2. В Творчестве Жизни объединяются два сильнейших, страстных влечения человека: Жажда Жизни (см. Джека Лондона) и Жажда Творчества. Каждое из них перекрывает жажду обогащения, тем более это верно при их единении. Важно и нужно доказать не только реальность эко-катастрофы, но и возможность выхода из нее. Это необходимо еще и потому, что существующая форма понимания-организации творчества ориентирована вовне, на предмет, средство, в которое неявно, но с большим умыслом вкладываются негативные, дисгармонизирующе-деструктивные цели, реализация которых позволяет превратить большинство общества и природу (в ее предметизированном виде) в послушные средства властвования. А значит, необходимо, чтобы техническое творчество осталось значимым, но все же частным моментом Творчества Жизни. Все эти сложности не были поняты ни философией, ни наукой (в силу их фетишистски-предметной, запредельно аналитичной ориентации), – хотя и ощущаются на эмоционально-образном уровне искусством, – и должны быть поняты еще и на понятийном уровне пост = метафилософией, или Экософией, в частности и Экософией Живой экономики, а также и Живой логикой, и Живым, постнаучным знанием.
3. ПЕРЕОСМЫСЛЕНИЕ ПРЕДМЕТНО-ПРЕВРАЩЕННЫХ форм: ФИЛОСОФИИ-ПОЛИТЭКОНОМИИ-ЛОГИКИ-НАУКИ.Их простейшим феноменом-понятием является конкретный труд, который представляет собой простейшее начало эко-катастрофичной экономики и всей системы цивилизации. В современной науке принято считать экономику основой развития общества, его «реальным базисом», определяющим-де характер всех остальных сфер общества, в т. ч., «естественно», и отношений-с-Природой. Но это – еще и достаточно точное определение идеологического понятия товарного фетишизма также. Этим же, товарно-фетишистски-идеологическим умыслом проникнута и вся техногенная цивилизация Запада, в т. ч. и философия-логика-политэкономия-наука в целом…
Вся система изначальной Живой экономики сохраняется на протяжении всей последующей истории, но уже – в качественно ином, «перекошенном» состоянии, когда ЖИВАЯ экономика становится полуживой ЭКОНОМИКОЙ, прежде всего – в общественном сознании, а затем и в реальной практике. Но Жизнь не может не оставаться нашим всеобщим основанием, сколь бы ложными ни были наши понятия. Вопреки Западу.
КОНКРЕТНЫЙ ТРУД – понятие, введенное К. Марксом для обозначения начально-простейшей формы предметно = агрессивного труда, являющегося превращенно = отчужденной формой труда полезного; который умышленно выдается и, увы, воспринимается за труд вообще. Но попробуем понять ограничения конкретного труда на основе труда вообще. К. Маркс дает следующее общеизвестное определение этого понятия: «Труд есть прежде всего процесс, совершающийся между человеком и природой, процесс, в котором человек своей собственной деятельностью обуславливает, регулирует и контролирует обмен веществ между собой и природой. Веществу природы он сам противостоит как сила природы. Для того, чтобы присвоить вещество природы в известной форме, пригодной для его собственной жизни, он приводит в движение принадлежащие его телу естественные силы: руки и ноги, голову и пальцы. Действуя посредством этого движения на внешнюю природу и изменяя ее, он в то же время изменяет свою собственную природу. Он развивает дремлющие в ней способности и подчиняет игру этих сил своей собственной власти… Он не только изменяет форму того, что дано природой: в том, что дано природой, он осуществляет в то же время и свою сознательную цель, которая как закон определяет способ и характер его действий и которой он должен подчинять свою волю. И это подчинение не есть единичный акт.» (К. Маркс. «Капитал». Т. 1, гл. 5, 1. Выделено мною. – К. Ш.).
Но выделено здесь двумя разными способами: то, что показывает
1) сохраняющийся процесс общения между человеком и природой, процесс, в котором УЖЕ ЧЕЛОВЕК регулирует эту систему эко-общения; здесь человек сохраняет преемственность со всеобщим своим био-эко-основанием; т. е. это – полезный, экофильный труд.
Однако вопреки этому
(2) устанавливается двойное насилие человека над природой и самим собой, в котором он
а) подчиняет себя враждебной для него цели как силе, каковую представляет для него как рабочего другой человек – хозяин тех, предметных средств труда и производства, подчиняя себя которым, рабочий подчиняет себя тем самым их хозяину;
б) а затем он уже как купленный товар рабочая сила подчиняет власти другого человека природу, превращенную во внешнюю для них силу. В целом это – уже отнюдь не изначальная, не первичная, совсем не сущностная, но явно противоестественная форма труда. Принимая ее за изначальную форму труда, за труд вообще, мы совершаем грубейшую подмену, обман-самообман, основанный на всеобщем товарном фетишизме всей цивилизации Запада. И самообман этот – всеобщ: он пронизывает всю философию-логику-образование-науку, всю систему эко-социальных отношений, преобразованных в системно «перекошенные» социетальные отношения. Этот, совершенно чудовищный самообман, основанный на обмане и уже привычном насилии над человеком и природой, стал ныне катастрофически опасным, более опасным, чем насилие человека над самим собой: «Все предметы, которые труду остается лишь вырвать из непосредственной связи с землей, суть данные природой предметы труда. Напр., рыба, которую ловят, отделяют от ее жизненной стихии, воды, дерево, которое рубят… Средство (орудие) труда есть предмет или комплекс [сочетание] предметов, которые рабочий помещает между собою и предметом труда и которые служат для него в качестве проводника его воздействий на этот предмет. Он пользуется механическими, физическими, химическими свойствами тел для того, чтобы в соответствии со своей целью заставить их как силы действовать на другие тела. Предмет, которым рабочий овладевает непосредственно… есть не предмет труда, а средство труда.» (Там же. Выделено мною же. – К. Ш.).
Самое опасное: Живая Природа в своем социетальном бытии сведена к роли предметных условий и средств труда, хуже того – предметных средств властвования, что и создает мощную, но скрываемую тенденцию отрицания жизни, или запрета-на-Жизнь. Это последнее и есть реальная глубинная причина нашего общего движения к тотальной эко-катастрофе. Однако все эти изменения вполне обратимы, ибо
1) все они «наслаиваются» = надстраиваются над подлинно человечно-эко-гармоничным, все же сохраняемым общением;
2) передаются они не генетически, не по наследству, а социально, через социальные институты общественного сознания: науку-образование-политику, – наполняющие практику своим, экофобным содержанием. А его можно-должно изменить: ревитализировать-гармонизировать-креативизировать.
АБСТРАКТНЫЙ ТРУД – понятие, введенное К. Марксом для обозначения основной формы предметно-антагонистичного труда и производства. Абстрактный труд продолжает и по существу завершает тот переворот в характере, структуре и социальном функционировании труда-экономики, который был начат трудом конкретным. Именно абстрактный труд есть непосредственная основа современной экономики, определяющей предметно-агрессивные характер-структуру современного, товарно-капиталистического общества. Абстрактный труд есть чисто соци(ЕТ)альное отношение, выступающее в форме предметно-товарных отношений, что и фетишизирует последние, представляя экономику, производственные отношения в качестве «реального базиса» всех остальных социальных и даже эко-отношений. Абстрактный труд – личностно-социальное, предметизированно-объективированное отношение, т. е. отношение между людьми, ложно представленное и ныне, увы, столь же ложно воспринимаемое в качестве отношений между товарами как предметами потребления. Последнее и составляет скрытый