Присев, мы затаились за полуразрушенной стеной и наблюдали за происходящим, не боясь быть замеченными. Когда троица приблизилась, до нас донеслись голоса.
– Да ну, ерунда какая-то, на хрена им куда-то заезжать? Может, показалось? – донеслось до нас.
– Может, и показалось, но проверить надо, – ответил другой голос.
– Мы на той неделе уже проверяли: полдня лесников искали, а оказалось, что Сыч обдолбался и тени испугался.
– Так то Сыч, а сейчас в наблюдателях Лесогон, это старый зверь, его тенями не обманешь, – засмеялся главарь.
– Все равно не пойму: зачем бандюкам сюда ехать?
– Вот найдем их и узнаем. Всё, заткнитесь, лучше смотрите в оба!
Разговоры стихли. Я понял, что нас заметили и, по всей видимости, приняли за бандитов. Я оглянулся на дочь: стрела на её луке ждала только натяжения тетивы.
– Стреляй только в крайнем случае, – прошептал я, – я выйду к ним и попробую поговорить.
Ринка кивнула и отступила назад, полностью скрывшись в высоком кустарнике.
Я снял с плеча карабин и положил рядом со стеной, прикрыв травой. Дождавшись, когда троица выйдет на линию Катиного выстрела, поднялся и, расставив руки в стороны, демонстрируя пустые ладони, вышел из укрытия.
Гномы – как их окрестила моя дочь – среагировали мгновенно. В мою сторону тут же вытянулись руки, и я только сейчас заметил, что у каждого на руке крепилось какое-то приспособление, занимая всё место, от локтя и до запястья; шесть тонких стволов, выглядывающих из этого приспособления, не давали усомниться в том, что это оружие.
– Руки за голову, встать на колени! – скомандовал главный, двое других зашли с флангов, не спуская меня с прицела.
– Спокойно, спокойно, я не собираюсь нападать. Я гость и пришел с миром, – быстро проговорил я, медленно опускаясь на колено.
– А мы и так спокойны, – гоготнул тот, что справа, – это тебе нервничать надо. Нет, ну вы слышали? – обратился он к товарищам, – к нам теперь бандиты с миром ходят, у-у, тварь нечистая! – он замахнулся, намереваясь огреть меня по затылку. Я сжался, готовясь перехватить его руку. В этот момент за спиной тренькнула тетива. Гном среагировал мгновенно: перекатом он ушел от стрелы и выбросил руку в сторону кустов, что-то щелкнуло, и замысловатое оружие выпустило три коротких дротика, которые со свистом скрылись в листве. Ринка вскрикнула и выпала из кустов.
– Не-ет! – закричал я, выхватывая пистолет, но главный меня опередил. Еще три дротика воткнулись мне в грудь. Боли не было. Перед глазами все расплылось и быстро погасло.
Сознание возвращалось очень медленно. Сначала появился слух.
– Папа, папочка, милый, ну очнись же наконец! – какой-то голос всхлипывал где-то вдалеке. Хотя нет – он всхлипывал прямо мне в ухо. Это же Ринка, Риночка, доченька моя, жива, слава богам!
Я попытался ответить, но голоса не было, вместо него вырвался стон. Зато получилось открыть глаза: перед глазами была какая-то пелена.
– Папочка! Очнулся! – меня обняли девичьи руки.
Я попробовал пошевелиться, но тело отказывалось слушаться. Возвращалась чувствительность, и я понял, что ужасно холодно.
– Папа, всё нормально, скоро всё пройдет, не шевелись пока! – на лицо упали волосы и я почувствовал дочкины губы на своей щеке.
Голос начинал возвращаться.
– Как ты? – прохрипел я.
– Да я нормально, в меня только один дротик попал, а вот ты три дозы схватил. Потерпи, сейчас пройдет, только голова будет болеть.
Зрение восстанавливалось, я уже различал в полумраке лицо девушки, видел, как она поспешно вытирает слёзы и улыбается мне.
– Вижу всё в темноте. – Я усиленно моргал глазами, пытаясь сбросить пелену.
– Это тут такой свет, привыкнешь.
Я попытался подняться, и на этот раз, кое-как, мне это удалось.
– Почему я голый? То есть – почему мы голые? – удивленно спросил я, пытаясь прикрыться еще плохо слушавшейся рукой.
– Не знаю, я очнулась несколько часов назад, в таком же виде, но здесь тепло даже жарко, это тебя от отравы знобит, скоро пройдет, не волнуйся.
Я осмотрелся. Мы находились в самой настоящей тюремной камере: три стены и решетка с дверью, выходящая в коридор. В углу было небольшое возвышение с отверстием – по всей видимости, отхожее место. Больше ничего не было – голые стены, деревянный пол и потолок. Источник света находился где-то в коридоре. Через коридор напротив была точно такая же камера, но она пустовала. Я с трудом поднялся на ноги и подошел к решетке. На двери явного замка не было: видимо дверь открывалась дистанционно, сама решетка была накрепко вмурована по всему периметру.
– Э-ей! – крикнул я, но голос, несколько раз отразившись от стен, не вызвал никакого ответа.
– Я уже кричала, пап, тут никого нет, – сокрушенно сказала девочка.
– Значит, придется подождать, – я вернулся на место. – Если бы нас хотели убить, то убили бы на месте, – озвучил я очевидное.
Словно в ответ на мои слова скрипнула дверь. В нашу сторону гулко затопали шаги, и вскоре перед решеткой появился человек. Он был такой же, как и та троица – не выше полутора метров и с непомерно широкими плечами – ну точно гном, как подметила Рина.
– Ты! – его палец ткнул в мою сторону. – Подойди сюда!
Я повиновался и подошел к решетке.
– Повернись спиной и просунь руки вот сюда! – он указал на нужное место в решетке.
Я выполнил то, что он велел, и на моих запястьях защелкнулись наручники.
– Теперь отойди лицом к стене! Девка – всё то же самое!
Рина молча повторила процедуру и, отойдя к стене, встала рядом со мной.
– Открывай! – крикнул кому-то наш тюремщик, потайные замки лязгнули, и дверь отъехала в сторону.
– На выход!
Нас долго вели по разным коридорам и лестницам. Везде стояли огромные вазоны, в которых росли удивительные грибы, чем-то напоминающие опята, но тонкие ножки были длиной с полруки, а широкие шляпки источали фосфоресцирующий свет. Эти своеобразные светильники и наполняли каменные коридоры тусклым, голубовато-зеленоватым светом. Было жарко. Даже не жарко, а душно: воздух был сырой и затхлый, витали ароматы плесени и сырости. Тело покрылось испариной, и было не понятно, то ли это потеет собственное тело, то ли оседает влага из воздуха.
Я нигде не заметил окон, их не было и в просторном, шикарно обставленном кабинете, куда нас втолкнули в конце пути. За массивным столом сидел очередной гном. Для полного сходства с гномами он носил густую, длинную бороду, заплетенную в четыре косы. В косы были вплетены тонкие цепочки, видимо помогающие держаться волосам, а может, и просто для красоты. Густые косматые брови нависали над маленькими, но очень цепкими глазами. Лицо было всё иссечено шрамами, нос был практически расплющен по всему лицу. Лысый череп украшала татуировка змеи, которая как бы обвивала голову гнома, а голова змеи спускалась со лба на переносицу.
– Сними с них кандалы! – Дождавшись, когда его приказ выполнят, он указал нам стулья напротив своего стола. – Садитесь!
Голос его был густым, говорил он медленно, немного окая, что придавало его говору некий колорит.
– Меня зовут Змеебород, – продолжил он, когда мы уселись, – я предводитель этого города подземцев-отшельников, а кто вы такие?
Его цепкий взор буравил меня насквозь. Мы с Риной переглянулись, и я ответил.
– Мы совершенно случайно попали в ваш мир, в поисках людей нашли ваше поселение. Меня зовут Семен; это – моя дочь, Екатерина, и, прежде чем продолжить нашу беседу, я требую, чтобы нам вернули одежду!
– Одежду? Вам холодно? – Он явно был удивлен моей просьбе.
– Дело не в холоде, а в том…
– Мы обходимся без одежды, если в ней нет острой необходимости.
– Уважаемый Змеебород, как я вам уже сказал, мы гости этого мира. В нашем обществе одежду принято носить всегда и везде, без нее мы испытываем неловкость, стыд, если хотите.
– Стыд надо испытывать не от наготы, а от поступков своих. Одеждой срам не скроешь! – Он ударил кулаком по столу, так что я вздрогнул. В дверь тут же просунулась голова стражника. – Принесите их вещи и приведите Двумира.
Когда стражник ушел, Змеебород снова обратился ко мне.
– Вы прибыли на бандитском транспорте. Откуда он у вас? – он продолжал буравить меня взглядом.
Пришлось рассказать ему всю истории, начиная с первой встречи у реки и заканчивая стычкой с охранниками подземцев. Змеебород внимательно слушал, не перебивая и не отводя глаз; казалось, что он даже не мигал. Когда я дошел до места схватки с бандитами, он расхохотался.
– Ты хочешь сказать, что в одиночку справился с семью мужчинами? Давно меня так никто не веселил! – Он смеялся, запрокинув голову.
– Нет, не в одиночку. По правде говоря, четверых из них одолела моя дочь: двоих убила из лука, а двоих – в честной рукопашной схватке.
– Хватит! – рявкнул он. – Я поверю во всё, но только не в то, что вот эта… – он запнулся, подбирая нужное слово и осматривая девушку, – тощая пещерница смогла завалить мужчину-наземника, а тем более – двоих.
– А вот и смогла! – крикнула Рина прямо в лицо Змеебороду. – Могу на тебе показать, если не веришь.
От такой наглости Змеебород даже поперхнулся. В этот момент в дверь гулко ударили и она распахнулась. На пороге стоял Дед.
Глава 7
– Сеня, Катенька, я ушам не поверил, когда мне сказали, что поймали мужчину с девушкой! – Старик стиснул нас в объятиях, когда мы поднялись к нему навстречу. – Ребятки, это я во всем виноват. Я вам всё расскажу, но позже, сначала мне нужно переговорить с нашим уважаемым и гостеприимным хозяином.
– Прохор Никитич… – начал было я, но старик снова нас стиснул и прошептал едва слышно: – Потом, всё потом, сейчас молчите, – и, выпуская нас из объятий, слегка подтолкнул к стульям.
Следом за стариком в кабинет вошел стражник, в руках он нёс небольшой сундук – по всей видимости, с нашей одеждой, это подтверждали лук и колчан, лежавшие на плоской крышке сундука. Мы хотели тут же одеться, но старик нас остановил.
– Не торопитесь, ребята, здесь так не принято, – понизив голос, предупредил нас Прохор.– Для подземников это очень интимный процесс, и одеваться при подземнике лучше не стоит.
Мы недоуменно переглянулись, но спорить не стали, снова возвращаясь на свои места.
Змеебород молча наблюдал за нашей встречей, и когда мы повернулись к нему, обратился к старику.
– Двумир, как я уже понял, это именно те люди, о которых ты предупреждал, – начал он, прервав жестом Прохора, хотевшего что-то сказать, – я выполнил своё обещание, данное тебе. Ни я, ни мои подземцы не причинили им вреда, но они напали на мой отряд и, что хуже всего, пытались обмануть меня! – он повысил голос.
– Змеебород, мы вас не обманываем, – я был возмущен. – Отправьте своих людей к мосту, там, в кустах вы найдете их трупы! И что касается нападения, ваш человек пытался меня ударить, когда я уже готов был сдаться, а перед этим я лично вышел навстречу и пытался начать разговор, но меня отказались слушать!
– Да, Змеюшка, неувязочка какая-то, – вступился Дед, – мне ты говоришь, что никакого вреда не причинил, а на самом деле – все наоборот.
– Уж не меня ли во лжи ты обвинить пытаешься? – Змеебород взревел. – Да чтоб ты знал, он вышел один, а девица в кустах затаилась, ожидая момента для подлого удара!
– Что ты, что ты, господь с тобой, Змеюшка, ни в чем я тебя не обвиняю, даже и в мыслях не держал! – заторопился старик.
Тут встряла Рина, просто, как в школе, подняв руку. Глаза всех присутствующих уставились на неё.
– Чего тебе? – спросил Змеебород успокаиваясь.
– Дяденька Змеебородик, – нарочито по-детски начала она, чем окончательно привлекла к себе его внимание, – все были правы по-своему: ваши отважные воины были правы, приняв моего папу за бандита; папа был прав, когда вышел один, оставив меня для прикрытия – мы же не знали, кто вы такие! И я, конечно, права, когда выстрелила: моему отцу угрожала опасность. Никто из нас не питал ни малейшего злого умысла и все поступили так, как и должны были, разве нет?
Змеебород на секунду задумался.
– А у этой пещерницы есть ум! – усмехнулся он и ударил кулаком в стол.
В дверь снова вошел стражник, и Змеебород обратился к нему.
– Отправь Лесогона и двух бойцов из наземной стражи к мосту; там вы должны найти семь трупов и узнать, как они были убиты, – распорядился он.
Я объяснил, где нужно искать, и стражник удалился.
– Двумир, забирай своих гостей к себе и не забудьте вещи, – Змеебород указал на сундук. – В Подземелье у них полная свобода, но на поверхность выходить я запрещаю. Сундук потом верни!
Ринка подхватила лук и колчан, а мы со стариком взяли сундук, у которого по бокам были сделаны специальные ручки. Выйдя из кабинета, я облегченно вздохнул.
Прохор вел нас по коридорам, которые то поднимались, то вновь опускались, переплетались между собой. Повсюду попадались двери, расположенные без какого-либо видимого порядка. Наконец, мы оказались перед массивными воротами. Шагнув через порог, мы очутились в просторной, сильно вытянутой, овальной пещере, уходящей от нас вперед, с каждой стороны располагались ворота, а прямо перед нами, на противоположной стороне, находилась широкая платформа, огороженная решеткой. Как позже выяснилось, это был подъемник. С платформы несколько подземников разгружали какие-то сундуки. По центру располагался подковообразный стол, развернутый фасадом к подъемнику. За столом спиной к нам сидел, по всей видимости, администратор. К нему подходили грузчики и, что-то отметив, уносили свою поклажу в указанную администратором дверь. На нас не обратили особого внимания. Старик увлек нас к одной из дверей, и мы снова оказались в коридоре. На этот раз коридор оказался довольно коротким и чем-то напоминал гостиничный. По обеим сторонам равномерно распределялись одинаковые двери. Одну из них распахнул перед нами Прохор, и мы вошли в помещение с тремя комнатами.
– Вот и мои апартаменты, располагайтесь в той комнате, – указал старик нам направление, – а я пока на стол соберу.
Через некоторое время мы, уже одетые, сидели за столом и атаковали старика перекрестными вопросами.
– Всё, хватит! – остановил нас Дед. – Вы ешьте, а я вам всё по порядку расскажу.
Предложенная еда была незнакомой и по виду, и по вкусу, я бы назвал её похлебкой, но из чего она приготовлена, не мог даже предположить. Осторожно попробовав и убедившись, что на вкус вполне недурно, мы смело зашевелили ложками.
– Я вам рассказывал, что во время войны был в плену и бежал, – начал старик свой рассказ, и мы дружно закивали. – Так вот, во время побега, на теле одного, убитого мною, немца, я обнаружил некий прибор. На тот момент и много лет после я думал, что это просто фонарь, хоть и не совсем обычный. Выглядел он так, как сейчас выглядят энергосберегающие лампочки, только вместо цоколя была рукоятка с кнопкой, при нажатии на которую лампа давала рассеянный свет. Удивительно было то, что этот фонарь не требовал батареек. Я много лет пытался понять, как он работает, но так и не понял. Как диковинный фонарь он меня вполне устраивал, и я берег его многие годы. Главное же его свойство я открыл всего лишь лет десять назад. Как-то раз ночью, в грозу, приспичило мне, пардон, в уборную. Естественно, я взял фонарь и отправился по нужде. На улице приключилось такое, что я разом забыл, куда шёл! Стоило мне выйти во двор, как в мой фонарь ударила молния, с такой силой, что я упал на землю, а фонарь отлетел в сторону. Вокруг меня образовалась прозрачная, мерцающая стена. Сказать, что я испугался, не значило бы ничего. Я просто оцепенел! Придя в себя, я все-таки решил разобраться в происходящем. Я обошел вдоль стены. Круг, надо сказать, был огромен. Из-за сильного ливня, да еще и ночью, я не видел, что происходит снаружи круга. Я потрогал стену сорванной травинкой – травинка прошла насквозь без видимых повреждений, тогда я осмелел и прикоснулся пальцем, а затем и рукой – рука прошла сквозь стену, но я ничего не почувствовал. Осмелев совсем, я решил пройти туда сам, но, спасибо ангелу хранителю, в последний момент, сообразив, что за стеной кромешная тьма, подобрал фонарь. Я осторожно прошел сквозь стену, и стена тут же пропала, вместе с домом; ну, вы сами видели. Оказавшись в полной темноте, я естественно включил фонарь. Он вспыхнул и тут же погас, оставив вокруг меня такую же стену, но диаметром не больше двух метров. Я догадался, что это дорога домой и вернулся. Я забежал в дом, меня всего трясло; признаюсь, я тут же напился и заснул. Потом уже, я разобрался, как работает мой фонарь: он – своего рода проводник, то, что я всегда считал светом, на самом деле дверь, но чтобы поставить и открыть эту дверь, нужно больше энергии, для этого нужна молния. Как проводник притягивает молнию к себе, не спрашивайте, я не знаю, но он притягивает молнию в радиусе километра. Дверь или стена держится около пяти – шести часов, а потом исчезает; когда выключается обратная дверь – я не знаю.