Князь Андрей Огинский
Ролея официально представили застенчивому, черноволосому, кареглазому, толстоватому и приземистому, неуклюжему малышу семи лет от роду. Он мог читать и обладал некоторыми познаниями в Священном Писании, что уже являлось хорошим началом. Сначала надо было как-то уменьшить его вес и исправить осанку. Мальчик весил слишком много для своего возраста, мало и вразвалку двигался, поэтому Ролей решил включать в его рацион много фруктов, но совсем мало мяса. Во время продолжительных прогулок по улицам Вены и вдоль ее крепостных валов, которые сочетали в себе физическую нагрузку и экскурс в историю, Ролей показал мальчику исторические здания города, включая ансамбль дворца Хофбург, и поле битвы за городскими стенами, где король Ян Собеский помогал спасать венцев от турецких завоевателей в 1683 году. Михал Клеофас зачарованно слушал эти уроки истории, особенно если в них рассказывалось о Польше.
Несколько месяцев спустя Михал Клеофас, постройнев и изменив походку на более грациозную, вернулся со своей матерью и, вероятно, Феликсом в Варшаву. Ролей их сопровождал. Андрей еще год оставался в Вене, пока не закончился срок его полномочий. Когда он возвратился вместе с Юзефой домой, король пожаловал ему титул сенатора-кастеляна Трок. Все в тех же Троках был воеводой его отец. Андрей также получил старостат к югу от Вильно, в Ошмянах, где находилось поместье Огинских.
В Гузове Ролей серьезно взялся за образование Михала Клеофаса. Мальчик оказался очень сообразительным, заставлять его учиться почти не приходилось. На первом этапе Ролей считал важными не книги, а скорее практические занятия: выполнение масштабных чертежей садов и комнат помогало юному Огинскому глубже понять географию и геометрию, а продолжительные прогулки в поле и в лесу сочетали физическую нагрузку с изучением вошедших тогда в моду ботаники и зоологии. Решение повседневных денежных вопросов послужило основой для приобретения математических знаний. Кроме того, Ролей познакомил Михала Клеофаса с баснями Лафонтена, и мальчик выучил многие из них наизусть. Они открыли ему путь во французскую литературу, которая стала его настоящей страстью в зрелые годы.
Ролей всегда помнил, что Михал Клеофас был поляком, и тогда как многие французские наставники того времени стремились превратить своих воспитанников в молодых французов, он мудро решил направлять своего ученика по польской стезе и привил ему крепкое чувство гордости за свои корни Поляка и Литвина. Основы истории Михал Клеофас познавал в ходе чтения книг о героическом прошлом Речи Посполитой, которые оказывали на мальчика сильное воздействие – в немалой степени обусловленное той ужасной несправедливостью, с которой часто сталкивались люди из самых разных слоев общества. Тем самым Ролей заложил основы всепоглощающего интереса Михала Клеофаса к польской истории и литературе. Он также отдал должное приверженности своего подопечного к определенным, распространенным по всей Европе, особенно среди молодых людей, идеям: крепкому чувству сострадания к себе подобным существам, будь то шляхта или крестьяне, соотечественники или иностранцы, – идеям, послужившим толчком к возникновению якобинского движения во Франции.
Один раз чувство сострадания изменило Михалу Клеофасу, и этот случай послужил ему горьким уроком на всю жизнь. Однажды, будучи в мрачном расположении духа, он обругал и ударил одного из слуг. Учитель пришел в ужас, когда узнал об этом. Созвав всех работников поместья в зале, Ролей приказал мальчику опуститься на колени перед жертвой его гнева на виду у всех присутствовавших, поцеловать ему ноги и попросить прощения. Михал Клеофас выполнил приказ, потом убежал к себе и долго горько плакал, не столько из-за перенесенного унижения, сколько от понимания полной ошибочности и недостойности своего поступка.
Через два года после приезда Ролея в Гузов было решено учить Юзефу игре на клавесине. С этой целью пригласили талантливого молодого музыканта Юзефа Козловского. Козловский родился в Варшаве в 1757 году, начинал свою музыкальную карьеру хористом и музыкантом в костеле Святого Яна, после чего играл в капелле Юзефа Стемпковского, воеводы Люблина, в его поместье в Лабуни. Уроки музыки, преподаваемые Юзефе, очень нравились Михалу Клеофасу, поэтому он настоял, чтобы ему их также давали. Ролей не стал возражать, хотя «учебная программа» Михала Клеофаса стала более углубленной, акцент в ней сместился с практических на теоретические занятия, а это значило, что день был заполнен очень плотно.
Имение Огинских в Гузове
Михал Клеофас скоро стал отлично играть на клавесине, он легко освоил этот инструмент, хотя до виртуозности ему было далеко. Козловский уделял больше внимания композиции, нежели исполнению. Это передалось Михалу Клеофасу, техника игры которого стала вполне позволять ему сочинять музыку. Он начал проявлять способности к импровизации. Козловский раскрыл Михалу Клеофасу основные, самые интересные, по его мнению, принципы композиции и теории. В остальном он, как и Юзефа, исполнял те клавирные произведения, которые имелись, а имелось их немного. Король, страстно покровительствуя литературе и живописи, музыкой особенно не интересовался, и в результате на ее развитие в Польше времен Станислава Августа выделялось мало средств. Саксонские предшественники короля, которые содержали процветающие капеллы в Дрездене, в этом отношении делали гораздо больше.
Это не значит, что в некоторых польских семействах музыка не процветала, несмотря на то что местный сценарий развития музыкального искусства и был несравним с немецким, австрийским, французским и итальянским. В тех странах царствовала опера, и классика поднялась до славных высот. Большинство магнатов нанимали иностранных капельмейстеров и музыкантов, особенно востребованными в Польше как исполнители, капельмейстеры и учителя были итальянцы: их вполне устраивала безбедная жизнь среди магнатов, очень почитавших итальянскую культуру и за счет которых можно было хорошо поживиться.
В Варшаве у графа Марцина Любомирского был самый лучший в городе музыкальный салон. Любомирский удивительно сочетал в себе качества просвещенного любителя музыки и беспутного кутилы. Его дворец являлся одновременно как средоточием некоторых пороков, так и самым известным в столице центром музыкальной жизни, в котором регулярно давались концерты, открытые для публики.
Среди женщин, которые по тем или иным причинам посещали его дворец, была дочь люблинского воеводы Юзефа Стемпковского. Хонората Стемпковская, одна из самых больших светских знаменитостей Варшавы, славилась своей красотой, проницательным умом и кокетливыми манерами. Своей бесоватой юностью она привлекла внимание столь же бесоватого Марцина Любомирского. За увлечением последовала женитьба, и вскоре после свадьбы отец Хонораты пригласил в свою придворную капеллу в Лабуни молодого Юзефа Козловского, еще до того как этот молодой мастер игры на клавишных инструментах переехал в Гузов, чтобы взять под свое учительское крыло Михала Клеофаса Огинского.
Брак Хонораты оказался непродолжительным и скоро распался. Причиной, вероятно, послужил горячий и пылкий юноша, приехавший в Варшаву из Ойцува в поисках карьеры. Его звали Теофил Залуский, ему принадлежали особняк на Старомястской площади № 58 в Варшаве и ряд поместий на юге страны. В 1784 году Теофил женился на Хонорате и со своей женой возвратился в Ойцов.
Прекрасную музыку можно было услышать в Литве: там музыкальные традиции были гораздо богаче, чем в королевской Польше. В Слониме у князя Михала Казимира Огинского, великого гетмана литовского и дальнего родственника Огинских из Гузова, была, пожалуй, самая просвещенная музыкальная сцена во всем объединенном польско-литовском государстве.
Михал Казимир родился в Варшаве в 1728 году и провел юность во Франции при дворе Станислава Лещинского, одно время бывшего королем Речи Посполитой. Михал Казимир научился играть на скрипке, кларнете и арфе, для педального механизма которой он, используя свое инженерное образование, придумал некоторые технические усовершенствования, а парижская фирма «Эрар», производившая фортепиано и арфы, внедрила их на практике. Он также написал статью про арфу для знаменитой энциклопедии Дидро.
Период между 1771 и 1788 годами был золотым временем для музыки и театра в Слониме. В своем частновладельческом оперном театре Михал Казимир создал две оперные труппы: одну польскую и одну итальянскую, дополнил их балетной школой и постоянным оркестром, а также основал школу для местных детей, для которых он писал или ставил пьесы: постановка «Пигмалиона» Руссо на французском языке этому примером. Первая написанная Михалом Казимиром опера называлась «Брошенные дети», потом он создал оперы «Изменившийся философ», «Положение сословий», «Елисейские поля», «Цыгане» и «Силы мира». В 1765 году Михал Казимир написал балет в ознаменование первой годовщины коронации Станислава Августа. Писал также песни и клавирную музыку; полонезы и мазурки как два главных танца, лежащие в основе польской музыкальной культуры, занимали в его сочинениях особое место.
Примечания
1
Запрещено (нем.) – здесь и далее примечания переводчика.
2
От hedone (греч.) – наслаждение.