Что ж, у нашего тюремщика есть слабость – и не воспользоваться ей при побеге будет грешно.
В спальне снова ждали тарелки, услужливо оставленные на столе, а после еды мы с Кристой вернулись к урокам риджийского. Пересказав сокамернице «Унесённых ветром» и пару романов Остин, я углубилась в чтение «Записок»… и тут, помимо кучи незнакомых слов, обнаружила кое-что интересное.
Ильхт из рода Миркрихэйр вёл записи не слишком часто. Складывалось ощущение, что у него есть более интересные занятия, и перерыв между заметками составлял порой по полгода. Но постоянно упоминался Тэйрант, юный принц дроу: он был ровесником Ильхта, прибывшего к дроу совсем мальчишкой, – обоим едва исполнилось семнадцать. А год спустя отец принца скончался, неудачно поохотившись на дракона, и в восемнадцать лет будущий Тэйрант Кровавый стал Повелителем дроу.
Чем дальше я читала, тем больше в записях сквозил дух будущего Ильхта Злобного. Ильхт восторгался красотой дроу, их привычками и обычаями. Он сетовал на то, что этот прекрасный народ не властвует над всей страной, а вынужден ютиться в предгорных землях. Он обвинял людей в том, что, давным-давно прибыв на чужую землю, они стали вырубать заповедные леса и теснить коренное население. Он понял, что люди – узурпаторы, навязавшие жителям Риджии свои правила и законы, а эльфы, дроу и лепреконы по доброте душевной позволили им это сделать.
Он потом убедил в том же пятьдесят шесть человеческих магов, и одна из них стала его женой.
Я так и не поняла, Тэйрант ли навязал ему свои взгляды, или до всего этого Ильхт додумался сам. Как бы там ни было, в семьсот пятьдесят первом году началась война, а записи стали появляться чаще.
И с этого момента от читаемого даже у меня волосы встали дыбом.
Просто и буднично Ильхт рассказывал о том, как сегодня дроу «очистили» очередной город. Сколько человек они с Тэйрантом убили во время той или иной бойни. Как «развлекались» с пленниками рядовые дроу – Ильхт не то чтобы одобрял такое поведение, но понимал, что надо давать солдатам развеяться.
А потом…
– Криста, как переводится слово «крага»? – не поднимая глаз, спросила я.
– Ошейник, – откликнулась девушка, скучающе вертевшая ручку в пальцах. – Записать?
– Да, будь добра.
Я продолжила продираться сквозь текст, уже догадываясь, о каких ошейниках собственного изобретения повествует Ильхт.
Поскольку Тэйрант и Ильхт не планировали уничтожать магов, они принялись искать иные методы борьбы с ними. Но магов проще убить, чем пленить. Чтобы они не доставляли неприятностей своим тюремщикам, нужно лишить их возможности колдовать, заблокировать их способности – и Ильхт нашёл способ. Он вывел невероятно сложную магическую формулу, сотворив те ошейники, что красовались на нас с Кристой; ошейники, не только блокировавшие магический дар, но и каравшие болью за попытку сопротивления. Непокорного пленника било нечто вроде электрического импульса, приводившего к параличу на несколько часов, после чего у большинства резко отпадало желание бунтовать. А при попытке снять ошейник в горло узника вонзались острые шипы: Ильхт с сожалением отмечал, что смерть недолгая, но достаточно мучительная, чтобы…
Не в силах читать дальше, я захлопнула книгу, – наконец осознав, о каком своём «предке» говорил Лод.
– Ты чего? – нахмурилась Криста, когда я встала из-за стола и прошла к постели.
– Хватит с меня на сегодня. Давай спать.
– Предыдущие дни до отключки сидела, – не унималась та. – И взгляд у тебя… Всё в порядке?
Всё же моя сокамерница куда более чуткая, чем могло показаться…
– В порядке, насколько это возможно, когда сидишь в плену у дроу. Но я устала. Надо давать себе отдых, иначе усвоение материала замедлится.
– Правильно, – закивала Криста, успокоившись. – А то ты и так на днях с больным горлом ходила. Перенапряжёшься, ещё разболеешься…
В другой момент меня, наверное, тронула бы забота в её голосе. Сейчас я просто легла, уставившись в потолок – и ощущая внутри лишь тревожную черноту.
…Лод не соврал. Он и вправду усовершенствовал ошейники. Управление пленниками стало куда более… мягким. И простым. Хочешь не хочешь, а всё равно сделаешь то, чего желает твой тюремщик – добровольно-принудительно. Да и попытка освободиться больше не приводила к моментальной гибели.
Только вот дела это особо не меняло.
Так мнимое милосердие колдуна и правда маска? Желание развлечься на свой лад? Может, и Ильхт был похож на своего потомка: приятным, улыбчивым снаружи, прятавшим гниль и чёрную сталь внутри?..
Криста устроилась рядом, блаженно зарывшись лицом в подушку, – и я сжала кулаки.
…бежать. Как можно скорее.
Потому что нельзя долго находиться рядом с тиграми, которые могут проголодаться в любой момент.
Глава 3
Мастера игры за чёрных
На четвёртый день нашего заключения Лод возобновил работу с Кристой. В этот раз у сокамерницы хватило ума после пятого кристалла сказать «пожалуй, больше не стоит», однако по дороге в спальню её всё равно пошатывало. Потом настало время нашей с колдуном беседы, не особо отличавшейся от предыдущих. Разве что допрашивали меня не о компьютерах, а о самолётах и метро, – и, послушно отвечая на вопросы, я куда пристальнее наблюдала за наследником Ильхта Злобного.
…к чему эта забота о моём здоровье? Почему он до сих пор не выкачивает из меня энергию? Хочет вызнать всё необходимое? Но я бы и так рассказала всё, что он прикажет, а под пытками поведала и то, чего сама не знаю. Может, он всё-таки не…
Нет. Нельзя искать ему оправдания. Нужно всегда готовиться к худшему, тогда удары судьбы покажутся не такими болезненными. А уж искать хорошее во враге – увольте: не собираюсь становиться героиней истории о стокгольмском синдроме.
– …и как же они поднимаются в воздух? Если они такие огромные и целиком состоят из металла? – Светлые глаза колдуна лучились любопытством; я уже заметила, что они меняют цвет и сейчас отливали бледно-голубым в тон его новой рубашки. – Твоя предшественница так и не смогла этого объяснить.
…дарить потомку местного Сарумана такие глаза – преступление. Вспоминаешь о зеркале души и думаешь, что обладатель этих глаз не способен на большее преступление, чем в сердцах пнуть приставучую собачку. И то немедленно раскается и угостит собачку колбасой.
Впрочем, я этой поговорке никогда не верила, – а Саруман тоже успешно маскировал гнилую натуру белыми одеждами и чарующим голосом.
– Там очень мощные двигатели, – покорно откликнулась я, опустив взгляд и уставившись на его руки. – Они заставляют его взлетать. А крылья разделяют поток воздуха так, что над верхней кромкой образуется область низкого давления… хм… а вы знаете, что такое давление?
– Мы же не дикари, – усмехнулся Лод. – У нас есть лофтвоги. У вас они, кажется, зовут барметрами.
– Барометрами. Так вот, над верхней кромкой образуется низкое давление, а под нижней – высокое…
Я запнулась – заметив то, чего не замечала прежде. Тонкое серебряное кольцо на указательном пальце правой руки колдуна, с мудрёной рунной насечкой, выполненной золотом.
Перед глазами мгновенно всплыла отчётливая, чуть размытая дымкой близорукости картинка: решётка в темнице и рука короля на ней… с точно таким же кольцом.
Мысли сами собой побежали в нужном направлении, подбрасывая другие воспоминания и другие картинки. Рисунок рун на наших ошейниках. Он почти полностью копирует насечку на кольцах. А «мэнэзжиру» когда-то удалось убить двоих дроу…
…кольца. Вот что повелевает ошейниками. И, похоже, их всего два: у колдуна и у короля. Потому-то они и имеют над нами власть, – другие дроу, похоже, не могут отдавать пленникам магические приказы. Следовательно, достаточно каким-то образом раздобыть кольца, и…
– Снезжана?
– Простите, задумалась. Да… давление! Под нижней кромкой образуется область высокого давления, – немедля продолжила я, – крыло выталкивается наверх, и самолёт поднимается…
Во взгляде колдуна плескалось пытливое удивление, но я не могла позволить ему понять. И, взяв себя в руки, до самого прихода Морти я вела себя как обычно. Не молчала, думая о своём, но и больше обычного не болтала. Вроде бы Лод успокоился, – а с появлением любовницы, как обычно, вовсе обо мне забыл.
Только вот я ничего не забыла.
– Криста, иди в ванную, – ворвавшись в комнату, велела я.
Сокамерница сонно потянулась, восстанавливая силы после новой порции кристаллов:
– Зачем?
– Примем душ.
– Что, вместе? – округлила глаза та.
– Да, вместе.
Бесцеремонно сдёрнув сокамерницу с кровати, я поволокла её в ванную.
…и у стен есть уши. Особенно у вражеских стен. Я не могла обезопасить нас во время моих занятий риджийским, но, если тюремщики узнают о моём знании языка, это полбеды. А вот доверить им то, что я знаю о кольцах, никак нельзя.
Прикрыв дверь, я выкрутила все вентили. Когда комнату огласил шум воды, усадила Кристу на эмалированный бортик и приблизила лицо к её уху, для надёжности прикрыв губы ладонью:
– Я поняла, с помощью чего можно управлять ошейниками.
В ответ на мой шёпот Кристины брови в изумлении поползли вверх.
– И как?..
– Кольца. У короля и у колдуна есть по кольцу, которые связаны с ошейниками. – Я знала, что за шумом воды нас невозможно расслышать. – Если заполучим кольца, сможем освободиться. Думаю, – честно добавила я.
– Думаешь?!
– Конечно, я постараюсь всё проверить, прежде чем действовать. Но зачатки плана – лучше, чем полное отсутствие плана, согласись.
Криста задумчиво закусила губу.
– Осталось всего три дня, – нервно заметила она затем.
– Почти столько же, сколько было. Ещё полно времени. – Я решительно прикрутила вентили. – Верь мне.
После обеда вновь пришло время опротивевших мне «Записок». Я пролистала записи до самого конца войны, но Ильхт нигде не упоминал о кольцах. Может, их тоже придумал Лод в качестве усовершенствования?.. Это осложняло задачу – немедленно проверить верность своей догадки я не могла. Значит, придётся действовать другими методами и искать другие книги.
Последним я и собиралась заняться, когда пересказала Кристе «Собственника» [17], запомнила ещё три пергамента риджийских слов и вышла в гостиную. Где меня ждал сюрприз.
– А, Снезжана, – радушно улыбнулся Лод, восседавший за столом в компании любовницы, шахматной доски и Повелителя дроу. – Как раз вовремя. Кажется, ты обещала как-нибудь со мной сыграть.
Король сидел напротив колдуна, со стороны белых. Лод играл чёрными. Машинально оценив ситуацию на доске, перевеса в чью-либо сторону я не заметила. Морти наблюдала за игрой, присев на ручку кресла колдуна и поигрывая метательным ножичком, зажатым между пальцами.
Дроу покосился на меня, поспешно согнувшуюся в поклоне. Окинув брезгливым взглядом мои босые ноги и нищенский наряд, вновь воззрился на доску.
– Фу сагнир саз? – процедил он, и я перевела вопрос как «что ты сказал ей?».
– Ех виль гьерра саз мев мьер смилав, – откликнулся колдун.
«Хочу, чтобы она со мной сыграла».
– Вэхь, вэхь, вэхь, – ухмыльнулся король.
Перевода этих слов я не знала, но поняла, что это нечто вроде «а, ну-ну».
– Извините, – произнесла я как можно вежливее, на всякий случай не разгибая спины. – Настроение не шахматное.
– И зачем же тогда ты вышла, если не за шахматами? Других занятий здесь у тебя вроде бы нет. Но если ты хотела сыграть одна, то почему не хочешь играть со мной?
А ведь прав, зараза.
– Я… просто… не хочу. Не с вами. Простите. – Подняв голову, я выдавила из себя улыбку, надеясь, что она вышла извиняющейся. – Мы всё же не друзья, сами понимаете.
В его ответной улыбке не было обиды. А вот угроза – была.
– Лучше соглашайся, – произнёс Лод мягко. – Я ведь и приказать могу. Ты же знаешь.
Я застыла, чувствуя, как гнев поднимается от сердца к напрягшемуся горлу и покрасневшим щекам. Ироничный взгляд любовницы колдуна и презрительный – короля лишь усугубляли ситуацию.
…никогда не думала, что придётся ощутить себя чужой куклой. Куклой колдуна, ха, как в песне поётся. Захотели поиграть – взяли с полки, и плевать на твоё согласие. Надоела – бросили в одиночестве.
Значит, хочешь поиграть, дорогой кукловод. Ладно.
Поиграем.
Щурясь, я выпрямилась и кивнула, – и все трое мигом потеряли ко мне интерес. Морти встала и метнула кинжал в мишень для дротиков, попав в десятку. Дроу забрал чёрного коня, колдун, поддавшись на элементарную ловушку, съел его пешку – и оказался под угрозой мата в один ход от белого ферзя.
– Мирлист мьер и тах фер, – усмехнулся король, когда Лод задумчиво склонил голову.
«Похоже, мне сегодня везёт».
– Сьял, – рассеянно проговорил колдун, делая следующий ход, вроде никак не спасающий положение. Белый ферзь дроу всё равно забрал чёрного коня, и теперь от вражеского короля его отделял единственный ход и одна жалкая пешка.
«Посмотрим»…
И тут я увидела, какую грандиозную ловушку расставил колдун.
Махнув ладьёй почти через всю вертикаль «e», Лод забрал вражеского коня – и оказался прямо перед белым королём.
– Мат, – произнёс он на русском.
Дроу лихорадочно устранил ладью вторым конём, но поздно – атака захлебнулась. А я уже видела продолжение изящной комбинации чёрных: пожертвовать ферзём, развязав себе руки, двумя слонами загнать белого короля в угол – и…
– Шахь и маут, – мрачно проговорил дроу, поднимаясь из-за стола. – Хэпин гёйринн.
Похоже, в цензурном варианте это означало «счастливчик». По крайней мере, «хэпин» переводилось как «везучий», а вот «гёйринн»… Слово было незнакомым, но, судя по тону короля, явно служило местной альтернативой чему-то вроде «засранца».
– Гёвур лэйкур. – Лод кивнул на освободившееся кресло, и фигуры сами собой вернулись на исходные позиции. – Прошу, Снезжана.
«Хорошая игра». Не поспоришь. Довольно умно пожертвовать качеством фигур, ради победы разменяв двух коней и ферзя.
И впрямь хорошая игра… для того, кто играет с недальновидным противником.
– Ог хвав эрту ас рэйна ас санна? – поинтересовалась Морти, когда я села на место короля. Снова метнула кинжал, неизменно попав в десятку, но миг спустя оружие неведомым образом вернулось в её ладонь.
«И что ты хочешь этим доказать?»
– Эккьерт. Эн ех мун экки гефаст урт. – Колдун улыбнулся мне. – Ходи.
«Ничего. Но поддаваться я не буду». Странные слова. С чего Лод должен мне поддаваться?.. Впрочем, не суть важно.
Я размяла пальцы, мстительно хрустнув костяшками, и шагнула белой пешкой на e4.
Я разгадала стиль колдуна: он был близок мне самой. Смелая, рискованная, комбинационная игра. Грандиозные многоходовые ловушки. Он загонял противника в ситуацию, когда тот не мог пойти иначе, чем ему уготовано. Он понимал ценность каждой фигуры и, понимая это, не боялся ими жертвовать.
Но я знала, что нужно этому стилю противопоставить.
За семнадцать ходов всё было кончено.
– Шах и мат, – сказала я, удовлетворённо откидываясь на спинку кресла.
Ничто не могло доставить мне большего удовольствия, чем тяжёлое молчание колдуна напротив меня, короля – рядом и Морти, которая наблюдала за игрой, прислонившись спиной к стене.
Комбинационный стиль легко контрить быстрой, агрессивной позиционной игрой. Не давать противнику действовать по его правилам, навязывать свою игру, ломать все комбинации, вынуждая к быстрому маневрированию, атаковать немедленно, молниеносно и яростно – и ему конец.
Я знала это, потому что когда-то так обыгрывали меня.
Молчание наконец разбили негромкие хлопки:
– Ва! Ех са локс Лод глатафур! – воскликнула Морти, смеясь и аплодируя.
«Ничего себе! Я наконец увидела, как Лод проиграл!»
– Ех сагли фьер, саз хун эр мьох клар, – невозмутимо откликнулся колдун.