Блаженный Диадох
• Любящий Бога и верует искренно, и дела веры совершает преподобно. Верующий же только, а не пребывающий в любви и самой той веры, которую кажется имеющим, не имеет. Он верует с некоей легкостью ума, не нося в себе действенного отвеса (устанавливающего его на едином) преславной любви. Только вера, действующая любовью (Гал. 5,6), есть великая главизна добродетелей.
• Исследующий глубину веры обуревается волнами помышлений, а созерцающий ее в простосердечном расположении наслаждается сладостною внутреннею тишиною. Глубина веры, будучи водою забвения, не терпит, чтобы в нее смотрели или узревали любопытными помышлениями.
Преподобный Максим Исповедник
• Без веры, надежды и любви как из худого ничто в конец не истребляется, так и из доброго ничто совершенно не устанавливается в нас. Вера убеждает боримый ум прибегать к Богу и возбуждает его к дерзновению уверением в готовности для него всяких духовных орудий; надежда бывает для него не обманчивою поручительницею за Божественную помощь, обещая истребление противных сил, а любовь соделывает его неудобоотторжимым от родственного сочетания с божественным, даже и во время самой брани, прилепляя всю силу его расположения к вожделению Божественного.
Вера утешает боримый ум, воодушевляя его несомненностью в помощи; надежда, пред очи представляя уверованную помощь, отражает нападение сопротивоборцев, а любовь делает мертвым (или бездейственным) для боголюбивого ума приражение врагов, совершенно обессиливая его вожделенным устремлением к Богу.
Слепую имеет веру тот, кто по вере не исполняет заповедей Божиих. Ибо если заповеди Божии есть свет, то явно, что без Божественного света остается тот, кто не исполняет Божиих заповедей, нося голословное, а не истинное Божественное звание.
Преподобный Симеон Новый Богослов
• Вера – это быть готовым умереть Христа ради за заповедь Его, в убеждении, что такая смерть приносит жизнь, [вера] нищету вменяет в богатство, худость и ничтожество – в истинную славу и знаменитость, [верить – значит] и в то время, когда ничего не имеешь, быть уверенным, что всем обладаешь; особенно же она есть стяжание неисследимого богатства познания Христа и взирание на все видимое как на прах или дым.
• Вера во Христа есть не то только, чтобы небречь о приятностях жизни, но и то, чтобы терпеливо и благодушно переносить всякое находящее искушение, в печалях, скорбях, неприятных случайностях, пока возблаговолит Бог призреть на нас, подражая пророку Давиду, который говорит: Терпя потерпехГоспода, и внят ми (Пс. 39, 2), то есть, терпя скорби, я уповал (надеялся), что Господь поможет мне, почему Господь, видя, что я не колеблясь чаю помощи от Него, призрел на меня и явил мне милость Свою.
• Вера во Христа, истинного Бога, рождает желание вечных благ и страх мучений; желание же сих благ и страх мук приводит к строгому исполнению заповедей, а строгое исполнение заповедей научает людей глубокому сознанию своей немощности; это сознание истинной немощности нашей рождает память о смерти; кто же возымел сию память сожительницею себе, тот приболезненно взыщет узнать, каково будет ему по исходе и удалении из сей жизни.
Преподобные Каллист и Игнатий Ксанфопулы
• Поелику всех благ или нравственных доброт начало, средина и конец, если хочешь – хороводитель и главарь есть вера, надежда и любовь – сия триплетенная и боготканая вервь, паче же всех – любовь, потому что Бог любовь есть (1 Ин. 4, 8), то неправедно не восполнить ими, что еще недостает в настоящем сочинении, тем паче, что, по святому Исааку, «завершение плодов Святого Духа тогда бывает, когда кто сподобляется совершенной любви». Святой Иоанн Лествичник пишет: «Ныне же пребывают три сия, все теснейшим союзом связующие и держащие в нем: вера, надежда и любовь, больше же всех любовь, ибо ею именуется Бог (см. 1 Кор. 13, 13; 1 Ин. 4,8). По моему разумению, первая из них есть луч, вторая – свет, а третья – круг; все же они одно суть сияние и один блеск. Первая все может уверить и устроить; вторую милость Божия окружает и делает непостыдною; третья – никогда не падает, не перестает тещи и уязвленного ею не дает почить от блаженного упоения».
Страх Божий
Святой Климент Александрийский
• Страх – начало любви и потом в нее переходит. Страх Божий, собственно, не боязнь Бога, а боязнь отпасть от Бога и впасть в грехи и страсти.
Преподобный Иоанн Лествичник
• Луч солнечный, проникнувший чрез скважину в дом, освещает в нем все, так что видна бывает и тончайшая пыль, носящаяся в воздухе; подобно сему и когда страх Господень приходит в сердце, то показывает ему все грехи.
Преподобный Ефрем Сирин
• На челе твоем всегда да будет крест, в сердце же – страх Божий.
Блаженный Диадох
• Никто не может возлюбить Бога от всего сердца, не возгрев прежде в чувстве сердца страха Божия, ибо душа в действенную любовь приходит после того уже, как очистится и умягчится действием страха Божия. В страх же Божий, со сказанным плодом от него, никто не может прийти, если не станет вне всех житейских попечений, ибо только тогда, когда ум успокоится в полном безмолвии и без попечений, начинается спасительное воздействие на него страха Божия, в сильном чувстве очищая его от всякой земной дебелости, чтобы таким образом возвести его в полную любовь ко всеблагому Богу. Так что страх есть принадлежность праведных, только еще очищаемых, в коих качествует средняя мера любви, а совершенная любовь есть принадлежность уже очищенных, в коих нет страха, так как совершенная любовь вон изгоняет страх (1 Ин. 4,18).
Преподобный Максим Исповедник
• Страх Божий двояк. Один рождается от угроз наказанием, от которого порождаются в нас по порядку воздержание, терпение, упование на Бога и бесстрастие, из коего любовь. Другой сопряжен с самою любовью,
производя в душе благоговение, чтобы она от дерзновения любви не дошла до пренебрежения Богом. Страх двояк: один чистый, а другой нечистый. Тот страх, который порождается по причине прегрешений, под действием ожидания мук – нечист, так как причиною имеет сознаваемый за собою грех и не пребудет навсегда, потому что вместе с отъятием чрез покаяние греха исчезает. А тот, который и без этого боязливого беспокойства из-за грехов всегда стоит в душе, этот страх чист и никогда не отойдет, потому что он некако соприсущ Богу, как дань от лица тварей, проявляя собою естественное всем благоговение пред Его величием, превысшим всякого царства и силы.
Преподобный Симеон Новый Богослов
• Кто проникнут страхом Божиим, тот не боится обращаться среди злых людей.
Имея внутри себя страх Божий и нося непобедимое оружие веры, он силен бывает на все и может делать даже то, что многим кажется трудным и невозможным. Он ходит среди них, как гигант среди обезьянок или лев среди псов и лисиц, уповая на Господа, твердостью мудрования своего изумляет их, ужасает смыслы их, поражая их словами премудрости, как жезлом железным.
Старец Симеон Благоговейный
• Должно всегда иметь страх Божий и каждодневно обследовать и обсуждать, что доброго и что худого сделано тобою, и доброе предавать забвению, чтобы не впасть в страсть тщеславия, а о противном тому проливать слезы с исповедью и напряженною молитвою.
Преподобный Никита Стифат
• Страх, наперед сочетавшись с душою, чрез покаяние делает ее чреватою помышлением о Суде. Тогда окружают ее болезни адских мучений (см. Пс. 114, 3); воздыхания и скорбные томления с сжатием сердца терзают ее при помышлении о будущем воздаянии за дела злые. Потом многими слезами и трудами во чреве помышления зачатое намерение содевать спасение, возрастивши, рождает на земле сердца своего дух спасения, то есть решимость, и, освободившись от мучений при мысли об аде и избавившись от стенаний под действием представления Суда Божия, воспринимает в себя вожделение и радость будущих благ и сретается другинею-чистотою с целомудрием, кои искреннею любовью сочетавают ее с Богом. С Богом же сочетавшись, душа ощущает неизреченную сладость и от сего с удовольствием уже и наслаждением проливает слезы умиления, чуждою делается сочувствия всему, что в мире, и, как бы находясь в исступлении, течет вслед Жениха-Христа, так взывая к Нему безгласным гласом: «Вслед Тебе в воню мира Твоего возтеку. Возвести ми, Его же возлюби душа моя, где пасеши? Где почивавши в полудне чистого созерцания (Песн. 1,3–4,6)», чтобы не быть мне вынужденною блуждать по стадам друзей Твоих – праведников, ибо светлосияние всяких таинств у Тебя. Жених же, введши душу в сокровищехранительницу сокровенных Своих тайн, делает ее созерцательницею существ творений с премудростию.
Преподобный Ефрем Сирин
• Если истинно возлюбил ты Господа и прилагаешь старание улучить будущее
Царствие и дал обет трудиться по причине своих грехопадений, то помни Суд и вечное мучение, со страхом ожидая исшествия своего из сего мира.
О смерти, Страшном Суде, вечных муках и райских селениях
Преподобный Исихий
• Будем, если возможно, непрестанно памятовать о смерти, ибо от этого памятования рождается в нас отложение всех забот и сует, хранение ума и непрестанная молитва, беспристрастие к телу и омерзение ко греху, и почти, если сказать правду, всякая добродетель, живая и деятельная, из нее проистекает. Посему будем, если возможно, делать это дело столь же непрерывно, как непрерывно наше дыхание.
Преподобный Исаак Сирин
• Спаситель многими обителями у Отца назвал различные меры ума водворяемых в оной стране, то есть отличия и разность духовных дарований, какими наслаждаются по мере ума. Ибо не по разности мест, но по степени дарований назвал обители многими.
• Как чувственным солнцем наслаждается каждый сообразно чистоте и приемлемости силы зрения и как от одного светильника в одном доме освещение бывает различно, хотя свет не делится на многие свечения, так в будущем веке все праведные нераздельно водворяются в одной стране, но каждый в своей мере озаряется одним мысленным солнцем и по достоинству своему привлекает к себе радость и веселие, хотя бы из одного воздуха, от одного места, престола, зрелища и образа. И никто не видит меры друга своего, как высшего, так и низшего, чтобы, если увидит превосходящую благодать друга и свое лишение, не было это для него причиною печали и скорби. Там всякий, по данной ему благодати, веселится внутренно в своей мере. Вне же всех – одно зрелище и страна, и, кроме сих двух степеней, разумею же одну страну горнюю, другую дольнюю, посреди же их разнообразие в разности воздаяний.
Преподобный Антоний Великий
• Смерть для людей, кои понимают ее, есть бессмертие; а для простецов, не понимающих ее, есть смерть. И этой смерти не следует бояться, а бояться надобно погибели душевной, которая есть неведение Бога. Вот что ужасно для души! Жизнь есть соединение и сочетание ума (духа), души и тела; а смерть есть не погибель этих сочетанных частей, а расторжение их союза; все это Бог хранит и по расторжении. Как из матернего чрева выходит человек, так из тела душа выходит голою и бывает иная чиста и светла, иная запятнана падениями, а иная черная от многих прегрешений. Почему умная и боголюбивая душа, поминая и рассуждая о бедах и крайностях послесмертных, живет благочестиво, чтобы не быть осужденною и не подвергнуться им. А неверующие не чувствуют и грешат, презирая имеющее быть там, безумные душою. Как, исшедши из чрева, не помнишь того, что было во чреве, так, исшедши из тела, не помнишь того, что было в теле. Как из чрева исшедши, стал ты лучше и больше телом, так исшедши из тела чистым и нескверным будешь лучшим и нетленным, пребывая на небесах. Смертные должны заботиться о себе, зная наперед, что их ожидает смерть. Ибо блаженное бессмертие бывает уделом преподобной души, когда она бывает доброю, и смерть вечная сретает ее, когда она бывает злою. Помни, что юность твоя прошла, силы истощились, а немощи возросли, и близко уже время исхода твоего, когда имеешь ты дать отчет во всех делах своих, и знай, что там ни брат не искупит брата, ни отец не избавит сына. Всегда поминай об исходе из тела и не выпускай из мысли вечного осуждения; если будешь так поступать, вовеки не согрешишь.
Преподобный Иоанн Карпафийский
• С угрозой и бранью дерзко нападает враг на душу, только что исшедшую из тела, являясь горьким и страшным обличителем в падениях ее. Но можно видеть и то, как боголюбивая и верная душа, хотя многократно прежде была уязвлена грехами, не боится ее нападений и угроз, а паче его является сильною в Господе, окрыляется радостию, воодушевляется мужеством, видя сопровождающие ее небесные силы и как стеной ограждающий ее свет веры, и с великим дерзновением взывает против злого диавола: «Что тебе и нам, чуждый Богу? Что тебе и нам, сверженный с неба и раб лукавый? Не имеешь ты власти над нами; власть над нами и над всем имеет Христос, Сын Божий; Ему же согрешили, Ему и ответ дадим, имея ручательством милосердия Его к нам и спасения в Нем честный Его крест. Ты же беги дальше от нас, окаянный! Ничтоже тебе и рабам Христовым»; от таких дерзновенных слов души издаст, наконец, диавол раздирающий крик в бессилии устоять против имени Христова; душа же, превыше его сущи и паря над врагом, как так называемый быстрокрыл над вороном, переносится Божественными Ангелами в определенное ей по ее состоянию место.
Преподобный авва Дорофей
• Кто без ужаса может вспоминать о страшных местах мучений, огне, тьме, безжалостных слугах-мучителях и других томлениях, о коих говорится в Писании, о сосуществовании с демонами, для которых одних и уготован тамошний огонь (см. Мф. 25, 41)! Да и один стыд осуждения как сокрушителен и убийствен! Святой Златоуст говорит: «Если бы и не текла река огненная и не предстояли страшные ангелы, но только бы призывались все человеки на суд и одни получили похвалу, прославлялись бы, другие же отсылались с бесчестием, чтобы не видеть им славы Божией, то наказание оным стыдом и бесчестием и скорбь о лишении стольких благ не была ли бы ужаснее всякой геенны?»
Преподобный Максим Исповедник
• Смерть, собственно, есть отдаление от Бога; жало же смерти – грех, которое Адам, прияв в себя, стал в одно время изгнан и от древа жизни, и от рая, и от Бога; за чем необходимо следовала и телесная смерть. Жизнь же, собственно, есть Тот, Кто сказал: Я есмь жизнь (Ин. 14, 6). Сей, быв в смерти, паки возвел в жизнь мертвенного. Страх геенны побуждает вводимых в сказанный путь (новоначальных) избегать греха; желание воздаяния благ придает готовности преуспевающим в делании добродетелей, а таинство любви восторгает ум превыше всего тварного, соделывая его слепым для всего, что после Бога. Господь умудряет, показывая ему Божественнейшее. Ищут некоторые из любящих до всего доходить, в чем будет состоять различие вечных обителей и обетованных наследий, – местом ли оно будет определяться или количеством и качеством духовных совершенств каждого? И одним кажется – первое, а другим – второе. Кто познал, что Царствие Божие внутрь вас есть (Лк. 17,21) и что в доме Отца Моего обителей много (Ин. 14,2), тот станет на сторону второго. Царство Бога и Отца по вседержительству есть во всех верующих, по благодати же – в тех, которые всецело отложили всякое расположение к естественной жизни, душевной и телесной, и стяжали жизнь духовную, так что могут говорить с апостолом: и уже не я живу, но живет во мне Христос (Гал. 2,20).
Конец настоящей жизни несправедливо, думаю, называть смертью, а скорее избавлением от смерти, удалением из области тления, освобождением от рабства, прекращением тревог, пресечением браней, выходом из тьмы, отдохновением от трудов, укрытием от стыда, убеганием от страстей и вообще пределом всех зол. В них святые, исправившись чрез свободное самоумерщвление, соделали себя чуждыми и странными в этой жизни. Ибо, доблестно борясь с миром и плотню и с исходящими от них восстаниями и подавив из обоих их, по сочувствию чувства с чувственным, порождающее прельщение, они непорабощенным сохранили в самих себе достоинство души.
Преподобный Феогност
• Какое несказанное и невыразимое утешение, когда душа с уверенностью во спасении отделяется от тела, слагая его, как одежду! Ибо, как бы во обладании суще уповаемых благ, она оставляет его беспечально, с миром идя к Ангелу, свыше сходящему к ней с радостию и веселием, и вместе с ним беспрепятственно проходя воздушное пространство, никакому не подвергаясь нападению со стороны духов злобы, но в радости восходя с дерзновением и благодарными возгласами, пока не достигнет поклонения Творцу и там не получит определение быть помещенною в сонме подобных ей кровных в добродетели до общего воскресения.