Бакунин исходил из представления о том, что массы выбирают вождя из-за осознания своей неспособности к самоуправлению. И этому избранному вождю теоретик анархизма приписывал такие мысли: массы «открыто признали моё превосходство и своё сравнительное ничтожество», «я один способен управлять общественными делами», «народ во мне нуждается, он не может обойтись без моих услуг», «народ должен повиноваться мне для собственного своего блага, и, снисходя до управления им, я создаю его счастье».21
Но на догосударственной стадии человеческого общества не производилось никаких выборов, старейшинами, жрецами, вождями становились в результате острой и непрекращающейся борьбы за более высокое место в групповой иерархии. Иерархическая структура существует у всех стадных животных (в какой-то мере и не только у них – борьба за территорию с лучшими условиями у хищников-одиночек, например, также может рассматриваться как борьба за более высокое место в конкретной экосистеме среди особей своего вида). Существовала она изначально и в человеческих сообществах. Место вождя, вообще более высокое положение в иерархии, давало не только преимущества (в питании, обладании женщинами и пр.), но и накладывало серьёзные обязательства по защите сообщества от диких зверей, других людей, добывании продовольствия и т. д.
То же самое можно сказать о государственной стадии истории человечества. На этой стадии управление (как и военное дело) становится видом специализированной профессиональной деятельности. От степени профессионализма управляющей элиты зависит успешность развития конкретного общества, а часто и само его существование. Но никак не счастье, которое является чувством строго индивидуальным и зависящим от предпочтений и ощущений конкретного индивида, а не деятельности вождя, монарха или президента.22
Конечно же, отношения господства и подчинения, эгоизм, властолюбие и другие отрицательные явления присущи любому государству, являются его важнейшими составляющими, впрочем, как и общества в целом, но сущность государства не сводится к ним. Снижение конфликтности в обществе, выработка и поддержание общих и обязательных правил поведения (законов), поддержание порядка в обществе, борьба с преступностью, преодоление чрезвычайных ситуаций, иногда деятельность по организации общих работ (ирригационных сооружений, например), защита от внешних врагов – в этом заключаются основные функции государства. Формы государственного устройства, способы образования и функционирования органов власти, деловые и личные качества правящей элиты – это характеристики государства как части общества, они не имеет отношения к его возникновению и роли в обществе.
Неразличение Бакуниным причин и следствий, роли государства в обществе, необходимости и выгодности существования государства для всех индивидов без различия степени богатства и положения в государственной и общественной иерархии приводят его к чисто анархическому выводу о вредоносности государства вообще и необходимости его немедленного разрушения.
Бакунин отрицательно относился ко всем государствам, какую бы формам они не имели – монархическую или республиканскую, потому что все они были построены на принципах политической централизации и всемогущества государства. А это неизбежно ведёт к отрицанию ими свободы внутри в открытой и скрытой форме, что порождает, полагал он, неизбежные войны между государствами. Это отрицание свободы внутри существующих государств вытекает из того, что «основанное существенным образом на предшествующем акте насилия, завоевания или того, что называется в частной жизни воровством со взломом, – акте, благословленном церковью какой бы то ни было религии, освященном временем и в силу этого обратившемся в историческое право, – и опираясь на это божеское освящение торжествующего насилия, как на исключительное высшее право, всякое централизованное государство тем самым полагает себя как абсолютное отрицание прав всех других государств, не признавая их в заключённых с ними договорах, иначе как в видах политического интереса или по бессилию»23.
Бакунин выступал за признание «абсолютного права на полную автономию за всякой нацией, большой или малой, за всяким народом, слабым или сильным, за всякой провинцией, за всякой коммуной, при условии, чтобы внутреннее устройство одной из перечисленных единиц не являлось угрозой и опасностью для автономии и свободы соседних земель», самое важное право для него – это «право свободного соединения, равно как и свободного разрыва».
Для анархиста человечество «непреоборимо» стремится к единству, но оно «становится разрушителем просвещения, достоинства и процветания личностей и народов всякий раз, когда стремится образоваться помимо свободы, посредством насилия или посредством авторитета какой-либо теологической, метафизической, политической или даже экономической идеи. Патриотизм, стремящийся к единству помимо свободы, является дурным патриотизмом». Бакунин признавал лишь единство, основанное на принципе федерации автономных частей в одно целое и призывал «нападать на всякую религиозную, политическую, экономическую и социальную организацию, которая не будет всецело проникнута этим великим принципом свободы: без него нет ни просвещения, ни справедливости, ни благоденствия, ни человечности».24
Со временем Бакунин пришёл к убеждению в необходимости полной ликвидации государства и власти как порождённых исключительно насильственным путём и служащих интересам господствующих привилегированных эксплуататорских классов.
Общество Бакунин делил на две диаметрально противоположных и естественным образом враждебных части: на политические классы, состоящие из привилегированных землевладельцев, капиталистов и просто обладателей буржуазного образования, и на рабочие классы, лишённые земли, капитала, всякого образования и обучения.
Бакунин не видел возможности преодолеть бездну, разделяющую эти классы с помощью народного образования и воспитания, не думал, что экономическое положение рабочих будет улучшаться с прогрессом промышленности и торговли. Решение проблемы у него чисто анархистское и социалистическое, близкое к идеям Прудона: улучшить условия труда, отдать «труду всё, что по справедливости принадлежит труду» и тем самым дать «народу обеспечение приобретать знания, благоденствие, досуг, и тогда… он создаст цивилизацию, более широкую, здоровую, возвышенную, чем наша».
Теоретик анархизма утверждал, что современное общество, как и в античности, основано на «принудительном труде меньшинства и относительном варварстве громадного большинства», что среди привилегированных классов растёт уважение к труду, так как усиливается понимание необходимости трудиться, чтобы быть на уровне современной цивилизации и быть в состоянии пользоваться её привилегиями и сохранять их. Но он констатировал, что труд привилегированных членов общества гораздо лучше оплачивается, что он оставляет им «досуг, необходимое условие умственного и морального развития» и это труд почти исключительно умственный, а представителям мускульного труда «достаётся безысходная нужда, отсутствие даже семейных радостей».25
Но при этом Бакунин полагал, что в «относительном варварстве громадного большинства» имеются свои плюсы, так как бедные «сохранили свежесть ума и сердца». Он почему-то верил (не объясняя причин), что «мускульный» труд нравственно оздоравливает бедных; что они сохранили чувство справедливости, которое выше законов; здравый смысл, «не испорченный софизмами доктринёрской науки и обманами политики»; бедные сочувствуют всякому несчастью и «так как они ещё не злоупотребили жизнью и даже не использовали её, они верят в жизнь».
Религиозный туман, который скрывал истинные отношения между привилегированным меньшинством и эксплуатируемым большинством начинает развеиваться, французская революция провозгласила равенство всех людей, свободу и человечность. И народные массы в Европе начинают пробуждаться, задумываться о своих правах на равенство, свободу и человечность.
Первым условием свободы человека, превращения его в человека Бакунин считал освобождение его «от забот материальной жизни», а вторым условием – досуг после работы. Но достичь материального благополучия и досуга народ может только через коренное преобразование современного общества путём социалистической революции.26
Для обеспечения материального благополучия и досуга, нужных для самосовершенствования большинства индивидов, необходимо радикальное повышение производительности труда. О том, как этого добиться, почему люди будут продолжать трудиться, если им будет обеспечен достаток и досуг, Бакунин не писал ничего. Очевидно, что для него достаточно было отдать «труду всё, что по справедливости принадлежит труду», чтобы решить все проблемы. О роли «привилегированного меньшинства» в управлении обществом, в поддержании порядка, в организации производства, о значении законов и юристов Бакунин даже не подозревал.
Придя к выводу, что современное ему государство должно быть уничтожено вместе с породившей его цивилизацией, Бакунин вынужден был поставить вопрос о том, чем их заменить. Его ответы были противоречивыми. С одной стороны, теоретик анархизма считал, что выросшие в «мерзости современной цивилизации» люди неспособны даже представить себе устройство будущего общества, основанного на началах свободы и справедливости, что даже рассуждения об этом будущем преступны, потому что «мешают чистому разрушению».27 С другой стороны, Бакунин в разных работах изложил своё видение будущего анархического общества равенства, свободы и справедливости.
В своих представлениях об анархическом обществе Бакунин больше всего близок к Прудону, в социализме которого его привлекали идеи индивидуальной и коллективной свободы, свободных ассоциаций, деятельность которых подчинена только законам социальной экономии, отсутствие какой-либо правительственной регламентации и покровительства со стороны государства, подчинение политики экономическим, интеллектуальным и моральным интересам общества.28
Для Бакунина было характерно сочетание справедливости и «открытого человеческого эгоизма», социалист для него – это человек, который «живёт откровенно и без фраз для самого себя и знает, что, делая это согласно со справедливостью, он служит всему обществу, а служа обществу, служит самому себе».29
Под справедливостью социализма Бакунин понимал прежде всего уравнение.30 Всемирная справедливость-уравнение должна обеспечивать каждому индивиду почти равные возможности для развития способностей и их применения, создать общество, в котором была бы невозможна эксплуатация чужого труда, но существовала бы возможность доступа к социальным благам для всех, кто непосредственно участвует в их производстве.31
Для достижения всемирной справедливости-уравнения Бакунин предлагал заменить труд, основанный на эксплуатации, «интеллигентным и свободным» трудом, который будет по необходимости «ассоциированным» трудом. При ассоциированном труде каждый индивид по свободному выбору будет объединяться с другими в совместной работе, которая многократно увеличивает производительность труда каждого отдельного человека, и каждый член производительного объединения заработает гораздо больше с меньшей затратой времени и труда. Когда эти «свободные производительные объединения», по мысли анархиста, «в очередь (выделено авт. – В.Б.) станут хозяевами и владельцами необходимого капитала», когда в их состав, наряду с рабочими силами, «освобождёнными благодаря всеобщему образованию», войдут «все специальные силы интеллекта» (видимо, специалисты в соответствующей области – В.Б.), когда они свободно (всегда свободно) объединятся между собой в соответствии со своими потребностями и наиболее подходящим образом, переступив национальные границы, образуют «экономическую федерацию», «когда стоящий во главе её парламент, располагая столь же всеобъемлющим, как и подробным, и точным статистическим материалом, какой в наши дни не может существовать, комбинируя спрос и предложение, будет направлять, устанавливать и распределять между отдельными странами производство мировой промышленности, так чтобы уже не было или почти не было ни торговых, ни промышленных кризисов, вынужденной остановки производства, катастроф и нужды и потери капитала, – тогда человеческий труд, источник свободы всех и каждого, возродит мир к новой жизни»32. Выполнение этой задачи растянется на столетие, но это надо сделать.33
То, что Бакунин не понимал всей сложности и важности управленческой функции в обществе и государстве, что предлагаемые им меры приведут к замене частной собственности государственной собственностью, к замене управления капиталистами управлением государственными чиновниками и к неизбежному и беспредельному разрастанию государственного аппарата, к всеобщей регламентации, тотальному контролю над индивидами со стороны государства, к подавлению личности и свободы (без этого невозможно централизованное управление экономикой, проектируемое Бакуниным, даже сбор подробного и точного статистического материала), не удивительно. Этого не понимали Маркс и Энгельс в XIX в., Ленин в начале XX в., до прихода к власти. Удивительно то, что и в начале XXI в. находятся люди, повторяющие ошибки Бакунина, верящие в возможность разрушения государства, ликвидации частной собственности и достижения неограниченной свободы. Или верящие в возможность создания государства, полностью подконтрольного трудящимся массам, действующего исключительно в интересах общества и индивидов, с госаппаратом, состоящим из чиновников, абсолютно лишённых корысти, готовых напряжённо трудиться за заработную плату на уровне средней оплаты в обществе.
Одной из важнейших мер для достижения справедливости-уравнения Бакунин считал отмену права наследования, которое он почему-то считал порождением государства и одним из основных условий существования «принудительного и божественно установленного государства». Право наследования порождает, по его мнению, наследственное искусственное экономическое неравенство классов, которое, в свою очередь, порождает наследственное неравенство в развитии и образовании индивидов и «будет продолжать быть источником и освящением всех политических и социальных неравенств». Поэтому для достижения абсолютной справедливости-уравнения необходимо введение равенства с самого рождения человека, чтобы все оказывались в равных исходных условиях и различались бы только природными качествами, а всё нажитое человеком должно передаваться в общественный фонд для образования, обучения и содержания всех детей от рождения до совершеннолетия.34
Право наследования для Бакунина было неразрывно связано с существованием семьи и по этой причине анархист требовал ликвидации самого института семьи.
Связь возникновения и развития семьи с правом наследования была определена Бакуниным совершенно верно, но требовать их безусловного разрушения было уже ошибкой. Ведь именно семья постепенно стала основной ячейкой общества, в семье происходит первичная (и основная) социализация человека. Без общения, без обучения, без человеческого окружения невозможно превращение ребёнка (потенциального человека) в члена общества и наилучшим образом социализация ребёнка проходит именно в семье. Семья также на протяжении тысячелетий способствовала накоплению, сохранению и передаче от поколения к поколению знаний, навыков, материальных средств для обеспечения жизни и заменить её в этой функции практически невозможно. Поэтому не только уничтожение семьи как ячейки общества, но даже её ослабление наносит обществу огромный ущерб.