Улицы родного города стали казаться еще более серыми и невзрачными. А разговоры о маленькой зарплате, бедности и предстоящей пенсии начали раздражать и хотелось поскорей оказаться там, где все наполнено страстями и пороками, богатством и роскошью.
– Смотри, не сгори на работе, – однажды пошутил Толя со своей женоподобной улыбкой, когда после экстрапостельных сеансов резко закрывал за ней железную дверь.
Катя открыла счет в банке и теперь иногда для собственного удовольствия и спокойствия через банкомат проверяла его баланс. С удовольствием отмечала, как увеличивается количество денег и представляла размер вклада в конце года. Все это успокаивало иногда возникавшее чувство тревоги от ее новой жизни, шедшей каким-то сложным и запутанным путем.
Олег был как спасательный круг, за который держалась Катя. Она могла жить в этом мире одна, без помощи. Но вдруг… Катя иногда представляла разные ужасные напасти, появляющиеся в ее жизни, и тогда хотелось спрятаться за мягкое гуттаперчевое тело. Олег примитивный, но надежный, как большой поплавок, который может выручить в любой водоворотной ситуации. Его умоляющий взгляд внушал Кате спокойствие за свое будущее. Но жизнь только начиналась и она уже познала такие глубины, что не хотелось бросаться в объятия этой надежной, но скучной однообразности существования.
Катя видела, что ее молодость бесследно растворяется в веренице серых будней, но сегодня уже настал ее день и она может царствовать там, где другим путь заказан.
5
Радостный и взволнованный, Игорь встретил ее сразу за железной дверью:
– Катенька, зайди ко мне, надо поговорить, – веселое и жизнерадостное лицо свидетельствовало об успехах и благоприятном течении дел.
– Ты молодец, хорошо раскрутилась, у тебя своя клиентура, которая нормально платит, – сразу начал окрыленный Игорь, откинувшись на кресле и закинув ногу за ногу.
– Но я знаю, вернее, чувствую, что ты способна на гораздо большее, умеешь ты доставать мужиков, – он лукаво ухмыльнулся, когда Катя отвела взгляд в сторону.
– Знаешь, что мешает тебе достигать большего? – взгляд Игоря вдруг впился в ее лицо. – Нет? Твой слишком правильный, нормативный, литературный английский язык. Ты, наверное, была отличницей?
Катя гордо встряхнула своей головкой:
– Почти.
– Вот видишь, – удовлетворенный своей проницательностью, продолжал наставлять Игорь.
– Тогда ты должна знать, что нормативная лексика используется в семье, на работе, в повседневном общении, но никак не в постели, – Игорь вынул из стола книгу и бросил ее перед ней. – Здесь редкий словарь ненормативной английской лексики, которая используется в пабах, притонах, публичных домах, на дне общества, где сняты любые условности и где хотят достать до глубины естества. – Игорь был доволен тем, что сумел ошарашить Катю, заставив ее склониться над книгой.
– Обыденный язык предназначен для общения в серой повседневной жизни, для того, чтобы скрывать свою сущность, страсти и потаенные желания не только от других, но и от самих себя. – Игорь гордо поднялся на длинные кривые ноги, обтянутые потертыми джинсами.
– У тебя другая цель – освободить клиента от настоящих желаний и страстей, о которых он, возможно, не знает, но они его мучают и рвутся наружу. А слова в этой книге должны стать теми ключами, которые будут освобождать их души.
Заинтригованная, Катя взяла книгу, подошла к двери и услышала вдогонку:
– Но не забывай, что мы не проповедники и не психотерапевты, и для нас главное – так достать и раскрутить клиентов, чтобы платили, и много платили.
Катя вечером погрузилась в этот изощренный словесный мир, который до сих пор был за рамками хорошо известных ей учебников и словарей английского. Слова проникали в нее и те смутные желания, которые всегда присутствовали в глубине сознания, вдруг материализовались, и приобретя новые значения. Оказывается, что все ее неосмысленные порывы и страсти уже отражены в словах, переполнявших эту книжку. Катя лежала на диване с книгой в руке и тут поняла, что существуют слова, которые отражают ту часть ее естества, которую всегда пыталась скрыть не только от других, но и от самой себя.
– Как же так? – Катя прижала книгу к груди и замерла, закрыв глаза.
Она не единственная, все такие же, только тщательно скрываются и боятся показать свою темную сущность.
– По умолчанию, как в компьютере, – вдруг развеселилась Катя и поняла, что все совсем не страшно, а смешно.
Игорь встретил ее немного навеселе и начал просвещать:
– Ты думаешь, чего больше всего хотят наши клиенты? – И начал сам отвечать на свой риторический вопрос. – Наслаждения, которое дает возможность уйти от этой мерзкой жизни. Ты думаешь, знаешь, где находится центр физического наслаждения?
Катя немного смущенно повела плечами, пытаясь уйти от такого прямолинейного вопроса.
– Ошибаешься, – воскликнул Игорь, словно прочитав ее мысли. – Центр удовольствия находится не в тех человеческих интимных органах, о которых ты подумала, но не сказала, а в мозгу. Полстолетия тому испанский врач Хосе Идальго нашел эти центры удовольствия и вживил в них электроды. Во время опытов женщина со вживленными электродами шла на любые ухищрения, чтобы стимулировать их и получать удовольствие. Подопытным крысам со вживленными электродами ставили рядом еду, но они отказывались от пищи и нажимали на стимулятор электрода, пока не умирали от истощения.
Игорь остановился и теперь говорил рядом с ее лицом, она почувствовала запах резкого одеколона.
– Я хочу, чтобы клиенты стали, как те крысы, забыли обо всем на свете, кроме тебя, а электродами, достигающими центра удовольствия, будут твои слова. – Удовлетворенный и обмякший Игорь сел и опустил свои длинные руки на колени.
– Не забывай, главное – клиент должен захотеть сам отдать деньги, чем дальше, тем больше.
Катя уже начала уставать от однообразных наставлений, результатом которых неизменно становилась прибыль.
– У тебя, конечно, электрода нет, но зато у тебя есть слова, которые сразу должны попасть туда, где с ними уже ничто не справится и не в состоянии сопротивляться, и волю клиента подчинят тебе.
Катя целый день ходила как в тумане, ее привычный мир был до основания разрушен, исчезла, казалось, незыблемая основа бытия. Все стало таким зыбким, как болото, в котором нельзя было найти для опоры даже кочки.
Она уснула уже за полночь тяжелым сном, нависшим над ней мрачной тучей. Барахталась в чем-то мягком, обволакивающем и стремившимся ее поглотить. Казалось, еще немного и над ее головой сомкнется трясина, но вдруг из ее груди начали вырываться непечатные слова. С каждым произнесенным словом она начала ощущать, как под ногами появляется опора, которая становилась все тверже. Катя понимала, что идет, а потом бежит по твердой земле. Чем больше слов – тем большую легкость приобретало тело. И наконец, она почувствовала, что взлетает и парит все выше и выше. Тучи рассеялись и появилось солнце, осветившее все углы темного бытия.