня тем благодатным временем, когда я мог избавить себя от присутствия одноклассников.

Я сложил планшет в сумку и направился в столовую. Свои вещи я предпочитал не оставлять в классе.

Купив рекомендованный обед, сел за длинной стойкой, которая тянулась вдоль панорамного окна – это было место для таких одиночек, как я. Отсюда открывался вид на внутренний двор. С высоты трёх этажей общественная жизнь моих сверстников представала как на ладони, но сегодня играть в наблюдателя было неинтересно. Я достал из сумки книгу и открыл на заложенном месте.

– Извини, Алекс. В нашей секции решили устроить праздничный обед в честь начала года, поэтому я не смогу сегодня составить тебе компанию.

Я вздрогнул, услышав голоса прямо за спиной.

– Не извиняйся, как будто я одна пообедать не смогу. Иди повеселись там. Про следующие уроки только не забудь.

– Ага, ну я побежала.

Рядом со мной на стойку опустился поднос.

– Здесь свободно?

Я глянул вправо и наткнулся на ясный и прямой взгляд, тут же стушевался:

– Да.

– Может, я мешаю? Других свободных стульев не осталось, но я могу на другое место его перенести, – девушка широко улыбнулась. Наверное, также она улыбалась и своей подружке во время разговора.

– Мне без разницы, – чтобы сделать вид, что я занят чтением и меня абсолютно не волнует, где эта девчонка будет обедать, я перевернул страницу. Так и не прочитав предыдущую.

«Вот идиот, – я мысленно обругал себя. – Теперь придётся ждать, когда она отвлечётся на обед, чтобы перелистнуть обратно».

Я осторожно скосил глаза на нежданную соседку. Если честно, оценка чужой привлекательности всегда ставила меня в тупик. Как, не имея чётких параметров для оценки красоты, можно ранжировать окружающих?

У девушки рядом со мной были правильные черты лица, серые глаза, длинные ресницы. Чёрные волосы спускались до плеч, а прямая чёлка чуть прикрывала брови. Косметикой она почти не пользовалась. Думаю, её можно было назвать симпатичной.

– Не знала, что у вас в школе даже обеды рекомендует компьютерная система.

– Да, она учитывает состояние здоровья, потраченные калории, текущую нагрузку и расписание. Информация берётся с твоего айди. Но насколько это всё индивидуально, сказать сложно. Каждый день они готовят не больше пяти типов обедов. Выбирать именно рекомендованный, кстати, необязательно.

– Здорово. Меня не успели внести в базу, поэтому я брала наугад.

В том, как она заправила прядь волос за ухо и при этом чуть опустила голову, прикрыв глаза, было что-то завораживающее. А ещё я увидел, что у неё в левом ухе целых пять серёжек.

– Что читаешь? – она чуть наклонилась в мою сторону, пытаясь разглядеть обложку.

Мне стало жарко. Ладони вспотели, а во рту наоборот пересохло. Я пожалел, что разрешил ей сесть рядом. Когда посторонний человек оказывался настолько близко, у меня сразу учащалось сердцебиение.

– «Гиперион»? Я тоже читала. Это любимая книга моего брата. Ты в библиотеке берёшь?

– Нет. Дедушка книги собирал, – если так пойдёт и дальше, обед будет испорчен необходимостью поддерживать беседу.

Она отвернулась и начала распаковывать коробочки с обедом.

– В нашей семье бумажные книги всегда были роскошью. Не из-за цены – лишний багаж при переезде.

Она перестала улыбаться и внимательно посмотрела на меня.

«У меня что-то с лицом?»

– Ладно, не буду отвлекать, – такая резкая перемена слегка ошарашила меня.

Больше она не проронила ни слова. Молча съела обед и, закончив, сразу встала с подносом.

– Ну пока.

***

А на следующей перемене…

– Эй, очкарик!

«Да я сегодня популярен».

– Говорят, тебя в столовой с новенькой видели, – ко мне подошёл одноклассник.

Виталя выше меня на полголовы и мог похвастаться хорошо накачанными мускулами. Он состоял в секции тхэквондо и относился к тем, с кем я не хотел бы лишний раз пересекаться.

– Новенькая? Я даже не знал, что это она, – я не стал поднимать голову.

«И что делать? Если буду смотреть в книгу, а не на него, не спровоцирует ли это его ещё больше?»

– Она сама села рядом, мест больше свободных не было.

– Да? А говорят, вы даже беседовали о чём-то.

– Спросила, что я читаю. И всё. Больше мы не говорили.

– И правильно. Поняла, что ты старьё заумное читаешь и общаться с тобой смысла нет.

«Ты-то, наверное, за всю жизнь полторы книги только прочитал».

– Рыжий, не трогай ты его, – Матвей, староста, был единственным, кого главный асоциальный элемент нашего класса слушался беспрекословно.

– Ну, в общем, ты понял, очкарик. Не зарывайся.

Виталя сунул руки в карманы брюк и шаркающей походкой вернулся к своей парте.

В этот момент я прям физически почувствовал, как пошатнулась сложная выверенная конструкция моих внутришкольных отношений.

***

На следующий день я решил не обедать в столовой, а провести большую перемену на крыше. Хоть там и был разбит газон с клумбой и скамеечками, она уступала по популярности внутреннему двору и столовой. Садик на крыше облюбовали воркующие парочки.

У меня же было своё тайное место. Над правым крылом возвышалась надстройка в виде башни с четырёхскатной стеклянной крышей. Казалось, что ограждение проходило почти вплотную к стене, но на самом деле там было достаточно пространства, чтобы прошёл один человек. С северной стороны башни находилась небольшая площадка. Раньше там курили старшеклассники, пока учителя не прознали и не закрыли доступ на крышу. Запрет сняли через два месяца, за это время курильщики уже нашли новое место. Больше на этот уголок никто не претендовал, и я приходил сюда, когда хотел побыть в одиночестве.

Обойдя башню, я застыл. В густой полуденной тени кто-то стоял. Я уже сделал пару шагов назад и собирался спешно ретироваться, когда меня окликнули.

– Не думал, что это такое популярное место, – голос был мне незнаком.

Потёртые джинсы, чёрная футболка с длинным рукавом. Этот парень не был учеником – ученики в школе обязаны носить форму. Но и для учителя незнакомец казался слишком молодым.

– Подозреваю, что это я вторгся на твою территорию. Так что проходи, не стесняйся.

– Эм… Как-нибудь в следующий раз.

«Хватит с меня странных знакомств».

– Всегда так убегаешь? – щёлкнула зажигалка.

– На территории школы запрещено курить.

– Поэтому я и делаю это здесь, – парень затянулся. – Какой класс?

– Не обязан сообщать это подозрительным личностям.

– Я не подозрительная личность, а учитель, – он подошёл поближе и вытащил из выреза футболки бейдж на длинном шнурке. – И сразу пресеку твой следующий вопрос: я работаю только второй день, поэтому ты меня не знаешь.

– Если кто-нибудь доложит администрации о том, чем вы тут занимаетесь, он может стать последним.

– Кто-нибудь? Значит, ты этого делать не собираешься?

– Мне всё равно, – я опять сделал попытку уйти.

– Ты мне так и не ответил, в каком классе учишься.

– 10-Ф.

– Хм, физико-математический значит…

– Вы и сами могли это узнать через учительское приложение на своём айди. Раз у вас есть бейдж, значит и доступ к базе уже дали.

– Считаешь: если машина может всё за тебя сделать, то получать информацию традиционным вербальным способом бессмысленно?

– Это нерационально. Затраты времени несоизмеримы. К тому же всегда есть вероятность, что человек обманет.

– Машина тоже может обмануть, а если быть точным – можно обмануть машину.

– Системы безопасности сейчас совершенны как никогда.

– Нет ничего совершеннее человеческого мозга, – парень постучал пальцем по виску и усмехнулся. – Это к слову о системах безопасности. Информацию, существующую в цифровом виде, очень легко фильтровать и изменять. Поэтому я больше доверяю людям, при всём их несовершенстве. А на твоём месте я бы чаще общался с одноклассниками. Большая перемена самое подходящее время для этого.

– Мне не о чем с ними разговаривать.

– А кружок, клуб, секция?

– Не состою нигде. Смысла в этом не вижу.

– Вот оно как, – он достал карманную пепельницу и затушил в ней сигарету. – Ладно, мне уже надо идти. Если ты из Ф-класса, то скоро увидимся.

Я смотрел ему вслед. Такой учитель действительно может быстро стать популярным среди учеников. Наверное, это был первый взрослый в моей жизни, в разговоре с которым я не чувствовал покровительственного снисхождения.

***

В следующий раз я увидел его через неделю, на уроке. В белой рубашке и при галстуке он выглядел более формально, однако с мальчишеским лицом и взъерошенными волосами походил на студента, сдающего экзамен, а не на учителя. И сегодня он был в очках.

– Можете звать меня Арсений Владимирович. Я буду преподавать информатику в старших классах.

– А фамилия?

– А тот, кто первый узнает в течение это семестра мою фамилию, получит сто баллов по моему предмету, – новый учитель заразительно улыбнулся.

Сто баллов – это гарантированный рейтинг А в конце семестра. Девчонки позади меня зашептались.

«Вот дурочки».

Я открыл на планшете расписание занятий – в описании учебных предметов должны были быть данные об учителях. Отыскав информатику, я понял, что он не шутил: там значились только имя и отчество. Скосив глаза, я оглядел класс. Помимо меня ещё человек десять догадались заглянуть в расписание и теперь ошеломлённо пялились в свои планшеты.

– Всё согласовано с администрацией. Для поисков можете использовать любые доступные средства. В рамках уголовного кодекса, конечно, – я уже видел эту полуулыбку-полуухмылку при нашей первой встрече. – Но сразу предупреждаю: почти весь персонал школы в курсе ситуации, так что задача не так проста, как кажется на первый взгляд.

Манипуляции с планшетами он тоже без внимания не оставил:

– Все, кто открыл расписание, получают на этом занятии баллы.

Я рефлекторно посмотрел на экран и увидел, как в графе моего рейтинга на странице информатики ноль изменился на единицу.

– Учитель, почему вы не носите линзы? Вы были бы намного симпатичнее.

Девчонки после этого замечания захихикали.

– Зрение у меня отличное. А эти очки подключены к моему айди. И глядя сейчас на вас, я могу сказать, что у Милы Цветковой в конце прошлого учебного года рейтинг по информатике был, в лучшем случае, удовлетворительный, – каждое слово учитель проговаривал чётко, не торопясь, и в течение всей тирады продолжал улыбаться, а лицо Милы алело с каждой секундой, пока не стало помидорно-красным.

Я сейчас на её месте хотел бы провалиться сквозь землю. Надеюсь, это отобьёт у моих одноклассниц желание флиртовать с учителем на уроках.

– Если вы мне позволите, я вернусь к занятию. Кто мне скажет, какие темы последними проходили в девятом классе?

– Это можно и в логах узнать, – замечание вырвалось у меня, прежде чем я понял, что делаю.

«И кто меня за язык тянул?! Да ещё и после того, как он при всём классе Цветкову на место поставил».

Сердце понеслось вскачь.

– Илья Воронов, да? – он глянул на меня сквозь стёкла очков.

В горле пересохло. Я прижал руки к столу, чтобы унять дрожь.

– Сомневаешься в моей компетентности?

– Нет, – я отвёл глаза.

Оказаться в центре внимания всего класса да ещё в такой ситуации – хуже быть просто не могло.

– К сожалению, ни логи занятий, ни ваши рейтинги не могут поведать мне, сколько из изученного задержалось в ваших головах после летних каникул. Я надеялся, что первый урок пройдёт в более непринуждённой обстановке, но, видимо, придётся провести небольшой тест.

Класс недовольно зашумел:

– Как тест?

– На первом занятии, без предупреждения? Это нечестно…

Учитель пожал плечами и коснулся своего наручного айди:

– Жизнь вообще штука несправедливая. Можете приступать. У вас есть время до конца урока.

На экране планшета всплыл текст первой задачи. Я вздохнул с облегчением. Никто больше не смотрел в мою сторону – все сосредоточились на заданиях. Часы на интерактивной доске отсчитывали оставшееся время. Как только раздался звонок, извещавший о конце урока, тест автоматически завершился. В углу экрана я увидел мигавший значок сообщения.

«Если б кто-то молчал, то и теста никакого бы не было», – Виталя иногда мог быть очень лаконичным.

Морозец пробежал по спине. В голове я лихорадочно перебрал варианты развития событий. Больше половины из них предполагали физическое насилие.

Следующей в расписании стояла литература, потом – лекция по химии. У меня было почти два часа на то, чтобы обдумать ситуацию, хотя шансы выйти из неё безболезненно стремились к нулю.

Я оглядел класс. Почти все разбились на группки: кто-то обсуждал способы выведать фамилию учителя, девчонки сплетничали, несколько одиночек сидели, уткнувшись в планшеты. Витали не было.

***

Тот школьный день закончился без происшествий. По дороге домой меня тоже никто не встретил. А вечером пришло сообщение с новым распределением на проектные группы.

Log 2: Илья

– И вы ещё спрашиваете, почему я не хочу быть с ним в одной группе?

Я стоял в учительской напротив классного куратора.

– Да. Не отличник, но его рейтинг не так уж плох, награды спортивные есть. И семья приличная.

– Причём здесь семья? Он хулиган и постоянно задирает тех, кто слабее него. А таковых большинство.

– Илья, – Виктория Анатольевна сняла очки и, достав из кармана салфетку, начала их протирать. – В личном деле Кузнецова нет ни одного случая нарушения правил.

– Он мне недавно угрожал.

– Виталя иногда может быть очень резким. Думаю, ты просто не так его понял.

– Не думаю, что слова «не зарывайся» можно как-то по другому истолковать.

Наш куратор была женщина мягкая. Мне нравилось, как она преподавала литературу, выслушивала все, даже самые глупые высказывания. Никогда не повышала голос. Всегда заступалась перед администрацией, если кто-то из её учеников попадал в неприятности.

Но для руководства старшеклассниками требовалось иногда проявлять твёрдость, и, на мою беду, твёрдость она решила проявить именно сейчас.

– Илья, я вижу, что тебе тяжело иногда находить общий язык с одноклассниками. Но над собой надо работать. Групповые проекты – это шанс подружиться с другими ребятами. Списки уже утверждены. Мы не составляем их наобум, а стараемся так подобрать состав, чтобы способности учеников дополняли друг друга. Учитываются и рекомендации компьютерной системы, и мнение всех учителей.

– То есть, ответ «нет»?

– Надеюсь, ты меня поймёшь. Просто приложи усилия – и всё получится.

***

Информатика.

Я пребывал в страшном сне. В самом ужасном кошмаре, какой только можно было представить.

Сдвинув шесть парт, мы теперь сидели кружком.

Анжи. Сегодня её волосы были завиты в мелкие кудряшки. Она болтала, не переставая, периодически отвлекаясь на обклеенный стразами айди – с кем-то переписывалась.

Мила. Подружка Анжи. Больше добавить нечего. Ах да, успела в этом году «отличиться» на информатике. Её оценки по точным предметам оставляли желать лучшего, и мне казалось странным, что она до сих пор в физико-математическом классе, а не переведётся на другое направление.