– Мне идти к костру? – немного возмутился Том. – И брать у них мясо, рядом с этими вонючими обезьянами? Ну и привилегия. – Он усмехнулся. – Ладно, только я все равно боюсь за эту ночь. Одна надежда на твой сок. Вернее, надежда на шамана, что он не подведет, хотя в чем-то мое мнение о нем постепенно меняется.
– Том, поверь, – Эли взяла его руки в свои, – как женщина я сделаю все, что смогу. Хотя большого опыта у меня нет. Мы редко занимались с бывшим мужем сексом, а другого учителя у меня просто не было. – Ее голос задрожал. – Извини, если что не так. В любом случае я благодарна за твою попытку. И спокойна, что тебя отпустят, что бы ни случилось.
– Брось это, – Том отвернулся. – Я тоже сделаю что могу. Но хотя у меня и большой опыт, оказаться в такой ситуации мне даже не могло и присниться. Да еще этот клин в голове. Будем надеяться на лучшее. – Вздохнул он.
– Тогда пошли?
Они вышли из их персонального вигвама, и Эли показала рукой в сторону, где горел огромный костер. Вокруг него была уйма народа, и Том засомневался. Но девушка взяла его за руку и потянула. Стража не отставала.
Действительно, метров за десять до костра Эли остановилась, и с ней остался один из воинов. Том тоже остановился, разглядывая эту сцену. Конечно, костром его удивить было нельзя, как и способом приготовления мяса. Две пары рогатин были воткнуты в землю за пределами костра, а на них лежали две толстых жерди, заостренных только с одного конца. Между жердями было расстояние, не больше чем полметра. На одной располагалась очищенная от кожи туша какого-то большого животного. Это мог быть медведь, или большой ягуар, или что-то очень крупное. Том был слабаком в фауне, особенно местной. Живот не был вспорот, и все жарилось, так как есть, со всеми внутренностями. Ему показалось, что этой туши хватило бы на половину взрослых мужчин племени, или даже больше. На второй жерди было проткнуты, и висела разная по виду и размерам дичь. Тушки больших птиц, но без перьев, что-то похожее на кабана, и разные другие звери. Они были меньших размеров, но были так спрессованы вдоль жерди, что по объему может даже превосходили вес соседней туши. – Да, – подумал он, – мяса хватит на всех. И если судить по его количеству, зная число жителей, кто-то очень разумно все рассчитал. Хватит всем, но и излишков не будет. Вот тебе и обезьяны. А охотники? Насколько он понимал, такая картина повторялась каждый день, но количество добычи было всегда одинаково. Значит, они ловили ровно столько, сколько могли съесть, не больше и не меньше. Разумно, в его бы цивилизацию это правило.
Он ощутил легкий толчок в спину и, не оборачиваясь, пошел к костру. Теперь же его заметили. Во взглядах обезьян он не уловил ничего нового, то же презрение и равнодушие, но видимо весть о решении вождя уже достигла всех соплеменников, так как у самого костра перед ним даже расступились. Всем ужином заправляли две обезьяны, каждая возле своей жерди. Он увидел, как они переворачивали туши и срезали с них куски мяса в местах, где оно уже потемнело. И в руках у каждого были мачете, что вызвало на лице Тома улыбку. Отрезав очередной кусок, они бросали его назад в толпу, и следовали дальше. Тот, кто поймал, сразу же отходил в сторону и, или садился и ел тут же, или нес домой. Том изловчился и поймал кусок. Он был горячим и обжигал ладони. Недолго думая, он, обернувшись, изловчился, и, поймав взгляд Эли – бросил кусок высоко в ее сторону. Та поймала его на лету и улыбнулась. Второй кусок он поймал только минут через десять, и, подбрасывая его на ладонях, пошел обратно подальше от костра. Возле девушки он заметил стоявшие у ее ног две половинки разрезанного кокосового ореха, полные мутной жидкости. Она присела, а Том специально отошел подальше, отвлекая одного из их охранников. Он знал, что сейчас делала Эли, и, выждав пять или десять минут, вернулся и опустился рядом. Его кусок мяса уже начал остывать, и Том усиленно заработал челюстями. Оно было безвкусным без соли, и он ел только ради своего желудка. Покончив с мясом, девушка протянула ему половину кокоса, и он осушил его несколькими глотками, заметив подбадривающий кивок ее головы.
Все было сделано, и они оба поднялись. Эли оказалась права, подойдя к их вигваму через шкуру, висящую вместо двери, он заметил отблески света. Внутри было почти так же, как и у вождя, даже отверстие высоко на конце сооружения, и дыма не было, лишь резкий запах гари деревянных щепок или лучин. Широкая подстилка была покрыта свежими банановыми листьями. Ну, прямо пятизвездочная гостиница с номером для новобрачных!
Том почувствовал, как у него задрожали руки. Он стоял как вкопанный, не зная вообще что делать и как себя вести. Эли опустилась на колени и просто задумалась. Наступило долгое молчание, и чем дольше оно продолжалось, тем хуже он себя чувствовал. Его уверенность в себе улетучивалась на глазах, но странно, что руки дрожали, а голова расслаблялась. Еще через пару минут он уже чувствовал себя как после двух порций виски, хотя продолжал стоять как дурак, но ровно и, не покачиваясь. Еще минут через пять его, просто охватила какая-то безмятежность, и он довольно улыбнулся. Но в этот момент дверная шкура отодвинулась, и вовнутрь вигвама забрался тот самый орангутанг, вернее вождь племени собственной персоной. Он сел прямо на землю возле выхода и махнул Эли рукой. Даже Том понял этот знак. Все, пора было начинать. Том опустился сначала на колени, а потом лег на подстилку. Его новобрачная была уже там.
Глава 5. Явление
Том проснулся от какого то голоса, и еще от того, что кто-то тряс его голову.
– Том, милый, да вставай же! – голос был женским. Постепенно сознание занимало свое место, и он, не открывая глаза, понял, вернее, вспомнил, где он реально находится. Никто здесь не знал его имя, да и вообще, его родной язык.
– Сон, – улыбнулся он, и даже поднял руку, чтобы отмахнуться. Ему захотелось продолжить этот сон, где говорят на его языке и с ним знакомы. Он улыбнулся и не открыл глаза. Но голос не унимался, а спустя секунды он почувствовал легкую пощечину. Глаза открылись сами, но было темно, хотя ему показался какой-то силуэт, склонившийся над его головой.
– Том, да вставай же, наконец! – Голос был женский, не молодой и не старый, а сквозь темень ему показались светлые кудри, а несколько волосков даже пощекотали ему лоб.
Он мгновенно поднялся, стукнувшись лбом о чью-то голову и сел. – Где я?
– Там же, где и был вчера. Я Эли, или Лиза, зови меня, как хочешь, мне все равно, мое полное имя Элизабет и я тоже из Европы. Том, у нас очень мало времени, до заката солнца я должна быть у вождя, а после заката будет оглашена твоя судьба. Хоть это ты понимаешь?
– А откуда ты вообще взялась? – подозрительно спросил тот. – И откуда тебе известно мое имя? Что, трудный вопрос?
– Дурак, – услышал он. – Я знаю, что нам предстоит долгий разговор, только запомни, что я только что тебе сказала, наше время лимитировано, поэтому давай покороче, проще и конкретнее. Будем разговаривать тут или снаружи?
– Конечно снаружи, – удивился Том, – мне же надо убедиться, что я говорю не с призраком, и к тому же, мне нужно тебя видеть.
– Как скажешь, – безразлично ответила незнакомка, и, схватив его за руку, потянула его к двери. Том поднялся и пошел следом.
Очутившись на ярком свете, он сразу же зажмурился, но когда, наконец, открыл глаза, то охнул и просто опустился на землю. Перед ним стояла девушка, а за ее спиной – тот же абориген, охранник. Как и вчера, он смотрел наискосок снизу вверх уже не на охранника, а на незнакомку, но та быстро опустилась рядом.
– Дальше тебя не пустят, – сказала она, – но и нужды нет. Они ничего не понимают, так что давай начнем.
Девушка была симпатичной, да и к тому же натуральной блондинкой. На ней была деревенская униформа, и Том застыл взглядом на ее голой груди. Она не была идеальной, но еще не потеряла форму. Оба ее холмика продолжали стоять, а соски смотрели прямо на него. Ее грудь не была ни большая, ни маленькая, то, что надо.
– Да оставь в покое мою грудь! – серьезно возмутилась девушка. – Ты же не из монастыря, а из большой коммерческой фирмы. Наверное, и жена есть, и дети, а ты тут….
– Нет, – спохватился Том и поднял голову. – Извини. – У нее были светлые курчавые волосы, и, в общем, довольно смазливое, а может даже и привлекательное личико. Девушка была стройной и пропорциональной. Если бы это было в том мире, и она бы к нему клеилась, возможно, он бы и согласился провести с ней пару недель. Хотя в его жизни встречались и покрасивее.
– Кто ты? – Сразу спросил он. – И откуда обо мне знаешь?
Неожиданно девушка откуда-то из-за спины достала завернутый в листья кусок жареного мяса.
– Том, тебе надо поесть. – Твердо сказала она. – Я могла бы принести больше, но сразу и много тебе повредит. Съешь это, и твой желудок опять начнет работать.
– Мясо? – удивился Том, – а что, какой-нибудь растительной пищи здесь нет? Начинать с мяса не лучшая затея.
– Я знаю, но здесь едят только жареное мясо, – Эли не удивилась, – оно хорошее, хотя и без соли.
Мясо действительно было мягким, и Том прожевал кусок быстро, даже не из-за вкуса, а ради желудка.
– Спасибо, – сказал он и вытер рот рукой. – Отдаленный вкус мяса, но съедобный кусок. Никогда не пробовал мясо без соли, ты мне можешь сказать, кого хоть я только что съел? Может того крокодила?
– Помнишь, я попросила тебя покороче. И ты не забыл, как меня зовут? – Девушка прищурилась. – Я была на той поляне, меня отправили туда с другими охотниками, потому что разведчик принес весть, как о крокодиле, так и о белокожем. Шестеро понесли крокодила на двух длинных жердях, тебя же несли четверо, на более коротких палках, привязав за запястья и лодыжки. Двое же оставшихся стянули парашют. Вот и вся процессия….
– Два вопроса, Эли, только два, – горячо заговорил Том и подался вперед. – Они нашли рюкзак? Такой небольшой, защитного или болотного цвета. Он же был там.
– Помню, – безразлично ответила та. – Был такой. И еще туфли и носки.
– Где он!? – лицо Тома остановилось прямо напротив лица девушки, оно почти касалось ее.
– А что в нем….
– Где он, Эли!? – почти крикнул Том так громко, что даже охранник выглянул из-за плеча девушки.
– Его обыскали, – немного испугалась та, – нашли перочинный ножик, забрали его, а рюкзак? Они положили в него твои носки и туфли и бросили в болото. Том, что с тобой?
– Конец, – вздохнул он, откинулся и склонил голову. – Эли, это – конец. Кстати, ты тоже слышала шум вертолета?
– Мы успели отойти на полкилометра, и мне показалось, что сзади послышался необычный шум. Я не могла найти ему название, но сейчас ты мне подсказал. Скорее всего, это был шум вертолета. – Девушка с каким-то грустным интересом смотрела на него. – Чему конец, Том? И причем тут этот рюкзак? И вертолет? Пойми, если у нас не получится диалога, то мы не закончим и через неделю.
– Хоть через месяц, – безразлично махнул рукой Том. – Я летел в самолете, случился пожар и неполадки, всех успели сбросить в океан в спасательных жилетах, но я был на самом последнем месте. Короче, меня сбросили с парашютом над тем болотом, самолет расходовал горючее, чтобы сесть. Сел ли он? Не знаю, но в том рюкзачке находился незаметный маячок, по которому за мной должны были прилететь, скорее всего, именно на вертолете. Дальше ты знаешь. Значит, он все-таки прилетел, покрутился над болотом, и улетел с плохой вестью. Все, Эли, мне конец. – Том вздохнул. – Останусь ли я живым, или меня убьют, это лишь дело времени. Отсюда мне не выбраться, последняя надежда угасла. Ладно, ты права, спрашивай, если хочешь. Кстати, откуда ты можешь обо мне знать?
– Когда тебя принесли, они сняли с тебя одежду, оставив в этом виде, то есть ближе к их наряду. Остальную одежду просто выбросили, сохранив галстук, как веревку, перочинный нож и парашют. Тебе этого не понять, они выбрасывают все, что даже с первого взгляда им кажется не нужным, но, к сожалению и всех, кто им не нужен. Сегодня стоит вопрос, нужен ли ты им или нет. Если после захода солнца вождь решит отрицатель, завтрашнего утра у тебя просто не будет. Я нашла твой пиджак и прочитала все бумаги, которые были у тебя в кармане. Поэтому я знаю твое имя, должность, где и кем ты работаешь, вернее работал. Все просто, тебя устроил мой ответ?
– Но тебя же оставили? – Том поднял голову. – В чем нужна им ты? Может, и я сгожусь на это?
– Не сгодишься. – Эли отвернулась. – Я из Европы, как и ты. Участвовала в экспедиции. Нас было шестнадцать, пятнадцать ученых мужей и я в роли секретарши или стенографистки. Длинная история. Только после встречи с этим племенем, на следующее утро проснулась я одна. – Девушка грустно развела руками и замолкла.
– А что вы искали? – вздохнул Том. – Извини, Эли, я тебя понимаю. Ты здесь давно?
– Больше пяти лет. В этом племени все считают по годам, забудь про недели и месяцы. А что мы искали? – Она задумалась. – Какая сейчас разница? Том, сейчас разговор не обо мне, если ты останешься жив, у нас еще будет время поболтать. Ты можешь просто отвечать на мои вопросы? Двумя словами, да или нет?
Том кивнул.
– Ты что-нибудь умеешь делать руками? – вздохнула Эли.
Том повертел головой.
– Знаешь ли ты что-то, кроме коммерции и таких же никчемных для этой ситуации приложений? Типа экономики, психологии, маркетинга…. Например охоту, агрономию, сельское хозяйство, и так далее.
– Нет.
Эли тяжело вздохнула и поникла. Том понял, что дело – хуже не придумаешь.
– Мне тридцать три, – вдруг тихо сказала она. – Возраст Христа. Почему-то я была уверена, что в этом году что-то случится. Да, я не ошиблась, ты сидишь рядом. Только чем это может помочь тебе или мне? – Она пожала плечами. – Поверь, Том, я безумно рада, что ты сейчас здесь и мы разговариваем. Я думала, что скоро забуду родной язык. И никогда не увижу ни одного светлокожего. Сегодняшний день…. Как и остальные, он состоит из двадцати четырех часов. Двенадцать уже прошли, и осталось шесть, а может и пять. Пять часов радости, и это за пять лет мук? – Ее глаза увлажнились, и Тому стало не по себе.
– Эли, – он потянулся и приподнял ее подбородок, – пять часов, это не пять лет, но и не пять минут. И мы же белые, умные. Посмотри на этих обезьян. Конечно, ты их знаешь лучше, даже язык. Но они же обезьяны. Не спорю, как они поймали того крокодила, пещерный человек не смог бы придумать такую ловушку. Но разве мы не смогли бы придумать более умную, выгодную и хитрую ловушку для нас, нашего блага? Зачем тогда я учился? И вообще, прожил тридцать семь лет? Ты меня понимаешь? Нам надо подумать, но в этой ситуации ты знаешь все, или узнала почти все за пять лет, а я – ничего. Ты должна мне многое рассказать, честно и без утайки. И про них, и про себя. Все, только очень кратко. Чтобы нам хватило нескольких часов, а остальное время понадобится на раздумья. И мы должны что-нибудь найти. Мы просто не можем не найти ничего.
– Эли…. – Том выдохся. Он видел, как та упала духом, просто рухнула так глубоко, что перестала надеяться выкарабкаться. Ему самому было не лучше, но почему-то ее слезы и признание в беспомощности наоборот придали ему какой-то сильный толчок. Она была девушкой, более слабым созданием, чем он. И он должен был помочь. И ей и себе. Он всем помогал, всем и всегда, когда его просили, таковым было его сердце. Ситуация была натянутой, он это понимал, но был уверен, что если они оба объединятся, то выход найдется, или на худой конец, они оттянут время, а потом найдется и окончательный выход. Неожиданно Том погладил Эли по голове, как маленькую девочку, которая еще не пошла в школу. Ему очень хотелось придать ей силы.
– Том, мне нравится твоя надежда, от нее веет даже уверенностью. – Эли не убрала руку Тома, – мне будет трудно все рассказать за несколько часов. Но еще труднее мне придется рассказывать, почему я осталась жива, а все остальные погибли. Но ты прав, надо или замолчать, или рассказать все. – Она тяжело вздохнула. – Это я выходила тебя, ты был близок к тому свету, но зачем-то я тебя все-таки вернула.