Замок сейфа неожиданно сработал, так что извлечь оттуда медицинские препараты не составило труда. Сидоркин отказался, поэтому Петр Петрович одним махом употребил содержимое сразу двух пузырьков и закусил таблеткой валидола. После третьего пузырька Виноградов прослезился, а после четвертого под вторую таблетку валидола заявил Ивану Захаровичу, что не отпустит своего питомца так просто. Он собирался отнести Бобику великолепно обглоданную куриную ножку, чтобы побаловать его перед стартом. Сидоркин знал, что отговорить друга от этой безумной затеи не удастся, поэтому увеличил громкость приемника до предела и, пододвинув стул поближе, принялся внимательно слушать.
– Ключ на старт! – скомандовал начальник полетов. – Начинаем отсчет. Один, два, три, то есть девять, восемь, семь…
Весь Байконур задрожал, все равно что по нему погнали стотысячный табун, выращенный умелыми руками казахских скотоводов и перегоняемый в места, до которых еще не добрались ноги героев-целинников.
– Есть отрыв, – заявил кто-то находившийся в центре управления полетами, – хоть бы клапан не …
– Я сейчас кому-то рвану: мало не покажется, – пригрозил ему голос заместителя генерального конструктора.
– Погнали, в смысле полетели! – сообщил тот же голос.
– Куда погнали? Вы что с ума сошли! А ну-ка, глуши моторы!
– Немедленно освободите секретную линию связи, – посоветовал ему заместитель.
– Как же я освобожу ее, если другой не имеется?
– Откуда вы говорите? – поинтересовались из центра управления.
– Как это откуда, из этого… Сейчас посмотрю. Из «ИСЗ-8»!
– Какой еще «ИСЗ-8», вы что с ума все сошли? Какой муда-… мудрец додумался поставить такое старье на старт? – бушевал перед микрофоном замгенерального.
– Хотя постойте. Это название затерто краской, а поверх нее имеется другая надпись, – сообщил в центр Петр Петрович и на секунду умолк.
Когда Виноградов служил на флоте, его назначили помощником радиста и сразу же поручили ответственное задание – драить палубу и корпус, но он так расстарался, что боцман был вынужден доложить командованию о необходимости прекращения запланированных учений с немедленным отводом судна в секретный сухой док. В этом месте судно покрасили от носа до кормы, так как на правом борту от усилий матроса проступили буквы старого названия, и подаренный кому-то, кем-то и когда-то «Могиканин» могли потребовать обратно.