Ранние неолитические стоянки в долине Коньи и восточнее – до региона Кайсери также стали источниками ценных находок, что сделало их сравнимыми с Чатал-Хю-юком, хотя в Асикли-Хююке выявлены местные особенности. К западу от долины Коньи самыми важными поселениями раннего неолита, то есть 7-го – начала 6-го тыс. до н. э., являются Чукуркент и Алан-Хююк (рядом с Чукур-кентом находится стоянка Аласа-Худжук, или Хююк, а про Алан-Хююк нигде ничего не сказано. – Пер.), что на озере Бейшехир, и Кызылкая – курган, расположенный к северу от Анталии, на пути через Тарс к Бурдур[50].
Поздний неолит в Анатолии, судя по всему, был сравнительно коротким. В Хасиларе он завершился около 5600 г. до н. э. Свидетельства этого периода основаны на стратифицированном материале из Мерсина XXVI–XXV и Хасилара IX–VI. Сам термин «поздний неолит» является всего лишь удобным ярлыком для обозначения стадии, когда имело место усовершенствование двух успехов предыдущего этапа – изготовления керамики и глиняных фигурок, причем почти исключительно в Хасиларе.
Население последнего меньше зависело от охоты, чем их предшественники на востоке – жители Чатал-Хююка. В обычной деревне Хасиларе тем не менее были продемонстрированы важные архитектурные успехи в проектировании и сооружении домов уже в слое VI. Здесь явно велось широкое строительство. Вход в жилище с крыши заменили большие дверные проемы, выходившие во двор. Толщина стен в Хасиларе, а также обнаруженные в одном из зданий остатки лестницы с балюстрадой означают наличие в домах верхних этажей. В том же районе Бурдур сегодня двухэтажные здания имеют покрытые крышами выходящие на юг и расположенные тут же маленькие комнаты. Верхние помещения едва ли использовались зимой. Поселение Хасилар VI, более крупное, чем Хасилар II в раннем халколитическом периоде и, возможно, укрепленное, может считаться самой процветающей стадией в истории этого места обитания.
Хасилар VI известен своими глиняными статуэтками. В трех расположенных по соседству домах обнаружена удивительная коллекция из 35 неплохо сохранившихся фигурок. Всего же их было найдено намного больше. Выполненные вокруг нуклеуса, они имели хорошо обработанные и отполированные поверхности. Головы изготовляли отдельно, снабжали колышком, чтобы вставить в отверстия, сделанные в туловищах. Глаза и волосы вырезали, но рты никогда не изображали. Тот факт, что некоторые статуэтки оставались необожженными, указывает на то, что это была работа местных художников. Как утверждают археологи, богиню изображали стоящей, сидящей, преклоняющей колени, присевшей на корточки, полулежащей и сидящей на троне. Теория ученых о двух представленных среди статуэток этнических группах поддерживается предварительными выводами о физической антропологии обитателей Хасилара, среди которых выделены две долихоцефальные расы – средиземноморская, широко распространенная в ранних поселениях Ближнего Востока, и евро-африканская. Брахицефалический элемент, представленный в Чатал-Хююке, в Хасиларе отсутствует. Вероятно, эти проникшие в долину Коньи пришельцы предшествующего периода даже к концу неолитического периода не продвинулись далеко на запад. Однако существующая между статуэтками разница может означать, что они символизировали не отдельные расы, а различие возраста и социального положения. Статуэтка владычицы животных из Хасилара, представлявшая собой богиню, сидящую верхом на леопарде с его детенышем в руках, явно свидетельствует о более совершенной технике исполнения, чем в Чатал-Хююке. Еще более важным является факт, что фигурки демонстрируют преемственность религиозных верований – от ранних крупных поселений до поздних деревень, расположенных в 150 милях (230–250 км) к западу. В Анатолии после Чатал-Хююка больше не было сообществ, способных поддерживать профессиональных художников и ремесленников.
Мерсин XXVI–XXV не представляет особого интереса, разве что является связующим звеном в длинной череде слоев, собственно и придавшей важность этому поселению. Обсидиановое производство слоев нижнего неолита постепенно пришло в упадок, уступив место производству молотого камня. Это означало, что теперь основой хозяйства стало не собирательство, а производство продуктов питания.
Общий знаменатель всех культур, приписываемых раннему халколитическому периоду в разных частях Ближнего Востока, – появление и развитие окрашенной керамики. В Хасиларе это показано как местное достижение, постепенно совершенствующееся. В Мерсине орнамент усложнился благодаря влиянию сирийскому, а дальше на восток – мастеров из долины Коньи, района, не отличавшегося культурной оригинальностью, но бывшего «местом встречи» разных элементов керамики, проникавших из пределов Киликии. Современные свидетельства ясно указывают на существование основанной на деревенской экономике ранней халколитической культуры, где были представлены сопоставимые стили раскрашенной керамики. Эта культура, названная Хассуанская, преобладала на территории, раскинувшейся от Верхней Месопотамии на запад через Евфрат к долине Амук (фаза В) и в Мерсин, с «ответвлениями» на юг – в Сирию и Палестину. В Телль-Хассуне примитивные временные стоянки слоя Ia были накрыты последовательностью слоев (Ib – VI) деревни с прямоугольными домами, украшенной керамикой.
Что касается долины Коньи, существует пробел в известных археологических данных периода, последовавшего за оставлением Чатал-Хююка Восточного, раннего неолитического города. Неисследованные более глубокие слои примыкающего кургана Чатал-Хююка Западного со временем его заполнят. Первые раскопки выявили два последовательных стиля раскрашенной керамики, получившие названия «Ранний халколитический I» («Чатал-Хююк Западный») и «Ранний халколитический II» («Кан-Хасан 2b») соответственно[51]. Эти две стадии соответствуют Мерсин XXIV–XXII и XXI–XX. Однако в Чатал-Хююке Западном отмечается общая культурная целостность, за исключением изменений, происходивших в производстве керамики.
В 50 милях (80,5 км) к юго-востоку, неподалеку от Карамана, располагается Кан-Хасан, где раскопки ведутся с 1961 г.[52] Статуэтки и другие произведения искусства предполагают сохранение некоторых ремесел, существовавших в Чатал-Хююке, хотя и с некоторыми изменениями, касавшимися стиля работ. Слой 3 в Кан-Хасане с красно-коричневой керамикой может быть приравнен хронологически к Чатал-Хююку Западному и раннему Хасилару I. Изделия следующего периода, характерные для Кан-Хасана 2b, то есть керамика, окрашенная красным цветом на кремовом фоне, датируются радиоуглеродным анализом 5000 г. до н. э. Иными словами, они совпадают с более поздними фазами Хасилара I. Заметны архитектурные сходства с этим поселением. Также есть настенная роспись с чисто геометрическими орнаментами, напоминающими меандр, сравнимая с раскрашенной керамикой того же слоя. Гармонируют и репрезентативные темы настенных изображений Чатал-Хююка. Там была хорошо развита резьба по камню, а также металлообработка, о чем свидетельствуют булава и браслет из Кан-Хасана 2b.
Хасилар представляет отдельную и отличную раннюю халколитическую культурную область, не связанную прямо с долиной Коньи. Граница между этими двумя областями, возможно, проходит по анатолийскому озерному краю, но точно не установлена. Если говорить о последовательности в Коньи, Хасилар V–II может быть более или менее точно приравнен к ранней халколитической культуре I, а Хаси-лар I – к ранней халколитической культуре II. Вместе они охватывают 5600–5000 гг. до н. э. Деревня Хасилар имеет пеструю историю. Она несколько раз уничтожалась огнем и в конце концов была перестроена в Хасиларе I. Раскрашенная керамика – отличительная черта Хасилара, без которой он не привлек бы внимания археологов[53]. Здесь керамика не имеет себе равных на всем древнем Ближнем Востоке по четкости рисунка и качеству обработки поверхности. Халафская культура, возможно, может считаться равной ей технически, но не эстетически. Широкие чаши Хасилара V–III сменились в Хасиларе II овальными чашами. Предпочтение овальным сосудам подпрямоугольной формы стало чертой керамики Хасилара на протяжении всего раннего халколитического периода. В Хасиларе V–IV узоры были в основном геометрическими, а в Хасиларе III–II – более четкими и изогнутыми. Керамику производили профессиональные гончары, что подтверждается находкой в центре деревни Хасилар IIa трех смежных строений, очевидно бывших гончарными мастерскими, содержавшими запасы всевозможных сосудов.
В Хасиларе I имело место изменение керамики. Сосуды стали больше, а украшения – менее затейливыми. Теперь керамику украшали в большинстве случаев прямыми линиями – вероятно, узоры позаимствовали от плетения корзин. Появление белой краски на темном фоне – инновация, указывающая на традицию, которой предстояла очень долгая жизнь в Восточной Анатолии, и появление в других местах, таких как Мерсин XIIa. Среди людей Хасилара I, возможно, были пришельцы, но они, скорее всего, явились не издалека и успели смешаться с более ранними обитателями. Их сокрушила масштабная катастрофа – падение ранних халколитических культур, ярким представителем которых и был Хасилар.
Сноски
1
K.W. Butzer, “Physical Conditions in Eastern Europe, Western Asia and Egypt, before the period of agricultural and urban settlement etc.”, CAH fasc. 33. 1965, а также: Quaternary Stratiography and Climate in the Near East, Bonn, 1958, того же автора.
2
(а) K.W. Butzer, Environment and Archeology: an Introduction to Pleistocene Geography, Chicago, 1964; London, 1965; (b) W.C. Brice, South-West Asia: a Systematic Regional Geography, vol. VIII, London, 1967; там же приводится общая информация о Турции.
3
H. Wright in R.J. Braidwood, B. Howe, Prehistoric Investigations in Iraqi Kurdistan, SAOC no. 31, Chicago, 1960. P. 71–97.
4
H.R. Cohen, Öğüz Erol, “Aspects of the Palaeogeography of Central Anatolia”, The Geographical Journal. 135 (3). September. 1969. P. 388–398.
5
S. Lloyd, J. Mellaart, Beycesultan II, London, 1965.
6
R.S. Young, “The Gordion Campaign of 1957: Preliminary Report”, AJA 62. 1958. P. 139–154.
7
B.B. Piotrovskii, The Aeneolothic Culture of Transcaucasia in the Third Millennium BC, Sixth International Congress of Prehistoric and Protohistoric Sciences, Reports, Moscow, 1962.
8
(a) Hans Helbaek в Prehistoric Investigations in Iraqi Kurdistan. P. 99–118; (b) Helbaek, “Commentary on the Phylogenesis of Triticum and Hordeum”, Economic Botany 20. 1966. P. 355; (c) Jane Renfrew, “A Note on the Neolithic Grain from Can Hasan”, AS XVIII, 1968. P. 55–56.
9
Xenophon, Anabasis, Bk IV, chr. vii.
10
ARABI, par. 236–237, 584, 604, 785.
11
(a) Ссылки на хеттские тексты дает J. Garstang, O.R. Gurney, The Geography of the Hittite Empire, London, 1959. P. 33–36. Они связаны с городом Самуха, что в верховьях Галиса (Кызыл-Ирмак, Красная река), недалеко от Зары, где река невелика; (b) Свидетельство навигации на озере Ван – надписи Сардури I в этом регионе, Handbuch I. P. 37 (1 a – c); (c) Об озере Урмия писал Страбон. См.: Geography, Bk XI, par. 1–3.
12
T. Cuyler Young, “The Iranian Migration into Zagros”, Iran V, 1967. P. 11–34. Автор предлагает подход с северо-востока, а не через Кавказ.
13
(a) C. Renfrew, J.E. Dixon, J.R. Cann, “Obsidian and Early Cultural Contact in the Near East”, PPS XXXII, 1966. P. 30–72; (b) Gary A. Wright, Obsidian Analyses and Prehistoric Near Eastern Trade, 7500 to 3500 BC, Anthropological Papers 37, Museum of Anthropology, University of Michigan, 1969.
14
R.J. Forbes, Metallurgy in Antiquity, Leiden, 1950.
15
(a) О самом важном источнике меди в Анатолии см.: S.E. Birgi, “Notes on the Influence of the Ergani Copper Mines on the Development of the Metal Industry in the Ancient Near East”; (b) о Канеше см.: Paul Garelli: Les Assyriens en Cappadoce, Paris, 1963, etc.
16
C. Renfrew, J.E. Dixon, J.R. Cann, “The Characterization of Obsidian and its Application to the Mediterranean Region”, PPS XXX, 1964. P. 111–133.
17
C. Renfrew, J.E. Dixon, J.R. Cann, “Further Analysis of Near Eastern Obsidians”, PPS XXXIV, 1968. P. 319–331. В статье упоминается недавно открытый источник обсидиана. Его обнаружили исключительно благодаря близости к современному шоссе Бингёль-Муш. В Восточной Анатолии наверняка есть и другие месторождения, расположенные в менее доступных местах.
18
P.H. Davis, J. Gullen, M.J.E. Coode, Flora of Turkey and East Aegean Islands, vol. I, Edinburgh, 1967.
19
H. Helbaek, “Domestication of Wild Food Plants in the Old World”, Science 130, 1959. P. 365–372, etc.
20
D.M. Lang: The Georgians, Ancient Peoples and Places, London, 1966. P. 34.
21
H. Helbaek в Prehistoric Investigations in Iraqi Kurdistan. P. 116.
22
CAH I, fasc. 33. P. 8–10.
23
J. Mellaart, Çatal Hüyük, London, 1967. P. 223–224.
24
J. Bordaz, AS XV. 1965. P. 32; XVI. 1966. P. 33.
25
H. Helbaek in Prehistoric Investigations in Iraqi Kurdistan. P. 47–48.
26
C.A. Reed in Prehistoric Investigations in Iraqi Kurdistan. P. 119–145.
27
J. Mellaart, “The Earliest Settlements in Western Asia”, CAH I, fasc. 59. 1967. P. 6–7.
28
Общие сведения о радиоуглеродной датировке см.: E.H. Willis, “Radiocarbon Dating”, Science in Archaeology (1969 edition). P. 46–57.
О ее применении см.: E. Neustupny, “A New Epoch in Radio-Carbon Dating”, Antiquity XLIV. 1970. P. 38–45.
29
Брэйдвуд отдает предпочтение более ранней дате, касающейся Джармо (6750, а не 4750 г. до н. э.). Это в целом совпадает с археологическими свидетельствами абсолютной хронологии этой и находящихся неподалеку стоянок древнего человека, хотя дата 6250 г. до н. э. представляется более приемлемой. О радиоуглеродной датировке в Джармо, Джерихо, Чатал-Хююке и т. д. см.: Chronologies. P. 84–88, 124, 248.
30
(a) D.R. Hughes, D.R. Brothwell; “The Earliest Populations of Man in Europe, Western Asia and Northern Africa”, CAH I, fasc. 50; (b) D.A.E. Garrod, D. Bates, The Stone Age of Mount Carmel I, Oxford, 1937; (c) T.D. McCown, A. Keith, The Stone Age of Mount Carmel II, Oxford, 1939.
31
(a) E. Bostanci, “A New Palaeolithic Site at Beldibi”, Anatolia VI 1961/1962. P. 129–178; (b) Краткое сообщение о раскопках сезона 1966–1967 гг. в Бельдиби см.: Bostanci, Türk Arkeoloji Dergisi 16, I. 1967. P. 51–54; (c) I. K. Kökten, “Die Stellung von Karain innerhalb der türkischen Vorgeschichte”, Anatolia VI. 1963. P. 59–69.
32
(a) R.S. Solecki, “Prehistory in Shanidar Valley, North Iraq”, Science 18, 1963. P. 179; (b) D.A.E. Garrod, J.G.D. Clark: “Primitive Man In Egypt, Western Asia and Europe”, CAH I, fasc. 30. 1965. P. 19–22.
33
A. Mongait, Archaeology in the USSR Moscow, 1955. В Грузинском государственном музее в Тбилиси экспонируются артефакты нижнего, среднего и верхнего палеолита, а также соответствующие кости животных.
34
S.A. Sardarian, Primitive Society in Armenia, Erevan, 1967. P. 317–325.
35
(a) Archaeology in the USSR. P. 74–87. Здесь изложено краткое описание культур верхнего палеолита; (b) О палеолите в целом в СССР см.: J.M. Coles, E.S. Higgs: The Archaeology of Early Man, London, 1969. P. 325–356.
36
J. Mellaart, “The Earliest Settlements in Western Asia”, CAH I, fasc. 59. 1967. P. 9–12.
37
D.A.E. Garrod, “The Natufian Culture: the Life and Economy of a Mesolithic People in the Near East”, Proceedings of the British Academy, 43. 1957. P. 211.
38
J. Mellaart, Çatal Hüyük, London, 1967. P. 224.
39
J. Mellaart, “Excavations at Hacilar: Fourth Preliminary Report”, AS XI. 1961. P. 37–61.
40
(a) J. Mellaart, Çatal Hüyük, London, 1967. P. 216–217; (b) Mellaart: AS XIV. 1964. P. 81–84.
41
R.S. Young, AJA 62. 1958. P. 139–154.
42
(a) S. Mellaart, Çatal Hüyük. London, 1967. P. 217–218; (b) Mellaart: AS XIV, 1964. P. 111, 114; (c) T.A. Wertime: “Man’s First Encounters with Metallurgy”, Science 146, no. 3649. 1964. P. 1257–1267, etc.
43
(a) S. Mellaart, Çatal Hüyük. London, 1967. P. 219–220; (b) H. Helbaek “Textiles from Çatal Hüyük”, Archaeology 16, 1963. P. 39–46, H.B. Burnham “Çatal Hüyük – the Textiles and Twined Fabrics” AS XV. 1965. P. 169–174, etc.
44
S. Mellaart, Çatal Hüyük. London, 1967. P. 166–167.
45
H. de Contenson, W.J. van Liere: “Sondages à Tell-Ramad en 1963”, Annales Archéologiques de Syrie, XIV, 1964. P. 109ff.
46
(a) J. Garsstang: Prehistoric Mersin, Oxford, 1953. P. 11–43; (b) Chronologies. P. 87. Сейчас обычно принимают более высокий период полураспада (5730 ± 40 вместо 5570 ± 30).
47
(a) R. Braidwood, Linda Braidwood; Excavations in the Plain of Antioch I, OIP LXI, Chicago, 1960; (b) R.J. Braidwood, “The Earlist Village Materials of Syro-Cilicia”, PPS XXI, 1955. P. 72–76.
48
S. Lloyd, F. Safar: “Tell Hassuna: Excavations by the Iraq Government Directorate General of Antiquities in 1943 and 1944”, JNES IV, 1945. P. 255–289.