– Илья Антонович, а вы не можете позвонить вашему другу и узнать фамилию этого человека?
– К сожалению, на тот свет еще не провели телефонную линию.
– Извините, Илья Антонович, не учел я подобное обстоятельство.
– Да что уж там, у молодых и старых разные временные масштабы. А человека этого найдете, если он еще там.
Они еще более часа обсуждали технические требования, вносили поправки. Покидая участок, Алексей заметил за верстаком паренька, который старательно пилил ножовкой.
– Тебя Вадим зовут? – спросил Алексей.
– Да, – с удивлением ответил мальчик.
– Давно тут работаешь?
– Второй день.
– Нравится тебе тут?
– Очень нравится, а еще Илья Антонович обещал на токарном станке научить работать.
– Хорошо, Вадим, успехов тебе, – подбодрил Алексей, пожимая ему локоть, потому что ладошка была занята ножовкой.
– Спасибо!
– Хороший парнишка, – сказал Борисов, когда отошли подальше. – Поработает у нас, к дисциплине привыкнет, и надо будет его в учебное заведение определить, чтоб настоящим специалистом стал.
У себя в кабинете Алексей в который уже раз уточнял план консультаций с химиком-технологом, мысленно репетируя разговор со специалистом. Коротко пискнув, компьютер вывел его из задумчивости. На экране появилось сообщение от секретаря: «К вам на прием пришел начальник отделения искусствоведения – Эдуард Всеволодович Быстрицкий. Можно ему войти?».
Алексей ответил коротким: «Да».
Вошел моложавый мужчина, по виду около пятидесяти, брюнет, с залысинами и проседью на висках, с бородкой причудливой формы, чуть выше среднего роста, нормального телосложения, одежда отличалась опрятным видом. Алексей его знал поверхностно, при встречах приветственно кивали друг другу, деловые беседы не возникали. Быстрицкий казался ему несколько высокомерным.
– Здравствуйте, Алексей Владимирович! Можно вас побеспокоить?
– Добрый день, Эдуард Всеволодович! Только мне казалось, что на работе приходят не беспокоить, а решать вопросы, – ответил Алексей, почему-то ожидая колкого ответа на замечание, – проходите, садитесь.
Они встретились около переговорного столика, через который обменялись рукопожатиями, при этом Быстрицкий протянул руку секундой позже Алексея и двумя секундами позже сел в кресло.
– Вы правы, – миролюбиво согласился он, – я пришел с несколькими вопросами, и первый вопрос о времени, которым я могу располагать.
– Мы с вами имеем столько времени, сколько потребуется для принятия решения по всем вашим вопросам, разве только с перерывом на обед.
– Замечательно! Тогда следующий вопрос. Вы начали реорганизацию технических подразделений, по слухам, успешную. Когда дойдет очередь до Гуманитарного отделения?
– А что, есть необходимость в реорганизации?
– Да, времени прошло много, выросли технический уровень и организационные формы, если не принять меры, в болото скатимся.
– Если честно, Эдуард Всеволодович, то я вашего отделения боюсь. Вот с инженерами всех специальностей я могу найти общий язык, потому что у нас у всех есть общий научный фундамент – это физика. С миром искусства у меня ничего общего нет. Я имею чисто любительские представления о музыке, живописи и даже литературе, хотя считаю себя активным читателем. Поэтому предложения о реорганизации вашего отделения должны исходить от вас. Коротко и доступно можете изложить ее суть?
– Да, могу, – ответил он и начал лаконично рассказывать о своем видении перестройки отделения, потом перешел на подробности, посыпались малознакомые термины. Алексей, поначалу старавшийся вникать, вскоре потерял смысл изложения и сосредоточил свое внимание на личности рассказчика, пытаясь понять его характер, его организаторские способности. Убедившись, что перед ним человек незаурядный, с полезной долей амбиций, Алексей стал размышлять, как лучше его использовать. Еще при прослушивании оперы у Алексея возникли неясные то ли претензии, то ли предложения к гуманитариям, и вот теперь они сформировались в конкретную идею. Он даже улыбнулся, почувствовав грандиозность мероприятия, если его удастся осуществить.
– Простите, – спохватился Быстрицкий, – я, кажется, увлекся, вам стало неинтересно.
– Мне было интересно, потом стало малопонятно, но дело не в этом. Давайте так договоримся. Вы письменно, без лишних подробностей излагаете свои предложения по реорганизации вашего подразделения, но с учетом идеи, которую чуть позже изложу. А сейчас скажите, вам понравились демонстрации балета и оперы, которые недавно проходили у нас?
– Безусловно, я восхищен научно-техническими достижениями, которые позволили так реально показать театральные постановки. Вот бы по всей стране построить такие кинотеатры.
– Заманчиво, но только что показывать? Две оперы и один коротенький балет мы пока имеем в своем архиве.
– Да, маловато, – разочарованно произнес Быстрицкий.
– Теперь скажите. Вы и работники отделения наверняка имеете связи со своими коллегами по прежней работе, может быть, встречаетесь, делитесь впечатлениями о событиях в вашей сфере?
– Конечно, не только встречаемся, но и участвуем в различных конференциях и совещаниях. Без этого нельзя. Иначе мы потеряем квалификацию экспертов.
– Превосходно! – констатировал Алексей. – А теперь слушайте мое предложение. Все эти конференции, совещания и просто тусовки надо превратить в плацдарм для пропаганды съемок объемных фильмов. Больше того, ваше отделение должно будет проводить экспертизу не только отснятых спектаклей, но и давать предложения по новым съемкам наиболее блестящих постановок в различных театрах страны. Вы должны стать законодателем моды на создание цифровых копий произведений искусств всех видов, в том числе и спектаклей.
– Послушайте! – с восторгом воскликнул Быстрицкий. – Это же глобальное изменение положения нашего отделения, мы выйдем на всероссийский уровень!
– Да, но только вместе с Центром, с остальными его подразделениями, которые конструируют аппаратуру, проводят съемку и демонстрацию фильмов.
– Конечно, конечно! Вместе со всеми, но мы становимся равноправным подразделением в Центре.
– Вы и сейчас равноправные, только возвели вокруг себя паутину, неохотно принимаете коллег из других отделов, приходящих по делу. Вот технарям, как вы нас называете, никто не давал команды украсить фойе картинами, дежурным по залу не рекомендовали подобающе одеться, изготовить бейджики, организовать музыку на банкете. Все это сделано по их собственной инициативе, а если бы к украшению фойе и зала подключились ваши эстеты и художники, все бы выглядело более достойно. Желательно без распоряжений сверху участвовать в общественной деятельности Центра.
– Безусловно, вы правы, – в сильном смущении произнес Быстрицкий. – Я скажу художникам, чтобы они пожертвовали часть картин для украшения фойе.
– Эдуард Всеволодович, никаких жертв не надо, мы изготовим несколько копий великих мастеров живописи и украсим фойе, а вот над оформлением интерьера зала пускай подумают ваши эстеты.
– Хорошо, Алексей Владимирович, мы посоветуемся, как это лучше сделать.
– Добро. Теперь скажите, вы согласны подготовить записку о реорганизации отделения с учетом моих предложений?
– Да, полностью согласен.
– Я думаю, недели вам хватит для этого.
– Постараюсь уложиться за неделю.
– Хорошо, жду с запиской в следующий понедельник или раньше. Еще вопросы есть?
– Нет, спасибо. Я не ожидал, что наша беседа будет столь насыщенна и результативна.
– Спасибо и вам за понимание. Желаю успехов. Да и обедать, оказывается, уже пора.
После ухода Быстрицкого Алексей несколько минут сидел неподвижно, расслабившись и отдыхая. Эта беседа оказалась для него очень трудной, он все время подбирал слова и выражения, чтобы его правильно поняли. Наконец, он осознал, что все прошло хорошо и он нашел подход к начальнику отделения искусствоведения, встал и пошел в столовую.
***
Едва войдя в комнату, Валентин услышал писклявый сигнал о пришедшем сообщении. Он подбежал к компьютеру, стукнул по клавише, от нетерпения ему показалось, что монитор слишком долго просыпается, еще дольше открывалось сообщение. Наконец текст высветился на экране.
Уважаемый Валентин!
Я выражаю Вам благодарность за откровенное и доброжелательное отношение к моей деятельности. Ваша просьба будет удовлетворена в кратчайшие сроки. Мои Program-C (Program to connect) в специальных и выделенных линиях связи и локальных сетях больше не будут. В случае нелегального появления Program-C в компьютерах, работающих во внутренних сетях, можете ее безболезненно удалять. В то же время в компьютерах, работающих во внешней сети Интернета, эта программа необходима. Я Вас заверяю, что никакая документация, никакие данные в ваших компьютерах меня не интересуют и копироваться они не будут. Я буду использовать с помощью Program-C только свободный ресурс процессоров (не менее 50%) для моих вычислительных задач. Для сведения сообщаю, что Program-C мною будет удалена из компьютеров внутренних сетей государственных учреждений всех уровней.
Данная переписка является конфиденциальной и не подлежит публикации в средствах массовой информации. Надеюсь на Ваше понимание.
Наши взаимодействия возможны в будущем.
С уважением – Товарищ
Римма, Слава и Марина стояли за спиной Валентина и читали сообщение вместе с ним.
– Вот это да! – воскликнул Слава.
– Какой благородный этот Товарищ, – добавила Марина.
– Валь, как же тебе удалось с ним связаться? – спросила Римма.
– Сам не знаю и поверить не могу в реальность происшедшего. Может, это розыгрыш чей-то?
– Посмотрите имя отправителя, – воскликнул Слава.
– Вот оно, имя, просто буква Си, с таким именем Интернет письмо не отправит. Значит, в мою почту это послание пришло из этого самого программ-си. Кстати, давайте теперь называть этот файл, точнее программу, сокращенно – прогси.
Валентин как-то нерешительно взял телефонную трубку. Потом быстро набрал номер.
– Алексей, кое-что прояснилось, удалось обменяться посланиями. Прочитать тебе их?
– …
– Хорошо, прибегай, будем ждать.
Буквально через несколько минут в комнату вбежал Алексей. Валентин коротко рассказал, как он отправил послание, как был получен ответ, и вывел на экран оба текста. Алексей прочитал. Судя по времени, не один раз, потом выпрямился и огляделся. Римма поняла его взгляд как осуждающий.
– Марина, пошли в лабораторию, что мы здесь застряли, – произнесла она шепотом.
– Подождите, не уходите. Запомните этот день. Сегодня произошло величайшее событие, я бы сказал, мирового значения.
– Подожди, Алексей, убавь пафос. Я еще не полностью уверен…
Загудевший в кармане Алексея телефон прервал Валентина. Алексей достал телефон и со словами, что звонит Денис, включил динамик.
– Слушаю, Денис.
– Алексей Владимирович! – раздался смущенный голос. – Я всего на секунду включил копм с «сишкой» к эфирной линии, надо было перестроить схему, а потом эту «сишку» не нашел, вдруг она куда-то к нам глубже попала, но я обыскался, нигде ее нет.
– Не беспокойся, Денис. Она в эфир улетела и больше к тебе не вернется. Можешь напряг с ребят снять, а сам подойди к Валентину Яковлевичу, я тут.
– Кажется, появилось первое доказательство реальности событий, – пробормотал Валентин.
Алексей тем временем достал спутниковый телефон и позвонил Директору.
– Николай Сергеевич! У вас была встреча? …Хорошо, что не было. Ситуация сильно изменилась к лучшему. Я через пять минут буду в кабинете, позвоните туда по закрытой линии, я все объясню.
Не успел Алексей отключиться, как поступил вызов на этот же телефон.
– Здравствуй, Евгений Николаевич! – ответил Алексей и включил динамик.
– Алексей, что вы там сделали, у нас все тараканы из внутренних щелей исчезли?
– Мы, Женя, ничего не делали, мы только попросили Товарища, – Алексей сделал ударение на слове Товарищ, – по возможности не мешать работать госучреждениям. Теперь нигде во внутренних щелях насекомых не будет, ну а снаружи они себя будут вести очень скромно, с этим надо смириться.
– Вот как! Потрясающе! А подробнее можно?
– Сейчас тебе пришлем картинку на твою личную почту, других подробностей нет. Давай, лови файл. Пока!
Валентин уже понял, что нужно. Снял копию экрана с обоими текстами и этот файл послал по указанному Алексеем адресу.
– Все, ребята. Я побежал на переговоры с Директором. Придет Денис, обсудите с ним и с Сашей дальнейшие действия. Хоть и хорошие заверения Товарища, но осторожность надо проявлять. Да, Валентин, скинь мне на телефон эту же картинку.
В приемной Светлана Петровна сообщила, что звонит Директор. Алексей прошел в кабинет и взял трубку. Коротко рассказав Директору о последних событиях, послал на его телефон картинку с текстами.
После этих переговоров Алексей опять взялся за вопросник к заводскому спецу, но мысли его постоянно отвлекались на события с сетевым Товарищем. Так и не закончив список, он решил пройти к ремонтникам, давно зная, что если какая-нибудь мысль не идет, то надо переменить занятие, а потом все наладится. Он уже вышел из-за стола, когда раздался телефонный звонок. Алексей дотянулся до аппарата и нажал кнопку динамика.
– Алексей Владимирович! – раздался голос Быстрицкого. – Я был настолько ошарашен вашим великолепным предложением, что забыл сделать одно сообщение, касающееся странных событий в сетях Интернета. Вам как, рассказать по телефону или прийти?
– Расскажите предельно коротко, а там видно будет.
– Дело в том, что два хакера и одна киберпреступная группа в разное время и в разных странах лишились своих компьютеров, вероятно за свои деяния. Их компьютеры в прямом смысле сгорели открытым пламенем. Эти сообщения прошли в местных СМИ почти незаметно, но журналистам одной немецкой газеты показались эти события очень странными, и они провели собственное расследование и пришли к неожиданным выводам. Я могу положить вам в почту статью журналистов и сообщения о компьютерных катастрофах, копии подлинников и переводы на русский.
– Хорошо, пришлите мне, Вагнеру, а также выложите в нашу локальную сеть.
Алексей вернулся за стол, открыл присланные файлы и принялся читать статью немецких журналистов. Из статьи следовало, что один из хакеров занимался взламыванием серверов с целью кражи базы персональных данных. Обнаружив у себя в системной папке файл си, он посчитал его средством защиты того сервера, в который хотел проникнуть, и попытался удалить этот файл. Проигнорировав предупреждение, хакер снова стал удалять файл, в результате память его компьютера была отформатирована и он лишился всех программ и данных. Разозлившись, злоумышленник включил свой самый современный, мощный компьютер, защищенный от всех видов атак, и продолжил попытку проникновения в сервер, уверенный, что его защита сработает. И тут случилось невероятное. Экран погас, в системном блоке раздался треск, из-под стола повалил дым. Выдернув блок, хакер увидел пламя горящей изоляции проводов, едкий дым стал заполнять комнату и потянулся к открытому окну. Пока несчастный метался по квартире, отыскивая огнетушитель, соседи сверху вызвали пожарных. К моменту их прибытия пламя было погашено. Пожарным было объяснено, что производился ремонт компьютера, была допущена ошибка, в результате которой компьютер загорелся. Пожарные, не видя других повреждений, пояснением были удовлетворены, но протокол составили, отчего этот случай и попал в раздел происшествий местной газеты.
Примерно то же самое явление произошло со вторым хакером, но двумя днями позже, и сослался он на грозу, якобы молния ударила в электропровода. Собственно, этот случай и заинтересовал журналиста. Его удивило, что в доме не пострадал ни один другой электроприбор. Ни соседи, ни жители ближайших домов не жаловались на выход из строя ни холодильников, ни телевизоров, ни компьютеров. В метеослужбе подтвердили, что гроза в тот день была не сильной, прошла стороной, разряда молнии в наземные объекты не было зафиксировано. Оба хакера твердили только свои версии случившегося, от бесед с журналистами уклонялись. Картину происшедшего журналисты составили из отрывочных сведений, полученных от соседей, друзей и домочадцев этих ребят.