Серена закатила глаза.
– Я его ни в чем не обвиняю, – быстро добавила я. – Посмотрите на нас! Мы – мечта журналиста. Одна – стипендиатка Вэйверли, другая – известная Оливия Самнер, которая может проследить свою родословную до пра-прабабки. И обе мы – горячие блондинки, если мне будет позволено так отзываться о себе.
Оливия заложила ногу за ногу.
– Сказано грубо, но доводы безупречны.
– Затем у нас есть шикарная азиатка из Лондона. Черт побери, Серена, всякий раз, как ты открываешь рот, меня тянет переспать с тобой.
Серена мне подмигнула.
– Клэр выглядит так, будто только что вышла со съемочной площадки в Гонконге, чтобы поправить свой макияж, – продолжила я. – А Морган Сингер, несмотря на ее имя, обладает непередаваемой латиноамериканской энергетикой.
– Да, это у меня от мамы, – согласилась Морган.
– Мы будто сошли с обложки юбилейного издания «Вог», и мы вручили ему себя на блюдечке. Вот так то, дамы, и не забывайте об этом. Мы его чудеса.
– Чудеса Вэйверли, ты хочешь сказать. Ладно, ладно, мадам Зануда. – Оливия вскинула руки, делая вид, что она сдается. – Нас честно предупредили.
Они все кивнули. Все, кроме Серены, которая встала, чтобы взять еще капучино.
К моменту моего возвращения моя пещера была полна пара, даже несмотря на то, что последние несколько дней она оставалась не по сезону сухой. Я паковала два моих маленьких чемодана и рюкзак, когда на пороге появилась миссис Чень. Она никогда не стучала. Я всегда думала, что она пытается поймать меня на чем-то. Она держала алюминиевый контейнер больше ее самой.
– Свинина, – сказала она.
– Ух ты, круто, миссис Чень. Спасибо вам огромное. – Этого хватило бы на неделю. – И спасибо вообще за все. – Но вместо того чтобы с ворчанием удалиться, как она обычно делала, хозяйка застыла в дверном проеме.
Я забрала у нее коробку и поставила ее на свой маленький столик. Как я повезу это все в такси? И что Анка будет с этим делать?
– Миссис Чень? – Она выглядела недовольной, впрочем, она выглядела так всегда.
– Ты хорошая работница. Хорошая девушка. Проблема?
Мне понадобилось некоторое время, чтобы понять: это вопрос, а не обвинение.
– Проблема?
А потом до меня дошло. Миссис Чень, вероятно, не задавая вопросов, сдавала комнату в этом подвале миллионам школьников. Кто бы еще согласился жить здесь? И даже если этот школьник был «гуайло» в забавной униформе, у него должны были быть проблемы, а съехать он мог, лишь попав в еще большие неприятности. Честно, не знаю, что на меня нашло. Я стремительно подошла к ней, обняв это маленькое яростное и сухонькое тело. К моему удивлению, она обняла меня в ответ.
– Нет, нет, миссис Чень, – наконец смогла выговорить я. – Все хорошо. Все хорошо. Никаких проблем. – Я качала головой и улыбалась одновременно, чем, вероятно, ужасно смущала ее. – Помните, я вам рассказывала, что переезжаю к лучшей подруге? Очень богатой, и она меня очень любит. – И к тому же… – И это очень, очень хорошо для Кейт.
– Ха. – Она смотрела с сомнением.
– Я приведу ее сюда. Мы придем к вам за покупками. Но, миссис Чень, пожалуйста, никогда, никогда не говорите, что я жила здесь, окей? Я безумно счастлива, правда.
– Ха. – Могу поклясться, она мне не поверила. Миссис Чень пошарила в кармане передника. Это была исключительная вещь. Изрядно поношенный, но всегда безупречно чистый, невзирая на обстоятельство, что его хозяйка постоянно курсировала вокруг громоздких коробок с потекшими овощами, запах от которых заставил бы разрыдаться даже портового грузчика. Она вытащила маленькую карточку. Там было напечатано, а затем перечеркнуто имя на китайском. «Кевин Чанг 212-555-6310» было написано выше.
– Эм… – Я услышала шум над лестницей. Затем голос мистера Ченя. Такси, должно быть, прибыло.
– Проблемы, звони. – Миссис Чень энергично постучала по карточке. – Только большие проблемы. – Кажется, она с трудом подбирала слова. – Плохие, срочные неприятности. Он исправит. Ха.
– Да, да, я понимаю. – Хотя, конечно же, я не понимала. У меня с самого начала было чувство, что Чени связаны с некой могущественной силой, глубоко укоренившейся в недрах Чайна-тауна. Достаточно поздние визиты некоего мужчины, который, вряд ли был заинтересован в покупке просроченных манго, намекали на это. Но этой тип? Что он мог сделать для меня? Да и бога ради, как грозный, законспирированный решатель проблем может носить имя Кевин?
– Скажу такси, ха.
И с этими словами миссис Чень исчезла на верхних ступенях лестницы, шлепки на ее ногах клацали по сырому бетону. Никакого «до свидания» и, определенно, никаких больше обнимашек. Одного раза для нее, судя по всему, было более чем достаточно. Я была разочарована. Дурацкая карточка все еще была зажата у меня в руке. Глупо. Я собиралась взобраться на вершину мира, к роскоши, я наконец-то было в безопасности. Я скомкала визитку, уже собираясь выбросить ее. Скользнула в лямки рюкзака, подхватила большой чемодан и сумку, но прежде чем взять маленький чемодан и коробку со свининой, я расправила карточку и заткнула ее в лифчик.
Что такого? Я знаю, как быстро мир может развалиться на части. Выживание любой ценой. Всегда.
24 октября, суббота
Оливия
Оливия пыталась взглянуть на комнату глазами Кейт, но не могла. Ее подруга была необычайно молчалива и все так же сжимала в руках довольно странный алюминиевый контейнер.
– Нормально? – спросила Оливия. – Можно поменять все, что хочешь. Тут простыни «Пратези», но если ты предпочитаешь «Фретте»,[10] я пойму. У меня у самой «Фретте», так что никаких проблем, если… – Ей бы стоило принять ативан перед переездом Кейт.
– Оливия, я спала на простынях из полиэстера, там был нарисован человек-паук, и даже «Уоллмарт» постеснялся бы продавать их. – Она медленно обошла комнату. – Я еще и деньги за это платила. Кстати, это… хм, это для Анки. Я просто поставлю это на пол, пока не приду в себя, ладно?
– А за той дверью твоя ванная.
– Моя ванная? – Кейт открыла дверь и привалилась к ней.
– Ее использовали только как гостевую, ну а гостей у нас уже много лет не было.
Оливия окинула взглядом весь этот разгул кремового на кремовом: постельное белье, стены, мебель. Скукота. Она бы возненавидела эту комнату.
– Мы можем повесить несколько постеров или картин, чтобы разбавить все это.
– Господи, Оливия! Я всегда мечтала называть домом нечто подобное…
Она почувствовала моментальное облегчение.
– Тебе нравится? – Все не заглушенные лекарствами паучки беспокойства тут же были сметены прочь. Ну или по крайней мере они попрятались глубоко в трещины ее разума.
– Нравится? Ты серьезно? – Кейт плюхнулась на кровать, но тут же вскочила, расправляя одеяло.
– Садись, а еще лучше, ложись и поваляйся. Делай что хочешь. Это твоя кровать и твоя комната.
Кейт послушно легла, а Оливия прошла к двойным дверям и широко распахнула их.
– Это твой гардероб. Тут есть любые полки, для обуви, ящики складывать вещи и для украшения, и так далее. За этой дверью – зеркало в полный рост, и пусть тебя не смущает зеркальный комод. Мой отец велел искусственно его состарить, потому что гости психовали, когда заляпывали его отпечатками пальцев. – Оливия плюхнулась на постель рядом с Кейт. – Ты уверена, что тебе нравится?
– Заткнись, или я расплáчусь.
– Я так рада.
Некоторое время они обе молча пялились в потолок.
– А как твой папа относится ко всему этому?
– Он почувствовал большое облегчение, я серьезно. Беднягу угнетает то, что его неделями не было в то время, когда… ну, он, короче, в восторге.
Кейт села и принялась перекладывать гору подушек.
– Знаешь, для двух новоиспеченных лучших подруг… – Она повернулась к Оливии и, кажется, ждала одобрения, чтобы продолжить.
Что-то толкнуло Оливию изнутри.
– Лучших? Да, абсолютно.
– Окей, так вот, как лучшие подруги, а теперь еще и соседки, мы знаем друг о друге не так уж и много.
– Да, понимаю. – Оливия перекатилась на бок. – Отвратительно себя чувствую из-за того, что не спрашивала тебя, ну, обо всем… Я с ужасом думаю о твоих родителям, о том, через что тебе пришлось пройти. Честно, не представляю, каково это – быть на твоем месте. Правда-правда.
Кейт снова уставилась в потолок.
– Это случилось давно. Прошлое в прошлом. Нужно держать его там, иначе оно пожрет тебя заживо. – Она обхватила себя руками. – Смотри только вперед, Оливия. В настоящее и в будущее. Остальное – чушь собачья.
Оливия расхохоталась.
– Что? – Кейт села, насторожившись. – Что я такого сказала?
– Нет, нет, – пробормотала Оливия, прежде чем разразиться новым взрывом хохота.
– Оливия Самнер, ты смеешься над моей простотой?
– Нет! – Оливия вытерла слезы. – Если бы ты только знала, сколько мой отец только в прошлом году спустил на клиники и мозгоправов… «Остальное – чушь собачья»! Да ты оплатила свое проживание одной этой фразой. Погоди, вот я скажу это своему психологу! Идем. – Оливия хлопнула Кейт по бедру. – Я чувствую запах чего-то вкусненького. Там что, свинина в этой алюминиевой хрени? Она меня с ума сводит. У Анки выходной в субботу в полдень, да и по воскресеньям ее часто нет. Давай сообразим что-нибудь.
Прихватив контейнер, Кейт последовала за Оливией на кухню.
– Так ты ходишь к психотерапевту? Я знаю психологов, чего только они со мной не делали. Надеюсь, твои мозгоправы нравятся тебе больше, чем мне нравились мои.
– Мозгоправы? У тебя их было много? – Оливия обернулась. – Хотя это имеет смысл, если подумать, через что тебе пришлось пройти, но я не слышала, чтоб об этом говорили. Ты хорошо сохранила этот секрет. В отличие от меня.
– Ну, для начала, это все происходило не здесь. – Кейт положила свинину на кухонный стол. – Хочешь, я расскажу, что болтают о тебе?
Оливия застыла. Никто не мог знать, что случилось на самом деле. Это было невозможно.
– Конечно, – ответила она, пожав плечами. – Но поскольку я была вроде как королевой вечеринок до того, как все пошло прахом, то догадаться несложно.
– Да, есть такое дело. В основном несут стандартную чепуху. – Кейт уселась на табурет, пока Оливия распаковывала «му шу».[11] – Предположительно, был некий парень, таинственный мальчик. Или наркотики, может быть, передоз. А еще говорят, что у тебя был нервный срыв, синдром навязчивых состояний и все такое, сначала ты лечилась сама, а потом тебя положили в больницу. Ни одна из версий не подтверждена. Ни одна не повлияла на твою репутацию. И при любом раскладе вокруг тебя теперь образовался сияющий ореол тайны. Если что-нибудь изменится, я дам тебе знать. Ну, предупрежу, понимаешь?
– Ага, в Вэйверли всегда любили легкий налет загадочности. – Оливия не почувствовала ни облегчения, ни раздражения. Она могла справиться с этим. – Ха. А все это не так уж далеко от истины.
– Да? – Передавая тарелку, Кейт не стала смотреть ей в глаза.
– Ага. – Оливия кивнула. – Мальчик был. Я просто голову потеряла, ну, то есть совсем. Он учился в общеобразовательной школе, такой неотесанный, с проблемами. Сначала я думала, что он очень крут, что он настоящий, понимаешь? Мы все так думали. Я говорю о своих тогдашних подругах. Все обычные школьники казались нам такими. Другие девочки тоже ловили рыбку в этой речке, но они…
– Сумели сами не попасться на крючок, – закончила Кейт.
– Вроде того. – Оливия замолчала. Ее голос стал безжизненным. Она услышала это. И попыталась исправиться. – Но у меня не получилось. – Голос оставался все таким же неживым. Девушка выдавила из себя улыбку. Она знала, что улыбка часто меняет настроение. – Я не совру, если скажу, что это был кайф. До этого я была примерной, немного не уверенной в себе маленькой перфекционисткой – как и семьдесят три процента моих одноклассниц. Нервной, но очень трудолюбивой.
– Я знакома с таким типом людей. – Кейт склонилась над тарелкой.
– В результате неизбежный срыв и принудительная реабилитация в Хьюстонской больнице. С этим там справились на отлично.
Кейт потянулась к ее руке.
– Сочувствую, Оливия. Такие вещи бьют больно. Окажись я тогда рядом, я бы сама его поколотила.
На мгновение Оливия задумалась над этим.
– Ну, а то, что ты обещала следить за слухами и предупредить меня… ты сделаешь это?
– Сразу же. Эй, ты, может, не заметила, но ты моя единственная лучшая подруга. Ты уже знаешь обо мне такое, чего не знает никто. Теперь я живу здесь, Оливия. Если кто-то захочет тебя обидеть, ему придется сначала иметь дело со мной.
– Я верю тебе, – шепнула Оливия. И она действительно ей верила. Верить было приятно.
– И что более важно, прошлое…
– Чушь собачья! – одновременно закончили они.
– Бокал вина? – Оливия уже направилась к бару.
– Конечно.
– Ну, Кейт, детка моя, у меня, как видишь, разбито сердце. А что насчет тебя?
Кейт подняла наполненный бокал.
– Чиста как свежевыпавший снег. Мальчишки сводят тебя с ума, потому что у них всегда есть план. Я не доверяю ни одному из них.
Они чокнулись.
– Я тоже. Лучше поздно, чем никогда. – Оливия вздохнула над бокалом. – Ну, я хочу сказать, что, конечно же, я верю своему отцу. Он надежный. Так что моя стратегия – найти мужчину, который старше меня. Настоящего мужчину. – До этого момента Оливия даже не осознавала, что у нее есть стратегия. Кейт помогала ей разобраться в себе. Кейт справлялась с этим лучше доктора Тэмблина.
– Я понимаю твои резоны. – Кейт бросила взгляд на алюминиевый контейнер. – Нас ранят, мы вооружаемся.
– Опять ты говоришь как поэт-философ. Кейт взяла себе еще мяса.
– Суть в том, что мы не должны жить, словно монашки в заточении. Пофлиртуй с кем-нибудь, чтобы дать подпитку слухам, а мне нужно вести себя так, будто я наслаждаюсь «здоровым социальным взаимодействием».
Оливия закатила глаза.
– Мы должны нагрянуть хотя бы на парочку лучших вечеринок, – сказала Кейт.
Оливия знала, что должна появляться на публике. В этом был один из плюсов дружбы с Кейт – видимость общения. Эта видимость была важна, хотя она уже и не могла бы сказать с уверенностью почему.
– Ну ладно, я понимаю. Это тоже не в моем вкусе. Я говорю о паре вечеринок в семестре, не больше. Твой мозгоправ будет счастлив, твой папа будет счастлив, а Крюгер наконец перестанет наседать на меня во время ежемесячных отчетов.
Оливия внимательно посмотрела на подругу.
– Да, ты снова права. – И она была права. Если Кейт останется с ней, все пройдет хорошо. – Мы подходим друг другу. Я знала это с того момента, как мы познакомились на английском. Я знала, что мы друг другу подойдем.
– За нас! – Кейт подняла бокал.
26 октября, понедельник
Кейт
Я попыталась еще раз осмыслить всю ситуацию с ясной головой, но не смогла. Я ухмылялась всю дорогу до школы. Эй, я теперь живу в королевстве высоко над облаками. Моя подопечная, Оливия, меня обожает, как обожают меня и мои слуги – экономка Анка и консьерж Афтаб. Матерь божья, теперь я – мисс Кейт. Плюс, плюс, плюс теперь, чтобы добраться до школы, мне требовалось меньше десяти минут. Семь минут от двери моего пентхауса до двери административного офиса Вэйверли.
Я собой восхищалась.
Что дальше? Я хотела собаку. Как только в моей жизни что-то налаживается хоть на минуту, я начинаю думать о собаке. Конечно, когда дела шли совсем дерьмово, я хотела собаку еще сильнее, но давайте не будем об этом. Я просто хочу собаку, вот и все. Иметь собаку приятно. Она будет любить меня и нуждаться во мне всегда, безусловно. Интересно, на что это похоже? Нужна собака, значит, собака будет. Слишком быстро? Нет, я смогу заставить Оливию захотеть собаку. Детская задачка. Это будет мой следующий шаг.
Включая свет в офисе, я тешила себя мыслью о том, как расскажу доктору Крюгер о моем новом статусе. Нет, мне стоит подождать до моих ежемесячных отчетов, когда все устаканится и уже войдет в привычку. Я расскажу ей о своем переезде, о «Чудесах Вэйверли», о вечеринках, на которых мы побываем к тому моменту. Ну и список!