– Сначала я покажу вам столовую и гостиную.
В огромном холле у лестницы возвышалась красиво наряженная рождественская елка, которую он просил убрать до приезда гостей, чтобы она лишний раз не напоминала ему о том, чего он лишился.
– Она прекрасна, – восхищенно прошептала Тилли, глядя на елку. – Я всегда мечтала о такой, когда была маленькая. Но, к сожалению, чуда не произошло.
В ее голосе вдруг почувствовалась печаль.
– Я просил, чтобы это все убрали до моего приезда.
– Но почему? Это ведь Рождество, – потрясенно ответила Тилли.
– Рождество закончилось, – буркнул Хавьер. Он до сих пор испытывал невероятные мучения при мысли о том, что по его вине погиб друг. Беспечность Хавьера на гоночном треке лишила праздника одну семью, в которой маленькие дети остались без отца.
– Рождество еще не закончилось, и вы приехали сюда, чтобы встретить Новый год, – покачала головой Тилли, и при свете люстры, висевшей в холле, ее волосы заблестели, как золото.
– Для меня это не праздник, я всего лишь буду развлекать своих родственников. Ничего больше, – заметил Хавьер и, не желая продолжать разговор на эту тему, направился в столовую.
Тилли замерла на пороге огромной, пышно декорированной комнаты, и Хавьер видел, что она сгорает от нетерпения, чтобы пройтись по столовой, прикоснуться к старинной мебели и почувствовать атмосферу этого места. Чтобы скрыть этот факт, она достала блокнот и ручку и с видом профессионала повернулась к нему. Хавьер, видя ее старания, с трудом подавил улыбку.
– Этот стол слишком большой для вашей компании. Как бы вы хотели, чтобы он был накрыт? С одного конца, может быть, поближе к камину? – Она резко повернулась и, увидев, что он ее разглядывает, густо покраснела, абсолютно очаровав Хавьера.
– Да, пусть будет именно так. – Он сделал шаг в сторону от девушки и от искушения, которое она собой представляла, но не смог оторвать от нее взгляд.
Хавьеру нравилось смотреть, как ее рука плавно скользит по бумаге. Тилли наклонила голову, и ее белокурые волосы скользнули из-за плеча, превратившись в золотой занавес. Он сгорал от желания потянуться к ней и убрать их обратно, чтобы видеть ее сосредоточенное лицо и, прикоснувшись к нему, ощутить мягкость ее кожи.
– А как насчет шампанского? – посмотрела на него Тилли. – Возможно, будет лучше, если мы поставим его здесь? – Она прошла еще дальше в глубь комнаты, и Хавьер смог выдохнуть.
Шаги Тилли утопали в мягком ковре. Хавьер смотрел, как она подошла сначала к буфету, а потом шагнула к окну, и ее профессионализм тут же испарился.
– Снова идет снег! – радуясь, словно ребенок, воскликнула Тилли.
Хавьер подошел и встал позади нее, заметив, насколько она была маленькой и хрупкой.
Она вдруг повернулась к Хавьеру, и он встретил взгляд ее излучавших тепло голубых глаз, которые тут же напомнили ему Средиземное море. Хавьер ощутил запах ее духов, приглушенный аромат роз, который легким облаком витал вокруг него, проникая в каждую клеточку его тела. Ему захотелось наклониться к ней и прижаться к ее пухлым губам.
– Мне пора приступать к работе, – выдохнула Тилли и вернулась к столу.
Ее сердце стучало так гулко, что казалось, будто звук эхом разносится по всему дому. В какой-то момент Тилли увидела желание в черных глазах Хавьера Моретти и была уверена, что он поцелует ее. Хотя вряд ли бы этот привлекательный и успешный мужчина заинтересовался ею. Но Тилли не могла отделаться от мысли о поцелуе с ним. Что еще хуже, она хотела, чтобы это случилось. У нее кружилась голова от внезапно возникшего желания, огнем охватившего ее тело. Она никогда не испытывала ничего подобного. Может быть, Джейсон хотел от нее именно этого, а она по своей наивности считала, что сможет удержать его, оставаясь с ним просто друзьями?
Она почти застонала вслух. Тилли не хотелось вспоминать Джейсона и то, что случилось в прошлый Новый год. Она уехала из Лондона, чтобы только не думать об этом. Но Хавьер Моретти пробудил в ней какие-то новые эмоции и воскресил в памяти то, что до сих пор причиняло ей боль.
– Я составила приблизительное меню, – официальным тоном сказала Тилли, пытаясь вести себя словно ничего не происходило.
– Надеюсь, оно состоит в большинстве своем из домашних итальянских блюд, как я и просил.
– В детстве я провела некоторое время у своей бабушки в Тоскане. Отсюда моя любовь к еде и ее приготовлению. Поэтому могу вас заверить, что ваше меню будет по-настоящему итальянским.
– Ваша бабушка – итальянка? – удивленно поднял брови Хавьер.
– Да, – с гордостью ответила Тилли. – Бабушка Нонна называла меня Натали, потому что я родилась в канун Рождества, но мама предпочла имя Тилли.
– Но ваша фамилия? Она ведь не итальянская?
– Нет. Моя бабушка вышла замуж за англичанина, который разделил семью, и мой отец был единственным ребенком в этом союзе любви. Он в свою очередь женился на моей маме, англичанке, и они переехали в Лондон. – Тилли вдруг остановилась, подумав, что ему, может быть, совсем не интересен ее рассказ.
Хавьер сделал несколько шагов по направлению к ней, и Тилли инстинктивно отодвинулась назад, вжавшись в спинку стоящего рядом кресла, желая, чтобы он вышел из комнаты и дал ей возможность сделать вдох и собраться с мыслями.
– В таком случае с нетерпением жду, когда можно будет оценить ваши кулинарные таланты.
– Спасибо. Я не сомневаюсь, что мои блюда придутся вам по вкусу, – пролепетала Тилли, засмущавшись от взгляда его черных пронзительных глаз.
Хавьер что-то сказал на итальянском языке, и она растерянно заморгала.
– Прошу прощения, – печально произнесла Тилли. – Но я успела забыть язык. Нонна умерла, когда мне было всего тринадцать лет. И хотя мы говорили дома на итальянском, это случалось крайне редко. Может быть, однажды я возьму несколько уроков итальянского языка или отправлюсь в Италию, – весело ответила Тилли, желая закончить этот разговор. Потому что он напомнил ей Джейсона, их разорванную помолвку и те клятвы, которые Тилли дала себе в тот злополучный день. Организация собственного бизнеса возглавляла список. Но остальные клятвы, среди которых значился поиск семьи ее отца, все еще остались неисполненными.
– Да, вам следует заняться этим, – сказал Хавьер и направился к двери. На пороге он остановился и повернулся к ней: – Не нужно отрекаться от своего прошлого.
– Моего прошлого? – чуть ли не вскрикнула Тилли. Что он знает о ее прошлом? Ведь ее личная жизнь никогда не пересекалась с деловой. Тилли не хотела, чтобы другие знали о том, что Джейсон бросил ее за несколько часов до начала свадебной церемонии. Ей с лихвой хватало людской жалости.
– Я говорю о ваших итальянских предках, – озадаченно пояснил Хавьер.
– Да, вы правы, – поспешно ответила Тилли и подошла к нему. – Однажды я обязательно поеду в Италию.
Хавьер в ответ одобрительно кивнул.
– Мне нужно заняться делами, и вас тоже ждет работа, но, пожалуйста, чувствуйте себя как дома.
– Спасибо, – засмущалась Тилли.
Выражение лица Хавьера было серьезным и непроницаемым. Неужели всего минуту назад он хотел поцеловать ее или это лишь игра воображения?
– Mi scusi, Натали.
Она не успела напомнить ему, что так ее называла только бабушка, потому что Хавьер резко развернулся и вышел.
– Grazie, Хавьер, – шепнула Тилли в пространство пустой комнаты, наслаждаясь слетевшими с ее языка звуками итальянского языка. Она тряхнула головой, словно пытаясь выбросить из головы мысли о поцелуе с этим мужчиной. Судя по тому, что она прочла в Интернете, его можно было причислить к разряду плейбоев, которые никогда не встречались дважды с одной и той же женщиной. Тилли понимала, что Хавьер не подходил ей, ведь она мечтала быть любимой и жить со своим принцем долго и счастливо. У них с синьором Моретти чисто деловые отношения, не больше.
Тилли посмотрела на часы в надежде, что вскоре подъедут ее помощницы и появятся гости мистера Моретти и времени для неподобающих мыслей просто не останется.
Чем скорее она приступит к работе, тем быстрее закончит ее и уедет. Завтра ее будут ждать в доме Ванессы, на торжественном событии, и она сможет проверить, удалось ли ей покончить с прошлым и начать новую жизнь.
А еще ей следует быть осторожней с Хавьером Моретти, все-таки, несмотря на его привлекательность и обаяние, он не тот человек, который ей нужен.
Глава 2
Тилли не осмеливалась выйти из столовой, размышляя над произошедшим. Она задержалась в надежде, что Хавьер уйдет к себе и займется своими делами. Тилли сделала еще несколько заметок по поводу званого ужина, отгоняя прочь мысли о том, что он собирался поцеловать ее. Это и пугало ее, и одновременно приводило в необъяснимый восторг.
Хавьер Моретти представлял собой типичный образец человека, обладающего богатством и властью. Последние он использовал для того, чтобы добиться желаемого. А еще он отличался привлекательной внешностью; должно быть, этот мужчина привык к тому, что женщины сами падали к нему в постель. Тилли понимала, что Хавьер играет с ней, используя весь свой шарм и обаяние, но она устоит перед его чарами. С нее достаточно сердечных ран. Хотя что-то глубоко внутри подсказывало, что это будет не так-то просто.
Тилли вышла из столовой и, проходя мимо рождественской ели, радостно улыбнулась. Что бы там ни говорил Хавьер Моретти, ей нравилась атмосфера праздника, которую создавало это нарядное пушистое деревце. Подойдя к кухне, Тилли уловила легкий аромат свежезаваренного кофе и внутренне напряглась.
Хавьер стоял у огромной кухонной плиты и выглядел очень соблазнительно.
– Возникли какие-то проблемы?
Тилли показалось, что его черные глаза смотрят на нее насмешливо, как будто этот мужчина знал, что она провела последние полчаса, страстно желая изведать вкус его поцелуя.
– Нет, – выдавила Тилли. – Прошу прощения, что помешала вам.
– Вы мне не мешаете, cara. Я всего лишь заваривал кофе. – Его волнующий акцент вместе со словом, которое в итальянском употреблялось для выражения нежности, заставили ее сердце забиться еще сильнее.
– Снег не прекратился, – заметила Тилли, чтобы отвлечься.
– Да, – ответил Хавьер, не сводя с нее глаз. – Но я уверен, что с дорогами все в порядке.
– Очень на это надеюсь, – быстро ответила Тилли, пытаясь подавить панику, охватившую ее при упоминании о дорогах, которые могли быть занесены снегом. Она никак не рассчитывала оказаться в снежном плену в этой стране чудес. – Через несколько часов из Лондона должны приехать две мои помощницы.
Хавьер ничего не ответил. Тилли вцепилась в папку с планом проведения подготовительных работ. Ее руки слегка дрожали. Да что это с ней? Она никогда не вела себя так в присутствии мужчины, но, с другой стороны, Джейсон и его спокойное, безопасное присутствие в ее жизни – это все, с чем она сталкивалась до этого.
Когда на нее смотрел Хавьер Моретти, Тилли словно оживала, но она никогда не ощущала ничего подобного, обмениваясь взглядами с Джейсоном. Может быть, жениху Тилли не хватало именно такой реакции с ее стороны и поэтому он решил разорвать их помолвку?
Тилли не могла без содрогания вспоминать слова Джейсона о том, что он не любит ее и не может жениться на ней, потому что у него случился кратковременный роман с другой девушкой, подарившей ему легкость и уверенность. После этого разговора Тилли добавила в свой список необходимых дел пункт под названием «романтическое увлечение».
И теперь встреча с Хавьером заставила Тилли пересмотреть взгляд на вещи, которые она наконец решила навсегда оставить в прошлом. Разозлившись на то, что этот мужчина возымел над ней такую власть, Тилли принялась открывать шкафчики и доставать оттуда сковородки и кастрюльки, которые нужны были ей для приготовления праздничного ужина. Не время думать о Джейсоне и уж тем более о Хавьере, который был всего лишь ее клиентом и вряд ли стал бы ее «романтическим увлечением».
– Не сомневаюсь, что они приедут, – заметил Хавьер. – Так же, как и мои гости. Хотя если бы такие тучи показались у меня дома, в горах Италии, я бы сказал, что следующие несколько дней мы почти наверняка проведем наедине друг с другом.
У Тилли перед глазами возникли романтические итальянские пейзажи. Она представила уютный дом, покрытые снегом горы и тихий зимний вечер перед жарким камином в компании этого невероятно привлекательного итальянца.
– К счастью, мы не в Италии, – бросила Тилли, рассердившись на свое разыгравшееся воображение.
Хавьер громко рассмеялся.
– Значит, идея остаться здесь вдвоем со мной вам не по нраву, сага? – Его акцент стал еще сильнее, когда он пристально посмотрел на Тилли своими черными, словно небо без звезд, глазами.
– Я об этом не думала, – спокойно ответила она и начала доставать содержимое своих коробок. – А теперь, с вашего позволения, я займусь делами.
Хавьер смотрел, как Тилли разложила свои кухонные принадлежности на столе, обращая внимание на мельчайшие детали, и не мог сдержать улыбку. Было заметно, что она все-таки думала о том, что может остаться наедине с ним.
Но если бы они на самом деле остались одни, Хавьеру было бы нелегко справиться с влечением, которое, без сомнения, возникло между ними. Не говоря уже о том, что за это время Тилли неизбежно узнала бы о нем слишком многое.
Его вина за ту аварию вскоре стала бы слишком очевидной. С тех пор, как из его жизни исчезла Карлотта, а это случилось на следующий день после аварии, в его постели не побывала ни одна женщина. Так почему же его так волнует мысль о том, что он может остаться наедине с Тилли?
Хавьер посмотрел на большие часы, висевшие на кухне. До приезда родственников оставалось немногим больше четырех часов. Если бы на этом званом ужине настоял кто-то другой, а не его родители, он отказался бы от этой тягостной перспективы мучительно изображать праздничное настроение.
– А когда должны приехать ваши помощницы? – Хавьер надеялся, что они приедут очень скоро, потому что ему до смерти хотелось поцеловать Тилли. Он никак не мог понять, как случилось, что прошло меньше часа с момента приезда этой девушки, а ему приходится сдерживаться, чтобы не прильнуть к ее пухлым губам.
Это было совсем на него не похоже. Последнее время Хавьер отличался невероятным спокойствием и выдержкой, потому что знал, к чему может привести один миг безрассудства и неосторожности. Хотеть поцеловать эту девушку было чем-то легкомысленным, но ему нравилось получать то, чего он хотел, а прямо сейчас это была Натали Роджерс.
Тилли посмотрела на часы, а потом перевела взгляд на него самого.
– Они должны приехать сразу после обеда.
– Замечательно, – ответил Хавьер.
Если он уйдет в небольшую гостиную, которую решил сделать своим кабинетом, и закроется там, то сможет закончить изучение документов, которые привез с собой, и оградит себя от искушения в виде этой роскошной девушки. Хавьер никогда не испытывал ничего подобного по отношению к женщинам. Это ощущение было сродни тому, что он переживал в самом начале гонки, когда желание победить затмевало все остальное.
К сожалению, гонки остались в прошлом. Все перечеркнула та авария, которая не давала покоя его мыслям днем и преследовала в кошмарных снах по ночам. Вместо гонок Хавьер увеличил производство мотоциклов на своем заводе в Милане, а еще основал стипендиальную программу помощи юным гонщикам и ездил по Европе в надежде научить подрастающую смену безопасности на гоночной трассе.