Закончив телефонный разговор с сержантом местного отделения полиции Дусманисом, Алекс задумался. Из разговора он вынес для себя, что в отсутствие старшего инспектора Антонидиса и в связи с обнаруженным трупом афинское начальство, не полагаясь на оставшиеся полицейские силы острова, все же решило направить на Наксос опытного и активного оперативника, который прибывает уже сегодня к вечеру.
Алекс пожал плечами – ему же меньше хлопот – и собрался уже было пойти на завтрак, как раздался звонок по интеркому.
Смолев нажал кнопку громкой связи.
– Доброе утро, дядя Саша! – раздался низкий, с хрипотцой голос Рыжей Сони. – Ты хоть на завтраке появись, вчера на ужине так тебя и не дождалась! Катерина говорит, ты вернулся заполночь!
– Доброе утро, Рыжая! – ответил Смолев. – Буду через десять минут. А вчера замотался: сначала в полицейское управление, потом в больницу, потом общался с экспертами.
– Что-то серьезное? – спросила озабоченно управляющая гостиницей.
– Старый Никос привез в сетях мертвое тело, – нехотя ответил Смолев. – Выловил его у южной оконечности Пароса, там накануне был «морской марафон». Вот во время этого ежегодного заплыва один человек и пропал. Такое вот, понимаешь, совпадение.
– С ума сойти! – тихонько присвистнула Соня. – Кто такой? Турист? Или кто из местных?
– Ничего пока не известно. Полиция занимается этим вопросом, выясняют, думаю, что разберутся. Вот что, после завтрака с Катериной найдите Костаса: пусть передаст отцу, что он может эту неделю не ходить в море. Старик слишком потрясен. Да и примета паршивая. У местных рыбаков считается, что кто из моря труп достал – тому больше в промысле фарта нет, сколько в море ни ходи, а что еще хуже – мол, Смерть того пометила и скоро заберет. Суеверия, куда от них деваться! Так что старик пусть отдыхает, но мы ему все равно заплатим по-среднему, поняла? Потом сочтемся… В расходах по бухгалтерии проведите за мой счет.
– Поняла, что ж тут не понять! – согласно произнесла Соня. – Только другое непонятно: пока Никос в оплачиваемом тобой отпуске, где мы свежие морепродукты будем брать на виллу и на таверну? Что я Петросу скажу? У других таверн перекупать будем? Нам сейчас в день минимум двенадцать килограммов нужно! А лучше – пятнадцать! Сам знаешь, у всех поставщиков связи десятилетиями сложились. Кто нам отдаст улов? Побоятся работу потерять и постоянных покупателей. Сегодня ты перекупишь, они подведут людей, а завтра Никос снова выйдет в море, – и что им делать?
– Понимаю, это – сложный организационный вопрос, – безмятежно ответил Смолев, жмурясь на ласковое утреннее солнце. – Так вот ты его и решай! Ты же у меня управляющая! Это твоя головная боль! Я всего лишь хозяин – эксплуататор, то бишь! Мое дело – прибыль! Ты что, в своем «Финэке» политэкономию не изучала? Про такой предмет и не слышала? Повезло тебе… И не надо так громко протестовать! Что значит, местных рыбаков еще не знаешь? Молодая, красивая, – могла бы уже и познакомиться! Отбою бы не было… от морепродуктов! Ладно, ладно, шучу! Хорошо, придумаем что-нибудь, Рыжая, не переживай! Есть у меня на примете один капитан… Кстати, да и в самом деле, переговори-ка с Джеймсом Бэрроу, попроси тебя связать с капитаном Василиосом с судна «Афина». Они вместе работали весь сезон – занимались подводной археологией. Сам Василиос не рыбак, но, может, что подскажет. Он знает всех и вся на Кикладах. Найдет нам пару рыбаков, что будут готовы поделиться уловом.
– Хорошо, записываю, – произнесла Соня, немного успокоившись. – Бэрроу, Василиос… Так, с этим понятно. Про жильцов тебе сейчас доложить или на завтраке? Или ты с Катериной это обсудишь? Она уже с восьми утра все порывалась тебе позвонить и доложить как ответственная за расселение. Еле удержала, чтобы ты поспал.
– Ни в коем случае! – воскликнул Алекс. – По собственному печальному опыту знаю: до завтрака с Катериной никаких разговоров – заболтает! Останешься без завтрака. А то и без обеда, и без ужина! А и в самом деле, пойдем, посмотрим, чем сегодня с утра Петрос порадует, там и расскажешь про постояльцев.
Ровно через десять минут Алекс уже сидел за хозяйским столиком на нижней террасе, реечный потолок которой был весь увит виноградной лозой – предметом гордости и постоянного внимания со стороны старого садовника Христоса. Благодаря его стараниям лоза плодоносила каждый год, вот и сейчас крупные зеленовато-желтые гроздья винограда асиртико свисали вниз с реечного потолка в обрамлении ярко-зеленых виноградных листьев.
Завтрак всегда накрывался здесь – на просторной нижней террасе, где было прохладнее в утренние часы. Открытая верхняя терраса использовалась для ужина, когда солнце уже клонилось за горизонт, и можно было наблюдать, как оно погружается в море, окрашивая потемневший небосклон и морские воды в ярко-алые закатные тона.
Хозяйский стол стоял в небольшом отдалении, и, сидя за ним, Смолев мог наблюдать за всеми остальными столиками, где завтракали постояльцы.
Усевшись, он помахал рукой супругам Бэрроу. Лица Лили и Джеймса просияли улыбками, маленькая Кристина радостно помахала Алексу в ответ. Она с удовольствием завтракала хлопьями в молоке, поглядывая с нетерпением на маленький тортик, который специально для нее испек Петрос, не чаявший души в маленькой шалунье. Джеймс и сам держал в каждой руке по свежей выпечке, поочередно откусывая от каждой и закатывая глаза от наслаждения.
Сегодня Петрос испек не только свежие круассаны, но и сдобные булочки с абрикосовым джемом, пирожки со знаменитым островным вареньем из айвы, блины с начинкой из сыра, зелени и творога, хрустящие палочки из теста с кунжутом, – все это великолепие присутствовало на столе англичан. Лили пила кофе с молоком, поглядывая со счастливой улыбкой на свое семейство и время от времени вытирая Кристине подбородок бумажной салфеткой.
Прекрасные люди, пожалуй, приглашу их с собой в поездку на Парос, подумал Алекс.
Уже вчера стало ясно, что без поездки все равно не обойтись. Он давно собирался сам прокатиться по ближайшим островам, но дела его никак не отпускали. А тут есть шанс объединить приятное с полезным.
На соседний стул опустилась Рыжая Соня. Копна ее огненно-рыжих волос была уложена в красивую русскую косу. Она молча положила рядом с собой толстый ежедневник в кожаном переплете и открыла его на нужной странице, которая была вся испещрена записями, сделанными ее мелким бисерным почерком.
Повезло вилле с управляющей, пришло в голову Алексу, наблюдавшему за Соней, он в ней не ошибся.
Пожалуй, приглашу и ее, подумал он. Но тогда надо звать и Петроса – сделаю им двоим небольшой подарок. Пусть грек отвлечется от кухни. Он повар первостатейный, но работает на износ: с раннего утра и до поздней ночи. К осени, глядишь, поженим эту парочку, вот будет праздник, улыбнулся Алекс своим мыслям, искоса с прищуром поглядывая на Соню, что наливала кофе из металлического кофейника себе и боссу.
– Что это ты так хитро смотришь на меня, дядя Саша? – встревоженно поинтересовалась Рыжая, невольно «зависая» с кофейником в руке. – Я этот взгляд знаю! Опять задумал чего?
– Ничего особенного, – пожал плечами Алекс, придвигая к себе поближе мисочку со свежим островным йогуртом и тарелку со слоистым белоснежным творогом. – Как думаешь, Петрос сможет на пару дней оставить кухню на кого-нибудь из помощниц?
– Не знаю, не знаю, – отчего-то смутившись, произнесла Соня. – Ты же знаешь его, он перфекционист! Помощницы есть, он их за последние месяцы хорошо обучил. Особенно Василики – замечательная женщина. Дети у нее взрослые, разъехались кто куда, так она всю душу в нашу кухню вкладывает. А сколько старых островных рецептов знает! Сильно Петроса разгрузила. Я-то думаю, что они справятся, но захочет ли он?
– Так вот ты и спроси, – согласно кивнул головой Смолев, смешивая в своей тарелке нежный йогурт с творогом и добавляя капельку варенья из айвы. – У меня в плане поездка на Парос – Антипарос. Хочу пригласить семью Бэрроу и тебя с Петросом. Арендуем баркас у капитана Василиоса, он нас не только туда-обратно доставит, но и вокруг островов покатает, – как ты на это смотришь? Денька на два? Погода благоприятствует морской прогулке. На Паросе переночуем, на следующий день, вечером – обратно. Заодно решим с ним вопросы по поводу морепродуктов для кухни. Вернее, вы решите! Кому еще это обсуждать с капитаном, как не вам с Петросом? Гостиницу на Паросе сама закажешь, там у нас есть связи, Катерина знает. Расходы по поездке – за счет виллы, не забудь выписать командировочные. Лили и Джеймс хотели показать Кристине знаменитую пещеру, они на весь день уедут на Антипарос. У вас с Петросом будет два дня. Погуляете там, осмотрите достопримечательности. Вдвоем. Пока я по своим делам буду бегать. Ну, Рыжая, так как ты смотришь на мое предложение? Что молчишь?
Алекс мог бы и не спрашивать, таким счастьем засветились зеленые кошачьи глаза его управляющей. Она, не сдержавшись от радости, в порыве благодарности вдруг чмокнула Алекса в щеку, тут же покраснела и совершенно смутилась.
– Ладно, ладно, – пробурчал он довольно, делая вид, что не замечает ее смущения. – Давай-ка по делу: расскажи мне, кто все эти замечательные люди, которых я вижу за столиками?
– Да, да, конечно, – мгновенно собралась с мыслями Соня и пододвинула свои записи поближе. – Давай! С Бэрроу все понятно, они в своем традиционном третьем номере. Мы им предлагали номер попросторнее, но там балкон поменьше, они решили остаться в старом. Их все устраивает. Джеймс подтвердил, что они, как минимум, здесь до конца сезона – еще два месяца. Мы для них рассчитали стоимость проживания, как ты и говорил, с учетом скидки.
– Понятно, – кивнул Смолев, делая глоток ароматного кофе с молоком и придвигая поближе плетеную корзинку с выпечкой. – Молодец, дальше!
– Теперь пойдем по номерам, – продолжила Соня, водя длинным пальцем по строчкам своих записей в ежедневнике. – Номер первый: француз Мишель Готье, винодел, винный эксперт, представитель известного французского Коньячного Дома Готье в одиннадцатом поколении. Вон он сидит за столиком, справа от Бэрроу: молодой человек лет тридцати пяти, очень приятный. Его отец – нынешний глава Коньячного Дома – отправил сына в путешествие по миру «за новыми идеями», как он сказал, прежде чем он будет готов передать ему управление семейным предприятием.
– Прекрасно, обязательно познакомимся, надо будет свести его с местными виноделами. В первую очередь познакомить с Димитросом Аманатидисом и Леонидасом Спанидисом. Они примерно одного возраста и найдут общий язык, – проговорил Смолев, пытаясь сделать выбор между круассаном и булочкой с абрикосовым джемом. – А Дом Готье я прекрасно знаю. Отменные коньяки!
– Так, второй номер, – произнесла управляющая, – вон за тем столиком, в дальнем правом углу – холеный такой мужчина, блондин с голубыми глазами, истинный ариец. Это немец, доктор Штаубе. Дал мне визитку, вот она. Я по-немецки не читаю.
– «Доктор Фридрих Штаубе, челюстно-лицевая и пластическая хирургия, стоматология. Гамбург», – перевел Смолев и вернул визитку Соне, которую она, надписав по-русски перевод, аккуратно убрала в специальную визитницу с надписью «Постояльцы». – Он зачем приехал? Отдохнуть? Надолго?
– Номер оплачен за две недели вперед, – пожала плечами Соня. – Крайне немногословен, очень сдержан. Взгляд не слишком приятный. Пытались пошутить с ним, когда он вселялся – он словно сквозь нас смотрит и не замечает. Да ну и Бог с ним! Дальше: в третьем номере – Бэрроу; ага, в четвертом номере поселилась американская пара – Джош и Мэрилин Хьюстон. Молодые ребята, спортсмены. Виндсерфинг, кайтинг, подводная охота, дайвинг. Привезли с собой снаряжения четыре огромных рюкзака. Как дотащили только! Все сложили в подсобке у Христоса, иначе в комнату они сами бы уже не поместились. Оплатили за неделю вперед. Веселые, нормальные американцы, что редкость. Очень оптимистичные и неунывающие! Все на вилле им очень понравилось сразу. Были счастливы, что бургеров в меню не будет.
– А где они? – ища глазами американскую пару, поинтересовался Смолев. – Не вижу что-то за столом.
– Что ты, дядя Саша, окстись! – рассмеялась Соня. – Они уже час как на побережье у Микри Виглы, там сегодня отличный ветер и волны! Хорошие ребята, мне понравились… Еще общаются так забавно, если что не так, то говорят друг другу: «Хьюстон, Хьюстон, у нас проблема!»,1 а потом так и покатываются со смеху!
– Ясно, кто дальше? – улыбнулся Алекс, сделав, наконец, выбор и принимаясь за хрустящий круассан.
– В пятом номере поселился у нас итальянец Паоло Буджардини. Здесь его не ищи: он заказал завтрак в номер еще с вечера. Приехал паромом с Пароса, весь замученный, лицо бледное, глаза красные. Весь какой-то несчастный. Я даже хотела ему доктора вызвать. Он говорит: ничего страшного, просто на пароме укачало, а он не переносит даже малейшей качки. Отлеживается бедолага в номере. Маленький такой, толстенький. Плащ какой-то на нем несуразный, на два размера больше. Кто носит плащ в такую погоду? На груди – пятно от кетчупа. Я предложила ему сдать плащ в химчистку, но он меня, по-моему, даже не услышал. Толком я и не поняла, кто он и зачем.
– Постой, Рыжая, погоди, – нахмурил брови Алекс, оторвавшись от круассана, – как ты говоришь, Буджардини? Не из Неаполя, случаем?
– Точно! – сверившись со своей «картотекой», подтвердила Соня. – А ты как угадал? Ты его знаешь?
Смолев хмыкнул со значением.
– Я-то – нет, а вот Петрос, по-моему, заочно с ним знаком. Итальянец, говоришь? Его сын с женой – Риккардо и Габриэлла Буджардини – отдыхали у нас месяц назад, проверь-ка по книгам. Если я прав, то это повар из Неаполя. Вернее, владелец небольшого семейного ресторанчика в Испанском квартале, где сам же и готовит. Он тогда помогал разрешить спор между Петросом и Риккардо по поводу того, как именно надо варить спагетти. Петрос наверняка его помнит!
– Да уж! Такого Петрос точно не забудет, – звонко рассмеялась Соня, задорно блестя глазами, – чтобы кто-нибудь учил его варить спагетти! Ладно, проверю. В шестом номере семейная пара из Португалии, уже в возрасте, под семьдесят. Насколько я поняла, жена – гречанка по происхождению, муж – португалец. Ее зовут Мария Лусия, но муж ее называет почему-то «Малу», хотя, я, кажется, догадываюсь, почему. Муж – Луиш Жилберту. Она его зовет… Правильно! Лу! В возрасте, но очень крепкие! Катаются по островам, у нас будут проездом, пока на три дня. Дальше собираются на Парос, Миконос и на Санторини. Везде дня по три-четыре. Что-то вроде запоздалого свадебного путешествия. Вон они сидят за столиком у края террасы, виноградом любуются. По-моему, он имеет какое-то отношение к производителям портвейна. Но по-английски он не очень, а я по-португальски вообще никак!
– Ясно, – кивнул Алекс, вытирая замасленные пальцы бумажной салфеткой. – Думаю, что он говорит по-испански, в любом случае, поймем друг друга. Испанский и португальский достаточно для этого близки. Кто в седьмом?
– В седьмом со вчерашнего дня живет японец – друг Фудзивары, Ямада Таро, мастер Иайдо. Ему шестьдесят семь лет, но он каждое утро занимается по четыре часа на берегу. Сама видела. Да с такой интенсивностью занимается – уму непостижимо! Я попробовала тайком, встала невдалеке, стала за ним повторять, не поверишь: через два часа – все! Спеклась! Через три дня он проводит семинар в Додзе для учеников. Уже сорок два человека записались. Ты придешь?
– Конечно, мы к тому моменту уже вернемся с Пароса, – подтвердил Смолев. – Постараюсь не пропустить этот семинар. Ты портрет Фудзивары, что в Додзе висит, пока сенсея нет на острове, – сними. Ямада Таро заметит, скажет мастеру – тот нам уши оборвет. Он был против, но так положено, он – глава школы. Повесим обратно, когда японец уедет!