– Что тут происходит? – прозвучал неприятный пронзительный голос заместителя декана.
– Драка. Вызовите скорую, – не оборачиваясь, я ответил на её вопрос.
– Сначала вы мне объясни…
Но я её прервал:
– Я сказал, вызови врачей, – я даже не почувствовал, как сорвался на крик.
Через секунду я услышал, как она набирает трехзначный номер. Я не убирал руку, боясь, что драчун вновь попробует свою силу. Но внутренне я был уверен, что он будет лежать без движений вплоть до приезда полиции.
Только сейчас я обратил внимание на Карину, которая все это время сидела, прижавшись спиной к стене. Она тихо плакала, размазывая тушь по лицу. Спрашивать у неё о том, что случилось, у меня уже не было ни сил, ни желания.
* * *
– Имя.
– Рафаэль.
– Отчество.
– Радмирович.
– Фамилия.
– Тимербулатов.
– Место работы.
– Институт гуманитарных и социально—экономических наук.
– Должность.
– Преподаватель.
– Итак, расскажите подробно, что произошло. Только с самого начала.
Передо мной сидел молодой служитель органов внутренних дел. Это был старший лейтенант. Он нехотя, делал записи в своих бумагах. В каждом движении чувствовалось равнодушие. Видимо, работа наложила свой отпечаток на этого человека. После очередных записей офицер вопросительно взглянул на меня из-под бровей, призывая начать свой рассказ. Я передал ему насколько мог подробно все, что случилось со мной этим вечером, начиная с прихода на работу.
– Вы знакомы с нападающим?
– Нет. В первый раз видел.
– А пострадавший вам знаком?
– Да. Это мой студент. Алексей Романов, – офицер всё записывал.
– Хорошо. Поставьте вот здесь подпись.
Он показал мне протокол моего допроса. Ознакомившись с ним, я поставил свою подпись.
– Вы можете идти. Мы с вами свяжемся.
– Вы можете сказать, где сейчас находится Алексей?
– Его отвезли в травматологическое отделение центральной больницы. Сегодняшнюю ночь он проведет там.
– Спасибо.
– Держите пропуск, – старший лейтенант, протянув мне пропуск, поднял телефонную трубку и отдал приказ. – Введи нападавшего.
Пока я собирался, в кабинет ввели того самого парня. От былой ярости не осталось и следа. Мы встретились взглядом. Я ожидал какой-нибудь реакции, но ничего не последовало. Его глаза выражали лишь озабоченность и беспокойство. Ну что же, значит, наступило осознание последствий своего поступка и пришло раскаяние. Я еще раз попрощался и вышел.
Софии я позвонил еще накануне и предупредил, что сильно опоздаю, пообещав объяснить все, когда приеду домой. Сейчас я хотел съездить в больницу и узнать о состоянии Алексея. В больнице мне не пришлось заниматься долгими поисками. В регистратуре очень быстро объяснили, где я могу найти своего студента. Его не поместили в реанимацию, так как состояние было удовлетворительное. На мой вопрос, приехали ли родные, медсестра ответила утвердительно и сказала, что они находятся в холле, ждут, когда к ним выйдет врач. Я направился в холл. Мать Алексея, увидев меня, вскочила со своего места, подбежала ко мне и крепко обняла.
– Спасибо вам. Спасибо вам за нашего сыночка, – она рыдала.
Подошел отец Алексея. Спокойное лицо выражало лишь намек на беспокойство, но его глаза, как зеркало, отражали всё его отчаяние и страх.
– Спасибо вам. Нам рассказали одногруппники Алексея, что произошло. Вот ждем, что скажет врач. Галя, ну все, отпусти.
Все это время его жена, сжимая меня в крепких объятиях, сотрясалась от слез. Она отпустила меня и, вытирая платком лицо, обреченно присела на диван.
– Если вы не против, я бы хотел с вами дождаться врача.
– Как мы можем быть против?!
Доктор не заставил долго себя ждать. Его осунувшееся лицо, впалые глаза свидетельствовали о том, что он дежурит не первый десяток часов. Он обвел нас взглядом.
– Вы родные Романова?
– Да.
– С ним все нормально. Вы можете его посетить, но недолго. Потом ему нужно отдыхать.
Мы пошли за врачом в палату. Алексей лежал на кровати, голова была перебинтована. Увидев нас, он оживился. Мать сразу подбежала, взяла сына за руку, попыталась его обнять, но муж её остановил.
– Не надо, вдруг нельзя.
Все это время Алексей смотрел на меня, в его взгляде было что-то не так. У меня возникло странное ощущение. Мне показалось, что вместо Алексея на кровати лежит тот самый парень, который избивал его. Я отогнал эти странные мысли – просто показалось. Из-за усталости, наверное, всякое мерещится. Я встал рядом с кроватью.
– Ну как ты, Алексей?
– Все хорошо. Спасибо вам. Если бы вы не подоспели, скорее всего, всё было бы иначе, – после этих слов, мать вновь разрыдалась, положив голову на грудь сыну.
– Ну что же, я рад. Ладно, я просто хотел лично убедиться, что все хорошо. Не буду вам мешать. Поеду домой.
– До свидания и еще раз огромное спасибо, – отец Алексея наградил меня спокойным, но крепким рукопожатием.
Дома меня ждала обеспокоенная София. Она с порога набросилась на меня с расспросами.
– Сначала ужин, потом вопросы, – я попытался пошутить.
София не стала спорить. Следующий час мы сидели за столом: жена, молча слушая меня, а я, не спеша, поглощая еду, рассказывал все мои сегодняшние приключения, не проронив ни слова о своих странных видениях.
* * *
– Добрый день Рафаэль Радмирович, – удивление доктора было очевидно.
– Здравствуйте, Александр Иванович.
– После вашего последнего визита прошло довольно много времени. Я и не думал увидеть вас вновь в моём кабинете. Обычно столь долгая пауза означает, что пациент не видит смысла в сеансах.
– Так оно и было до некоторого времени.
– И что же заставило Вас изменить своё мнение. Исчезли кошмары?
– Нет. Что с ними случится? На месте они. Просто кое-что произошло. Я хотел бы это обсудить. Мы с вами уже говорили о моем психическом здоровье, я решил, что ничего не потеряю, если расскажу вам и об этом.
– Хм, мне уже интересно. Присаживайтесь.
Я рассказал в подробностях о случае, произошедшим со мной на работе. Доктор слушал очень внимательно. Записей на этот раз он не делал, но ручка и блокнот лежали у него на коленях, готовые в любое время быть использованными.
– Понятно, – он задумчиво посмотрел на меня, в глазах читался вопрос, – и что не так?
– Дело в том, что, когда я прижал нападавшего к полу, я ощутил странное чувство. Будто в меня вливается обжигающая волна злости – я чуть не задушил парня. Такого со мной никогда не было. Но что интересно, это волна как внезапно появилась, так внезапно и исчезла. Ощущения были такие, словно мне сделали «горячий укол». Я думаю, вы знаете, что это такое.
– Да, да. Мне делали его несколько раз в больнице. Продолжайте.
– Так вот, меня будто окатили сначала ведром кипятка, а потом сразу же ведром ледяной воды. Весь вечер я никак не мог избавиться от ощущения дискомфорта, как будто я голый. Я не могу это объяснить.
– Хм. Интересно. Как вы сами думаете, с чем это может быть связано?
– Если бы я знал доктор, я бы здесь не сидел. И вот еще что…, – я замолчал.
Меня терзали сомнения – я не знал, стоит ли об этом рассказывать, а вдруг он меня примет за сумасшедшего. Увидев моё замешательство, доктор убрал свои бумаги и подался немного вперед.
– Рафаэль Радмирович, все, что вы скажете в этом кабинете, останется здесь. Вы можете полностью мне доверять. Будьте уверены, ни с кем я это обсуждать не буду. Как минимум, меня за это могут лишить права заниматься практикой. Так что, можете смело мне поведать о том, что вас смущает.
– Есть нечто, что меня очень сильно беспокоит, – я все-таки решил все ему рассказать, – у меня были галлюцинации.
– Понятно. Как они проявлялись?
– Когда я посетил в больнице Алексея, мне показалось, что на его месте лежит не он, а тот парень, который его избивал.
– Понятно.
– Доктор, может хватит говорить слово «понятно»?! Это жутко нервирует.
– Извините меня, это все издержки моей профессии. Я думаю, дело здесь во всплеске эмоций. Вы вошли в шоковое состояние, отсюда резкие перепады температуры и кратковременные галлюцинации.
– И всё. Вот такое простое объяснение?
– Ну, а что вы хотели? В принципе, ничего удивительного. Вы привыкли к спокойному образу жизни. И внезапно получили огромный эмоциональный взрыв. Я вам советую не волноваться из-за этого. Никаких психических отклонений у вас нет, и кошмары, скорее всего, след каких-нибудь сильных переживаний в прошлом. Но тут, опять же, я не смогу Вам точно сказать – нужны дополнительные сеансы.
Опять провел время впустую. Доктор ничего путного не сказал, и все мои вопросы вновь остались без ответа.
Было кое-что еще, что я не рассказал доктору. То, что меня и подтолкнуло прийти к нему вновь. Дело в том, что через неделю после всех событий на работе, я возвращался после долгого рабочего дня домой и вдруг увидел удивительную и, я бы сказал, весьма странную картину. На открытой площадке одного из многочисленных кафе за столиком сидели и мирно разговаривали Алексей и его обидчик. Разговаривали они так, будто абсолютно ничего не было. Сначала я подумал, что мне показалось, наверное, опять мои галлюцинации. Однако присмотревшись, стало ясно, что я не ошибался. Возникло желание подойти и узнать в чем дело. Однако потом эта мысль показалась мне не такой уж и хорошей. Так я и стоял бы в раздумьях, если бы в дело не вмешался случай – меня заметил Алексей. Он мгновенно оживился и встал со своего места. Его обидчик, тоже заметив меня, аж выпрыгнул со своего места. Но это была не агрессия, а скорее всего удивление.
– Здравствуйте, Рафаэль Радмирович.
– Эээ, здравствуй Алексей, – я не знал, что делать.
Я не был сторонником бесед со студентами вне занятий, но и уйти, сделав вид, что ничего не произошло, тоже было неуместным.
– Вы не волнуйтесь, – Алексей увидел мой удивленный взгляд и поспешил меня успокоить, – все нормально.
– Ты в этом уверен? Что-то как-то в голове не укладывается, – я посмотрел на его собеседника.
Все это время драчун стоял, молчаливо глядя на меня.
– Я бы хотел принести свои извинения, – неловкость в его словах не укладывалась у меня в голове, учитывая его поведение при нашей прошлой встрече. – Я понимаю, что извинения мало что могут изменить, но это все, что я могу сейчас сделать. Сделанного не вернешь.
– Вы что, были знакомы?!
– Нет, нет, – Алексей поспешил ответить на мой вопрос, – Максим пришел ко мне сегодня…
– Да, я хотел принести свои извинения.
Мы стояли в двух метрах друг от друга. Никто не сближался, ситуация начинала становиться неловкой.
– Я могу присесть? – мне было не важно, был ли тактичен мой вопрос, но уйти, не узнав в чем дело, я уже не мог, а разговаривать стоя таким образом для меня тоже было не лучшим вариантом.
– Да, конечно, Рафаэль Радмирович. Присаживайтесь. Может, что-нибудь закажете? – Алексей поспешил поставить мне стул.
– Нет. Хм… Твой порыв Максим, конечно, хороший, – присев, я заговорил после недолгой паузы, – но мне хотелось бы узнать, что же произошло? За что я получил по челюсти?
– Всё объясняется просто, – начал Максим. – Всему причина ревность. Я встречался с Кариной. А в тот раз она мне сказала, что бросает меня ради другого и там же начала сюсюкать с Алексеем. Ну, меня и накрыло.
– Ну, в принципе, я примерно так и подумал. А сейчас что изменилось?
– Изменилось не сейчас. Изменилось тогда, когда вы уложили меня на лопатки. Мне тогда почему-то вдруг стало очень страшно. И вдруг я понял, что Алексей ни в чем не виноват. Вся моя злость моментально исчезла, будто её и не было. После того как меня отпустили из полиции…
Тут я его перебил:
– Кстати, а как тебя отпустили так быстро?
– Под поручительство до рассмотрения дела в суде.
Я вспомнил, что мне недавно пришла повестка в суд, но для меня сейчас это было не важно:
– Понятно. И что было дальше?
– Так вот. После того как меня отпустили из полиции, я хотел прийти к Алексею и попросить прощения, но все не мог собраться духом.
– Я могу ошибаться, но это как-то не вяжется с тобой, – я не мог представить, как этот бугай ходит из угла в угол и раздумывает, как же ему прийти к Алексею и извиниться.
– Да, вы правы. Но я кардиально изменился за эту неделю. В чем причина – я понять не могу. Но факт остается фактом. И сегодня я все же решился прийти к Алексею.
– Всё это звучит, как бред, – мне действительно казалось, что передо мной разыгрывается какой-то глупый спектакль, но я не мог разгадать его цель.
– Рафаэль Радмирович, – в разговор включился Алексей, – у меня были такие же ощущения, как и у Максима…
– Так, стоп! – я не выдержал. – Я вас правильно понял? Вы друг друга не знали. Максим набил тебе морду при первой же встрече, попутно и мне досталось. Но потом, он приходит к тебе с извинениями, и вы обсуждаете все те ощущения, которые вас «накрыли» во время драки. Вы сами себя слышите?!
Во мне росло чувство негодования. Максим добродушно ухмыльнулся:
– Получается так. Но в вашей трактовке это действительно звучит бредово.
Мы некоторое время сидели молча. Никто не решался продолжить беседу. А я уже и не видел смысла её продолжать. Слушать эти бредовые объяснения у меня не было больше желания. Я попрощался и пошел домой, оставив этих двоих сидеть за столом. Дойдя до автобусной остановки, я обернулся в их сторону. Они все еще сидели на том же месте и мирно беседовали о своём.
– Бред! – пробубнил я себе под нос, но уже тогда начал осознавать, что все рассказанное Максимом – отнюдь не бред, и те ощущения, которые он и Алексей пережили, пережил и я.
В тот вечер я и решил еще раз сходить к психиатру. Софии я ничего не сказал.
* * *
После пережитых событий меня не покидало беспокойство. Я каждый день думал о случившемся, о беседе с Алексеем и его обидчиком. Их объяснения казались бредом сумасшедшего, и, на первый взгляд, все выглядело, как плохо сыгранный спектакль, но ведь и я в том самом туалете почувствовал странное. А еще этот кошмар каждую ночь, как заевший сериал, из-за которого я постоянно чувствовал себя не в своей тарелке. Наверное, это и есть первые признаки сумасшествия. Может, это разыгравшееся воображение, может, ничего этого и не было, может, всё это мне почудилось. В больнице у меня точно были галлюцинации.
Все дни напролет я был поглощен своими мыслями. Жена начала волноваться, спрашивать что случилось, но я все время отнекивался, дескать, все нормально. Своими мыслями я с ней не делился, не хватало, чтобы еще она считала меня слетевшим с катушек. Мне нужно было объяснение, мне нужны были ответы. Но у кого их взять? Тот же психиатр сидел, выпучив глаза, не зная, что сказать. От него никакой пользы. С Маратом тоже не стоит разговаривать, по крайней мере, не сейчас. Я уже полмесяца не хожу к нему на занятия. Он звонил пару раз, узнать что случилось, я лишь ссылался на множество дел, нехватку времени. Он усмехался в трубку, говоря, что было бы желание, а время найдется. Мне же сейчас совсем не хотелось ходить куда-либо.
В один из вечеров я, будучи вновь погруженным в раздумья, сидел на диване, уткнувшись взглядом в одну точку. Жена устроилась на полу, подложив под голову подушку, и смотрела по телевизору очередное вечернее шоу, которое я считал простой тратой времени. Разные темы, разные люди, разные ведущие, но смысл этих шоу всегда был один – желание самоутвердиться, покрасоваться. Большинство шоу у меня ассоциировались с курятником, где каждая курица кудахчет на свой лад, и неважно, слушает ли кто-нибудь, главное – громче всех. Но Софии нравилось коротать иногда вечера за просмотром одного из таких шоу. В этот вечер она смотрела передачу о людях, считающих себя сверхлюдьми, обладающими уникальными способностями. Сквозь плотный поток мыслей, до меня долетали обрывки фраз ведущего и участников шоу:
– Итак, у нас в гостях известный на всю страну ясновидящий Макарий… А другой наш гость утверждает, что обладает способностью телекинеза… Мария приехала из глубинки, она может лечить прикосновением руки… Артемий, неужели вы можете разговаривать с животными…