Несколько секунд я сидел, ничего не понимая, тупо тараща глаза перед собой. После этого проделал еще одну попытку, хорошенько помолившись богу радиосвязи. Ответа не последовало. Тогда меня осенило. Я подумал, что может быть «шестерка» находится над другой стороной планеты, и тогда в отсутствие системы спутниковой связи мой сигнал и не мог бы до него дойти. Однако проведя небольшой расчет сначала в уме, потом на каком-то клочке бумаги, я пришел к выводу, что они должны быть почти прямо над нами, чуть в стороне. Так что мой сигнал должен был дойти до них без препятствий. Это уже выходило за рамки разумного понимания.
Я задумчиво поскреб череп. Такое просто не укладывается в голове, решил я. Однако, подумав, пришел к выводу, что всякому, даже самому дикому явлению, должно быть более-менее логическое объяснение, поэтому стал прикидывать все варианты, почему «шестерка» не вышла на связь. Ответ вроде бы напрашивался сам собой, но был ужасен, и вообще получалось черт знает что. Мой услужливый мозг подсказал мне вот что: а может их и нет вовсе там, где ты думаешь? В этом случае с сигналом все становилось ясно, но все становилось неясно с самим «Ганимедом-6». Да, в тот момент я оказался в неприглядном состоянии. Я попытался успокоиться. Это мне не удалось.
Как раз в тот момент, когда я думал, что делать дальше, раздался щелчок, а вслед за ним голос Нэла:
– Остен, ты там не заснул? Как обстановка?
Я вспомнил о ребятах, о том, что совершенно позабыл о своей задаче следить за местностью, тут же посмотрел на монитор. Нет, все было в порядке.
Пытаясь быть спокойным, я доложил Нэлу об этом и добавил:
– Зайди в рубку, пожалуйста. Это очень срочно.
Капитан, как и следовало ожидать, удивился:
– Что-то случилось?
– «Ганимед-6» не выходит на связь.
Через секунду я получил ответ, что все возвращаются на корабль. Еще через пару минут все пятеро ввалились в рубку управления. Нэл не стал садится в свое кресло, а нервно забегал по комнате и потребовал подробностей. Я обстоятельно обо всем рассказал, а когда он захотел услышать мою версию случившегося, я сказал, что вероятно Иват Дестор увел свой корабль, но зачем, неизвестно.
– Чушь! Он не собирался этого делать. Мы разговаривали менее часа назад, и он не собирался ничего предпринимать! Согласно нашей договоренности, он два дня должен пробыть на околопланетной орбите, затем сядет на больший спутник!
– Подождите, Лимар, не горячитесь, – вмешался Джод и обернулся ко мне. – Ты проверял нашу систему связи? Дело не в ней?
Я покачал головой и добавил, как мне казалось, вполне логичное замечание:
– Может, Дестор действительно увел корабль, но меня удивляет, почему он не дал нам об этом знать.
Нэл сел в кресло:
– Все это очень просто проверить. – Он принялся набирать кодировку связи с Землей. Экран связи на мгновенье вспыхнул и сразу же потух. Нэл сделал еще несколько попыток, но с тем же результатом.
– Значит, дело не в «шестерке», дело в нас, – гулко произнес Джод.
Нэл ненадолго задумался, затем объявил, что мы взлетаем, чтобы начинать наше задание, и добавил:
– Остен, ты свободен, иди отдохни и поешь.
Я почувствовал, что действительно очень голоден (я не ел уже порядочно из-за чертовых спутников, которые намутили все наши расчеты при приближении к планете), и отправился погонять нашего кибера и задать зарядку своим челюстям».
II
Лимар намеревался вести корабль на относительно низкой высоте с тем, чтобы во-первых, иметь возможность запеленговать сигнал, который привел их на эту планету, и во-вторых, не пропустить любого рода изменение ландшафта. Наличие у планеты кислородной атмосферы давало возможность предположить наличие разумной жизни, поэтому последний пункт имел особое значение. Лимар помнил о данных ему четких инструкциях относительно вероятного контакта с инопланетниками, так как отметать вероятность того, что радиоимпульс послан нечеловеком, оставалась, несмотря на уверения земных ученых, анализировавших полученный сигнал как посланный человеком. Однако Лимар вполне искренне говорил своей группе о том, что вероятнее всего сигнал послан человеком, и велика вероятность того, что это пропавший ученый с Венеры. Тем не менее разведку он предпочитал проводить, держа в уме возможность встречи с представителями тех, кого принято было называть инопланетниками. Поэтому то, что произошло незадолго до того, как в рубку вернулся его помощник, в принципе, не стало для него особой неожиданностью.
Рико появился в коридоре, примыкавшем к рубке управления, как раз в тот момент, когда оттуда выходил Пориентс.
– Нэл там? – спросил он.
Пориентс кивнул, ничего не сказав.
– «Шестерка» на связь не выходила? – Это было первое, что спросил Рико у капитана, усевшись в свое кресло.
– Нет. Дестор молчит, и никакого пеленга радиоустановки, – ответил Лимар, – но кое-что произошло.
– Кто-нибудь повстречался?
– И да, и нет. Но однозначно ясно, что здесь мы не одни. Планета обитаема, и ее обитатели находятся на высоком техническом уровне. – Все это Лимар проговорил однотонно, словно рассказывал что-то не привлекающее к себе внимания.
– Ты шутишь?
– Ничего подобного. Мы засекли один летательный аппарат, но он скрылся раньше, чем я успел что-то предпринять, – ответил Лимар, доставая из ящика закупоренный стаканчик с прохладительным напитком. – Думаю, что он уже поднял шум. Кроме того, мы пролетели на разрушенным городом, и если бы не Пориентс, я не заметил бы его вовсе. Я не стал садиться, так как там все было предельно ясно.
– Что значит «ясно»? И что значит разрушен?
– То и значит, разрушен до основания. Не осталось ни одного целого здания. А раньше город был, вероятно, очень неплох.
– И каково твое мнение? – после долгого раздумья спросил штурман.
Лимар пожал плечами.
– Тут мое мнение ни при чем: в городе виделось до черта всякого оружия – раз, но дело не в этом. Мы обнаружили следы разумной жизни, и фактически можем снять с себя всю ответственность за дальнейшую операцию, так как события могут выйти за рамки наших полномочий, и соответственно, из-под нашего контроля.
– И что же будем делать?
– Но мы не можем выйти на связь с кораблем-подстраховщиком, и у нас нет связи с Землей. Вероятно, что дело в каких-то атмосферных факторах, это мы можем проверить только выйдя опять в космос. Нужно решать, но я пока к этому решению не готов.
После некоторого молчания Рико попросил разрешения ненадолго выйти. Капитан кивнул, не оборачиваясь от мониторов.
Рико нашел Пориентса в его каюте. Тот лежал на койке и читал, но когда вошел штурман, отложил книгу и предложил сесть.
– Расскажи мне про развалины.
– Рассказывать особенно нечего. Ужасная была картина. Все здания разрушены, посадки сгорели, но вот что странно, нет и следов жителей или хотя бы их останков. И еще: при том, что все строения превращены в развалины, сами улицы, планировка города полностью сохранена, словно кто-то брал здания по отдельности и обращал их в груду камня и песка. И еще раз тебе повторяю, ни одного трупа или каких-либо останков живых существ.
Рико, сдвинув брови, нахмурился:
– Как давно, по-твоему, разрушен город?
– Трудно сказать, но не очень давно. Понимаешь, он еще не успел запуститься, если ты улавливаешь, что я имею ввиду.
– Понимаю. Значит, здесь шла или идет война. Интересно, что все это значит. Еще этот сигнал на Землю… Ладно, пойду. – Тут его взгляд упал на название книги, которую читал Пориентс до его прихода. «Проблемы современной лингвистики». И сел заново. – И какие проблемы существуют в современной лингвистике?
– Ну, коротко это не объяснишь, – бросив взгляд на книгу, ответил тот. – Тут нужна хоть какая-нибудь подготовка. Ты читал что-нибудь по лингвистике?
Рико отрицательно покачал головой.
– Ну вот. Если я начну что-то рассказывать, через пару минут ты утонешь в терминах, которые я буду вынужден произносить.
– Хорошо, допустим, но хоть что-то новенькое ты мне можешь рассказать без всяких терминов. Понимаешь, меня всегда интересовал этот предмет. Хотя бы ответь на вопрос.
– Да?
– Ты сможешь найти общий язык с инопланетниками?
– Да, по методике профессора Холлка с Венеры это сделать возможно, но при условии, если их язык имеет ту же природу, что и наш, то есть является звуковым в том же диапазоне частот, что и наш тера-лог. Или проще говоря, теоретически можно идентифицировать понятия и явления двух языков, не связанных между собой родством происхождения, если представители этих двух языковых групп хотя бы слышат друг друга.
– То есть, например, если это не ультразвуки?
– Наши приборы воспринимают ультразвуки прекрасно, мы сможем составить языковой шрифт, но никогда не сможем разговаривать в исконном смысле слова.
– Ясно, только вот где взять таких инопланетников? Ведь до сих пор, насколько я знаю, мы обнаружили несколько более-менее разумных рас, но все они общаются недоступным нам методом. Или это не так? – спросил Рико, но ответа услышать не успел, так как резко раздался шедший с потолка четкий голос капитана:
– Всем членам группы срочно собраться в рубке управления!
Штурман первым прибежал в рубку, раньше остальных, даже раньше, чем Лимар успел закончить повторять свое оповещение.
– Что случилось?!
Лимар повернулся к нему вместе с креслом; он как-то странно улыбался.
– В общем-то ничего, если не считать вот этого…, – капитан пальцем ткнул себе за спину.
Рико пригляделся и обмер.
III
«То, что представилось моим глазам, было, по меньшей мере, очень интересным. Это было неожиданным зрелищем для меня, но я постараюсь описать все как можно точнее.
На мониторе я увидел большое количество шаров, повисших в воздухе перед нашим кораблем, подобно пчелиному рою. Не было никаких сомнений в том, что эти шары представляют собой летательные аппараты местных жителей. Размеры шаров трудно было определить «на глазок», и все они имели идеальную сферическую форму.
Я прошествовал к пульту и сел в свое кресло. Мне нужно было сесть. Да, я понимал, что это уже не первый случай встречи человека с инопланетным разумом, но, во-первых, мне-то там бывать не приходилось, и во-вторых, ни одна из найденных нами инопланетных цивилизаций не достигла столь высокого технологического уровня. Конечно, вы можете возразить, что мы были подготовлены к подобной встрече разрушенным городом и аппаратом-разведчиком, но все равно, осмелюсь оставить за собой право говорить, что было вполне естественно удивиться. А я действительно был удивлен. У меня на языке теснилось с десяток вопросов, готовых выскочить наружу, но их опередило неопределенное восклицание:
– Что за черт возьми!
Немного раньше этого в рубку вошли все остальные, поэтому Нэл не стал обращать внимания на мое восклицание и принялся рассказывать.
– Они появились в поле видимости минуты три назад. Я решил, что они, как и первый встреченный нами объект, скроются из виду, как только заметят нас. Но ничего подобного. Они выскакивали из-за горизонта, как горошины, и постепенно окружили «Ганимед», как вы можете убедиться. Мне кажется, я позвал вас как раз вовремя, думаю, сейчас что-то начнет происходить.
– Я тоже так думаю, – отметил я и мимоходом кое-что проверил. Нет, Нэл, всегда отличался осторожностью, особенно в нестандартных ситуациях (это я помню еще с учений) – статическое поле было включено.
Ребята столпились вокруг нас и, не отрывая глаз, следили за обзорными мониторами, и вдруг Лумис вскрикнул, тыча пальцев в один из них:
– Смотрите! Кажется, они собираются садиться.
– И точно: все шары, словно по команде, а скорее всего, именно по команде, стали медленно опускаться на землю, очевидно, предлагая нам сделать то же самое.
Нэл все прекрасно видел и скомандовал:
– Вниз. Но медленно и осторожно.
Я заметил, что он держит руку на синей клавише, чтобы в случае необходимости нажать на нее и тем самым заставить корабль взмыть в воздух сразу на высоту в несколько сот метров. Но ничего подобного не потребовалось. Мы сели плавно и без приключений, чуть позже шаров. Спустя еще немного времени у ближних из трех шаров откинулись люки, и в проемах показались гуманоиды. Да, именно, гуманоиды. Все трое очень высокие, очень широкие в плечах, с длинными светлыми волосами; они очень сильно походили друг на друга еще и потому, что все были одинаково одеты в черные свободные балахоны, развевавшиеся при ходьбе на ветру. Спустившись на землю по покатым лестницам, эти трое собрались вместе и после недолгого совещания направились к «Ганимеду».
– Что они собираются делать? – ни к кому не обращаясь, проговорил Нэл.
Ему никто не ответил, мы молча продолжали следить за действиями инопланетников. Те в свою очередь остановились неподалеку от корабля и, задрав головы, воззрились на возвышавшуюся перед ними громадину. Откровенно говоря, по космическим масштабам «Ганимед» вовсе не был громадиной, но в сравнении с их миниатюрными, размером меньше нашей рубки управления, шаровидными летательными аппаратами, рассчитанными безусловно на одного пассажира, наш небольшой космолет мог действительно показаться гигантом.
– Они, кажется, ждут, что мы выйдем. – заметил Лумис.
Я повернулся к Нэлу.
– Что будем делать, капитан?
– Вообще-то полагается немедленно сообщить в Центр, – ответил тот, – но связи по-прежнему нет, я проверял. Поэтому…, – он недолго раздумывал. – Остен, Лумис, спускайтесь вниз. Дальше шести метров от корабля не отходить.
Вместе с Лумисом я направился к выходу, но был остановлен окриком Нэла:
– Секундочку, ребята. Вы кое-что забыли.
Он открыл сейф, приложив большой палец к небольшой пластинке сбоку от двери, и автомат, «узнав» отпечаток, распахнул дверцу. Затем Нэл достал оттуда два лазерных пистолета с кобурами и запасными обоймами.
Мы пристегнули их к ремню, а Нэл тем временем сказал:
– Оружие не афишировать, но быть наготове.
Когда входной люк отошел кверху, и одновременно с этим выдвинулся спускающийся книзу скат, на нас пахнуло несравнимой свежестью и чудными запахами зелени. Лучи ослепительно белого солнца пронизывали чистейший воздух, чуть более плотный, чем на Земле. Дышалось легко и приятно, но, как и говорил Нэл, слегка кружилась голова (от переизбытка кислорода). В таком несколько возвышенном состоянии я ступил на землю неизведанной и чужой для нас планеты. Если бы я тогда знал, что нам принесет эта планета! Хотя чтобы я тогда сделал? Посоветовал бы всем сбежать? Нет, шансы наладить контакт со столь продвинутой цивилизацией всего в нескольких десятках световых лет от Земли даются один раз. А быть первопроходцем – хм, это настоящее чувство!
От кучки поджидавших нас инопланетников отделился один и направился к нам навстречу, а подойдя почти вплотную, проговорил что-то на странном непонятном языке. Словом, все напоминало сцену из космического эпоса, где горстка космических разведчиков встречает чуждый, но приветливый разум. А как себя вообще следует вести в таких случаях? Вы не знаете? Вот-вот, мы тоже не знали.
– Симпатичный тип, а? – обернулся я к Лумису. Теперь, когда инопланетник стоял совсем рядом, мы могли получше его разглядеть. У него были правильные черты, тонкий нос, светлые брови, большие глаза и длинные светлые волосы. Под балахоном угадывалось молодое крепкое тело. Вообще, на вид ему я дал бы лет двадцать пять-двадцать семь. Таких типов я называю «серьезный противник». Все это я разглядел за несколько секунд, но поразился одному факту: этот тип был не просто гуманоид, у него не просто не было каких-то нечеловеческих черт, третьего глаза, непропорциональных ушей или носа, кожа не была непонятного цвета, нет, это был самый настоящий человек, но с небольшими еле заметными отклонениями от привычного.