– Невероятно! – доктор благоговейно прижал руки к груди. – Никогда еще я не был свидетелем столь волшебного, столь великолепного зрелища!
Пар над чайничком развеялся, феи пропали. Доктор Клумп, слегка пришедший в себя, смог найти в себе силы разлить напиток в чашечки. Руки эскулапа ощутимо дрожали, но от помощи барона он решительно отказался.
– Прошу, мой дорогой мальчик. Надо же… кто бы мог подумать! Старческое слабоумие? Дорогой барон, не будете ли вы так любезны озвучить, что именно вы видели?
– Девушек! – Фабиан осторожно отхлебнул чай, удовольствия при этом не испытав. – Семь прекрасных, как резные статуэтки, экзотичных красоток.
– Прекрасно, – доктор поднес чашку к губам. – По крайней мере, за свое душевное спокойствие я могу не опасаться. Этот чай и будет вашим лекарством, мой юный друг. Ежедневно вы будете выпивать… ну… положим, пять полных чашек. В состав этого напитка входит достаточное количество микроэлементов. Танин придаст бодрости, и ваш организм очистится от последствий невоздержанного образа жизни меньше, чем за условный месяц.
Барон слегка скривился – лечение не представлялось ему приятным.
– Завтра на рассвете моя служанка принесет необходимый запас чайных листьев на кухню. Также я побеседую с Хиггисом. Кажется, этому достойному джентльмену я смогу доверить таинство приготовления волшебного напитка.
Фабиан подумал, что не отличит на вкус, что именно заваривает для него старый дворецкий – «Семь фей» или свои бакенбарды.
– Позвольте полюбопытствовать, с какой планеты доставляется к нам этот… гм… нектар?
– Что вы! Что вы, это местный продукт. Двенадцать условных лет назад ее величество дозволила леди Мери развивать чайные плантации Блоссома.
– У нас есть плантация? – удивленно переспросил барон, отодвигая чашку на максимально возможное расстояние. Даже едва заметный травяной аромат его невероятно раздражал. – Ах да, мои подчиненные что-то об этом упоминали.
– Конечно, и известнейшая. Элитные сорта чая империи обязаны своим существованием именно вашей матушке. Кстати, молодой человек, которого вы видели несколько минут назад, – Мак Эшворд – является одним из работников плантации.
– Надсмотрщик? – фыркнул Фабиан.
– Люди низкого социального статуса любят придумывать себе вычурные звания, – улыбнулся доктор.
«Вот ведь, очередной сноб», – подумал барон, продолжив уже вслух:
– Мне бы хотелось посетить чайную плантацию во время сегодняшней конной прогулки.
– Я с удовольствием составлю вам компанию, мой дорогой. Заодно осмотрюсь немного. Все же любопытно, как яд с Серпенты мог попасть под кожу мистера Эшворда.
– Прекрасно, – Фабиан поднялся с кресла. – Не будем медлить.
Чай допивать абсолютно не хотелось.
– Кстати, доктор Клумп, не опасаетесь ли вы распространения заразы в поместье?
– Полноте, – доктор отставил пустую чашку. – Это на редкость нестабильный яд. Чтобы отравиться, требуется инъекция непосредственно под кожу. На воздухе он распадается за считаные минуты.
– Мы будем искать шприц?
– Да, или нечто подобное.
– Благодаря вам я чувствую себя персонажем детективного романа, – Фабиан вышел в прихожую, подхватил с кресла перчатки и цилиндр. – Очень забавное ощущение.
– Рад, что смог вас развлечь.
Доктор упаковал в саквояж переносной сканер и контейнер с химическими реактивами.
– Мы поедем верхом? Или предпочтительнее взять двуколку?
– Как вам будет угодно.
И они отправились на конюшню.
Планета Блоссом, сектор «А», чайная плантация Моубрей
Белладонна с ненавистью сплюнула под ноги. Губы горели. Смена началась на рассвете, а сейчас солнце почти подошло к зениту. Запястья саднили, и девушка повела плечами, пытаясь ослабить натяжение наручников. Сегодня автоматон, сковывающий ей руки за спиной, обмануть не удалось – пластиковые кольца были очень тугими.
Каждое утро работницы плантации выстраивались в очередь и гуськом подходили к скрипучему аппарату. Тот фиксировал запястья девушек, связывая руки за спиной, и подвешивал на грудь плетеную корзинку на ремешке. Чайные листья собирались губами без помощи рук и опускались в корзинку. Чай «Семь фей» – самый дорогой. Чай, собранный губами девственниц. Уже через час такой работы шея и плечи начинали болеть, а губы… Губы страдали больше всего. Лечебная травяная мазь, которой полагалось смазывать свой «рабочий инструмент», помогала мало. Иногда Белладонне казалось, что ее губы распухли до нечеловеческих размеров, как после укусов пчел.
– Почему так долго нет гонга на обед? – обернулась от своей делянки Зара – юркая девушка, попавшая на Блоссом с фермерской планеты Сим. – Они собираются нас сегодня до смерти загонять?
Белладонна разжала губы, выпуская чайный лист в корзинку:
– Эшворд спозаранку куда-то уехал. Я видела двуколку, когда умывалась. Видимо, он не оставил на наш счет никаких распоряжений.
– Ну и пошло оно все… – Зара подробно объяснила, куда. – Надоело! Еще половина условного года – и все, ноги моей здесь больше не будет!
– И чем займешься? Твоего выходного пособия не хватит даже на билет до столицы – мистер Эшвор очень для этого постарался.
– Украду, убью, отдамся первому встречному! – черные глаза красавицы метали молнии. – Не собираюсь здесь свою молодость тратить. Для чего я пять лет училась в университете? Для того чтобы стать рабыней на уродской плантации уродских богатеев?
На своей родине Зара считалась уважаемым человеком – дипломированным инженером систем водоотвода. К сожалению, ее диплом в столице никем не признавался, и отчаявшаяся девушка завербовалась на плантацию.
Наконец, прозвучал гонг, и девушки с облегчением покинули делянку. Во дворе их ждали автоматон и пара дежурных, которым сегодня не нужно было выходить под палящее солнце. Сначала дежурные освободили работниц от корзинок, осторожно берясь кончиками пальцев строго за плетеное донышко. Затем чайные листья высыпали в специальный контейнер. Одновременно проводилось взвешивание и контроль качества продукта.
Контейнер под присмотром автоматона отправлялся на склады: последующая обработка, сушка и ферментация проходили без участия людей. Наконец, когда контейнер был запечатан, работниц по одной освободили от наручников. Белладонна с облегчением растерла запястья и потянулась.
– Я готова съесть слона, – возбужденно сообщила Зара, чьи ноздри раздувались, ловя дразнящие ароматы готовящегося обеда.
– Я готова разделить с тобой слоновью ножку, – улыбнулась Белладонна. – А уж если у нас с тобой получится пробиться к хлебному столу и разжиться парой-тройкой ломтей…
– Поторопитесь, – Оуор пересекала двор.
Девушки быстро пошли в сторону кухни, где под уличными тентами на столах их уже дожидалось угощение.
В комнате царил разгром. Мак Эшворд лихорадочно забрасывал в дорожный саквояж необходимые в путешествии вещи. С повязками на руках делать это было крайне неудобно и болезненно.
– Черт! – Мак достал из ящика стола початую бутылку виски и, свернув пробку зубами, приник к горлышку.
Боль не прошла, а чуть отдалилась куда-то на периферию сознания.
Кажется, ничего не забыл. Деньги на счету в банке – их можно обналичить сразу по прибытии в столицу. В том, что университетское светило запросит за услугу кругленькую сумму, Эшворд даже не сомневался.
– Вы покидаете нас, маста?
В дверях комнаты стояла Оуор.
– Чего надо?
Мак выгреб из ящика скопившиеся там бумаги. Не сортируя, засунул их в саквояж. Береженого бог бережет. Незачем давать хоть кому-то возможность совать нос в свои дела.
Девушка изящно пожала плечами и, игнорируя неприветливость хозяина, присела на краешек плетеного кресла.
– Я хотела выслушать распоряжения на время вашего отсутствия.
– Лучше помоги упаковать багаж.
Темнокожая красавица с готовностью поднялась:
– Конечно, маста.
С помощью Оуор дело пошло гораздо быстрее. Ловкие ручки темнокожей красавицы сворачивали одежду, складывая ее аккуратными стопками, оборачивали хрупкие предметы защитным слоем ткани.
– Отвезешь меня на станцию, – скомандовал Мак, поминутно прикладываясь к бутылке.
Взгляд Оуор скользнул на стену, к массивным старинным часам – предмету гордости хозяина:
– Поезд в столицу менее чем через час – можем не успеть.
– Срежем путь, – пьяненько ухмыльнулся Мак, – запятнаем своим присутствием земли ее величества.
– О, маста добыл ключи от силовых полей? – широко улыбнулась Оуор.
Восхищение девушки было Эшворду приятно. Он приблизился и окинул статную фигуру Оуор плотоядным взглядом:
– Ты уже давно на меня работаешь, Оуор. Я не трогал тебя, чтобы не портить товар. Но когда я вернусь, наши с тобой отношения перейдут на новый уровень. Подготовься, ты разделишь со мной постель.
Даже сквозь темную кожу щек было видно, что девушка отчаянно покраснела.
– Это такая честь, маста, – она опустила взгляд. – Такая честь…
Эшворд поднял руку, чтобы взять ее за подбородок, но острая боль заставила передумать. Потом, все потом. Этот цветочек, кроме него, сорвать некому. Поганый секретаришка Грин не посмеет наведаться сюда в его отсутствие, а других мужчин на плантации нет. Так что шоколадная красотка дождется его в целости и сохранности.
Время от времени Мак позволял себе подобные шалости – переводил понравившихся ему иномирянок из разряда сборщиц чая в статус личных подруг. Правда, от любовниц приходилось затем избавляться: девки наглели на глазах, требовали подарков, угрожали пожаловаться и… Но Оуор не такая: она здесь уже больше пяти лет, она станет верной и необременительной любовницей. Кстати, она давненько не горбатится над чайными кустами. Занимается домашним хозяйством и присмотром за девушками, как будто намекает ему, Маку, что время пришло: никто не заметит, что девственница перестала быть таковой и не может больше заниматься сбором драгоценного чая.
– Поторопись, нам пора выезжать, – отбросил опустевшую бутылку Мак.
Девушка с готовностью ухватилась за ручку саквояжа и пропустила хозяина в дверях.
– Какое райское местечко! – Фабиан прикрыл рукой глаза от солнечных лучей. – Я и не знал, что в нашем поместье есть терраформированные области.
Доктор Клумп ответил барону отеческой улыбкой. Прогулка верхом пошла эскулапу на пользу – его бледные щеки окрасились румянцем, а по-блоссомски светлые глаза блестели возбуждением.
Они оставили скакунов у коновязи (к слову, пегая лошадка доктора звания скакуна заслуживала с большими оговорками) и прошли к главному зданию. Барон отдался на волю спутника, который, в отличие от него самого, на плантации был не впервые.
Деревенька производила жалкое впечатление. Крытые соломой крыши, утрамбованный песок двора, некое ржавое металлическое сооружение, лужи вокруг которого позволяли предположить, что это водоразборная колонка…
Архаика!
Кто же населяет такое странное место? Людей в округе не наблюдалось, но доктор уверенно толкнул легкую раму двери и переступил порог.
– Кажется, мы разминулись с мистером Эшвордом, – сообщил он барону, приглашая того внутрь. – Но это, наверное, и к лучшему. Никто не сможет ограничить наше с вами дознание.
Фабиан с готовностью согласился. В комнатах царил разгром – вполне, впрочем, умеренный, свидетельствующий скорее не о разбое, а о спешке, в которой хозяин дома покидал свою обитель. Доктор Клумп, порывшись в саквояже, отправился на поиски ванной, чтобы снять соскобы. Барон, по настоянию спутника натянувший защитные лабораторные перчатки, шел следом.
– Яд, скорее всего, был введен в организм пациента при помощи подкожной инъекции. Будьте внимательны, мой юный друг. Любой случайный порез может привести к заражению.
Доктор склонился над умывальником, опустил в отверстие хоботок сканера и замер, внимательно наблюдая за колонками цифр, появляющимися на мониторе.
Фабиану стало скучно. В дешевых бульварных романчиках, которые молодой человек почитывал время от времени и из которых почерпнул знания о работе детективов, все представлялось более значительным и гораздо более быстрым.
Барон покинул ванную комнату, рассеянно оглядел обстановку и уже собирался присесть в плетеное кресло у стены, когда в кабинете появилась женщина.
Быстроногая красотка в белоснежном бурнусе, вбежавшая с таким видом, будто за ней гнались все демоны ада, замерла на пороге.
Фабиан поклонился. Впрочем, не слишком глубоко, демонстрируя уважение к полу вошедшей, а вовсе не к ее социальному статусу.
– Ой! – незнакомка прижала руки к высокой груди. – У меня сейчас сердце остановится.
– Мисс Бонс! – удивленно воскликнул барон. – Как вы здесь оказались?
Фиалковые глаза Белладонны были полны наивного удивления:
– Маста меня знает?
– Ах, оставьте, – Фабиан, молниеносно сложивший в уме все обстоятельства и сделавший некоторые выводы, ощутил стыд. – Я прекрасно знаю, что говорите вы без малейшего акцента. Не стоит меня разыгрывать. Я обязательно выясню, кто повинен в вашем теперешнем положении, и строго накажу виновных. Когда я писал для вас рекомендательное письмо в столице, я и помыслить не мог, что дело обернется таким образом.
Молодой человек порывисто протянул руки к собеседнице. Та резко отшатнулась, избегая прикосновения.
– Я не виню вас, сэр, – сообщила Белладонна, оказавшись на безопасном расстоянии. – Скорее, могу сетовать на свою несчастную судьбу или… А впрочем, все не так плохо, как может показаться на первый взгляд. Я сплю под крышей, регулярно питаюсь и, если богам будет угодно, лет через десять смогу удалиться на покой.
Девушка рассеянно заглянула в прикрытый ящик письменного стола.
– Это ваше?
Фабиан потянул за цепочку, извлекая на свет обычный идентификационный медальон.
– Возможно.
Белладонна пожала плечами, которые уже успели покрыться золотистым загаром.
Барон открыл ящик до упора, и там обнаружилась целая горсть идентификаторов.
– Я конфискую их все, – сообщил он девушке, – считаю информацию и обязательно верну владелицам.
– Вы полицейский? – темные брови Белладонны удивленно изогнулись. – Мне казалось, ваша работа проходит по другому ведомству.
– Барон Моубрей может делать в своем поместье все, что ему будет угодно, – доктор вернулся в кабинет и, не утруждая себя приветствиями, уже запаковывал сканер.
– Доктор Клумп, – проявил вежливость Фабиан, – позвольте вам представить мою протеже мисс Бонс, вторую ненаследную принцессу Джаргамора.
– Да-да, конечно… – рассеянность эскулапа вкупе с задумчивостью не делала его приятным собеседником. – Мне нужно срочно связаться… Мальчик мой, я хотел бы как можно быстрее побеседовать с герцогом Аргайлом.
– Дядюшка сейчас занят делами ее величества, а именно – подготовкой к приему, о чем не далее как вчера сообщал мне мистер Смитт. Не думаю, что…
– Да-да…
Водянистые глаза доктора остановились на Белладонне. Клумп ахнул, как будто только что заметив девушку:
– Какой великолепный череп! Милая моя! А форма-то, форма…
– И какой странный комплимент, – пробормотала Белладонна, отшатываясь теперь от доктора.
– Вы же не чистокровный джаргамор, моя дорогая?
– Доктор, мне кажется, задавать такие вопросы юной леди… – попытался прийти на выручку Фабиан, – …несколько неуместно.
Белладонна широко улыбнулась, демонстрируя ямочки на щеках:
– Я пока не готова стать объектом ваших исследований, милейший доктор Клумп. Хотя вы кажетесь мне увлеченным профессионалом, что находит во мне живейший отклик.