– Эй, сумку убрал!
Я не сразу понял, что слова были обращены ко мне, так как был полностью поглощен процессом просачивания. Повернув голову в сторону подъезда, я удостоверился, что слова были сказаны в мой адрес.
– Я не смогу по-другому. Здесь не хватает места.
– Мне все равно, баран. Я сказал сумку убрал!
Я не видел смысла продолжать разговор. Молча прошел между машинами, взял сумку и зашёл под козырек. С отвращением дыша прокуренным воздухом, я хотел быстрее зайти внутрь, но усталые пальцы не слушались и не могли нащупать в сумке ключи. В это время один из парней, тот, что был в черной куртке, подошел к машине.
– Баран, да ты мне машину поцарапал, – в этот момент я понял, что вечер не закончится столь же хорошо, как начался.
– Этого не может быть – у моей сумки нет ножек, она снизу гладкая.
– Чё, по-твоему, я слепой?! Вот царапина. Ты мне ремонт оплатишь!
Я чувствовал, как во мне постепенно начинает закипать злость. Но что я мог сделать с дрожащими руками и ногами. Решил, что самое лучшее проигнорировать и продолжить свой путь. Наконец-то нащупав ключи, я направил магнитный ключ к домофону. В этот момент мне на плечо тяжело легла рука второго, рядом стоящего парня:
– Ты куда пошел?! Не понял что ли?! Плати!
– За что? – я пытался сохранить спокойствие, но оно постепенно меня покидало.
– Вот ты тупой! Тебе же сказали – за царапину, – он расплылся в самодовольной, пьяной улыбке.
– Ребят, я не хочу проблем, давайте я просто уйду.
– Ты не хочешь проблем, но ты их получишь! Последний раз говорим – плати! – рука сжала мне плечо.
Я движением руки убрал её, поняв, что разговором это не закончится, положил сумку на землю.
– А я еще раз говорю – закончим миром.
Тот, что стоял возле меня повернулся к своему другу:
– Вован, смотри-смотри, у нас боец нарисовался. Боимся-боимся, аж описались.
Тот, что стоял возле машины, начал пристально вглядываться в меня. Подошел ближе.
– Серый, а не тот ли это козел, который пнул тогда мою машину?
После этих слов в голове молниеносно пролетели воспоминания о том вечере, когда ударил машину, стоявшую на детской площадке. Тут я понял, что просто так уже точно не уйду. Я попытался просчитать возможные действия. Парни были крепки, но чуть пьяные, так что возможен успешный исход, но очень маленький процент. Я приготовился и, как оказалось, не зря. Рядом стоящий, резко повернувшись, попытался с силой ударить мне в живот, я еле успел поставить блок, но вот второй его удар в челюсть попал в цель. Почувствовав, как звезды рассыпаются перед глазами, я повалился на грязный пол подъезда.
– Ну что, падла?! Будешь платить?!
В голове не было ни одной мысли, стоял только один звон.
– Я тебя спрашиваю, козел! – после этих слов парень носком ботинка пнул меня в живот. – Будешь знать, как пинать чужие машины.
Меня пронзила острая, ужасная боль. Парни нанесли еще пару сильных ударов в живот, которые заставили меня скорчиться от боли.
– Ладно, Серый, с него хватит.
– Козел!
Я услышал, как они отходят, и звук открывающихся дверей машины. Тут я, видимо, совершил ошибку – попытался привстать. Звук приближающихся быстрых шагов и удар в голову – последнее, что я запомнил, прежде чем потерять сознание.
Не знаю, сколько я пролежал на каменном полу подъезда. Может полчаса, может час. Когда сознание вернулось, первое, что я почувствовал, как ломит все тело. Голова гудела, руки и ноги не слушались. Я попытался встать, но ничего не получилось, тело пронзила ужасная боль. Дрожащей рукой я еле-еле вытащил из кармана сотовый телефон. Сначала хотел позвонить Софии, но потом передумал. Я представил, как она, взволнованная, в одном халате выбежит в подъезд, представил, что с ней будет, когда она увидит меня в таком виде. Пальцы набрали номер Марата.
– Алло, – в трубке послышался усталый голос Марата.
– Ммма..рррат ммменя из.. збили, – говорил я с трудом, то ли от холода, то ли от ударов, но губы и язык меня почти не слушались.
– Что? – голос Марат изменился, – Ты где? Алло! Рафа, где ты?!
– Вввозле ссссссвоего п…п… подъезда…, – силы меня покинули, я выронил телефон из рук и он провалился в отверстие.
Ну, все! Остается только ждать. Надеюсь, Марат расслышал меня. Мой телефон без умолку звонил, видимо, Марат названивал. Я еще раз попытался встать, но опять безуспешно, так и лежал на полу подъезда, ожидая, что хоть кто-нибудь будет проходить мимо. Но, как всегда, когда нужно, никого не было. После, как мне показалось, целой вечности я услышал звуки приближающей машины. Она резко остановилось. Открылась и с силой закрылась дверь. Послышались быстро приближающиеся шаги.
– Ты как? – знакомый голос, принеся успокоение, придал силы, но сказать я ничего не мог. – Ты можешь пошевелить головой? Я вызвал скорую, она уже в пути. Потерпи немного. Софии звонил?
Я еле покачал головой.
– Дружище, я ей позвоню, – он достал телефон, немного поколебался, но потом все же решился и набрал номер Софии, – Алло. София, привет… Он со мной… Не совсем… Его избили, мы внизу. Я вызвал ско… Алло!
Марат посмотрел на экран телефона и убрал телефон обратно в карман. Через пару минут в распахнутом пальто, под которым был только домашний халат, в подъезд выбежала София. Увидев меня, она вскрикнула и кинулась ко мне. Присев на корточки, попыталась приподнять мне голову, но Марат её остановил:
– Не стоит, мы не знаем, что с ним. Вдруг у него повреждение спины.
На её лице застыл страх. Она рвалась мне помочь, но не знала как.
– Ты должен ему помочь! – она кинулась к Марату, схватила его за ворот и начала трясти.
Он взял её за плечи и попытался успокоить:
– Софи, возьми себя в руки. Сейчас мы можем только ждать скорую. Желая помочь, мы можем навредить ему. Потерпи немного.
София немного успокоилась. Вытерла слезы, запахнула пальто и вновь присела на корточки, положив руку мне на грудь.
– Любимый, потерпи. Скоро приедут врачи. Все будет хорошо, – она еще что-то говорила, но я её уже не слышал.
Боль постепенно завладевала всем моим телом. Звон в ушах усиливался с каждой секундой. Но постепенно боль начала исчезать, а вместе с ней и мое сознание. В последние секунды, пока сознание полностью меня не покинуло, я услышал звук приближающихся сирен. И тут я провалился в бездну.
* * *
Всегда хотел отдохнуть на море. Огромные волны, омывающие песчаный пляж. Девушки в бикини, гуляющие вдоль берега. Красота! Я лежал в гамаке, под огромными пальмами и любовался прекрасным видом на горизонт, где темные воды моря сливались с голубым небом. Вдруг обзор мне закрыл какой-то бугай, вставший во весь рост передо мной. Я хотел его прогнать, сказать, чтобы искал другое место красоваться своим телом. Но губы меня не слушались, я лишь промычал. Бугай повернулся ко мне. Из-за солнца, которое светило мне в глаза, я не видел его лица. Прозвучал его голос:
– Рафаэль.
Голос показался мне до боли знакомым. Откуда он знает мое имя? Бугай наклонился ко мне. Я хотел оттолкнуть его рукой, но и она меня не слушалась, пошевелились только пальцы. Он взял меня за руку.
– Рафаэль, ты меня слышишь? Рафаэль?
Чего он ко мне пристал? Или он из этих – меньшинств?! Внутри меня возникла волна страха и отвращения. А бугай все не унимался:
– Рафаэль, как ты?
Я сделал усилие над собой, желая отдернуть свою руку, но ничего не получилось. Что ж такое?! Что со мной?! И что это за приставучий парень?! Пригляделся внимательнее. Черты лица собеседника начали проявляться, и в скором времени я понял, что передо мной сидел Марат. Откуда здесь, на море, Марат?! Как он здесь очутился? Я попытался осмотреться, но не смог повернуть голову. Еще через некоторое время я понял, что Марат сидит возле меня на стуле, а я лежу не в гамаке, а в кровати. Напротив меня было окно. Через жалюзи просачивались лучи солнца.
– Дружище, ну ты как?
Постепенно ко мне приходила ясность сознания. Вскоре я окончательно очнулся и понял, что лежу на больничной койке, возле меня сидит Марат в накинутом на плечи белым халате. В памяти всплыли эпизоды из прошлого – двое парней, машина, сильные удары. Туман забытья постепенно рассеялся, и я вспомнил все, что произошло у моего подъезда. Вместе с воспоминаниями вернулась и ноющая боль во всем теле.
Я взглянул на Марата и еле двигая губами произнес:
– София… Где она?
– Она вышла, сейчас вернется. Как ты себя чувствуешь?
– Великолепно…, – я попытался пошутить, но получилось не очень.
– Мда, как же тебя так угораздило?
В этот момент в палату вошла София. Увидев, что я пришел в сознание, она бросилась ко мне.
– Милый! Любимый! Как же ты нас напугал! – она зацеловала меня, а потом, положив голову на грудь, обняла.
После того как София немного успокоилась, Марат задал мне вопрос:
– Ты можешь рассказать, что случилось?
– Закрой жалюзи…
– Сейчас, – Марат, быстро встав со стула, подошел к окну, прикрыл жалюзи, потом вернулся на место. – Ну так что? Что ты помнишь?
– Двое парней возле подъезда… Избили…, – говорить мне было тяжело.
– Можешь их описать?
– Наверное… Один из них был высокий, в черной куртке…, – меня прервал врач, который вошел в палату.
Он хмуро посмотрел на происходящее и спокойным, размеренным голосом произнес:
– Больному нужен покой. Пусть поспит.
– Но доктор…, – София попытался возразить, доктор её перебил.
– Никаких «но»! Больному нужен покой и сон. Сейчас они ему жизненно необходимы.
София не хотела меня отпускать. К врачу обратился Марат:
– Мне еще надо задать пару вопросов. Я должен узнать, кто это сделал.
– Не сейчас. Приходите вечером. Тогда и спросите все, что надо, – врач был непреклонен.
Он обратился к Софии:
– А вы отправляйтесь-ка домой. Отдохните. А то не спали всю ночь.
– Какой тут сон, доктор?! Я буду со своим мужем, – София не отходила от меня.
– Хороший, здоровый, долгий сон. Он нужен сейчас и больному, и вам.
– И правда, София, тебе стоит отдохнуть, – в разговор включился Марат, – я поеду на работу, встречусь с участковым, попробуем найти свидетелей. Подъеду вечером. Давай, я тебя отвезу домой. Выспишься. Уставшая, ты Рафе не помощник.
София нехотя отпустила мою руку:
– Ну ладно. Любимый, я скоро приду. А ты отдыхай, восстанавливай силы, – она поцеловала меня в еле шевелящиеся губы.
Марат и София вышли из палаты. Врач, присев ко мне, измерил давление и температуру. Оставшись удовлетворенным, проговорил:
– А Вы, больной, давайте спите. Для Вас сейчас только одно лекарство прописано – это крепкий сон, – с этими словами он вышел из палаты.
Через несколько секунд я вновь ушел в царство сна, к морю, пляжу и гамаку.
Проснулся я поздно вечером. Солнце за окном уже уходило за горизонт. В палате находились двое – София и врач. Они разговаривали вполголоса, по лицу Софии было видно, что она сильно обеспокоена и напугана, её голос дрожал.
– Доктор, а вы уверены?
– Пока это только предварительные анализы и утверждать что-то я не могу, но вы должны быть готовы к худшему.
– Но как же так?! – страх исказил лицо Софии. – И что делать?
– Для начала дождаться окончательных анализов. А потом назначим курс лечения. Я пошел к другим больным, а вы попробуйте успокоиться, – врач ушел.
София еще некоторое время стояла неподвижно, глядя куда-то вдаль. Потом подошла к окну, я слышал, как она плакала.
– Софи, – я позвал её.
Она постаралась незаметно смахнуть слезы и повернулась ко мне с улыбкой.
– Любимый, ты проснулся? Как ты себя чувствуешь?
– Уже лучше. Ты как, любимая?
– У меня-то все нормально. Главное, чтобы ты себя хорошо чувствовал. Вот, взяла на работе пару выходных, – она присела рядом со мной и взяла за руку. Она сидела и смотрела на меня. В глазах у неё читалась безмерная печаль.
– Софи…
– Что, любимый?
– Что-то случилось?
– О чем ты? – София забеспокоилась.
– Я слышал твой разговор с врачом…
– И что… что ты слышал? – София начала нервничать.
– Только конец разговора, но и его было достаточно, чтобы понять, что что-то не так.
– Нет, любимый, тебе показалось. Все хорошо.
– Софи, я же вижу, что ты врешь.
Она замолчала, старалась не смотреть на меня.
– Вообщем…, – она не знала с чего начать, – любимый, врач сказал…
На её глазах появились слезы, лёгким движением руки она смахнула их.
– Софи, говори.
– Когда тебя проверяли на возможные повреждения головы, на снимке обнаружили какое-то пятно, которое может означать, что у тебя в голове есть какое-то образование.
– Что это значит? – до меня не сразу дошло, о чем идет речь.
– Врач пока не может сказать точно, но, по его словам, он может давить на твой мозг…
София замолчала.
– Дорогая?
– Рафаэль, возможно, это опухоль.
Теперь замолчал я, София тоже ничего больше не говорила. Она сидела, комкая в руках носовой платок.
– Это рак? – я спросил, сам боясь своих же слов.
Она ничего не сказала, но уже не в силах сдерживаться, тихо расплакалась.
Все это было, как гром среди ясного неба. В голове был хаос. Как это было возможно? Почему? Почему у меня? На эти вопросы, конечно же, ответов не было. Просто так суждено. Я посмотрел на плачущую Софию, взял её за руку.
– Любимая, все хорошо. Все будет хорошо, – это единственные слова, которые пришли мне на ум.
Мы сидели молча, погруженные каждый в свои раздумья. Прервав их, в палату вскоре вошел доктор. Увидев, что я проснулся, он обратился ко мне:
– Тимербулатов, как себя чувствуете?
– Хорошо, доктор… наверное..
– Это как – «наверное»?
– Жена мне все рассказала…
Доктор вопросительно посмотрел на мою жену.
– Значит, меня освободили от этой тягостной миссии. Я получил окончательные результаты.
Мы с Софией устремили взгляды на врача, ожидая, что он скажет. Он взял стул и подсел к кровати. Все это он делал без суеты, без спешки. Я еле сдерживал себя, хотелось встать, подбежать к нему и с силой посадить на этот чёртов стул, чтобы уж быстрее начал говорить. Но и после того как сел, он еще немного помолчал, глядя в свои записи, и только потом поднял на нас глаза. Я не знаю, что я готов был с ним сделать. Нервы мои были на пределе.
– Результаты оказались положительными.
У меня отлегло от сердца. Он сказал «положительными», значит все хорошо. Я вздохнул с облегчением.
– Если положительные, значит, получается, нет никакой опасности, – я сказал это, обращаясь больше к Софии.
В глазах Софии застыл ужас. В этот момент я услышал голос врача:
– Говоря «положительные», я имел в виду, что они подтвердили наличие образования. Как видно из снимков, он вдавливается в ваш мозг. Нам неизвестна скорость его роста, но он уже достаточно большого размера и при продолжении его роста неминуемо будет повреждение мозга.
– То есть я умру?
– Да…
– И когда…?
– Как я сказал, нам не известна скорость его роста, поэтому ничего сказать не могу. Может год, может месяц, может день. Говоря другими словами, в любой момент.
Мир вокруг меня застыл. Застыл и я сам. Но внутри меня бушевал ураган. И я оказался посредине этого урагана, обволакиваемый тысячами мыслей. Что происходит?! Почему это происходит?! Ведь я только начал жить! А как же София?! Она же останется одна! Я столько всего не успел сделать! Что же делать?!
Стеклянным взглядом я смотрел на доктора не в силах что-либо сказать. София рыдала, она уже даже не пыталась контролировать себя. Доктор продолжал:
– Мы продолжим обследование…
Я его перебил:
– Есть хоть какой-нибудь шанс на выздоровление?
– Нарост находится в недоступности, то есть хирургическим способом его извлечь не возможно. Его природа нам неизвестна, поэтому пока назначим общее лечение.
– Вы не ответили на мой вопрос.
Доктор помолчал, посмотрел на Софию, потом на меня и ответил:
– Пока мы не видим не единого шанса.
– То есть я обречен…, – я проговорил в полголоса, почти шёпотом, больше для себя, чем для него.
– В наши дни все меняется очень быстро, и, возможно, в скором времени найдется решение, и Вы сможете выздороветь…
– Не надо этого! – я грубо его прервал.
– Чего?
– Ну, этих бессмысленных поддерживающих фраз. Шансов нет никаких…, – я замолчал, потом после недолгой паузы, спросил у него. – Я могу ехать домой?
– Но как же лечение?
– Какое?! – я чуть не закричал. – Какое лечение?! Вы же сами сказали – нет никаких шансов!
– Ну, мы хотя бы попробуем.
– То есть, вы мне предлагаете провести, возможно, последние дни моей жизни в больнице, в окружении медперсонала, в наивной надежде на избавление от смерти. И сдохнуть здесь?! – последнюю фразу я прокричал, более не сдерживая свои эмоции.