Ясно было одно: надо проводить новые испытания… Лишь тогда можно будет говорить о какой-то системе.
А что же там дальше, в этой старинной книге? Какие ещё сюрпризы приготовил Андрею Орлову его Учитель, старый «алхимик» Майбах?
Глава 12. Ночной визит
Этой ночью Орлов, как обычно, занимался переводом и изучением старинной книги.
Кофе закончился. Чтобы побороть сонливость молодому врачу приходилось периодически вставать из-за стола, прохаживаться по кухне и делать «освежающую» разминку…
Где-то за час до рассвета в окошко кто-то тихо постучал. Сначала Андрей решил, что это ему послышалось, но странный стук повторился.
– Кто бы это мог быть? – насторожился врач.
Это было удивительно еще и потому, что из-за солидного фундамента окно дома находилось на высоте более двух метров… Одернув штору, Орлов всмотрелся в предрассветный сумрак. Сначала он никого не увидел, но, приглядевшись более внимательно, заметил стоявшего за кистями цветущей сирени человека. Седовласый старик опирался на трость и манил его рукой…
Андрею удалось рассмотреть благородные черты пожилого мужчины; они показались ему до боли знакомыми, но, не смотря на это, вспомнить старца он не мог…
Накинув на плечи легкую замшевую куртку, Орлов тихо прикрыл за собой дверь квартиры и по темной лестнице поспешил к выходу…
Когда же он распахнул подъездную дверь, в глаза ему неожиданно брызнул яркий дневной свет. Несколько мгновений Андрей стоял на пороге, не решаясь шагнуть в открывшееся перед ним пространство. Под ногами блестела на солнце умытая дождём покатая булыжная мостовая. Справа и слева стояли трехэтажные кирпичные дома, под высокими черепичными крышами, с маленькими окошками и необычными, разделенными на две горизонтальные створки входными дверями. Ближайшие строения были соединены аркой, которую украшал барельеф в виде щита со скрещёнными мечами и рыцарским шлемом. За ней, в глубине проулка, куда проникало гораздо меньше солнечных лучей, виднелись более скромные деревянные постройки. Оттуда слышался собачий лай и доносился стук тяжёлого молота.
– Смелее, у нас мало времени, – старик подбежал к Андрею и, схватив его за руку, куда-то потащил. – Поторопись, мой юный коллега!
Говорил он по-немецки, на каком-то незнакомом наречии, однако смысл его слов необъяснимым образом мгновенно переводился в мозгу Орлова в понятные фразы.
– Что происходит? Где я? – пробормотал молодой врач, но таинственный незнакомец лишь повторял:
– Быстрее, мой друг.
Он выпустил руку Андрея, взял зажатую подмышкой трость в руку и указал ею вправо.
– Нам – туда.
Андрей решил хотя бы оглядеться. Но, обернувшись, не обнаружил ни своего подъезда, ни дома. На его месте мрачно возвышалась длинная кирпичная стена с узкими окнами-бойницами. От неожиданности Орлов тихо выругался и бросился догонять ушедшего вперёд старика. С этого момента он уже ничему не удивлялся…
А старик бодро шагал по влажной мостовой, обходя лужи и распугивая снующих под ногами голубей. Был он облачён в синий длиннополый сюртук, отчего-то расстёгнутый, в такого же цвета панталоны и белые чулки. На ногах красовались добротные башмаки с медными пряжками. Иногда странный провожатый оборачивался, доставал платок и вытирал им лоб. Его светлые глаза были слегка прищурены, а на губах играла загадочная улыбка…
– Смелее, юноша, смелее!
Дорогу им пересекла запряженная парой лошадей карета. Ее колёса рассекали лужу, разбрызгивая по сторонам грязную воду. Андрей лишь бросил короткий взгляд в сторону старинного экипажа, как вновь ощутил лёгкий толчок в плечо.
– Нам – прямо.
Они прошли мимо играющих на обочине дороги ребятишек, молодой женщины в длинном клетчатом платье и чепце, качавшей металлическим рычагом воду из колодца в большой глиняный горшок. Андрей обратил внимание, что один из мальчишек здорово смахивает на племянника Димку, а бравшая воду женщина – вылитая Наталья! Но времени на рассматривание и расспросы не было. Они продолжили движение мимо лавки, торгующей янтарными украшениями, миновали аптеку, двери которой были широко открыты…
– К чему такая спешка? – удивлённо спросил Андрей. – Ведь за нами никто не гонится!
Старик мгновенно остановился, подошел к Орлову вплотную и крепко сжал его руку.
– Иезуиты! – прошептал он и оглянулся по сторонам. – Если тебя увидят монахи, мы пропали!
– Иезуиты?.. – чуть слышно повторил Андрей.
– Они давно охотятся за мной. Очень давно… – и жестом старик велел молодому врачу держать язык за зубами. – А сейчас – вниз и налево…
С этого места открывался великолепный вид на город. Настолько захватывающий, что Орлов едва не задохнулся от нахлынувших чувств. Внизу сверкала на солнце широкая река. Вдоль её берегов стояло множество больших и малых парусных судов. И кругом – тесные ряды домов с остроконечными крышами и башенками, увенчанными шпилями, над которыми повсеместно возвышались ярко-зеленые с позолотой кроны цветущих лип. Чуть левее – густо застроенный остров, мосты на деревянных сваях… А вот и Кафедральный собор! Точь-в-точь как наш – Калининградский! Боже мой, – наконец осенило Андрея, – ведь это же – старый Кёнигсберг!
Однако старик не дал Орлову полюбоваться городскими красотами. Он вновь увлек его в узкий, довольно грязный переулок, не переставая повторять:
– Сейчас, сейчас. Надо торопиться…. Уже близко.
Наконец они остановились перед фасадом кирпичного дома с довольно высоким крыльцом. И пока поднимались по ступеням, старик зорко поглядывал по сторонам. Затем он толкнул резную дверь и впустил Андрея в дом.
Внутри было заметно прохладней, чем на улице. Странный провожатый повёл молодого человека по неосвещенному коридору, затем, через узкую дверь – в подвальное помещение, куда спускалась крутая винтовая лестница.
Словно по ходу захватывающего театрального действа декорации стремительно менялись одна за другой. Внизу было светло. Горели свечи. «Довольно просторный подвал», – отметил про себя Андрей. Центральную часть помещения занимал широкий стол. Он был весь заставлен колбами, ретортами, пробирками и прочими склянками. Однако все они находились в строгом порядке. Чувствовалось, что каждому сосуду на столе – своё место и назначение.
– Будь здесь! – приказал старик. – И смотри сюда!
Только сейчас Андрей обратил внимание, что поодаль стола, возле стены стоит кровать, на которой неподвижно лежит бледный истощенный человек.
– Ты назвал меня своим учителем. И я пришел за тобой. Чтобы преподать один урок. Это – больной. У него – чахотка! Он безнадежен, но я его сейчас спасу! – фразы вылетали из уст странного врачевателя пушечными залпами. Каждое слово, словно гвоздь в доску, вколачивалось в сознание Орлова. – Вот матрица! Я её делал так… – Старик достал ступу с пестиком и показал, как он растирает её содержимое. – Потом я высыпаю всё в мешочек, – он, что говорил, то и делал своими ловкими руками. – Затем – самое главное: я помещаю его в точку, откуда исходит энергия смерти! Важно «насытить» матрицу лишь до необходимой степени. Иначе она принесёт смерть! Для данного больного мне достаточно подержать её над этим местом одну минуту!
Он склонился над пациентом и, откинув покрывало, поместил свой мешочек в ямку над левой ключицей. Другой рукой он перевернул песочные часы: время пошло. Андрей, затаив дыхание, следил за каждым движением лекаря.
– Я долгие годы искал это место! Смотри же и запоминай!
Дождавшись, когда последняя песчинка упала на дно, он убрал мешочек с заряженной матрицей.
– А теперь приступим к возрождению энергии жизни! – объявил старый врач. – Я могу водрузить смертельный состав вот сюда, – он показал место на теле больного. – Но могу приготовить и микстуру с частицами матрицы. Если больной в состоянии сам её выпить, я так и поступаю. Когда же он не может этого сделать, я прикладываю «энергию смерти» вот сюда. И здесь она будет находиться до тех пор, пока не произойдет перелом в течении болезни! Лишь только человек очнётся, как только изменится цвет его лица, он задышит ровно и глубоко, значит, «энергия жизни» проснулась!
Наверху послышался какой-то шум. Старик тотчас насторожился. Подождал минуту и, видимо, успокоился.
– Теперь ты знаешь мой секрет! Пользуйся им, но помни: были люди, которые заплатили за него своей жизнью! Не опускайся же до того, чтобы с его помощью пытаться извлечь какую-то выгоду для себя!
Андрей хотел многое уточнить, у него возник ряд важных вопросов, на которые ему захотелось немедленно получить ответ, но в этот момент в верхнюю дверь настойчиво постучали.
– Проклятие! – воскликнул старик, метнулся к кровати больного и стремительно отодвинул её от стены, часть которой закрывал деревянный щит. Убрав и его, старик наклонился к полу. Через миг открылась потайная дверь.
– Вот, – старик вынул из кармана ключ. – Беги, поднимайся по ступенькам! Этим ключом откроешь следующую дверь и выйдешь наружу… Быстрее! Не забывай, что здесь видел и слышал. Дальше врачуй сам. Будешь честно трудиться – придет и опыт…
Сверху послышались глухие удары. Орлов пролез через потайную дверь, споткнулся о ступеньки, но быстро освоился в потёмках.
– Молодой… – послышался голос старого врача. – Живи и здравствуй!
Начался нелёгкий подъём. Ступени были очень крутыми. Дверь сзади закрылась, словно отрезав остатки света. Андрей обеими руками шарил по стенам и поднимался всё выше. Что творилось в подвале, который так спешно покинул молодой врач, было не понятно. Похоже, что туда ворвались люди… Кто они? Монахи? Иезуиты?.. Боже мой, подумал Андрей, а что же будет со мной?
Внезапно Орлов наткнулся на дверь, о которой предупреждал учитель. Где-то здесь должен висеть замок. Пытаясь нащупать замочную скважину, он упёрся лбом в толстые дубовые доски. Но замка нигде не было и Андрей все сильнее давил лбом в запертую дверь…
Очнулся Орлов у себя дома, на кухне. Голова его покоилась на кухонном столе. Лоб довольно сильно болел. И немудрено: ведь голова несколько часов подряд лежала на жёсткой поверхности. Андрей потёр руками онемевший лоб, прогоняя остатки сна и восстанавливая кровообращение. Чёрт возьми! Неужели это был сон!
Не без труда приподнявшись, он взглянул на часы. Ого, проспал целых три часа!
Но сон… Каким же он был ярким, реалистичным! Взгляд на книгу: «Ох, не доведёт тебя до добра этот фолиант», – с улыбкой подумал Андрей.
Он подошёл к окну. Утро давно вступило в свои права. Сейчас проснётся Наталья. Нельзя, чтобы она видела, что он всю ночь провёл на кухне… Хотя, она и так догадается.
Андрей вышел в коридор.
На полу, возле стула, на котором сидел Орлов, что-то лежало. Если приглядеться внимательней, то можно было различить, что этот предмет – небольшой металлический ключ. Редкий. Старинной работы.
Глава 13. Удивительное – рядом
В Калининграде много летних кафе. И они никогда не пустуют, особенно по вечерам. Намаявшиеся за день жители, с удовольствием проводят время под разноцветными зонтами за бокалом пива или сухого вина, радуясь хорошей погоде, безмятежно отдыхая и болтая ни о чём.
В этот июльский вечер Андрей Орлов тоже присел за свободный столик в уютной кафешке, расположившейся возле торгового центра «Европа». Он ждал жену. Наталья «опекала» уже трёх пожилых людей, и ей приходилось нелегко. Не все старички обладали таким же покладистым характером, как Людмила Сергеевна. Ко всем был нужен свой, индивидуальный подход, каждый нуждался в ласковом слове. А сдерживать собственные эмоции – дело немаловажное, особенно в таком щекотливом мероприятии. Все эти пенсионеры завещали свои квартиры Орловым: две «однушки» и двухкомнатную, но вот только уходить из этой жизни старики что-то не торопились.
Небо освещалось предзакатными лучами. Золотистая желтизна облаков гармонично сочеталась с уставшей за день бирюзой бесконечного неба. Андрей знал, что эта бездонная синь в любой момент может окраситься в малиновые тона с прожилками тёмно-фиолетовых туч, так похожих на натруженные руки работящего человека.
Почти девять. Мимо прошли, высматривая свободные места, болельщики, возвращающиеся со стадиона «Балтика». Судя по хорошему настроению, калининградская команда, на сей раз, оказалась на высоте. Андрей был равнодушен к футболу, но всегда радовался победам местных спортсменов, будь то футбол, волейбол или баскетбол… Сам он приехал в Калининград четыре года назад, после окончания уральского мединститута, но уже считал «Кёниг» своим городом.
Покуривая свой любимый «KENT» и потягивая из бокала тёмное пиво, он всматривался в лица сидящих неподалёку посетителей, невольно слушал их болтовню и размышлял.
– Пожалуй, – думал он, – каждый человек должен взять за правило ежедневно размышлять. На работе и дома, в очередях и общественном транспорте. «Начните, – советовал своим воображаемым слушателям Андрей, – хотя бы с пяти-десяти минут в день: не „трещите“ по мобильнику, не „доставайте“ окружающих пустой болтовней, а немного помолчите и задумайтесь… Бросьте хрустеть чипсами и хохотать без повода, не шуршите пакетами, не толкайтесь кошёлками, а хоть немного побудьте наедине со своими мыслями и чувствами… Очень плохой признак, коль таковых у вас не окажется вовсе…» Хотя… кому он это говорит? Кто его станет слушать? Эти пустые, недалёкие прожигатели жизни? Эти пузырьки, возникшие в лужах от капель дождя, и готовые тут же полопаться? Никому из них не подняться из своего убогого состояния даже до его сегодняшнего уровня, не говоря уже о том, чтобы достичь тех вершин, которые наметил для себя он, Андрей Орлов.
– Вот, ты где! – тут и Наталья подоспела.
Она была молода и красива, но выглядела еще моложе. Приподнятые брови, рот с некоторым подобием улыбки, не слишком пристальный взгляд, но… который, как было известно мужу, достаточно многое замечает. «Судя по всему, – думал Андрей, – ей предстоит превращаться в пожилую женщину прямо из девочки, минуя так называемый „цветущий“ средний возраст».
– Присаживайся, супруга великого эскулапа, – шутливо произнёс Андрей. – Ты, верно, проголодалась… Пиццу будешь?
– С удовольствием!
Они заказали пиццу, немного поболтали о том, что давненько не посещали кафе, а так иногда приятно посидеть и вновь почувствовать друг к другу непередаваемую словами симпатию… Вспомнили о том, что «Опель» сломался и сейчас ожидает в автосервисе заграничные запчасти, которых на складе, увы, нет… И, конечно же, о том, что наступившие сегодня трудности, завтра окажутся лишь поводом для улыбки.
– Это даже хорошо, что ты не за рулём, – смеялась Наталья, – можешь позволить себе бокал вина!
– Да, свои «плюсы» в этом, несомненно, есть… Устала, зайка? – сочувственно взглянул он на супругу.
– А, ерунда. Нина Григорьевна немного утомила своей «стерильностью»: всё ей не так, всё не то… Ее может затошнить от запаха жареной рыбы или при виде грязных рук…
– А Петрович как?
– Тоже надоел… своей галантностью… Хочет выглядеть гусаром, старый вояка… в молодости, видать, был похлеще поручика Ржевского! – она звонко рассмеялась. – Ты-то как?
– Тоже не сидел без дела. Провёл несколько удачных опытов… – и, увидев нахмурившееся личико супруги, добавил: – Я на пороге открытия, Наташ. Настоящего.
Наталья промолчала. Затем, пригубив из бокала, заметила:
– Вечер-то сегодня какой… просто волшебный…
Андрей действительно стоял на пороге открытия. Точнее, ему казалось, что стоял… Он решил экспериментировать с неизученной энергией, с теми субстанциями, которые в книге имели названия «Энергия смерти» и «Энергия жизни». Принцип их действия при лечении «подобного подобным» был ясен: необходимо уловить «энергию смерти» соответствующей матрицей, на которой она может сохраняться в течение 9-ти дней (почему именно 9-ти, об этом сказано не было). Затем, эту энергию надо было внедрить в тело смертельно больного человека (какого количества этой «энергии», и как ее измерить – тоже сказано не было, как и не совсем понятно, на какую область человеческого тела следовало это воздействие направить в каждом конкретном случае). Энергия смерти, возбуждая неизвестные нам рецепторы, должна приводить в действие доселе дремлющую «энергию жизни», скрытую то ли в каком-то таинственном депо, то ли в окружающем нас пространстве, тем самым, заставляя организм бороться с недугом и полностью побеждать его, возрождая человека к жизни. На словах всё это выглядит красиво, – подумалось Андрею, – а вот на практике – множество сомнений и весьма противоречивых рекомендаций. Было понятно, что автор записей что-то утаивает. Нет, тут спешить нельзя! Надо всё тщательно обдумать! Не может такого быть, чтобы Учитель не оставил ни единого шанса мыслящему человеку, проникнуть в суть его теории… Но, действуя второпях, необдуманно, можно таких дров наломать, что всё дело погибнет на корню…