А на другую сторону можно переплыть потом на лодке, или корабле. Кто же от него отказывaется, от того противоположного берега? Но всему своё время. Мысли полетели ввысь: «воистину, что ни делается, всё к лучшему. Но откуда человеку знать, что для него хорошо, а что плохо? Разве это его функция: знать это? Невозможно же одновременно хорошо и рисовать, и играть на инструменте, и руководить, и чертить точные чертежи, и подметать улицу. Только что-то одно. Так и человек управляет информацией. А знать ему, почему что-то происходит, как и зачем – совершенно не его обязанность. А если стремится делать и это тоже, то выглядит смешным и нелепым.
И вот сейчас, поддавшись воле волн, я должен успокоиться. Грязный чердак и отсутствие денег – моё настоящее. Значит, надо расслабиться. Всё нормально. Смотреть в небо, и думать – единственное, что можно делать далеко в море, лёжа на спине. Таким образом, обстоятельства указывают мне, что, сейчас, нужно понять то, что должен понять. На это мне все условия“. Засмеялся про себя. Правильное ощущение окружающего всегда даёт силу и энергию жить. А это значит, что ангел на небе в это мгновение радуется своему подопечному. „Итак, что же мне делать? Естественно, нужно зарабатывать деньги. Но прав был мой друг и учитель, когда говорил, что зарабатывать себе на существование – это самое последнее дело.
Нужно делать именно своё любимое дело и получать за это деньги. А если ты живёшь с человеком, который тебя не понимает и не принимает твой внутренний мир, разве при таких обстоятельствах возможно раскрыться? Все таланты в таком случае зарываются в самом человеке. Уж человек-то знает, что про зарытые таланты там, наверху, с него спросят строго. И другие потом не дадут. Вот тогда уж он точно родившись в следующий раз, будет бедным. И получается, что его друг правильно выбрал одиночество. Это был единственный путь, когда он смог стать самим собой и реализовывать свои чаяния и надежды. Надо иметь огромное мужество, чтобы поняв это решиться на обретение свободы для своей души. Значит, развод с нелюбимым человеком – это уже подвиг. Вырваться из липких пут мнимых привычек и удобств благополучного пира во время чумы – это уже кое-что в жизни. Тогда человек получает право на счастье и свою – кто знает – даже вторую половинку!». И снова в глазах появились слёзы. Они всегда сопровождают неизменное дыхание души. Значит, твоя душа живёт и ты ещё жив, раз она подаёт признаки жизни и умеет плакать. Не стеснялся своих слёз, самого себя. Ведь он был один и его никто не видел. А омытые слезами глаза всегда видят мир ярче и правильнее.
«Учитель – Лучано светло улыбнулся этому слову, возникшему в голове – он отобрал у меня деньги, чтобы я забрался сюда, вот к этой трубе, и подумал о том, что мне делать дальше. А иначе я снял бы сейчас гостиницу погряз бы в каких-нибудь приключениях. Какой же путь короче к истине? Получается, что тот, которому ты не сопротивляешься. Всегда надо оценивать происходящие вокруг тебя события с точки зрения парадоксальности. Если ситуация парадоксальна, значит всё хорошо, ты на правильном пути, вокруг тебя всё происходит правильно. Но если парадокса нет, то путь твой ложный и потеря времени тебе обеспечена». Достал из своей сумки книжку по астрологии, которую однажды откопал в пыльных мешках королевской библиотеки, и погрузился в сладкий мир информации.
Искры посыпались из его глаз, и кубарем скатился со ступенек. Горло сдавило что-то тяжёлое. Захрипел. И снова горло что-то резко стиснуло, но уже более острое, и тело потащилось по неровному полу. Шмякнулось обо что-то твёрдое. В глазах поплыло. Застонал. «А…а, так ты ещё дышишь, зачем тебе дышать? Ты куда свои лыжи навострил? Бежать собрался? И это с такими-то деньгами, не заплатив налог за воздух, которым дышишь!». Мурыч стоял над его изголовьем, и разочарованно покачивал головой. Уж не скажешь же ты, что тебе в шапку это всё бросили. Подошёл к столу, стал перебирать огромную пачку крупных купюр. Посыпались мелкие бриллианты. У Мурыча глаза на лоб полезли. С таким состоянием можно купить себе даже титул графа, замок и смазливую невесту из благородных! Незаметно осмотрелся, не заметил ли кто бриллианты? Но, вроде, никто не заметил. Накрыв ладонью подгрёб их в кучку, высыпал себе в карман. После этого деловито взял пачку денег, стал её перебирать. Фокусы, например, с картами проделывать умел. Не без труда разобрался и с этой колодой денег. Половина их незримо для окружающих растворилась в его потайном кармане.
«А с ближними надо делиться – взглянул на своих помощников, заметил одобрительные взгляды – вот скажи, Дрон, за что ты своих товарищей обделил и обрёк их на голодную смерть?». Товарищи довольно заулыбались. Они тоже не понимали этой несправедливости. Уж они-то знали, что Мурыч страшно не любит, когда кто-то скрывает свою выручку. За справедливость и честность его все уважали. Может, никто из окружающих Мурыча соратников и не заметил трюка с бриллиантами и деньгами, но мимо Дрона это не прошло. Давно уже наблюдал за Мурычем сквозь прикрытые веки. Изображая испуганного и забитого бомжа, Дрон контролировал ситуацию. Не собирался лишаться своей добычи, но благоприятного момента пока не наступило.
Не знал Мурыч, кто такой Дрон. Он действительно развёлся с женой, решил жить один. Но там, в местах своего обитания, был грозой улиц. Часто за глаза его звали: «козырь в рукаве». Был у него друг: Броша. Так он его уменьшительно-ласкательно называл. Но потом они как-то расстались. У каждого свои пути-дороги. Тогда, вдвоём, держали в страхе всю округу. Худенький вертлявый Броша мог запросто справиться с десятью, пятнадцатью бойцами. Да и Дрон не отставал. Устал от власти. И, сейчас быть забитым бомжом в команде местного уличного царька Мурыча ему очень нравилось. «Хорошо, когда тебя считают слабым» – всегда приговаривал он. Настоящий был «козырь в рукаве».
Дверь распахнулась. Внесли какой-то мешок. Аккуратно положили у стены. Мырыч вопросительно посмотрел. «Девчонка хорошенькая – помощник пожал плечами – представляешь, сидим мы вчера на моей даче, вся команда наша, а тут в метрах пятистах приземляется звездолёт какой-то круглый. Весь золотой! Смотрим, мужчина с женщиной куда-то пошли, а остались только трое, да эта девчонка в звездолёте. Ну, мы с ножовками и побежали. Хотелось распилить этот чёртов корабль. Такая груда золота летает! Зачем? Так эти трое, вроде охранники, даже не вынимая ножи, голыми руками покалечили всех наших семьдесят человек. Заметь, с цепями, ежами и саблями. Но пока они там разбирались, я подкрался к этой, по голове ей, и сюда. Мурыч непонимающе уставился на него: «где моя команда? Мои лучшие бойцы?». – «Так, я и говорю вроде, это, как бы, того, они. В лазарете полицейском лежат, те, кто живой остался. Половина, думаю, будет». Помощник виновато переступал с ноги на ногу. «Но, зато, посмотри на девку! – указал на шевелящийся мешок – за такую одноглазый под тебя сам ляжет, не то что деньги отдаст все, какие у него есть. Накачивай наркотой, и неси смело продавать. Поставь её на наш лот. Миллионером будешь» – «А если она из знатных? Искать, коли, будут?» – «А, начальник полиции и прокурор тебе, что, зря наш товар пользуют? Пусть отрабатывают. Ищут в другой стороне. Всё же просто. Ты понимаешь». Мурыч понимал. «Если человек сорок из команды уже нет, то хорошая будет экономия в зарплате на них. Полгода уже обещал зарплату выдать, да ещё с процентами. А тут вот так вдруг подфартило! Да и инвалидам платить тоже необязательно. Придушить их ночью тихо прямо в тюремном лазарете, да и всё. Вроде как сами померли.
Всё, от них уже никакого толку. А помощника надо заменить. Этот – материал уже отработанный, слишком много знает». Мурыч внимательно посмотрел на своего помощника: «знаешь что, позови-ка всех наших сюда, в подземный зал. Я буду речь держать о важном». Помощник удалился. Вскоре зал наполнился его верными соратниками. Мурыч вышел на середину, и стал говорить свою речь: «вот вы все здесь знаете меня, какой я справедливый, честный и неподкупный». Замолчал, оглядывая своих людей. Те, поняв что от них ждут участия, одобрительно зашумели, что, мол, знают это. «Но я хочу вам показать – продолжал Мурыч, – что для меня ничего не значат те мои приближённые, которые нарушают наш кодекс чести. Вот этот – указал на своего помощника – вчера подставил семьдесят человек из нашей команды. Практически все погибли! И сделал это ради вот этой проститутки!». Мурыч указал на так и не раскрытый мешок. «Лучших наших людей положил ни за что! Так это было? – злобно уставился на помощника – видите, молчит, собака!». Помощник вовсе не ожидал такого поворота дела, и не нашёлся ещё, что сказать в своё оправдание. Но из толпы уже вылетела финка, прервав умственные потуги помощника. Замертво свалился. «Это вы решили, а не я – Мурыч понимающе покачал головой – а ваше решение я уважаю. Все свободны! Уберите это дерьмо, а мешок оставьте, не трогайте». Устало опустился на диван. Всё шло так, как планировал. «Как бы мне теперь выбить остальные деньги с этого гнусного и никчёмного бомжа? Он же взял их на моей территории. А здесь кто что нашёл, я потерял. Девку себе оставлю. Под наркотой они очень даже ничего все. А то всё продать, продать. Да пошли они все! Самому надо. Что я хуже других что ли?». Отволок мешок себе в спальню, набрал кубик, нащупал через мешок мягкое место, и ввёл туда шприц. Всё. Через час будет готова. Можно будет пользовать. Раскрыл немного мешок. «Красивая, свеженькая, сразу видно. Вот скоро и отдохнём» – усмехнулся, уже представляя и блаженствуя. Выйдя в зал, подошёл к бомжу, и изо всех сил пнул его. Дрон потерял сознание.
Очнулся от скрипа двери. Было темно. Только из спальни Мурыча лился свет. Поднялся, голова всё ещё кружилась. Делая первые неверные шаги, направился к приоткрытой двери. Мурыч затащил девку на свою кровать, начал раздевать. Дрон не стал мешкать. Собравшись, юркнул за дверь, что та даже не успела скрипнуть. Мгновенно оказавшись за спиной Мурыча, тронул его за плечо. Тот повернулся. Дрон зарычал, и провел ему скрюченными пальцами по лицу и груди, как леопард. Тело Мурыча подпрыгнуло на месте и сползло с кровати. Этот приём Дрон не применял уже очень давно. Использовал его, только когда надо было что-то сделать наверняка, или когда был очень зол. А сейчас к этому были две эти причины одновременно. Посмотрел на девчонку. Красоты была ослепительной, кости чрезвычайно тонкой. «Видимо, не зря помощник её так легко нёс. Действительно лёгкая должна быть. Ну что же, тем лучше и легче будет». Поймал себя на мысли, что хорошо бы воспользоваться моментом. Всё-таки, был нормальный мужчина.
Но в последний момент подумал что, вернув её нетронутой, получит много золота. А если, тронет, то всё равно они всё узнают. Этих, наверху, не обдуришь. А узнают, снесут голову мгновенно, даже пикнуть не успеешь. А если вдруг королевских кровей, тогда не только его, но и его детей и родителей – всех под корень уничтожат. За порчу породы никого не помилуют. Вспомнил Брошу. Тот всегда говорил: «женщин, девочек, трогать нельзя. Это табу. Представь, что на их месте твоя мать, или сестра, или любимая. Каково тебе будет, если над ними надругаются? Вот и не пожелай другим того, чего себе не пожелаешь». Броша был прав. И Дрон не то что никогда не обижал женский пол, но в память о Броше всегда защищал женщин, не давал их в обиду. Вот и сейчас тяжело вздохнул. Теперь он её никому не даст в обиду. Только через его труп. Снова подумал о Броше. «Наверное, стал большим человеком уже – с нежностью о друге подумал Дрон – уж слишком интеллигентные были замашки и представления о жизни». Снова одев девушку укутал в тёмное одеяло, и осторожно перевязал тюком, чтобы удобно было носить. Взвалив на плечо, тихонько приоткрыл дверь. Никого. Пересёк зал. Теперь следующую дверь. Двое смотрели телевизор, пили пиво. Дверь гнусаво заскрипела, но сам остался стоять на месте. Тот, кто ближе, подошёл, заглянул в зал. Дрон схватил его двумя пальцами за носопырки, потянул резко вниз, и с силой заехал ему коленкой в лицо. Тот взвыл. На крик бросился второй. Но с ним Дрон не стал колобродить. Просто, так же сильно, тыльной стороной ладони вдарил ему прямо в грудную клетку и пробил её. А первого продолжил: схватил за волосы, шмякнул об стенку. Прислушался. Тишина. Тихонько стал выходить. Но не повезло. Только вышел на улицу, как столкнулся с целой ватагой бойцов Мурыча. Видимо, возвращались из ночного клуба.
Дрон развернулся, побежал. Тюк мерно подпрыгивал у него на плече. Но всё-таки, до подвыпивших бойцов что-то стало доходить. Послыщались крики: «стой, ловите его!». Дрон приспустил, что было сил. Понимал, что спрятаться даже ночью негде. Везде найдут. Единственное место – его чердак. Там уже давно сооружён аварийный выход. Но туда надо было ещё добежать, чтобы не поймали. «И ещё этот, кого ограбил. Проблема может быть. С ним мне точно не справиться. Ну, тогда, мне крышка. Но, ладно. Доберёмся, видно будет. Чего раньше времени паниковать». Забежал за угол арки, аккуратно положил свою ношу и стал ждать. Вот забежало три человека. Первому Дрон въехал по коленным чашечкам. Голова второго проползла по колючей каменной стенке. А третий получил удар в кадык. Снова взвалив ношу, побежал дальше. Пока отставшие разбирались с этими тремя, удалось убежать уже далеко. Но снова не повезло. У чердака его уже ожидали. Снова положил свою ношу. Снова вступил в драку. Но это особо не помогло. «Непонятно, откуда их так много понабралось – бешено скакали его мысли вместе с ним и его ношей по ступенькам на пути к заветному чердаку – наверное, объявили всеобщий сбор». Успел первым шагнуть через порог своего чердака, но дверь захлопнуть не успел. Зашёл за стену, прильнул к ней. В следующее мгновение дверь рвануло, словно шлёпнуло взрывной волной. Пространство чердака быстро заполнялось. Дрона все видели, но никто на него не нападал. Куда теперь денется? Стали ждать старшего, Мурыча. Но лишь спустя какое-то время все вдруг увидели, как в углу чердака горят свечи и там лежит какой-то мужик с книжкой в руке.
Такого натюрморта не ожидал никто. И все как-то на него странно уставились. Мужик, чувствуя всеобщее внимание, поднялся. С облегчением вздохнули. Это был щуплый интеллигент. Но повёл себя более, чем неожиданно. Указав на первого попавшего пальцем поманил его, делая знак подойти. Тот подошёл. «Где выручка за сегодня? – послышался вопрос. Тот не понял и с удивлением на него уставился. Тогда Лучано схватил его двумя пальцами за носопырку, резко потянул вниз, и выставил навстречу колено. Раздался дикий вой. С разбитым лицом, завалился на пол. Дрон удивился. Такой приём любили они оба с Брошем. А, этот исполнил его мастерски, словно был самим Брошем. Затем этот странный тип поманил следующего: «где выручка?». И не ожидая ответа хлестанул по коленным чашечкам. Тот, взвыв от боли, рухнул рядом. «Кто старший?» – последовало молчание. Уставившиеся взгляды на одного из лежавших лишь подтвердили догадку Лучано, что главный объект он выбрал правильно. «А теперь всё, что при вас, сыпьте сюда, – указал место перед собой – да поживее. Некогда мне. Лучано был настороже. Поэтому блеснувший тамагавк заметил вовремя. Поймав его на лету, отправил обратно. Из толпы на пол рухнул огромный боец с тамагавком во лбу. Все быстренько засуетились, высыпая перед Лучано золотые монеты, деньги, кольца, цепочки. Образовалась внушительная горка. «А теперь ты – указал на Дрона – и побыстрее». Дрон не стал спорить. Если сейчас затеет с ним драку, то это будет только на руку остальным. Да и вряд ли бы победил.