Дикторша выглядела так, словно ее вытащили из кровати, чтобы зачитать новостные сводки. Возможно, так и было.
«… судя по все поступающим сообщениям, наши сухопутные части не справляются с угрозой («Ох, дамочка, бога ради! Уж называйте их как есть, лопата – это просто лопата»). Согласно оценкам, около трети территории страны находится во вражеских руках, и эта цифра быстро растет. Не позволяйте инфицированным кусать или царапать вас. В противном случае вирус убьет, а затем воскресит вас в течение нескольких часов. Если вы или кто-то из ваших знакомых будет инфицирован, знайте, что единственный способ остановить инфекцию – это уничтожить мозг. Не приближайтесь к ним. Не пытайтесь с ними разговаривать. Худшее еще впереди».
«Также создается впечатление, что вирус передается воздушно-капельным путем!» – продолжила она.
(Тут мое сердце пропустило удар!)
«Даже если умершие не имели прямого контакта с зараженными, они все равно восстанут через несколько часов после смерти».
– Что это значит? – спросила жена.
Я знал, что ответ ей известен, но Трейси справлялась с шоком единственным известным ей способом… с помощью отрицания.
– Это означает, что у нас куча проблем, – мрачно ответил я.
– Что за мерзкий запах? – рявкнула жена, выходя из ступора.
И уставилась прямо на источник вони. Хотел бы я свалить вину на зомби, но моя нога была по колено в дерьме Генри. Генри – это наш английский бульдог, которого я до смерти люблю. Раньше я даже сказал бы, что его дерьмо не пахнет, но сейчас было очевидно, что это ложь. Обожаю этих английских бульдожек: мир стремительно катится в ад, а он даже не удосужился поднять зад со своей уютной подстилки, чтобы выяснить, какого черта происходит.
Мой сын Тревис все еще был как в тумане, так что мне надо было чем-то занять его разум и тело.
– Тревис, иди и заряди ружья, – велел я.
– Какие? – спросил он.
Сердце радостно подпрыгнуло, когда я понял, что парень приходит в себя.
– Все, – ответил я.
Но радость быстро схлынула, и страх вновь придавил меня свинцовым грузом.
– Где Джастин? – спросил я у жены.
Джастин – мой средний сын. Ему девятнадцать, и он недавно вернулся домой после краткой попытки пожить у сестры в городке под названием Брекенридж. Он хороший парнишка с добрым сердцем. Пусть он и не всегда правильно расставляет жизненные приоритеты, но кто из подростков вообще на это способен? Сейчас парень был нужен мне здесь – не только потому, что он наш ребенок, и мне хотелось убедиться, что с ним все в порядке, но и потому, что Джастин отлично умел стрелять. Мне надо было, чтобы третий член нашего стрелкового взвода был с нами. Уже упомянутая выше подготовка к вторжению зомби заключалась и в том, что я как можно чаще водил своих мальчиков в тир. Я позаботился, чтобы они разбирались в стрелковом оружии от «а» до «я», неважно, о каком калибре шла речь. Они умели стрелять из всего, начиная от запрещенных (шшш) автоматических винтовок «М-16» и моей небольшой пушечки (калибр.30–06) и до различных винтовок двадцать второго калибра и пистолетов из собранной мною коллекции. Мне нужна была огневая поддержка!
У жены вытянулось лицо. Страх, вспыхнувший в глазах Трейси, заставил ее позабыть о вонючих экскрементах, которыми я пятнал ковер. Удар во входную дверь укрепил ее решимость, и она шагнула прочь от бездны, на краю которой балансировала.
– Он на работе, – ответила Трейси.
Парень работал в «Волмарте», ровно в трех целых семи десятых мили от нашего дома. Я это знал, потому что чаще всего был вынужден подвозить его задницу туда и обратно. Он все еще не получил права – тут мы возвращаемся к умению верно расставить приоритеты.
– Тревис, как там с оружием? – крикнул я, подняв голову.
– Почти закончил, папа, – раздалось в ответ.
Бронированная дверь вновь содрогнулась, но поддаваться пока не собиралась. Я все равно опустил защелку врезного замка.
– Пойду накину что-нибудь.
Взяв жену за плечи, я развернул ее лицом к себе, так, чтобы взглянуть ей прямо в глаза.
– Мы вернем его, – пообещал я.
Она кивнула и пробормотала те же слова, что произнесла в день нашего венчания в качестве своей брачной клятвы:
– Ага.
– Милая, – сказал я, крепко держа ее за плечи. – Собери нам еды.
Она вопросительно взглянула на меня.
– Мы заберем Джастина и потом, надеюсь, вернемся домой. Но я хочу быть готовым ко всему. Достань коробки с ИРП (индивидуальные рационы питания или попросту сухие пайки разработали военные. Вкус у сухпайков как у грязи, но зато туда включены все калории, необходимые для борьбы с неупокоенными. Или термин «неупокоенные» относится к вампирам? Ладно, ладно, пусть тогда зомби будут «живыми» мертвецами, так лучше?).
– Милая, тебе надо вернуться из своего внутреннего Трейсивилля.
Так мы иногда шутили, когда жена вела себя, как блондинка, или просто вываливалась из нашей реальности в свой собственный воображаемый мир. Глаза Трейси ожили, и в мгновение ока она вновь стала собой. У нее появилась миссия: спасение одного из ее отпрысков. Никому не стоит вставать между матерью и ее потомством.
– Я сейчас что-нибудь накину, и потом мы поедем, лады? – спросил я.
Я слегка волновался за нее, но напрасно: моя жена вновь стала самой собой, и ничто не способно было остановить ее… если, конечно, свет жизни не померкнет в ее глазах. Телевизионная дикторша как раз вещала, что мы должны оставаться в своих домах.
«Ага, не пудри мне мозги», – уже собирался сказать я, но тут дикторша заткнулась на полуслове, поскольку электричество вырубилось. Трейси прижалась ко мне. Внезапно наступившую тишину нарушал лишь неритмичный стук в дверь.
«А эти герлскауты настойчивы», – упорно крутилось у меня в голове. Эй, а я и не отрицаю, что сам порой удаляюсь в свой персональный Майквилль.
– Папа? – простонал Тревис сверху.
Я вернулся к реальности – если не ради себя, то ради них.
– Я здесь, парень, дай мне пару секунд. Пойду найду свечи и фонарик.
Я, конечно, собирался починить наш «автомат», но что-то подсказывало – в магазин стройматериалов мне нынче вечером поехать не судьба.
– Э-э, а можешь побыстрей? – спросил он.
Я чувствовал в его голосе нарастающую панику.
Надо вам кое-что сказать о выживальщиках. Большинство считает нас психами. Черт, да даже я так считаю. Мы всегда готовимся к тому, что, по нашему мнению, неизбежно наступит: к Судному Дню, концу света, вторжению с другой планеты – хотя теория вероятности говорит нам, что самым худшим событием может стать разве что случайный торнадо. Но в том, что ты всегда готовишься к худшему, есть и преимущество. Оно заключается в том, что ты всегда готов. «Эй, разве это не девиз бойскаутов?» – подумал я. Я снова силой заставил себя покинуть Майквилль и обратился к своим войскам.
– Тревис, слева от сейфа с винтовкам, на стене у самого пола, ты должен видеть маленький огонек. Это ручной фонарик. Возьми его, а я сейчас же поднимусь. Хочу найти какой-нибудь фонарь и для твоей матери.
– Нашел! – победно воскликнул он.
Дрожь в его голосе унялась. Я увидел, как луч света разрезает полумрак над лестницей.
Взяв свечу, я пошлепал вверх по ступенькам. Трейси спустилась в подвал за провизией. Тревис разложил все оружие на кровати, собранное и заряженное. Там был автомат «М-16», затем мой «убийца слонов» 30–06, и… Так, защитники животных, сворачивайтесь со своими протестами – я же говорил, что не охочусь. Я продолжил свою визуальную ревизию: два дробовика, винтовка двадцать второго калибра и пистолет, мой «Магнум-357», девятимиллиметровый «Глок» и винтовка с рычажным затвором калибра.17. В запасе имелось больше тысячи патронов для каждого ствола, и все, о чем я мог думать в ту секунду, это «надо было купить еще». Выживальщики те еще торчки. Мне вечно не хватало боеприпасов.
Бронированная дверь вновь содрогнулась.
– ВОТ СУКА! – выдохнул я, хватая свой «триста пятьдесят седьмой».
Я сбежал по лестнице и посмотрел в глазок, радуясь тому, что сегодня полнолуние. Хотя стоило ли? Может, поэтому мертвецы так разгулялись? Я понятия не имел. Все, что я мог рассмотреть – это ублюдка, по-прежнему лизавшего мой глазок. И это по-прежнему звучало слегка безумно, даже для меня.
Я прижал «Магнум» к глазку и нажал на спуск. Звук выстрела прозвучал оглушительно в притихшем доме. Я уставился сквозь зияющую во входной двери дыру. Сэр Любитель-Полизать встретил смерть во второй раз, и воскрешение в ближайшее время ему не грозило. Он валялся на крыльце, и затылок у него снесло начисто. Пуля вошла мертвецу в рот, выбив большую часть зубов и вырвав этот мерзкий язык. Сзади из черепушки вытекло немного крови и свисали куски хряща, но и только. Его приятели даже не заметили гибели коллеги, однако шум, конечно же, привлек их внимание. Я поспешно открыл дверь и оттолкнул ногу Сэра Любителя-Полизать с дороги, чтобы можно было закрыть наружную дверь. Несмотря на то, что стекло в ней было разбито, она все еще могла предоставить столь нужную нам защиту от непрошенного внимания зомби.
Грохот выстрела, может, и взволновал наших друзей, но вид свежего мяса привел их в неистовство. Шарканье перешло в ковыляние, а ковыляние – в вялую рысь, или, скорее, быструю ходьбу. Ладно, до рекордных скоростей им было далеко, но это совсем не напоминало ту медлительную, шаркающую походку, которую провидец Джордж А. Ромеро[9] изображал в своих мокьюменталках[10].
Я едва успел отпихнуть ногу мертвого… немертвого… вновь умершего (?) зомби с дороги и запереть наружную дверь, на сей раз намного оперативней управившись с замком, когда первый из моих незваных гостей всем телом ударился о решетку на двери. Прутья выдержали, но не остановили волну мерзкого запаха. Я захлопнул входную дверь и лишь затем сообразил, что только что прикончил своего первого зомби – и был при этом в чем мать родила.
Глава 2
Дневниковая запись 2
Услышав выстрел, Тревис бегом спустился до середины лестницы с двустволкой наготове (Боже, благослови этого мальчика!).
– Все в порядке, папа?
– Все в норме, заканчивай сборы, – последовал мой сдержанный ответ.
– Что происходит? – прокричала Трейси с нижней ступени лестницы, ведущей в подвал.
Не знаю, почему я не сказал ей правду.
– Случайный выстрел.
– Будь осторожен. Именно так ты выразился в ту ночь, когда мы зачали Николь – и посмотри, что из этого вышло, – спокойно проговорила жена.
«Вы что, шутите?» – пронеслось в голове. Как она все это запоминает? Конечно, мы были молоды, когда родилась Николь, и, возможно, я проявлял чрезмерное рвение в постели – но разрази меня гром, не говорил я «случайный выстрел». Скорее, что-то вроде «а-а-а – аааааааааааа!».
Я все еще толком не пришел в себя после убийства. Разумеется, я шлепнул зомби, но ведь еще недавно он был нормальным индивидом, дышал воздухом да жевал себе гамбургеры. Я изо всех сил старался не думать о том человеке, каким он был, и сосредоточиться на монстре, которым он стал. Позже у меня появится время для размышлений, а теперь пришло время действовать, и Джастин нуждался в нашей помощи. Я поднялся наверх. Тревис начал переносить оружие и коробки с патронами вниз. Теперь, когда у парня появилась цель и средства самозащиты, на лице его не осталось и следа страха.
Я схватил первую попавшуюся одежду. Это оказалась старая футболка с концерта группы «Widespread Panic», одна из самых моих любимых. Но не успел я натянуть ее через голову, как замер на месте. Ощутив, как воротник скребет по грязи и засохшему на шее мылу, я чуть не выпрыгнул из собственной кожи. Это было равносильно тому, как если бы кто-то начал скрести ногтями по классной доске, для усиления эффекта используя мегафон. Я был практически парализован. Еще секунда – и я бы сказал: «ДА ПОШЛО ОНО!», содрал с себя футболку и по-быстренькому заскочил бы под душ. Но я понимал, что для Джастина дорога каждая секунда.
– Черт! – проревел я, просовывая руки в рукава и содрогаясь всякий раз, когда ткань касалась тела.
Если бы я знал в тот момент, как идут дела у Джастина, то просто принял бы душ.
Когда я спускался по лестнице, Трейси подняла голову. К ее уху был прижат мобильник.
– Не могу дозвониться до Николь, там постоянно занято, – пожаловалась она.
Николь была нашим старшим ребенком и с большим отрывом выигрывала в конкурсе моих любимых дочерей (впрочем, она так и осталась единственной). Сейчас она жила в Лейквуде (поскольку потеряла работу в Брекенридже) с Брендоном Ван Хатчинсоном, мужчиной, который, как я надеялся, рано или поздно станет членом нашей семьи. Семейка у нас была та еще, и Брендон неплохо в нее вписывался.
Я надеялся, что жене удастся дозвониться до Николь. Тогда еще одним поводом для волнений было бы меньше. От нашего дома до Лейквуда было около восемнадцати миль. Я не тешил себя иллюзиями, что добраться до «Волмарта» будет просто, но поездка в Лейквуд казалась полным кошмаром по части логистики.
– Милая, они живут на третьем этаже, и у Брендона есть пистолет и дробовик. Их дом защитить намного легче, чем наш, – сказал я, не будучи уверен в том, кого из нас двоих успокаиваю – ее или себя.
Жена кивнула, но, похоже, мои слова ее не утешили. Сборище перед нашим домом разрослось до полусотни особей. В любом случае, я не собирался сидеть у окна, чтобы подсчитать их точное количество. Одно скажу – с такой толпой неплохо было бы закатить пивную вечеринку, я бы сколотил целое состояние[11]. Порой даже меня удивляло, как работают мои мозги.
– Пап, я все сложил в машину, – объявил Тревис.
– Провизию тоже? – спросил я.
В ответ парень смерил меня возмущенным взглядом, как и всякий нормальный подросток.
– Ладно, – проговорил я. – Просто хотел убедиться.
Генри наконец-то соизволил подняться со своей подстилки. Вся это суета разбудила его любопытство – обычно весьма умеренное, если дело не касалось собачьего лакомства «Мясистая косточка».
К нашему таунхаусу прилагался гараж на две машины. Однако это был наружный гараж, что не особо нас смущало, поскольку он находился на дальнем конце заднего двора, то есть примерно в десяти футах от дома. Из-за калитки все еще доносилось умеренной громкости шарканье, но его было не сравнить с ажиотажем у передней двери – там словно развернулась пятничная распродажа. Меня так и подмывало влезть на ворота и проверить обстановку, но никакой особой пользы я в этом не видел. Генри последовал за мной. Он остановился на секунду, чтобы понюхать свою потревоженную кучку, а затем начал принюхиваться к моей измазанной дерьмом ноге. Ему не потребовалось много времени, чтобы сложить два и два. Взглянув на меня, бульдог фыркнул, словно говоря: «Папочка, как ты мог разрушить мой шедевр?!».
Я врезал кулаком по автоматическому выключателю на стене гаража. Думаю, я не починил его до сих пор потому, что при включении всегда чувствовал себя немного Фонзи из «Счастливых дней»[12], врубающим музыкальный автомат. Ток снова побежал по проводам. Будь я повнимательней, мог бы заметить, что весь комплекс был погружен во тьму, и что включившееся электричество имело больше отношения к Джеду (с которым вы познакомитесь позже), чем к моим ловким манипуляциям. Я вернулся в дом, чтобы выключить ненужные электроприборы – в том числе телевизор, на экране которого сейчас были только помехи – и снова вышел к гаражу. Подняв Генри на руки, я засунул его на заднее сиденье внедорожника «Джип Либерти», принадлежавшего моей жене. Туда уже были сгружены боеприпасы. Генри не обрадовался тому, что придется с чем-то делить свое ложе, и фыркнул на меня еще раз, прежде чем улечься. Жена появилась последней. Трейси не забыла прихватить упаковку с восемью бутылками «Powerаde»[13] из холодильника. Она остановилась в паре шагов от гаражных ворот.