– Сон, это все сон. Всего лишь сон. Я должна проснуться. Давай, Лия, просыпайся. Я смогу, это сон… иллюзия… всё будет хорошо… сон, – убеждаю себя, раскачиваясь.
– Аурелия, – тембр голоса меняется на тихий и словно ему больно. Неожиданно кто-то дотрагивается до моих волос, и я чувствую это прикосновение. Холодное, как легкий ветер. Кричу, размахивая руками, и не удерживаю равновесия, с громким криком лечу на пол. Но падаю не на твёрдый пол, а на мягкую и рыхлую землю. Открываю глаза, сжимаю руками мокрую почву. Поднимаю голову, а вокруг меня тёмный лес, вдали в свете луны блестит озеро. Вскакиваю и бегу к нему, но замечаю там несколько фигур и замираю, прячась за деревом.
Вижу, как два человека в каких-то балахонах, скрывающих их лица и фигуры, держат человека, который брыкается и пытается высвободиться из оков. Его лицо тоже не могу разглядеть, оно скрыто чем-то вроде мешка. Они тащат его к пирсу, а вокруг нас в тишине раздаётся страшный скрежет. Груз, он привязан к его ногам. А руки связаны за спиной. Он пытается освободиться, но его тащат и толкают в воду, начинающую бурлить от такого внедрения.
– Нет! Прекратите! – кричу я, выбегая из-за дерева.
Даже не думаю о том, что это опасно. Ужас и бесчеловечность их проступка заставляют меня рвануть туда. Но когда добегаю до пирса, никого уже нет, только пузырьки появляются на воде, рисуя точные круги. Склоняюсь на колени и не знаю, что делать. Бросаю взгляд за плечо, никого нет и кричать о помощи бессмысленно. Ныряю в воду. Ни разу не плавала, даже не умею, а сейчас могу. Двигаю руками и ногами, погружаясь все глубже и глубже. Дыхания не хватает. Распахиваю глаза и открываю рот, в него вливается вода, но не затапливает все тело. Я могу её спокойно выплюнуть. Даже не обращаю на это внимания, что могу не дышать под водой, только одна мысль в голове – спасти человека. Спасти. Плыву ниже и ниже. Крик ужаса должен вырваться из груди, но только открываю рот, выпуская воздух и создавая вокруг себя мелкие пузыри.
Сотни тел колыхаются в воде, словно живые растения, притянутые грузом ко дну. И все как один облачены в мешки на лице. Моя нога дотрагивается до чего-то. Опускаю голову. Один из них. Дёргаюсь в воде, пытаясь всплыть от страха того, что вижу. Кто-то хватает меня и тянет вниз, притягивает ко дну. Бултыхаюсь и пытаюсь плыть. Не могу. Оно забирает и меня.
– Не-е-ет… помогите, – но даже голоса своего не слышу, только вода вокруг и эти тела, так же как и я брыкаются и боятся за свою жизнь. Они не мертвы! Не мертвы!
Распахиваю глаза и падаю со стула. Снова моя спальня и тишина вокруг меня. Сжимаюсь на полу и плачу, все ещё чувствуя то, что произошло со мной. Господи, как ужасно. Это все из-за рассказов Петру. Другого объяснения нет, но и он там был. Может быть, его сбросили в воду? Может быть, он ещё там? Скорее всего, уже мёртв. Но почему преследует меня? Петру должен знать ответ. Должен, раз сам рассказал мне об этом. И мне следует спросить его. Теперь у него моё спасение от сумасшествия.
Поднимаюсь с пола. Смотрю на часы. Четыре утра. Снова четыре утра и новый день, который проведу в опасении повторения кошмара. Собираюсь на занятия, продумывая план, как бы встретиться с Петру. По пути в школу на автобусе, на занятиях, когда отдаю соглашение о моём участии в походе, думаю. Но не знаю даже, как я могу увидеть его. Решаю, что поеду к школе Стефана. Если он там работает, то подожду его. Приходится пересечь весь город, пересаживаясь на другой автобус. Когда подхожу к воротам, то делаю вид, что иду мимо. Прячусь за деревом и жду. Знаю, что это глупо, но другого выхода у меня нет. Громкие голоса ребят привлекают моё внимание. Я выглядываю из-за дерева, наблюдая, как толпа парней, смеясь, выходит за ворота. Один из них, высокий и темноволосый, что-то говоря своему другу, находит меня глазами. Прячусь снова за деревом, коря себя за этот идиотский интерес. Хоть бы прошёл мимо, а то проблем мне не избежать. Молюсь об этом, прижимая к груди рюкзак.
– Ку-ку, – насмешливый голос раздаётся справа от меня. Кривлюсь и медленно открываю веки, смотря в зелёные глаза парня, того самого парня.
– Кого ждёшь? Свидание? – он обходит дерево и встаёт напротив меня. Как ему не холодно в одной кожаной куртке поверх школьной формы?
– Нет… я… сделай вид, что ты не видел меня, а? – прошу, закусывая губу и нервно теребя висюльки на рюкзаке.
– Расскажешь, кого ждешь, и я подумаю, – последнее слово он говорит медленно, растягивая гласные, и его глаза опускаются к моему уху. Его лицо принимает удивлённый вид, и рука тянется ко мне.
– Аурелия Браилиану, не так ли? Только ты имеешь тёмные волосы. Что забыла тут? – теперь понимаю, как он узнал меня, прядь выскочила из-под шапочки. Отступаю вбок, заправляя волосы.
– Пожалуйста, не говори никому. Мне нужен профессор Велиш. Очень нужен, это не свидание, не подумай, я… в общем, ты можешь сказать, он тут? – опасливо интересуюсь я, когда парень убирает руку и прячет её в карман брюк.
– Петру? Да, он тут, но у него вечерние занятия, и ждать ты его будешь ещё часа четыре. Замёрзнешь, – с улыбкой отвечает он.
– О, черт, – шепчу, тяжело вздыхая и бросая взгляд на школу, ничем по своему строению не отличающуюся от нашей.
– Он мой брат. Старший брат. Я Лука, – парень протягивает мне руку, а я глупо моргаю, переваривая информацию. Да, есть небольшое сходство, в линии губ и подбородка. Но в остальном они не похожи.
– Брат, – не принимаю это рукопожатие и знакомство, поднимая голову на парня.
– Ага, а ты дикая какая-то, – усмехается он, снова пряча руку в карман.
– Прости. Просто неожиданно, что из всей толпы именно ты заметил меня, да ещё и его брат. Можешь передать ему, что мне надо поговорить с ним? – спрашивая, протискиваюсь между ним и деревом, чтобы выйти на дорогу.
– Ты плохо прячешься. Могу, но вряд ли сделаю, – пожимает он плечами.
– Почему? – удивляюсь я.
– А ты невоспитанная и нарушила правило, которое твоя мамочка и придумала. Ох, влетит же тебе, – ехидно прищуривается он.
– Я не… не невоспитанная! И я… да, нарушила закон. Знаешь, ты тоже не особо-то и приятен, – возмущаюсь, забрасывая рюкзак на плечо. – Пока.
Разворачиваюсь и быстрым шагом иду обратно, проклиная себя за то, что пришла сюда. И вот чем это обернулось.
– Аурелия, подожди, – окликает меня Лука, но я, поджав губы, ещё быстрее иду в сторону остановки.
– Кроме наглости, ты ещё и грубая, – он нагоняет меня, останавливаясь прямо передо мной. Охаю от этого и чуть ли не врезаюсь в него.
– Прекрати оскорблять меня! – зло повышаю я голос. – Дай пройти.
– Не-а, скажешь, зачем тебе мой брат, пропущу, – его губы расплываются в нахальной улыбке.
– Нет, – отрезаю я, шагая вправо. Перекрывает дорогу. Влево. То же самое. Уже раздражённо останавливаюсь, складывая руки на груди. А его это забавляет.
– Ладно, признаю, весёлая ты, Лия. Так ведь тебя называют близкие люди? Ну и я так звать буду.
Я в шоке от его вальяжного тона, от этой наглости по отношению ко мне и, вообще, раздражает он меня жутко.
– Для тебя, госпожа Браилиану, неуч. Жаль, что родители смогли привить только одному сыну вежливость, поучись у него, – ядовито советую я. Его лицо меняется. Губы складываются в одну линию, а глаза наполняются яростью. Первый раз вижу такое. Я даже чувствую, исходящую от него агрессию. Инстинктивно отступаю назад.
– Лука! – раздаётся позади меня громкий знакомый голос, и я облегчённо вздыхаю, когда потемневшие зелёные глаза перестают сверлить меня и переходят за мою спину.
– Держись, Лия. Ты ещё ответишь за свои слова, – низко произносит Лука и разворачивается, быстрым шагом идет по улице.
– Госпожа Браилиану, что вы здесь делаете? Пойдемте за мной, – не успеваю я ответить, как Петру хватает меня за локоть и тащит за школу к парковке. Там он находит свою машину и распахивает дверь для меня. Без слов юркаю в салон и перевожу дух от быстрой ходьбы и встречи с новым знакомым.
– Простите меня, господин Велиш, но мне нужно было с вами встретиться… это очень важно, – быстро шепчу я, когда он садится на водительское кресло и заводит мотор.
– Не здесь. Пока молчите, сидите и молчите. Вы хоть понимаете, чем это может обернуться для вас? Вы с ума сошли? – отчитывая меня, он резко сдаваёт назад и выруливает с парковки.
– Наверное, – шепчу я, только сейчас замечая, что он вышел в одной тонкой чёрной рубашке и вязаном жилете. Совершенно голый на этот мороз. Но почему он вышел? Как узнал, что я тут или же не знал и… Не могу окончить предложение в уме, потому что даже придумать за него объяснение не в силах. Но в данный момент это меня волнует меньше всего. Молчу, пока он везёт меня куда-то. Только через несколько кварталов понимаю, что мы едем в ту самую кофейню, где мне стало плохо. Ладно, пусть там, но я узнаю ответы на свои вопросы.
Петру паркуется и выскакивает из машины, открывая мне дверь. Осматривается и кивает мне, разрешая выйти и пройти с ним к дверям. Мы входим в помещение, а тут ничего не изменилось. Колокольчик над нами оповещает о новых посетителях и из задней комнаты выходит Андрей.
– Не сейчас, оставь нас, – резко произносит Петру, и мужчина кивает, снова прячась в комнате.
Снимаю с себя пуховик, шапку и перчатки. Бросаю все на диванчик и сажусь, пока профессор Велиш, ожидая меня, уже сидит и постукивает длинными пальцами по столу.
– А теперь слушаю, что за важное дело превысило здравый рассудок, – первый раз слышу, чтобы он говорил так грозно и даже зло.
– Ещё раз простите, но помните, говорила вам, что, по-моему, схожу с ума? – медленно начинаю я. Хмурится и кивает мне.
– Вчера вы рассказали про озеро… про смерти. И знаю, что это покажется вам бредом, но я слышу… иногда мне снятся сны, в которых вижу непонятные вещи. Я не переутомляюсь, боюсь спать, потому что они очень страшные. Кто-то зовёт меня постоянно, и в церкви… в церкви выключился звук и этот голос… снова он. Но вчера я заснула за ноутбуком, и он пришёл ко мне. Туман, и он дотронулся до меня, первый раз дотронулся. Я упала и очутилась в лесу. А там… – сглатывая, жмурюсь и снова переживаю этот ужас.
– Тише, госпожа Браилиану, все хорошо. Сейчас все хорошо, продолжайте, – он берет мою руку в свою, но не согревает. Потому что замёрз, пока вёз меня, видимо, а я дрожу. Открываю глаза, кивая, и делаю глубокий вдох.
– Человек… кто-то надел на него мешок и сбросил в озеро. А на ногах его был груз. Когда я добежала, никого не было и мне пришлось нырнуть, хотя плавать я не умею. Но и там, в воде… она такая мутная… могла дышать. Открыть глаза и увидеть… боже… их было много… этих людей, плавающих там с такими грузами. Они были живыми, двигались, дёргались и… они живые были. Что это? Что со мной, господин Велиш? Я сумасшедшая, да? – по щекам уже катятся слезы, вырываю руку из его, вытираю лицо. А он смотрит в одну точку и даже не двигается.
– Так наказывали неверных раньше. Не пользовались тюрьмами, штрафами, а только суд, состоящий из жителей и осуждённый. Всех, до единого признавали виновными. Это было так давно. Очень давно, больше пятисот лет назад. Живых заставляли тонуть в их страхах и сбрасывали в озеро. Не верили в очищение души, считая, что если хотя бы в одной жизни душа имела грех, то и в дальнейшем лукавый не отпустит душу. Таким образом, их запирали в воде, не давая переродиться или же оправдаться, – неожиданно произносит он и переводит на меня странный взгляд. Улыбается, откидывается на спинку диванчика и уже смеётся. Теперь мне не кажется хорошей идеей рассказать ему все, потому что и он сейчас похож на двинутого. Глубоко двинутого человека. Он встаёт и продолжает улыбаться, расхаживая перед столиком.
– Вы видели прошлое. Прошлое, которое похоронили в этой земле. И видимо, кто-то из них просит вас о помощи, госпожа Браилиану. Он знает, что вы можете ему помочь, – говорит Петру, останавливаясь и упираясь руками о стол.
– Но как? Как я могу видеть прошлое? Это же сюрреализм, господин Велиш! И как могу помочь умершему человеку? – изумляюсь я.
– Души бессмертны, они всегда ищут лазейку, чтобы вернуться. И они нашли вас, госпожа Браилиану. Не бойтесь того, кто зовёт вас. Он не может причинить вам зла, – заверяет меня, а я мотаю головой, полностью теряясь в своих мыслях.
– Вернуться? То есть ожившие мертвецы? Или… я ничего не понимаю. Я думала, что с ума схожу, – шепчу я.
– Когда это началось? Когда вы первый раз услышали его голос? – спрашивая, он садится рядом со мной.
– Первый раз услышала его давно, но он был только в голове. Не помню, когда это началось, кажется, что всю жизнь слышала его. А сны… они пришли, когда мне исполнилось восемнадцать и с каждым днём все хуже и хуже. Они обретают оболочку, даже голос живой, сильнее прежнего. Раньше был тоннель, только он… потом не знаю, что это… много воды и стены из камня, сожжённый замок и озеро. Лучше забыть об этом… просто забыть и не обращать внимания. Я не могу никому помочь, это все бред. И если вы считаете иначе, то и вы сумасшедший, такой же, как и я. Простите, – подскакиваю с места, собирая впопыхах свои вещи.
– Стойте! Стойте, госпожа Браилиану… прошу вас, подождите, – он подлетает ко мне и хватает за руку, не давая возможности одеться.
– Нет, пожалуйста, я и так напугана. Мало того, что я другая, так ещё и это… прошу вас, не говорите никому. Я забуду… забуду…
– Вы не должны забывать. Страх не уйдёт, поверьте, он станет сильнее. Он поглотит вас, и не будет возможности сражаться. Вы сами обречёте себя на тьму, которая в том, кто зовет вас. Помогите ему… найдите его, пожалуйста, – быстро шепчет он, сильнее сжимая мою руку, а его глаза блестят безумством. От этого ещё страшнее, чем ранее. Вырываю свою руку и медленно отхожу от мужчины.
– Вы больны, и я больна. Это была ошибка, и если вы хоть кому-то скажите об этом, то я буду опровергать все ваши слова. Моя мама – мэр, и вас изгонят, если вы подойдёте ко мне. Обещаю, что сделаю это. Не приближайтесь больше ко мне, не говорите со мной. Прощайте, – дрожащим голосом произношу и рукой нащупываю ручку двери. Распахиваю её и вылетаю на холодный воздух, срываясь на бег. На ходу натягиваю на себя одежду, прячусь за домом и сжимаю голову руками, проклиная всех, кто причастен к моему сумасшествию.
Octo
– Добрый день, дорогие учащиеся. Напоминаем, что тридцатого октября в городе состоится благотворительная ярмарка в честь наступающего Хэллоуина. Занятий в этот день не будет. Сбор у школы в десять утра, уточните ваши обязательства у старших в ваших классах. Следующее объявление касается учащихся, отправляющихся в завтрашний поход на две ночи и два дня. Список необходимых вещей возьмите в приёмной. Желаем вам хороших выходных, – раздаётся в громкоговорителе по всей школе.
Вздыхаю и перевожу взгляд на подругу, закатывающую глаза и явно расстроенную, что в субботу мы с ней не отправимся в библиотеку.
– Мне надо идти, буду скучать, – на прощание целую Риму в щеку.
– Расскажешь все, ладно? Ох, так здорово. Мальчики, звезды и костёр. Оторвись там по полной, – отвечает она, приобнимая меня за плечи. – Хорошо, что твои… ну эти твои вещи закончились, и ты можешь снова нормально спать.
– Ага, обязательно. Увидимся в церкви. Пока, – произношу и разворачиваюсь, чтобы дойти до приёмной.
Три дня я и, правда, не слышу больше его, как и снов нет. Никаких. Сплю без них, но это вместо того, чтобы принести облегчение, наоборот, изводит меня. До сих пор в голове крутятся слова Петру и его странный взгляд, как и поведение. Уже тысячу раз пожалела о том, что поделилась с ним, как и то, что все же иду в поход. Без появления этого мужчины было проще и легче жить. Ни в интернете, ни в библиотеке я не нашла ни единого подтверждения его словам, как и своим снам.
Но почему он пропал? Почему больше не зовёт меня? Знаю, что это немного глупо и совершенно ненормально думать об этом, когда все закончилось, но думаю, чёрт возьми. Каждый день жду, что вот-вот позовёт и услышу его голос. Ничего. Это невероятно, но я чувствую, словно что-то потеряла. Часть себя и без этой особенности уже я не я. Но должна радоваться. Должна, так почему нет ни грамма облегчения?