– Значит, мне вынесли приговор?
– Вы так воспринимаете сложившуюся ситуацию?
Она рассмеялась, но ее смех получился невеселым.
– А что я должна чувствовать? Меня предлагают как товар абсолютно чужому человеку. И мне придется рожать ему детей и… спать с ним.
– Мне бы не понравилось такое положение вещей, – криво усмехнулся Майкл. – Но с другой стороны, я никогда не думал о том, чтобы спать с мужчинами.
– Вы прекрасно понимаете, о чем я говорю.
– Послушайте, принцесса…
– Ева. Пожалуйста, просто Ева. Так будет удобнее, если нам придется терпеть общество друг друга следующие несколько месяцев.
– В таком случае зовите меня Майк. – Его предложение не было дружеским, оно больше напоминало обмен пленными.
– Не хочу, – колко возразила Ева.
– И почему? – хмыкнул Майкл.
– Это делает вас человеком. А я бы предпочла злиться на вас как можно дольше.
Его губы дрогнули в улыбке, но она не коснулась его глаз. Майкл сделал шаг, потом еще один, медленно кружа вокруг нее, словно хищник, который обнаружил лакомую добычу.
– Ева, я не сомневаюсь, что найду чем разозлить вас, и вам не придется самой придумывать причины.
– Не стану спорить, – повернулась она к нему. – Перестаньте кружить вокруг меня, я не антилопа.
– Прошу прощения? – остановился Майкл.
– Вы как будто… подкрадываетесь ко мне. Но я не собираюсь становиться вашей добычей.
– Охотно верю.
– В таком случае скажите мне, Майк. – Она произнесла его имя как можно с большим презрением. – Что меня ждет? Может, мой отец поделился с вами, какие мероприятия запланированы для меня в течение следующих шести месяцев? Приемы и чаепития?
– Что-то в этом роде.
– Прекрасно, – сухо ответила Ева.
– Ни для одного из нас, и я не вижу причин притворяться, – ухмыльнулся Майкл. – Ваше высочество, я вам не няня, поэтому если не хотите, чтобы я досаждал вам, прекратите вести себя как ребенок.
– Я не веду себя как ребенок, – вскипела Ева. – Со мной обращаются как с ребенком.
– Ева, неужели вы хотите найти ответы на жизненные вопросы в казино? Или в баре? Вы и вправду считаете, что такая свобода значит больше, чем исполнение своих обязанностей перед государством? Если это так, то вы на самом деле ребенок.
Он развернулся, и Ева вдруг почувствовала настоятельную потребность в том, чтобы он остался.
– Подождите.
– Да?
– А где вы остановились? У вас есть какое-то жилье в Кионосе?
– Я останусь во дворце, – расплылся в улыбке Майкл. – Так будет проще охранять вас.
– Вы напоминаете мне большого злого волка из сказки.
– Неужели? – приподнял бровь Майкл.
– Какие у вас большие зубы. – Еве пришлось напрячь все свои силы, чтобы ее голос не дрожал.
– Я не буду продолжать. Вряд ли это будет приемлемым.
Ева внутренне затрепетала. Что происходит? Неужели он… флиртует с ней? Неужели она только что кокетничала со своим телохранителем?
Майкл не отличался красотой, но был очень мужественным, и в его присутствии Ева ощущала свою женственность. Она посмотрела на темную щетину, покрывавшую его подбородок, и представила, какой жесткой она может быть на ощупь.
– Вы правы, – сипло сказала Ева.
– Ева, все не так сложно, – ответил Майкл. На этот раз он произнес ее имя как-то по-другому, что вызвало у нее интерес.
– Майк, у нас с вами разные цели.
– И какая же у вас цель, принцесса? – Он бросил на нее пристальный взгляд, и Еве захотелось обхватить себя руками и укрыться от его глаз. Ее пугало, что он мог заглянуть внутрь ее и разглядеть все ее страхи и желания. То, чем она ни с кем никогда не делилась. – Скажите честно, вы намерены избежать династического брака, испортив свою репутацию?
– Это приходило мне на ум.
– И в чем смысл?
– Тот, кому повезет взять меня в жены, должен понимать, во что ввязывается. Ему следует знать, что из меня не получится покорная спутница жизни.
И снова этот взгляд. Холодный. Оценивающий. Пронзительный.
– Сомневаюсь, что кому-то взбредет в голову посчитать вас покорной, – делая акцент на каждое слово, словно пытаясь досадить ей, ответил Майкл.
– Значит, дело сделано хотя бы наполовину, – сухо сказала Ева. – А сейчас я устала. Думаю, мне лучше удалиться в свои покои.
Она развернулась и продолжила свой путь по коридору. Услышав за спиной его тяжелые шаги, она остановилась и посмотрела на Майка:
– Я ведь сказала, я иду к себе. Вы не приглашены. – Все внутри сжалось, когда Ева подумала о том, чтобы пригласить его в свои апартаменты.
– Я просто хочу убедиться, что вы благополучно добрались, – спокойно ответил он, не обращая внимания на ее колкости.
– Думаете, я собираюсь связать простыни и сбежать через окно?
– Вы уже так делали.
– Один раз, – густо покраснела Ева. – И мне тогда было всего четырнадцать лет. Вы читали мое досье? О мой бог, неужели у вас есть досье на меня? – Никогда прежде она не ощущала себя имуществом своего отца с такой силой. Не человеком, а вещью, которую можно внести в каталог, подобно антикварным драгоценностям или артефактам из храмов Кионоса.
– Конечно, у меня есть ваше досье. И, принимая во внимание, как лихо вы разделываетесь с личной охраной, оно оказалось очень полезным, потому что намного упростило задачу узнать вас.
Ева сжала руки в кулаки.
– Вы можете изучать его вдоль и поперек и все равно не узнаете меня. – Она круто развернулась и быстро зашагала к себе, не обращая внимания на идущего за ней Майкла.
Руки Евы дрожали, когда она набирала код от своей двери.
– В моей работе необходимо понимать психологию людей, – сказал Майкл. – Может, вы считаете себя такой особенной и думаете, что я не могу вычислить, что вы собой представляете?
– Я не набор характеристик, – с громко бьющимся сердцем ответила Ева. – Я личность. Я…
– Вы избалованны, эгоистичны. Вы чувствуете себя наказанной, будучи окруженной роскошью, потому что не знаете ничего другого. Потому что не имеете понятия, каково это жить без крова и пищи.
Ей стало дурно, и у нее задрожали колени. Что плохого в том, чтобы хотеть от жизни большего, вместо того чтобы довольствоваться ролью предмета чьей-то сделки?
– Можете думать все что угодно. По правде говоря, то, что вы недооцениваете меня, только мне на руку.
Майкл тихо рассмеялся:
– Возможно, все дело в том, что вы просто переоцениваете себя. – Он подошел еще ближе, и ее сердце начало буквально выпрыгивать из груди. Он положил ладонь на дверь и склонился над Евой. Его лицо было так близко, что у нее перехватило дыхание. – Спокойной ночи, принцесса.
Майкл отошел от двери и, развернувшись, направился прочь.
– Ублюдок, – достаточно громко, чтобы он услышал, выругалась Ева. Ее всю трясло.
Майкл не стал оборачиваться, а только рассмеялся.
Ева захлопнула за собой дверь и упала на софу.
Это был настоящий кошмар. Катастрофа. Она добилась того, что ее посадили чуть ли не в детский манеж.
Ева подумала, не сбежать ли ей через окно, но тут же отбросила эту мысль. Ей некуда было податься, и, по правде говоря, не хотелось бунтовать ради бунта, что выглядело бы еще большей глупостью.
Она закрыла глаза и почувствовала, как петля все больше затягивается вокруг ее шеи.
Долг и честь. Вот чему следует уделять больше внимания.
А Еве хотелось жить своей жизнью.
Но в ее случае такое желание делало ее эгоистичной и ужасной, тогда как другого человека посчитали бы нормальным и ответственным, если бы он захотел самостоятельно распоряжаться своей жизнью. Еве об этом приходилось только мечтать.
Глава 3
Евангелина, в черных брюках, белой блузке, с длинной ниткой жемчуга, очень отличалась от той девушки, которую Майкл встретил накануне вечером. Ее блестящие каштановые волосы были уложены в пучок, на лице едва заметные следы макияжа. Теперь она была похожа на настоящую принцессу.
Но перед его глазами стояла вчерашняя Ева, вся такая вспыльчивая и горячая. Она пленила даже его сны, а такого никогда раньше не случалось. Ему пришлось выйти утром на пляж и бегать, пока легкие не начали гореть огнем. Он надеялся довести себя до полного изнеможения и избавиться от мучительного желания. Но сегодня его проверенный метод не сработал.
– Доброе утро, Майк, – поздоровалась Ева, оторвавшись от своего завтрака. Ее тон говорил о том, что она совсем не рада его видеть. Значит, она не так уж отличалась от той дерзкой особы, которую он встретил вчера.
– Доброе.
– Какие у меня планы на сегодняшний день?
– Вам не разрешается выходить из дома.
– Вот как? – Ее глаза засверкали от злости.
– В конце этого месяца будет бал.
– Ах да, бал. Как вы думаете, для чего устраиваются все эти балы? Чтобы выставлять меня напоказ перед потенциальными женихами.
– И чтобы ваш брат мог подыскать себе жену?
– Верно. До тех пор, пока Ставрос неженат, балы не прекратятся. А приближенные ко двору прилагают все усилия, чтобы заполучить в мужья будущего короля.
– Ваш брат так же заинтересован в браке, как и вы?
– Еще меньше. – Она посмотрела на него, и впервые за время их знакомства Майкл увидел беззащитность в ее глазах. – Хотя он женится, если того потребует долг. Такой у него характер. Он поступает так, как лучше для всех. Мне кажется, для Ставроса чувства не имеют большого значения. – Ева печально вздохнула. – Так я и вправду под домашним арестом до самой помолвки, и у меня совсем нет выбора?
– Ева, чего вы добиваетесь? – Майкл подошел к столу и сел напротив. – Помимо скандальных историй?
– Чего-нибудь. Возможности побыть собой, хоть на какое-то время. Быть свободной. Жить.
Его сердце сжалось, но он не стал обращать внимание на эту боль.
– Ева, вы не можете позволить себе вести обычную жизнь.
– Ах да. Я ведь принцесса, и по иронии судьбы, у меня меньше власти над собственной судьбой, чем у обычного человека.
– Мне сложно найти причину, чтобы посочувствовать вам, – мрачно заметил Майкл.
– Значит, вместо этого вы собираетесь смотреть, как я завтракаю? – изогнула идеально ухоженную бровь Ева. Ее высочество отличалась изумительной красотой. В другой жизни, нет, в этой самой, часть которой давным-давно канула в прошлое, Майкл никогда бы не смог заговорить с такой женщиной. С женщиной ее положения.
Но все меняется. Майкл добился колоссального успеха. С каждой ступенькой по карьерной лестнице, с каждым долларом, положенным на банковский счет, его сердце все больше превращалось в камень. Теперь он был миллиардером. Самым высокопочитаемым человеком в своей сфере деятельности. Но в очень многих вещах Майкл считал себя банкротом. Они с Евой были в чем-то похожи, больше, чем она могла себе представить.
И вместе с тем, она здесь и может пользоваться своими ногами, губами, своим разумом.
Иметь так много, и ничего не ценить.
– Сначала завтрак, потом, может быть, кофе на террасе? Позже обед. Какой захватывающий день для нас обоих. – Она закатила глаза, что сделало ее похожей на бунтующего подростка. Хотя Майкл был всего на девять лет старше ее, но ему казалось, что разница в их возрасте намного больше. – Как вы терпите подобные вещи?
– Просто. Мне платят, чтобы я находился здесь.
– Но вы ведь не нуждаетесь в деньгах.
– Вы правы.
– Тогда зачем?
– Мне больше нечем заняться, – пожал плечами Майкл. – И я не люблю бездельничать. Я построил свою компанию с нуля, и я пользуюсь репутацией человека, который способен защитить, что я и намерен продолжать делать.
– Что ж, Майк, вы, скорее всего, сами выбрали, как вам жить. Но я свою жизнь не выбирала.
– Я так же, как и вы, не выбирал свою жизнь. Просто в отличие от вас, я попытался что-то с ней сделать. – Ни один человек в мире не пошел бы его дорогой, знай, куда она его приведет.
– Но вы ведь сказали, что у вас нет необходимости работать…
– Да. Но я выбрал работу, потому что верю в то, что делаю. Я начинал свой бизнес по той же причине, что и другие люди, которые занимаются предпринимательством. Я хотел заработать денег. И я их заработал. Я продолжил заниматься своим делом и нажил еще большее состояние. И теперь я здесь. – Он окинул взглядом залитую солнцем столовую, огромные окна которой открывали потрясающий вид на бирюзовое море. – Если я взялся за эту работу, я доведу ее до конца. Честь и слово, которое я дал, для меня важнее денег. Чего, как мне кажется, вам не понять.
– Как низко с вашей стороны, – ответила она, отодвигая тарелку. – Вижу, вы очень гордитесь, что понимаете психологию людей, но вы меня совсем не знаете. – В ее глазах сверкали молнии. – И не узнаете, если только не столкнетесь с бесконечной… бесконечной темнотой, когда приходится навсегда за быть о себе и служить другим людям.
Ему вдруг стало трудно дышать. Майкл без особого труда вспомнил себя у кровати Марины. Он смотрел на ее лицо, когда-то такое прекрасное, а теперь искаженное от боли, ее губы открывались в молчаливом крике. Иногда из ее груди вырывался сдавленный стон, но это случалось очень редко…
Майкл поднялся, пытаясь не обращать внимания на готовое выпрыгнуть из груди сердце. Он не мог дать волю чувствам. Не сейчас. Никогда.
– Ваше высочество, я предложу вам сделку. Я не буду говорить, что знаю вас, если только вы не будете строить предположения, что мне довелось пережить в этой жизни. Помимо вашего есть много путей спуститься в ад. Есть такая тьма, которую вы даже представить не можете. Тьма, через которую не может пробиться ни один луч света. – Он посмотрел на ошеломленную Еву. – Вы закончили с завтраком?
– Да. – Она тоже поднялась из-за стола, и в ее взгляде промелькнули одновременно любопытство и злость.
– В таком случае, может быть, вы согласитесь показать мне дворец?
Ева не стала делать вид, что ее обрадовала такая перспектива, потому что не верила, что Майкл не знаком с дворцом Кионоса и его окрестностями. В конце концов, он ведь читал ее досье.
– Теперь, когда мы заглянули в каждое крыло дворца и прошли половину садов, может быть, вы скажете мне правду? – Ева вопросительно посмотрела на Майка. – Вы ведь уже знаете обо всем, что я вам только что рассказала, не так ли?
Выражение его лица оставалось непроницаемым. Майкл изучал беседку в дальнем конце сада, спрятанную под куполом из виноградных лоз, с каменными полами, украшенными изображениями сцен из древней истории. Это было особенное место, но, в отличие от Евы, всегда любившей этот укромный уголок, ее родным никогда не хватало времени заглянуть сюда.
– Я знаком с детальным планом дворца и конечно же осмотрел здесь все, начиная от садов и парков и заканчивая самим дворцом.
– Значит, эта прогулка просто для того, чтобы занять меня чем-нибудь?
– Это вам за то, что вы обозвали меня нянькой.
– Вы специально ведете себя как кретин? – Ева бросила на Майкла убийственный взгляд.
– Развлекаюсь как могу.
Ева пристально посмотрела на каменное выражение его лица, черты которого не смогла смягчить даже шутка.
– Вы не похожи на человека, который привык веселиться.
– Вы правы. – Майкл ответил таким же изучающим взглядом своих серых глаз.
Еве вдруг стало очень жарко.
– Значит… Значит, вы не можете понять меня.
– Понять вас?
– Да, – сглотнула Ева. – Я хочу просто жить, а у вас нет желания проживать даже свою собственную жизнь.
Повисла длительная пауза.
– Прошло очень много времени с тех пор, когда она у меня была. Но это не значит, что я не могу понять вас.
Этот человек представлял собой настоящую головоломку. Он мог разговаривать с Евой, даже шутить, но держался отстраненно. Настоящий Майкл прятался за стеной, которую воздвиг, чтобы отгородиться от остального мира. Еве казалось, что, если ей когда-либо удастся заглянуть за нее, она увидит там тьму, которая поглотит ее.
Внешний вид Майкла был довольно устрашающим, но больше Еву пугало то, что пряталось у него внутри. Это не давало ей покоя, и Ева боялась своих чувств больше, чем самого Майкла.
– Тогда почему, вместо того чтобы считать меня избалованным ребенком, вы не пытаетесь разобраться, что к чему?
– Потому что мое дело – охранять вас, а все что сверх того – не в моей компетенции.