Он хлопнул в ладоши, и из угла комнаты появились четыре домашних раба. Все они были подростками лет двенадцати-тринадцати, с длинными белокурыми волосами до плеч. На мальчиках красовались ярко-алые туники, причем, на взгляд Веспасиана, слишком короткие.
– Эти юноши проводят вас, – заявил сенатор и виновато посмотрел на сестру. – Боюсь, Веспасия, в доме наблюдается недостаток прислуги женского пола. Надеюсь, ты захватила с собой кого-нибудь из рабынь?
– Естественно, братец. Они остались снаружи, вместе с нашими пожитками.
– Превосходно. Прикажу своему управляющему Приску позаботиться о размещении их всех. А теперь устраивайтесь поудобнее, и как только приведете себя в порядок, мы подумаем о планах насчет ваших парней.
Бани и впрямь казались освежающими, хотя и Веспасиана и Сабина несколько смутило, что их ловко массировали и растирали двое миловидных юношей, которые, вопреки годам, совершенно не имели на теле волос, если не считать длинных золотистых кудрей.
Затем братья присоединились к родителям, устроившись в тени внутреннего садика. В самом центре его возвышалась излишне величественная статуя Аполлона, разместившаяся посреди рыбного прудика. Примостившись на краю водоема, Веспасиан лениво водил пальцами по его поверхности, когда пожаловал Гай.
– Не делай этого, дорогой мальчик, – предостерег сенатор. – В пруду обитают мои угри, которые мигом запустят зубы в твой палец, дай только шанс. К несчастью, им столь же нравится поедать нас, как нам – их, – жизнерадостно закончил он, усаживаясь на стул, поданный очередным молодым красавчиком. – В прошлом году один из рабов свалился в пруд и умер раньше, чем его успели достать. Весь водоем буквально кипел – так рыбы спешили отхватить от него кусочек. Думаю, он умер от испуга. Я был в ярости, потому что души в нем не чаял, да и купил совсем незадолго перед тем.
Веспасиан живо убрался подальше от пруда и сел рядом с Титом. Появились еще двое невольников: один нес столик, другой поднос со сдобными булочками.
– У меня обычай съедать в это время дня что-нибудь сладкое, – заявил Гай, когда стол установили. – Надеюсь, вы присоединитесь ко мне – до обеда еще придется подождать некоторое время.
Мальчик наклонился к Веспасии, предлагая булочку, и продемонстрировал присутствующим пару безупречно сложенных ягодиц и лишенную волос мошонку, на которые Гай воззрился одобрительным взглядом. Веспасиан почувствовал, как неуютно заворочался в кресле отец, и попытался представить, как поведет себя мать, когда придет время обслуживать их сторону стола. По счастью, Гай заметил смущение гостей, и прежде чем Веспасия успела сообразить, в чем дело, шлепнул парня по заду.
– Арминий, как смеешь ты прислуживать моим гостям в таком виде? Немедленно ступай и надень набедренную повязку!
Раб недоумевающе уставился на хозяина. Он явно никогда прежде не слышал упоминаний про этот предмет одежды, если вообще располагал им.
– Иди! – рявкнул Гай. – А булочки поставь на стол.
Бедный парень повиновался и скрылся с глаз долой. Сенатор улыбнулся гостям.
– Прошу прощения. Они такие забывчивые, эти германцы. Хорошие работники, но такие чувствительные.
– Пожалуйста, давай не будем об этом, – сказал Тит. – Ничего не случилось. У тебя все рабы германцы? Насколько мне известно, они страшно дороги.
– Это верно, но стоят каждого уплаченного за них денария, – отозвался Гай с отсутствующим выражением в глазах. – По большей части германцы. Но есть еще пара месопотамцев и один бритт.
– А бритты где живут? – поинтересовался Веспасиан.
– В Британии, это остров к северу от Галлии. Ты ведь читал Цезаря? Он дважды ходил на них походом семьдесят лет тому назад, но эти бритты оказались таким упрямым сбродом, что ему так и не удалось покорить их. Это выпадет на долю кому-то другому в будущем, без сомнения. Однако, Тит, ты же давал мальчикам образование. Они ведь читали классиков?
– Боюсь, Веспасиан проявил больше интереса к земледелию, чем к истории, и пренебрегал чтением.
– Это нужно исправить. Веспасиан, я одолжу тебе свой экземпляр «Галльской войны» Цезаря – там ты прочитаешь про Британию, а заодно про Галлию и Германию. Солдату необходимо знать такие вещи – кто может сказать, куда тебя пошлют? Пока вы мои гости, мальчики, пользуйтесь без стеснения моей библиотекой.
– Это очень любезно, дорогой брат, – сказала Веспасия. – Уверена, мои сыновья извлекут из чтения много пользы.
Гай указал на булочки.
– В отсутствие прислуги, прошу, угощайтесь сами. Вот эти, с миндалем и с корицей, особенно вкусные. Налетайте, мальчики, завтра у нас хлопотный день, не мешает как следует подкрепиться.
– Что ты запланировал на завтра? – спросила Веспасия.
– Надо показать и представить твоих ребят, – ответил Гай, отправляя булочку в щель между полных, влажных губ. – Завтра очередной общественный праздник, а где удобнее делать представления, как не во время гонок колесниц в Большом цирке?
Глава 7
На рассвете дряхлый привратник отпер дверь и впустил толпу клиентов, жаждущих с утра пораньше засвидетельствовать почтение своему патрону. Гай восседал на стуле у очага и приветствовал каждого из сорока с лишним посетителей в порядке живой очереди. Веспасиан и Сабин расположились по бокам от хозяина дома, который знакомил их с теми, кого считал достойными такой чести. Юный секретарь стоял сзади. В его обязанности входило делать пометки на восковой дощечке об устных просьбах, а также принимать письменные обращения клиентов, считавших, что решить их проблемы способен только сам патрон.
Тем, кому Гай рассчитывал найти сегодня применение, было сказано подождать в кабинете частной аудиенции. Остальные, получив немного еды и питья, оставались торчать у дверей вплоть до отъезда патрона. У каждого имелся кошелечек с монетами – был день скачек, и сумма предназначалась для ставок. Покончив с приветствиями, Гай скрылся в кабинете, чтобы взыскать услуги взамен тех, что были оказаны в свое время им. Веспасиана впечатлило неторопливое достоинство, с каким как патрон, так и клиенты вели себя в отношении друг друга, радея о взаимной пользе.
Покончив с делами, Гай выплыл из кабинета и заметил Веспасиана.
– Дорогой мальчик, будь добр, сходи за родителями. Надо отправиться пораньше – толчея будет невообразимая.
Как только все собрались в атрии, Гай принес жертвы домашним богам, пробормотал молитву и тронулся в путь, сопровождаемый гостями и клиентами. К изумлению Веспасиана, на улице их ожидал эскорт в виде Магна и шести других «братьев перекрестка», крепких как на подбор парней.
– Что тут делают эти люди, Гай? – возмутилась Веспасия. – Они угрожали нам вчера и вели себя неуважительно по отношению к тем, кто выше их. Я собиралась пожаловаться тебе на них еще вечером.
– Доброе утро, госпожа! Прошу, прими мои извинения за вчерашнее… – начал было Магн.
– Стоит плеткой вбить немного хороших манер в этого человека! – прервала его Веспасия.
– Успокойся, моя дорогая, – проговорил Гай. – Магн…
– Магн?[2] – взвизгнула матрона. – Не слишком ли великое имя для такого мелкого мошенника?
– Мой дед сражался за Помпея Великого при Фарсале[3]. Его звали…
– Меня совершенно не интересует история твоего паршивого рода!
Гай встал между спорящими.
– Веспасия, прошу тебя, Магн – мой доверенный друг и ценнейший источник сведений. Ради меня, предай забвению тот неприятный эпизод, и давай отправимся в цирк. Магн и его товарищи очень пригодятся нам, чтобы проложить дорогу через толпу.
Веспасия задумалась, презрительно глядя на Магна и его дружков, покаянно склонивших головы.
– Ну ладно, братец, – высокомерно процедила она. – Ради тебя.
Магн благодарно кивнул и повернулся к Гаю.
– Как понимаю, вы намерены расположиться где обычно – на сенаторских местах, слева от императорской ложи?
– Именно так, любезный. Пятеро рабов еще до рассвета отправились занимать для нас места.
Окруженный семьей, клиентами и телохранителями, Гай направился вниз по Квириналу. По пути Веспасиан замечал множество подобных групп из важного вида людей, сопровождаемых толпой прихлебателей. Чем важнее выглядел человек, тем больше была толпа. Все двигались в одном направлении – на скачки.
Как и предсказывал Гай, толчея у цирка была невообразимой. Проталкиваясь через орды зрителей, различающихся по цветам любимых команд: красных, зеленых, белых или синих, Магн и его «братья» густо обливались потом. Завидев своих, болельщики радостно кричали, а при встрече с соперниками шипели и злословили. Они во все горло распевали песни, восхваляющие свою команду, и размахивали флагами соответствующего цвета. Когда водоворот толпы сталкивал две враждующие фракции, вспыхивали потасовки, но в целом настроение было добродушным, главным образом по причине того, что стояло еще раннее утро и никто не успел напиться.
Гай и его спутники миновали беговых лошадей и фургоны с колесницами и снаряжением, которые доставлялись из четырех фракционных конюшен на Марсовых полях, что за стенами к северу от города, на базы, используемые в ходе дня скачек.
– Коней весь день возить будут, – прокричал Гай, стараясь перекрыть гомон. – При учете двенадцати заездов по двенадцать колесниц в каждом, причем большинство – четверки, животных требуется много.
– Пятьсот семьдесят шесть, – не задумываясь, выпалил Веспасиан.
Сабин хмыкнул, но критиковать подсчеты брата не стал.
– Да еще по меньшей мере две сотни голов запасных, – добавил Гай, бровь которого от скорости произведенных племянником подсчетов удивленно приподнялась. – Прибавьте еще скакунов для хортаторов – верховых, которые ведут каждую из колесниц по кругу.
Веспасиан наслаждался царящей здесь атмосферой. Перед его глазами стояли картины города, увиденные за время продолжительной прогулки: арки Священной дороги, величественно сияющий в свете утра храм Юпитера, примостившийся на Капитолийском холме над Форумом, дом Сената и возвышающаяся рядом с ним Ростральная колонна, украшенная таранами карфагенских кораблей, захваченных в битвах при Милах и мысе Экном во время первой войны Рима с этим давным-давно забытым врагом. Он видел новый форум Августа, форум Цезаря и прочие общественные здания, как религиозные, так и гражданские. Здания, о которых много слышал, но увидел впервые, и был поражен их размером, величием и красотой.
Уже показались внешние стены цирка. В четыре этажа высотой, они как по волшебству вздымались над человеческим морем, волны которого вливались через арки в нутро сооружения. Оказавшись там, зритель проходил через колоннаду, полную торговцев горячей едой, подушками, вином и прочими полезностями, а затем по одной из множества мраморных лестниц попадал в громадный стадион, вмещающий почти четверть миллиона человек.
Справа Веспасиан видел временные лагеря, сооруженные фракциями колесничих на Бычьем форуме напротив узкой, прямой стороны цирка, через которую соперники въезжали на ипподром. Зверского вида стражи, по сравнению с которыми Магн и его дружки показались бы мальчиками с религиозной церемонии, охраняли подступы к этому месту от ловкачей, желающих вынюхать что-то о подготовке команд к заездам.
Нырнув через арку в кипящий котел цирка, группа Гая начала таять: засвидетельствовав почтение патрону и пожелав ему удачи, клиенты пытали счастья попасть на трибуны по одной из общедоступных лестниц. В колоннаде работа Магна стала намного сложнее – он то прокладывал дорогу через плотную массу, то пропускал партию зрителей, имеющую более высокий статус, чтобы тут же влиться ей в кильватерный след. Мало-помалу они пробивались к входу, зарезервированному для сенаторов и их гостей.
Когда водоворот толпы сближал Гая с кем-то из знакомых, он приветствовал их:
– Доброго тебе дня, Луций! Да улыбнутся тебе боги и пошлют добрую удачу! Постум, надеюсь, твои «белые» не подкачают сегодня! Поставлю на них во втором заезде.
Все это время сенатор сообщал Веспасиану и Сабину краткие сведения о приятелях и о том, насколько велико их влияние.
Когда один из действующих входов перекрыли, едва не разгорелась драка. Сотням людей, оставшимся не у дел, приходилось пробираться к другим воротам, где и так уже насмерть стояла толпа желающих попасть внутрь. Воздух наполнили вопли и хруст костей и черепов – это вооруженная дубинками охрана, закрывающая створки, щедро потчевала ударами разочарованных зрителей, не успевших занять места.
Наконец Магну и его «братьям» удалось пробиться к значительно менее загруженному сенаторскому входу.
– Здесь я оставлю тебя, господин, – заявил кулачный боец, повернувшись вместе со своей шайкой к Гаю. – Да благоволит удача тебе и твоим спутникам.
– Также как тебе и твоим друзьям, Магн, – ответил Гай, бросив ему увесистый кошель. – Воспользуйся этими деньгами с умом, хотя я и не сомневаюсь, что ты все поставишь на своих дорогих «зеленых», не беря в расчет того, кто едет и в какой они в данный момент форме.
– Да, господин, – серьезно ответил Магн. – Кто однажды стал «зеленым», тот «зеленым» и умрет.
Гай улыбнулся, потом извлек из складок тоги деревянный жетон и предъявил охраннику на входе, тот поклонился и проводил группу в длинный проход, ведущий на стадион.
Примечания
1
Такфарин – нумидиец родом, служил в римской армии. Дезертировав, он поднял в 17 г. н. э. мятеж в Нумидии, который был подавлен в 24 г. н. э.
2
В переводе с латыни Магн означает «большой, великий».
3
В битве при Фарсале в 48 г. до н. э. войска Гая Юлия Цезаря разгромили армию Гнея Помпея Магна (Великого), предрешив исход гражданской войны.