Поэзия А. С. Хомякова как отражение его идей
Елена Исупова
© Елена Исупова, 2017
ISBN 978-5-4483-7290-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Когда я, учась в университете, начала изучать Хомякова, то мне поручили написать курсовую работу на тему «Интеллектуальная биография Хомякова». Однако «интеллектуальной биографии» Хомякова я не написала ни тогда, ни даже до сего дня. Написать историю взглядов человека, который так мало писал о себе, трудно. Конечно, это можно сделать – путём кропотливого изучения его сочинений: статей, писем, стихов. Но это требует огромной работы, может быть, даже нескольких предварительных исследований.
Хомяков, как известно, был не только философом и общественным деятелем, но и поэтом. Литературоведы, когда пишут биографию поэта, не ограничиваются внешними фактами, они пишут его внутреннюю биографию, опираясь на анализ его стихов. Конечно, здесь неизбежен субъективизм, но такая работа необходима.
В нашем литературоведении была только одна попытка написать такого рода биографию Хомякова. Она относится ещё к советскому периоду. Это вступительная статья Б. Ф. Егорова к стихотворениям Хомякова, изданным в 1969 г.. Воззрения, выраженного в ней, по-видимому, уже никто не разделяет, но попытка так и осталась единственной. А такая работа нужна, т.к. она могла бы послужить материалом для биографии Хомякова.
В наше время написана история внешней жизни Хомякова, его биография как последовательное изложение фактов его жизни (этот труд исполнен В. А. Кошелевым). Но «интеллектуальную биографию» Хомякова, историю развития его взглядов ещё только предстоит написать.
Главный смысл творчества Хомякова Б. Ф. Егоров видел в сопротивлении «николаевскому времени», которое не давало возможности действовать: «Реальная жизнь николаевского времени не давала… простора ни воле-независимости, ни воле-действию» (3, 16)1.
Б. Ф. Егоров делит творчество Хомякова на периоды. В первый период «героями хомяковских пьес были романтические «рыцари», мужественные личности с обострённым чувством чести, достоинства, гордости» (3, 24), и в стихах Хомякова главным чувством «становится личная независимость, гордая замкнутость» (3, 25), потому что «в мировоззрении Хомякова сложно соединились официальный демагогический культ «рыцарской чести, пропагандируемый Николаем I, и возросшее личное достоинство в сознании честных представителей русской интеллигенции, остро ощущавшей всё большее подавление личности и свободы человека» (3, 25).
«В середине тридцатых годов» начался второй период творчества – период создания и защиты славянофильской теории, произошёл «сдвиг в мировоззрении Хомякова» (3, 27). «Нельзя сказать, что это был кардинальный душевный переворот. Многое из черт будущего славянофила уже было заложено в сознании юного Хомякова: глубокий патриотизм, глубокая религиозность, почтение к традициям, но это были лишь плоды воспитания и черты характера, весьма далёкие от системы воззрений» (3, 27). В тридцатых годах Хомяков создал эту систему: «В условиях сложного и дисгармонического общества, в котором жил Хомяков… создание относительно целостной утопической теории и подчинение всей своей жизни этой теории было одним из немногих способов сохранения душевной возвышенности, гармоничности, добродетели» (3, 55). Поэтому Хомяков создал себе утопическую теорию, которую и защищал до конца своей жизни. Хомяков был вынужден подгонять свою жизнь и творчество под эту теорию: «Стремясь к этой гармонии в своём быту, взглядах, творчестве, Хомяков, разумеется, значительно ограничивал себя, обеднял свою натуру, выпрямлял её» (3, 56). «Жизнь непрерывно, с юных лет разрушала грёзы поэта. […] … трещины в душе и в идеале…. непрерывно появлялись и непрерывно, же, с невиданными усилиями, замазывались» (3, 51).
В третьем периоде творчества Хомякова эти противоречия становятся явны.
Концепция Б. Ф. Егорова неверна, т.к. она исходит из предвзятого мнения, что религиозное чувство не может быть искренним, а может быть только самообманом, и из продиктованной идеологией необходимости осуждать «царизм» и объяснять всё происходящее с людьми общественной обстановкой.
В то же время у Б. Ф. Егорова много верных наблюдений: о разделении творчества Хомякова на три периода, о важности понятия воли в стихах Хомякова, о часто встречающемся у него образе орла, о сдержанности его любовной лирики, о разделении его стихов на «дневные» и «ночные». Но объяснить замеченные им факты автор статьи не мог, т.к. мировоззрение Хомякова было ему чуждо.
Среди современных литературоведов есть те, кому оно не чуждо, но они не предпринимают такого исследования, как Б. Ф. Егоров, и пишут об отдельных темах и сторонах поэзии Хомякова. А многих мировоззрение Хомякова и совсем не занимает, они сосредоточиваются на форме стихов, игнорируя их содержание (что вообще составляет распространённый порок литературоведения).
Попытки написать историю становления идей Хомякова, опираясь на его стихи, ещё не было предпринято. Эта работа, насколько мне известно, – первая попытка такого рода.
I
Главная тема ранней лирики Хомякова – тема призвания. По-видимому, осознание своего призвания далось ему не легко и не сразу.
В первом значительном стихотворении – «Желание покоя» (1825), которое В. Лясковский назвал «смутное борение самоопределяющегося сильного ума»» (10, 12), выражено чувство своего призвания и в то же время сомнение в нём, в себе. Лирический герой сознаёт, что его призвание – «к высокому, прекрасному любовь». Без неё нет подлинной жизни:
Но эта любовь очень трудна, она требует отречения от спокойной жизни, которой живут все, отречения от обыденности, не позволяет «радости с толпою разделять». Она даёт человеку радости, которых ничто другое дать не может. Но в ней нет надёжности, размеренности обыденной жизни:
Это единственное стихотворение Хомякова, которое заканчивается унынием, отречением:
Пушкин был высокого мнения об этом стихотворении, но о его конце сказал: «Но на что этот проклятый „покой“ в конце, верно, кто-нибудь другой это вклеил, это не его чувства и портит всю пиэсу» (примечания, 548). Пушкин был прав: у Хомякова больше нигде не встречается выражения таких чувств.
Автору этого стихотворения – 21 год. Молодость – время выбора пути и потому время сомнений в себе, часто тяжёлых. Об авторе этого стихотворения нельзя сказать, что ему легко дался выбор жизненного пути, что он не проходил через душевные кризисы и без труда сохранил мировоззрение, усвоенное в детстве. Как пишет об этом о. Г. Флоровский: «Твёрдость Хомякова есть именно верность, мужество, самообладание. Не столько он родился твёрдым, сколько пребыл в твёрдости напряжением своей верности (13, 268). Или В. З. Завитневич: «Современники… единогласно констатировали факт ранней духовной зрелости Хомякова, с особою силою отмечая тот факт, что он с ранней юности был тем, чем они знали его потом. Свидетельство это, подтверждаемое самим Хомяковым, заслуживает полного доверия, но нужно уметь понимать его: тут, очевидно, речь идёт о том общем направлении, особенно в сфере религиозно-нравственной жизни, которое им действительно очень рано было усвоено и которое он, так сказать, всовал с молоком матери. Но в границах этой общей рамки было много чего такого, что ещё нужно было сознать и сознавши воплотить в жизни. Эта-то детальная, так сказать, чисто внутренняя работа человека над самим собою никому в свете легко не даётся; не легко давалась она и Хомякову. В этой-то скрытой работе и лежит корень той внутренней борьбы, тех мучительных терзаний, которые… проявились в ранних поэтических произведениях Хомякова. […] Та полнота, то равновесие душевных сил, которыми мы теперь любуемся в зрелом Хомякове, были результатом того долгого внутреннего процесса, понимание которого в своё время было доступно лишь для немногих» ((4, 123—124)
Так же считает современный исследователь В. В. Лазарев: «Не будем считать, что прохождение через сомнения и кризисы должно обязательно разрушить первоначальную верность, ведь такие проверки и испытания могут… укрепить и закалить эту „первоначальную верность“. А… в случае с Хомяковым дело обстоит именно так» (8, 254).
О Хомякове иногда говорят, что он оставался цельным человеком, потому что ему не приходилось испытывать внутренней борьбы. Например, Н.А.Бердяев писал: «В личности Хомякова так мало трагизма, мало катастрофичности, почти нет процесса. Он явился в мир готовым, вооружённым, забронированным. В этом сила его, но в этом же и ограниченность. Под ним земля не горела, почва не колебалась. Он врос в почву тысячелетней крепости и как бы отяжелел, лишился способности к полёту» (1, 80).
Примечания
1
При цитировании первая цифра в скобках означает номер в списке литературы, данном в конце работы, вторая – страницу.