Звук лазера, взрезающего металл.
4
– Зоиды атакуют! – кричит Бронкс.
Смотрю на два погасших экрана.
– Мы что-то можем сделать с Полумертвыми? Спрятать? Перенести в безопасное место?
– Бесполезно, Йорк, – буднично отвечает Бронкс. – Это просто пустые ящики. Полумертвых больше нет.
Он поворачивается и направляется к двери. Я следую за ним в скользкий тоннель.
Статические помехи все нарастают. Пол искрит, воздух потрескивает, всполохи света появляются и исчезают на стенах.
Добравшись до своей ячейки, Бронкс направляет сканер на дверь. Она открывается рывками. Снова помехи. Он вваливается внутрь и мчится к стенному шкафу. Рвет дверь и скрывается внутри.
– Держи-ка вот это, – говорит он, передавая мне пульсер. – И вот это. И вот это. А вот еще…
Я взваливаю на плечо пульсер и обойму мин, которую он мне передает. Сую в кобуру парализатор и пристегиваю к поясу резак. Сам Бронкс тоже берет пульсер и мины, а еще – набор гранат, которые рассовывает по карманам комбеза. И снова лезет в шкаф.
– Надо еще этого? – спрашивает он.
Гляжу на раскрытую коробку бомб-липучек в его руке. Киваю. Беру полдюжины.
И тут взвывают сирены.
Когда мы добираемся до Круга, световые арки уже зажглись, но из‑за того, что электричество подается с перебоями, они мерцают и перемигиваются, бросая тревожные тени на металлические ангары и гидропонные сады. В куполе над нами ярко блестит точка работающего лазера, вырезая в потолке круглую дыру. Из нее выбивается струйка дыма. Спирали стружки сыплются вниз дождем. В воздухе пахнет нагретым металлом. Лазер описывает полный круг, и тонкий металлический диск с грохотом рушится на пол.
Смотрю на отверстие в свой визор и отчетливо вижу кроваво-красный тепловой след. Зоид-киллер каким-то образом преодолел конвекционные озера…
На моих глазах зоид показывается в дыре, прыгает вниз и легко приземляется на две пневматические ноги. Он большой, круглый, весь покрыт медными и серебряными полосами. Куполообразная головная часть возвышается на тонкой, хорошо заметной шее. С полдюжины конечностей отходит от туловища, и на конце каждой из них закреплен инструмент или оружие. Лазеры, секаторы, пульсеры – все, что нужно для работы.
Это, похоже, модернизированная модель. Никогда ничего подобного не видел.
Позади меня оживает пульсер Бронкса. Град мин впивается в корпус зоида. Они расплющиваются на мгновение, потом взрываются вереницей ослепительных вспышек, полосуя зоида в лоскуты. Вот и все. Дымящийся корпус подается вперед и рушится на пол бесформенной грудой.
Проще не бывает.
Но в дыре на потолке появляется второй зоид. Он выучил урок, полученный предшественником. Вместо того чтобы сигануть прямо на пол, зоид вытягивает одну из конечностей и через весь Круг направляет в нашу сторону сверкающий лазерный луч.
Мы с Бронксом вжимаемся в противоположную стену тоннеля. Воздух над нами накаляется. Появляются другие обители Капсулы, с оружием и в защитной одежде. Они тоже услышали сирены. Из прочих выходящих в Круг тоннелей виднеются вспышки – все открывают ответный огонь. Я мельком замечаю Дека, пытающегося совладать со своим пульсером, и Лину, зубами выдергивающую чеку из гранаты, прежде чем швырнуть ее.
Второй зоид-киллер спрыгивает на пол, взмахом руки отбрасывая от себя гранату и ловко отпрыгивая в сторону. За ним появляется еще один. И еще. И еще. Всего пять. Они встают в круг и начинают поливать из лазеров все тоннельные входы, вынуждая защитников укрыться.
Я пригибаюсь. Лазерные лучи пролетают у меня над ухом, выбивая дыры в стене тоннеля позади.
Затем роботы-киллеры расходятся, двигаясь в стороны разных тоннелей. И продолжая поливать из лазеров. В дыре на потолке появляются все новые, они подтягиваются и спрыгивают на пол.
Плохо дело. У них явный перевес. Мы с Бронксом отступаем…
Вдруг у входа в наш тоннель цыканье зоидного лазера стихает. На мгновение устанавливается тишина. Затем ее нарушает новый звук. Пронзительное шипение. Я поднимаю голову. Из корпуса зоида вырывается сноп белого света. Он пронизывает воздух, поражает Бронкса и укутывает его в дрожащую силовую сеть.
Бронкса трясет и корежит. Его оружие падает на пол. А энергетические путы все сжимаются.
Я бессильно наблюдаю, как киллер подтягивает Бронкса поближе к себе, потом в сферическом корпусе отодвигается панель, и Бронкс исчезает внутри. Панель закрывается.
Понимаю, что я следующий.
Поворачиваюсь и бегу. И лишь там, где скользкий и выходной тоннели разделяются, поворачиваю голову.
Сердце мое сжимается.
В Круге зоиды дожимают сопротивление. Ответный огонь постепенно стихает – по мере того, как защитников одного за другим опутывает силовое поле, и они исчезают. Вот Дек: его глаза закрыты, металлическая рука висит плетью вдоль туловища. Он исчезает внутри зоида. А вот Лина…
Она смотрит прямо на меня.
«Спаси меня», – шепчут ее губы.
Я поднимаю пульсер. Прицеливаюсь. Но прежде чем успеваю выстрелить, сеть втягивается, и она исчезает в корпусе зоида.
Мои мысли несутся вскачь. Все происходит слишком быстро. И сейчас я бессилен что-либо предпринять. Все, что я знаю в этой жизни, исчезает прямо на глазах. Мне надо убежать. Спастись. И решить, что делать дальше.
Под вспышки световых арок я огибаю угол и перескакиваю в главный выходной тоннель. Подбегаю к лестнице. Вскарабкиваюсь по ней. Сканирую портал. Но он не желает открываться.
Мое сердце ухает.
Он – не желает – открываться!
Я поднимаюсь к порталу, прикрепляю на него две бомбы-липучки и щелкаю детонаторами. Потом спрыгиваю на пол, растягиваюсь на нем и стискиваю голову руками.
Взрыв сотрясает металл. Мои уши наполняются звоном.
Я снова лезу по лестнице, огибая искореженные полосы металла, и выбираюсь из трубы наружу. Выпрямляюсь, собираюсь с силами и мчусь прочь от портала, мимо конвекционных озер, вглубь трубчатого леса.
Не помню, сколько времени я так бежал. Кажется – вечность. Наконец, обессиленный, останавливаюсь и сканирую место, где стою. Влево, вправо, вперед, назад. Никаких тепловых сигналов.
Ни следа.
Ни зоидного, ни человеческого.
Уголком глаза замечаю какое-то движение. Смотрю вниз и вижу подвижный нос Калифа, высунувшийся из кармана моего комбеза.
– Калиф! Я и забыл, что ты здесь!
Он смотрит на меня, я глажу его по голове. Мои эмоции наконец прорываются наружу.
– Все не может вот так просто взять и закончиться. Зоиды не должны победить. Я не могу забыть Бронкса, Дека, Лину и всех остальных. Мы найдем их, Калиф. Найдем и спасем. Нам с тобой ничего больше не остается.
Извлекаю зверька из кармана и подношу к лицу.
– Нам с тобой, – шепчу ему. – Только нам с тобой.
5
Я дальше от Капсулы, чем когда бы то ни было, и мне это совсем не нравится. Ни капельки. Это все еще трубчатый лес, но эта часть мне не знакома.
Территорию вокруг конвекционных озер мы, старьевщики, знаем вдоль и поперек. Каждый изгиб, развилку, пригорок. Лес – наш покров и защита. Мы знаем, по каким трубам сподручнее спускаться вниз, на каких тропках лучше прятаться; где надо устанавливать ловушки, а где нет; какие твари безобидны, а от каких стоит держаться подальше. А что у нас получается просто отлично – так это тихо и ловко прибирать к рукам зоидов-рабочих и не попадаться на глаза зоидам-киллерам.
Во всяком случае, мы так думали. Но ошибались. Они нас выследили, и прошлого не воротишь.
Я должен найти товарищей. Понятия не имею, что именно с ними собираются сделать эти чудовищные продвинутые зоиды, но думаю, ничего хорошего. Но куда их забрали? И сколько времени у них остается?
Мои мысли скачут. Я проверяю оружие. Застегиваю комбез. Холодный пот стекает по спине. Мне придется еще дальше уйти от Капсулы.
Вглубь неведомого.
Трубы исчезают вдали во всех направлениях. Многожильные силовые кабели дергаются и потрескивают от электрических разрядов и цифровых перегрузок. Висячие короба коммуникаций скрипят и стонут.
Калиф тихонько поскуливает. Он голоден. Я тоже.
– Мы добудем отличную провизию, парень, – говорю я, ероша мохнатую шерсть на его голове.
Проверяю свой визор и надеваю наушники. Ни следа тепловых сигналов. Мы углубляемся в трубчатый лес по металлической тропе.
По мере того как мы заходим в частокол труб все дальше, крики зверьков становятся глуше, а свет ламп – слабее. Скоро мы движемся в почти полной темноте.
Неожиданно воздух пронизывает треск, и прямо перед нами ярко вспыхивает кабель. Вспышка на мгновение освещает лес, и снова все погружается в темноту.
Сдергиваю пульсер с плеча, заряжаю его минами, вскидываю и продвигаюсь вперед, целясь в тени прямо перед собой, – палец на спусковом крючке. Калиф скалит зубы.
Когда тропа раздваивается, мы спускаемся по наклонному пандусу. Затем, стараясь идти строго по центру раскачивающегося кабельного моста, пересекаем зияющую впадину – такую глубокую, что дна не видно. Еще одна неожиданная вспышка синего электрического света – и я ухватываю взглядом целый рой желтоватых искр, пронесшихся под нами.
Добравшись до дальнего конца моста, мы замираем. Трубы здесь поблекли, трубки проржавели. Роботы-маляры, верно, не заглядывали сюда уже много десятилетий.
На ржавых горизонтальных трубах толстыми слоями лежит пыль. Кое-где из них сквозь трещинки с шипением вырываются струйки пара или капает ледяная вода. Но несмотря на все это, трубы щедро украшены растениями. Здесь есть и трепещущие листья папоротника, и тонкие пики плаунка, мясистые, глянцевитые хвощи и широкие ленты воздушных ламинарий. А еще – целые клумбы серо-голубой травы, свободно развевающейся в восходящих воздушных потоках.
Вся эта зелень родом из зернохранилищ, биолабораторий и зеленых зон, размещавшихся некогда по всей Биосфере. Все они были разрушены зоидами, их содержимое рассыпано – и семена пустили корни везде, где только смогли. Самое интересное, что ни одно из этих растений не похоже на земные – те, что нам показывали Полумертвые. Судя по всему, они мутировали. И то же самое относится к животным…
Откуда-то совсем рядом доносится низкий рык. Вскидываю пульсер.
Следующее, что я вижу – огромное, в два моих роста, создание показывается из темноты. У него длинные руки, короткие ноги, а хвост примерно втрое длиннее туловища. Движения его медленные и тяжелые, при каждом шаге чудовище мотает головой из стороны в сторону, при этом грива тускло-синих волос разлетается, открывая единственный глаз.
Животное передвигается стоймя, перескакивая с ветки на ветку при помощи мускулистых рук и мощного хвоста. Через мгновение появляется еще одно такое же. Потом еще и еще, пока вся их колония не проходит мимо.
Притаившись в тени, смотрю на них с завистью: вот бы и мне перемещаться по трубчатому лесу с такой же легкостью!
Когда последнее создание скрывается в темноте, и низкий рык смолкает, сканирую окрестные растения на предмет чего-нибудь съедобного. Сканер вибрирует, когда его луч падает на мясистый хвощ, покрытый мелкой опушкой, выросший на воздуховоде.
Я легко выдергиваю растение, счищаю ножом грубую кожуру, режу на кусочки и предлагаю один Калифу. Он хватает ломтик передними лапками и вонзает в него зубы. Я тоже пробую. Поначалу кажется кислым, потом неожиданно вкус распускается сиропной сладостью, и мой рот наполняется покалывающим теплом. Я глотаю. Странное ощущение проходит по глотке и постепенно перемещается в желудок, наполняя его глубокой теплой сытостью.
Приканчиваю этот хвощ, затем выдергиваю еще дюжину, росших на соседних воздуховодах. Тоже очищаю и закидываю в рюкзак, на потом.
Калиф снова зарылся поглубже в мой комбез – ощущаю его маленькое тельце у груди. Маленькое и теплое. Живое. Словно второе сердце.
– А теперь надо найти место, где бы выспаться спокойно.
Через полчаса я его нахожу.
Это длинная цилиндрическая башня, отходящая вверх от перепутанного пучка силовых кабелей, высоко над боковыми дорожками и трубами. Включаю магнитное поле на подошвах и наколенниках и ползу вверх по башне. Добравшись до первого ряда вентиляционных кожухов, останавливаюсь и заглядываю внутрь.
Внутри генератор. Он гудит и вибрирует, но толстый слой пыли на кожухе ясно говорит мне, что он давно не обслуживается.
Вот и хорошо. Значит, рабочие зоиды сюда не заглянут. В самом машинном отделении места нет, но плоская крыша прекрасно подходит. Я карабкаюсь вверх.
Вытряхиваю спальный кокон и направляю на него наручный сканер. Кокон раскрывается с привычным вжик-вжик и укрепляется на крыше. Заползаю внутрь и ложусь на бок. Калиф располагается рядом.
Я закрываю глаза, и перед моим мысленным взором встает Лина. И Бронкс. И Дек. И все остальные. Все ли я сделал, чтобы их спасти? Или мне тоже следовало дать себя захватить в силовую сеть и оказаться втянутым в брюхо зоида-киллера вместе с другими?
Я не знаю этого. Но знаю, что остался один и угрызениями делу не поможешь. Мне надо найти друзей и выручить их во что бы то ни стало.
Должно быть, я уснул, потому что внезапно проснулся. Калиф тревожно верещит. Я лежу ничком, а кокон весь прогнулся, как будто на него что-то давит снаружи.
6
Что бы это ни было, оно просто огромно.
Калиф забился вглубь моего комбеза и молча дрожит. Я пытаюсь нашарить оружие. Пульсер, мины. Парализатор.
Снаружи доносится хлопанье крыльев.
С заряженным пульсером в руке встаю в коконе на колени, открываю его и выглядываю наружу. Вокруг башни на широченных крылах кружат огромные призрачные тени.
Их не меньше сотни. Может, и больше.
Маленькие красные глазки мерцают в полутьме. Над каждым черепом круто возвышается изогнутый костяной гребень. Описывая круги вокруг башни, твари всасывают воздух через вытянутые беззубые рыла. При этом возникают мощные вихри – от них-то моя палатка и ходит ходуном.
Я выползаю на крышу и смотрю на них, молча выписывающих вокруг башни круги и восьмерки. Мое появление их ничуть не смутило. Похоже, они смотрят только на свои огромные разинутые пасти, безостановочно всасывающие воздух. Его наполняют миллионы крохотных частичек – я могу различить это через визор. Это своего рода фосфоресценты.
«Блестящий поток», как зовем их мы, старьевщики. Они встречаются обычно рядом с источниками энергии – такими, как генератор в башне, на которой я стою.
За ними-то и охотятся эти создания. За «блестящим потоком». Это просто корм для них. Они продолжают втягивать воздух, а их огромные крылья поднимаются и опускаются. Медленно и размеренно. Завораживающе. И частицы «блестящего потока», который они заглатывают, заставляют их пасти светиться.
«Блескорылы», – приходит мне в голову. Я улыбаюсь. А что, подходящее название.
Часть их идет на посадку, и скоро на плоской крыше сидит столько же этих созданий, сколько остается в воздухе. Но число сидящих все растет.
Опускаю пульсер и наблюдаю, как они вычесывают друг друга, не обращая на меня никакого внимания. От них исходит запах раскаленной электропроводки, и он усиливается.
Калиф высовывает мордочку из комбеза и принюхивается. Его, похоже, блескорылы совсем не пугают. Да и меня, в общем, тоже. Странно, но присутствие целой стаи этих неторопливых, питающихся светящейся мошкой гигантов действует успокаивающе.
Где-то вдалеке сверкает голубоватая вспышка еще одного электрического разряда. В трубчатом лесу на мгновение становится светло. Проступают угловатые очертания пластиковых труб и гнутой арматуры. Их острые грани, впрочем, смягчены опутавшими их лианами и мясистыми хвощами.