– Как все просто, – удивился я, – только вот никакого мыла не было. А так – все разумно и компактно.
Выйдя наружу, я все-таки спросил Лизу:
– Мне понравилось, только мыла не нашел.
– А что такое мыло?
– Это такая твердая щелочь, которая помогает смывать грязь и все бактерии, – я был удивлен, что она не знала такого простого.
– Наверное, что-то наподобие этого находится в паре, которым мы моем руки, зачем же иметь его отдельно?
Я почувствовал себя глупо. Значит, пар шел уже с каким-то веществом или жидкостью, типа мыла. Странно, но довольно умно. Я залез обратно и процедура продолжилась. Я не был специалистом в хронометраже, но когда я, наконец, выехал последний раз, мне показалось, что прошло около десяти часов, хотя на пару часов я мог ошибаться в любую сторону. – Десять часов пролежать в ракете глядя телевизор, и при этом, даже не заснув, было для меня невероятным достижением.
Лиза подала мне халат, похожий на наш банный, и поставила рядом мягкие, как войлочные тапочки.
– И это все? – Удивился я. – И куда сейчас?
Я двинулся за ней. На этом же этаже мы вошли в другую маленькую комнатку, где стояла кровать, тумбочка, стул и стол. В стене я увидел маленькую дверь, наверное, в туалет. На столе стоял какой-то аппарат, похожий на нашу микроволновую печь, и Лиза открыла дверцу. Я заглянул вовнутрь и увидел аккуратно разложенные спичечные коробочки с разными желе и стаканчики с соками.
– Да уж, – почесал я затылок, – тут быстро похудеешь. Может, принесут настоящий ужин? Бифштекс, например.
– Отдыхайте, Джон, – Лиза посмотрела мне в глаза. – Завтра продолжим. Кстати, вот кнопка, если что понадобится, вызывайте не думая. И не волнуйтесь, вы не замерзнете, и вам не будет жарко, все контролируется автоматически, согласно потребностям вашего тела.
– Спасибо, – неожиданно сказал я на ее языке. Я запомнил это слово сегодня с экрана.
– Пожалуйста, – вдруг выговорила она, расплывшись в улыбке. Я впервые за все время услышал ее мягкий голос. – А вы хороший ученик, – продолжила она вслух.
Что такое ученик, я уже знал, а слово хороший еще не видел на экране, прилагательные я еще не проходил, но я ее и так понял. Я легонько хлопнул ее по плечу, она меня тоже, а когда за Лизой закрылась дверь, я просто сел на стул.
Вся мебель в комнате была чем-то похожа на нашу, но в то же время и сильно отличалась: и отделкой, и формой, и материалами. Ничего деревянного не было, все было сделано или из какого-то пластика, или вообще из неизвестного мне материала. Даже мой халат был вроде из натуральной ткани, но сильно отличался способом производства самого материала. Да и эта натуральная ткань не была похоже не на хлопок, и не на ситец, не на шелк тоже.
Я еще долго сидел и думал о своей жизни, и вообще о том, куда я попал. То, что это другая планета никак не укладывалось у меня в голове, хотя все говорило за это. Но люди по своему виду были идентичны нашим, правда они использовали другие технологии, повыше, наверное, и вообще было неизвестно, что у них в голове. И что будет со мной? Пока они меня изучают, обследуют, и учат их языку, а что потом? Это знали только они.
Я лег на кровать и расслабился. Есть и пить вообще не хотелось, будто за обедом я съел целую жареную курицу. Так, постепенно, я и заснул.
Следующий день мало чем отличался от предыдущего, но в памяти отложилось даже больше слов из их языка. Я не понимал, что происходит, память у меня была самая обычная, и я часто забывал о простых вещах, а тут она будто впитывала все как губка, не теряя при этом ни одной капли. К тому же, я автоматически запоминал даже буквы из слов, вернее их изображение и звучание. Потихоньку во время перерывов я пытался разговаривать с обслуживающими меня и мою ракету девушками на их языке. Если чего-то не хватало, я старался заполнить паузу жестами, и с удовлетворением заметил, что делаю реальные успехи. Девушки мне отвечали вслух, и я очень многое понимал, и даже сам изъяснялся на новом для меня языке.
Насчет медицины было немного странновато: никто не заставлял меня открывать рот, да и вообще меня никто не касался, видимо те датчики-конфетти все делали сами.
Сидя после всех процедур опять в своей комнате, и почти засыпая, меня вдруг осенила мысль: я ни разу за день не сходил в туалет, и никакой тяги не было. Такого просто не могло быть, и я решил нажать на кнопку вызова. Буквально через пару минут в комнату вошла одна из девушек, я уже с ней был знаком и дал ей имя Тина, ее настоящее полное и длинное имя давно вылетело из моей головы.
– Здравствуйте Джон, – произнесла она с порога вслух, это слово я прекрасно знал. – Чем могу вам помочь?
Я улыбнулся. Мы разговаривали с ней наяву без всякой телепатии.
– Тина, можно я задам вам один щекотливый вопрос? – я пересел на кровать, а ей показал жестом на стул.
– Конечно, – она присела.
– Сегодня я пил и ел как всегда вашу еду и жидкости, но ни разу не сходил в туалет, и даже не чувствую такой потребности. Почему?
Видимо вопрос был специфичен, потому что Тина перешла на телепатию.
– В туалет ходят для выброса ненужных предметов жизнедеятельности, – моя голова воспринимала ее мысли и переводила их мне на мой родной язык. – А у нас таких предметов нет, поэтому, мы редко пользуемся туалетом, лишь иногда, когда много пьем жидкости.
– Как это? – не понял я. – Что-то же должно оставаться?
– Ничего. Те кубики, которые едите мы и вы – это чистейший экстракт необходимых для организма калорий. В них нет вообще ничего лишнего, и небольшая порция дает вам заряд на весь день. А жидкости? Это тоже экстракт из разных фруктов. Если вы пьете, например норму, два-три стакана в день, оставшаяся в организме лишняя жидкость выводится из организма через потоотделение, тем более, ее совсем мало, вы даже не замечаете, как ее выводит ваш же пот. Вот и все, а что в этом странного?
– Что? – удивился я. – Все странно. Видимо вы добились высокой технологии в производстве еды и напитков. Теперь я понимаю, почему мне перед сном не хочется ни есть, ни пить. И что, ни одна полезная молекула какого-либо фрукта при переработке не теряется?
– Ни одна, – она улыбнулась. – Кстати, вы можете попытаться съесть десять кубиков подряд, но не сможете, ваш же организм вас и остановит чувством перенасыщения.
– Но, для чего-то у вас все же есть туалеты? – не унимался я.
– Во-первых, это специальный исследовательский центр, куда попадают, как и вы, сущности из других планет, а во-вторых, иногда, но редко, жидкость не полностью выводится через пот, если кому-то иногда приходится работать в специальном прохладном помещении.
– Спасибо, Тина, – задумался я, – вы объяснили мне все просто и быстро, просто, если я инопланетянин, на нашей планете нет еще таких технологий, мы пользуемся туалетом очень часто, извините за подробности.
– Что вы, Джон, – она перешла на речь, – рада была вам помочь. Если что, вызывайте, не стесняйтесь.
Всего я не понял, но общий смысл ее слов до меня дошел. Я похлопал ее по плечу, а когда та вышла, просто лег спать.
Шли дни, но я не мог отдавать себе отчет, что творится снаружи, стоит день или ночь. Я считал, сколько я спал или сколько раз лежал в своей ракете, глядя на экран на потолке.
Однажды я понял, что медицинское обследование я закончил. Утром ко мне пришла Лиза и принесла мою одежду, в которой я был еще на Земле. На этот раз она заговорила телепатически, может куда-то спешила.
– Можете одевать все это, если хотите, Джон. Все образцы ваших вещей взяты на анализ, все вещи прошли анти бактериологическую обработку. И медицинское обследование тоже закончено.
– И что сейчас? – с тревогой спросил я.
– Язык. Над вашей кроватью повесят тот же самый экран, а в уши вставят мини-динамики. Чем быстрее вы окончите курс обучения, тем яснее станет ясна ваша судьба. Вы же сами в этом заинтересованы?
– Конечно, – я развел руками, – только вам как мне кажется, не хватает понять, что очень важно и практическое обучение, то есть, чтобы какое-то время я мог с кем-то общаться на вашем языке, тогда все будет быстрее.
– Естественно, – она улыбнулась. – Я вам оставлю Тину. Вызывайте ее, когда хотите, в любой момент.
– А она что, живет здесь? Или когда Тина отдыхает, будет приходить другая?
– Нет, только Тина. У нас нет распорядка дня, мы спим, когда хотим, а можем и не спать. Сон не является нашей прямой необходимостью.
– Не может быть, – не поверил я. – Вот вы, Лиза если работаете долгое время, то ваша голова, или просто мышцы должны уставать, это так естественно.
– Мы можем просто отключиться немного, – она задумалась, – просто, как бы впасть в транс, и это заменяет долгий сон. Но вам, Джон, пока этого не понять. Так что Тина к вашим услугам в любой момент. Мы с вами еще увидимся, – она хлопнула меня по плечу и вышла.
Действительно, через полчаса вошла Тина, неся тот же самый экран из зала, я бросился к ней на помощь.
– Не надо, Джон, – вслух попросила она, – я сама все сделаю. Но я все-таки выхватил из ее рук огромный экран, и встал как вкопанный, он весил как кусок тонкого картона или толстой бумаги, это было невероятно.
– Джон, – попросила она, – лягте на кровать и говорите мне, где лучше вам на него смотреть. Сама она просто встала на стул и поднесла картон к потолку. Невероятно, но он сразу же к нему прилип. Она глянула сверху вниз и сдвинула картон немного в сторону. Он был как примагничен к потолку, но ей не стоило никаких сил его двигать.
Я лег на кровать, и уже через минуту Тина спустилась со стула.
– Вот динамики, не забудьте про них, – улыбнулась она.
– А как вы его подключите? – спросил я.
– Он уже подключен и настроен. Как только вы вставите динамики в уши, он включится, а когда вытащите – выключится.
Я поспешил попробовать и действительно, все было, как сказано.
– Ну, и технологии у вас! – я почесал затылок. – Ни источника питания, ни проводов, будто все делается по велению волшебной палочки.
– Я пошла, – она хлопнула меня по плечу, – занимайтесь, а в перерывах, или когда хотите, вызывайте меня, я всегда рядом.
Тина ушла, а я несколько раз попробовал фокус с телевизором, пока не понял, что все это действительно работает так, как оно есть. Наконец я улегся и продолжил обучение.
Так прошла еще неделя, судя по дням, когда я погружался в глубокий сон. В конце, неосознанно я заметил, что делая вслух какие-то комментарии во время отдыха, разговариваю не на своем, а на их языке, и это стало для меня открытием. Я почувствовал, что конец моей учебы подходит к концу. Кроме самого языка, на экране я видел и кусочки их жизни, какие-то строения, природу, людей и многое другое. И хотя это длилось всего секунду, все это откладывалось у меня в голове. Половины я не понимал, но были и изображения, которые я уже видел на Земле, или очень похожие на них.
Однажды, когда я позвал Тину и начал засыпать ее кучей вопросов о ее планете и просто об их быте, привычках, она мгновенно остановила меня.
– Постой, Джон, это не в моей компетенции все, что находится за пределами твоей досягаемости. Я, например, отвечу тебе на все, что ты видишь вокруг себя, и я уже отвечала. Все остальное мне запрещено по инструкции, для этого будут другие люди, и, как мне кажется, очень скоро, ведь твои успехи с языком налицо. Потерпи немного, скоро все узнаешь. – Она говорила это вслух, и я почти понимал все, кроме нескольких слов.
– А меня ждет что-нибудь плохое? – задал я нейтральный вопрос на ее языке.
– Не думаю, ведь ты у нас гость, и мне кажется, что редкий. Не волнуйся, продолжай, и скоро появятся для тебя очень много новостей.
После этого разговора я частенько ее вызывал, а когда она приходила, мы, бывало, разговаривали по два часа и только на ее языке. Она же меня и поправляла, и подсказывала.
Глава 4. Новые знакомства
В один день с утра неожиданно появилась Лиза.
– Ну, что, Джон, надеюсь, вы справились с заданием, поэтому давайте разговаривать только на нашем языке. Конечно, если будут какие-либо непонятные или сложные термины, мы перейдем на телепатию, но лучше делать это реже. – Проговорила она вслух с порога.
– Лиза! – Я встал. – Я действительно очень рад тебя видеть. – Странно, но в их языке не было различия между ТЫ и ВЫ, но некоторых я называл так, а других по-другому, все равно они меня понимали. На их языке существовало лишь одно слово, ТОТ, им я и пользовался, хотя в уме, в зависимости от персоны, разделял людей на уважительное отношение, и дружеское. В данный момент я считал Лизу другом. – Ты что, меня куда-то уводишь, а может, даже переводишь?
– А разве тебе здесь плохо? – улыбнулась она. – Нет, пока не перевожу, это будут решать другие люди, и к ним мы сейчас и направимся. Старайся разговаривать на нашем языке, ну а если что, они будут применять телепатию, то есть, читать твои ответы прямо из твоей же головы. Ничего не бойся, это будет просто первой беседой.
– А что, будут и другие?
– Еще сколько! Ты у нас – редкий гость.
Естественно, я заволновался, предстоящая беседа также очень интриговала меня. Одевшись, мы вышли в коридор, потом зашли в лифт и опустились еще глубже под землю. По другому коридору мы подошли к большой двойной двери, и Лиза открыла, пропуская меня вперед. Я очутился в большой светлой комнате, посреди которой стоял огромный круглый стол со стульями. За столом сидели восемь человек, и два стула пустовало.
– Иди, садись, – шепнула Лиза, – на любой стул, я тоже сяду рядом с собой.
Неуверенно я подошел к столу и опустился на стул, за мной последовала Лиза. Передо мной было семь мужчин разного возраста, и одна женщина, не считая Лизу. В комнате повисла тишина, я заметил, как все меня разглядывают, причем с каким-то неестественным любопытством, а я просто обвел всех взглядом и уставился на середину стола.
– Наверное, сначала нам нужно представиться, – услышал я твердый мужской голос и поднял глаза. Это сказал пожилой мужчина с серьезным твердым лицом и выступающим подбородком. – Разрешите это сделать мне. – Он сделал паузу и продолжал. – Вас зовут Джон, как мы уже знаем, для нас это редкое имя, как для вас редки наши длинные имена. – Я понял, что ему уже доложили, что до этого я всем давал короткие имена на свой лад. – Но по закону гостеприимства, я назову каждого, а вы скажете, как бы хотели их называть, после этого мы и продолжим наше общение. Меня, например, зовут Кардитрофероменом, я из межгалактической ассоциации по контакту во вселенной. Как вам удобней меня называть?
Я понял, что этот мужик здесь самый старший и прилетел откуда-то. Его ассоциация мне ничего не говорила, но его вид и тон голоса говорили сами за себя.
– Шишка, – подумал я, а вслух сказал: – если я назову вас Карл, вы не обидитесь?
– Карл, – вдруг рассмеялся он, – пусть буду Карл, даже интересно. У вас все имена состоят из четырех букв?
– Не, не все, есть и другие, но лишь чуть подлиннее. Кроме того, к имени у нас добавляют и фамилию, типа имени рода, от которого ты идешь. Поэтому полная идентификация всегда состоит из двух или трех слов.
– Ладно, продолжим, – сказал он, и представил следующего. Я уже запутался с их настоящими именами, и теми, которые я им давал, зато, в конце концов, узнал, что присутствуют какой-то советник правительства этой планеты, главный психиатр и психолог планеты, языковед тоже из галактической ассоциации, кто-то из военных, хотя его назвали советником по охране планеты от внешних угроз, советник по здравоохранению, образованию, и последней была женщина, ее представили как председателя духовной общины.
– Трудно запомнить всех, – признался я, – даже имена. Но почему такое важное представительство из всех областей, даже из галактического центра? Неужели моя простая персона вам так нужна или просто интересна?