Усач отвёл газету в сторону и чуть наклонился к Юлу.
– Я вот даже думаю, – он подозрительно огляделся, – а вдруг это заговор?
– Да что вы, какой заговор. Вы преувеличиваете…
– Ничуть, милостивый государь, ни капли. Флориан – известный честолюбец. Что ему бедная наивная принцесса? Он трона хочет. Да если и нет, то ясное дело, что политику нашу он точно станет гнуть в сторону своей родни. И это сейчас, когда так всё обстоит с колониями. Вы читали про гунтамский инцидент? Эти желтолицые обезьяны с бабскими причёсками осмелились выставить нашего посланника! Посланника! Тоже мне сыны неба. Мы должны были сразу показать им, что с Бореей не шутят. Уверен, им это сошло с рук только из-за айремских и элларских происков. Эти лицемеры сами хотят там укрепиться. А у нас на троне вот-вот будет юная девица. И это когда стране нужна твёрдая рука! Нет, говорите, что хотите, но старый закон был лучше…
– Говорят, юный Клемент весьма слаб здоровьем…
– Но-но. Не повторяйте всяких бредней. Он ещё мал, вот подрастёт и посмотрим.
– Это принципиальный изъян любой монархии, – вмешался чахоточный студент, – трон может достаться и женщине, и болезненному младенцу. Такая практика ущербна и противна всем законам природы.
Усатый бросил на него подозрительный взгляд.
– А вы, молодой человек, часом не из общественников будете?
– А если и из общественников, то что?
– А то, что по вам, смутьянам, плаха и топор плачут. Распустили народ эти свободолюбцы из старого правительства. Вот и докатились. Но ничего, новые власти вам ещё покажут.
– Эти самовлюблённые недалёкие тираны? Что они могут показать. Свободу не задушишь! Вам не остановить прогресса.
– Ты это, агитацию кончай, а то живо с жандармами познакомишься!
– Спокойнее, господа, спокойнее, – вмешался Юл, – не будем ссориться. Лучше займёмся чем-нибудь мирным. Кстати, а вы в карты играете?
Он ошибся. На южный вокзал Стеенборка поезд въехал только утром. Ну, по крайней мере, для людей простых это было утро. Публика более респектабельная ещё досматривала последние сны, а уж совсем шикарная – скорее первые.
Лана, не стесняясь, зевает и слегка покачивается. Плацкарт – не купе. Особо не выспишься. Но держится молодцом. Не жалуется.
– Вам очень везёт в карты, Юл.
– Просто у меня был удачный день. Точнее ночь.
– Но всё же вам не стоило брать у того студента фуражку.
– Его никто не заставлял ставить её на кон…
– Я понимаю, но теперь ему нечего надеть, а вам она всё равно не нужна.
– Её можно продать…
– Это как-то… жестоко.
– Это жизнь. Кто-то теряет, кто-то находит. Я же не приставлял ему нож к горлу? Мало того я его честно предупредил, что раз у него кончились деньги, ему стоит остановиться. Ну а коли он решил продолжить, то кто ему судья?
– Вы могли бы отказаться.
– Полагаете, я ему нянька? Нет. Человек всегда должен нести ответственность за свои действия. И далеко не всегда их результат будет ему по нраву. Он сам решил играть дальше, и теперь будет мёрзнуть. Может быть, это даже научит его быть умнее в будущем.
– Может быть. Но всё таки это как-то очень… очень сурово.
– Жизнь вообще очень суровая штука, Лана. Очень суровая…
– «Чёрт, ну это просто ни в какие ворота не лезет, я окончательно теряю квалификацию. Нельзя быть таким сентиментальным».
– Что случилось? Вы как-то странно на меня смотрите. У меня причёска не в порядке?
– Чуть-чуть сбоку выбилось. Да-да. Вот здесь.
– Спасибо. А куда нам дальше?
– Пока мы можем немного прогуляться. В такую рань все ещё спят. А ближе к обеду я отведу вас к хорошим людям. Они вам помогут.
– Так же как мадам хотела помочь?
И не поймёшь, она действительно так наивна, или не без намёка интересуется. Осторожнее, Юл. Девчонка неопытна, но она далеко не дура.
– Н-нет. Не совсем. Они действительно помогут… обязательно… Они добрые люди. И честные. Да.
– А где мы будем гулять? Я много читала про дворцовый квартал.
– Нет. Это слишком далеко. Сейчас мы, пожалуй, махнём на Клеверец.
– А что это?
– Это одна из улиц и площадь. В округе Священного Скромника. Недалеко от старого канатного двора.
– А там есть дворцы?
– Совсем мало.
– Жалко. Я хотела бы посмотреть на дворцы.
– Ещё посмотришь… наверное… то есть я хотел сказать наверняка. Ладно, не будем терять времени. Трамваи в такую рань ещё не ходят, придётся брать извозчика.
– А вы говорили что тут мало дворцов! Вы меня обманули. Тут сплошные дворцы. Вон тот, например, с кошечкой на фасаде.
– Это не дворец, это хм… не важно. Вы просто ещё не видели настоящих дворцов. Нам сюда. Вниз по боковой улице и дальше в переулок.
– Сюда?
– Ну это, конечно, не дворец, но мне нужно решить кое-какие дела прежде чем мы пойдём на встречу с э-э… с добрыми людьми.
– Нет. Я понимаю. Но эта подворотня она какая-то… какая-то не очень опрятная.
– Не обращайте внимания. Просто здесь редко убирают мусор.
– А тут что, ещё и свиней режут?
– С чего ты взяла… вы взяли?
– Ну, вот это пятно, по-моему, кровь.
– Да нет. Это просто обычная грязь. Не обращай внимания. Здесь совершенно безопасно. Да и вообще раньше у них здесь было намного чище. Не переживайте, мы совсем ненадолго. Сейчас я просто постучу в эту две… А. Ой. Привет Куто. Это Куто Рихве, мой хороший знакомый. Не знал, что ты как раз собираешься выйти.
– Привет, Юл. За каким лешим тебя принесло?
– Да так. Дело есть. Что у вас тут за ср… свинарник? С приличным человеком прийти нельзя.
– Вчера вышло дельце с парнями из Ольтоны. Слово за слово, ну сам понимаешь… Ребята были довольно зло настроены, но обломали себе зубы…
– Я уже заметил. Вы бы кровь подтёрли, что ли…
– Успеется. А кто это с тобой? Каунис нейти, э…
– Что он сказал?
– Э-э… Петулания. Госпожа Кеслеш. Вы бы не могли отойти на пару шагов. Нам тут с Куто надо кое-что обсудить. Личное.
– Ну как скажете.
Девушка бросила на них подозрительный взгляд и отошла на пару саженей по переулку.
– Слышь, Куто. Мне нужно поговорить с Брадобреем.
– Не. Он зол, как чёрт и никого не хочет видеть. Тем более тебя. И с каких это пор ты имеешь дело с девками? Если хочешь её сплавить, ты не по адресу пришёл, Юл. У нас не Канатный.
– Тише ты. Она может услышать. Нет. Куда её деть я знаю. Мне нужна его помощь.
– Ха. С какого бодуна он должен что-то для тебя делать?
– Эта девчонка стоит чёртову кучу денег. Настолько чёртову, что я могу отдать часть Брадобрею.
– Она ещё и настолько чёртова, что Брадобрею эта часть будет интересна?
– Да, стоеросовый ты болван. Настолько. Телись быстрее, или она сбежит. Она и так уже от страху позеленела.
– Ну, если ты не врёшь, то девчонка прямо таки золотая. Хотя с лица так и не кажется… Ладно. Я попробую с ним переговорить. Но ничего не обещаю. Кроме того, что если ты соврал, то я лично тебе ноги переломаю.
Куто скрылся внутри, а Юл отошёл к девушке.
– Ну вот и всё…
– Мы уже можем отсюда уйти, Юл? Господин Пикаро. Мне это место не нравится.
– Не скажу, что я от него в восторге, но нам ещё нужно немного задержаться. Совсем немного. Мне надо встретиться с одним человеком. Это очень важно.
– А это обязательно надо делать здесь?
Она зябко поёжилась, оглядывая глухие и мрачные кирпичные стены, уходившие на несколько этажей вверх, превращая переулок в извилистую и тёмную расселину.
– Увы.
Дверь снова открылась.
– Заходите. С тобой, Юл, хотят побеседовать.
Улыбка Куто ему очень не понравилась.
– Так, так. Судя по роже, дела у тебя идут не слишком здорово…
– У этих «пейзан в живописных одеждах» на редкость острый глаз.
– Теряешь квалификацию, Юл. Кулаки, я так гляжу, у них тоже довольно увесистые?
– Не без этого. Но всё равно – любители…
– Ага. Поэтому начистили тебе рожу, вместо того чтобы просто переломать пальцы.
– Свят, свят, свят… Ты так не шути, Брадобрей. Ещё сглазишь.
– Хе-хе. Зачем пришёл-то?
– Куто тебе сказал про девушку?
– А ты повтори. Оно завсегда полезно. Мать учения, не хрен собачий…
– Некие люди. Важные. Очень важные. И небедные. Так вот они очень хотят получить эту девочку. Целой и невредимой. При этом быстро и без лишнего шума. И предлагают за неё хорошие деньги.
– Зачем она им?
– Понятия не имею. Но платят они весьма щедро.
– Тогда в чём проблема? Девчонка у тебя есть. Осталось только получить деньги. Или я чего-то не понимаю?
– Не совсем так. Когда я с ними говорил, моё чутьё подсказало мне, что они очень не против девчонку взять, а деньги оставить себе. Да и живые свидетели, как мне кажется, их не слишком-то радуют.
– Твоему чутью стоит верить. Оно у тебя профессиональное… Но тогда какого ты на всё это согласился?
– А что мне было делать? Я оказался в каком-то вшивом кабаке в глухих горах с разбитой мордой, весь в дерьме и без гроша денег. Как я мог отказаться от их предложения? Не пешком же мне было оттуда выбираться?
– Тогда сам виноватый.
– Слушай, я могу поделиться. Если ты мне поможешь.
– То есть ты хочешь, чтобы мои ребята прикрывали твою задницу, пока ты будешь сдавать девчонку и пересчитывать деньги? И что я за это получу? Я очень занятой человек, Юл. Ты даже не представляешь насколько. Купцы хотят, чтобы их лавки никто не грабил, и нищие не распугивали покупателей; работяги – чтобы им платили их законные гроши; бродяги – чтобы им было где взять еды, а окружной полицмейстер, похоже, отрастил себе ещё две пары рук, чтобы ловчее было брать… И всё это дерьмо приходится разгребать мне. Даже представить себе трудно, сколько времени это отнимает. А тут заявляешься ты и требуешь от меня помощи. Ну посуди сам, что я могу тебе ответить.
– У тебя карандаш и бумага есть?
– В углу, на коробке с гвоздями.
– Вот…
– И это всё? Ты хочешь, чтобы я отрывал парней от работы за эти гроши?
– Чёрт, Брадобрей! Пять лет назад ты бы на голову встал и за половину этой суммы!
– За пять лет мои возможности несколько возросли…
– Ты хочешь сказать, что эти деньги тебе лишние?
– Нет. Лишними деньги не бывают. Но у меня есть другой интерес.
– Другой? Слушай, Брадобрей, я всё понимаю, но когда ты вот так начинаешь крутить в руках бритву, я нервничаю.
– Извини Юл, у самого нервы ни к чёрту, взял за привычку всё время теребить что-нибудь в руках…
– Чего ты хочешь?
– Наклёвывается тут у меня одно дельце. Для которого нужен достаточно пронырливый и не слишком широко известный на лицо типчик. Как раз вроде тебя.
– Ты знаешь, я за что попало не берусь. Не терплю сырости, и вообще чту законы. По крайней мере, уголовные.
– Именно поэтому ты без малейших колебаний готов продать невинную девочку каким-то мутным типам?
– Не трави. Если бы не я, её бы уже второй день как приходовали в лончском борделе.
– Что-то мне подсказывает, что ты спас её от этого от силы ещё на пару дней…
– Эти типы не похожи на людей с Канатного. И на извращенцев тоже.
– Но ты всё равно не знаешь для чего она им?
– Слушай – мне нужны деньги. Тебе тоже нужны деньги. Так какого ты взялся играть в проповедника? И положи эту чёртову бритву! Пожалуйста…
– Так ты готов оказать мне ответную услугу?
– Какую.
– Детали я расскажу позже.
– Это кот в мешке.
– Не бойся. Мы же друзья. Я не буду требовать от тебя работы не по профилю. Для этого у меня другие люди есть…
– Брадобрей, ты не оставляешь мне выбора.
– Так не выбирай.
– Хорошо. Но пусть тебе будет стыдно…
– Ха. А ты шутник. Ладно. Когда и где?
Выбравшись из подвала, где обосновался босс, Юл нашёл девушку в компании Куто и нескольких его коллег.
– Акко перкеле, Юл, ты что, учил её играть? Она нас почти раздела…
– Вы преувеличиваете, господин Рихве, мне просто чуть-чуть повезло.
– Я смотрю, вы уже освоились, госпожа Кеслеш. А я-то волновался.
– Ну что вы. Это милейшие люди, господин Пикаро.
– Вот уж никогда бы не подумал… Однако нам пора.
– Мы уже уходим?
– Да, нам следует торопиться. Впрочем, господин Рихве и его товарищи составят нам компанию.
– Как здорово! Он так весело рассказывает истории. Ну те, про китов и про то, как они ходили в Лунгпуль. И ещё он сказал, что я ему кого-то напоминаю.
– Истинное пламя, барышня. Где-то я ваше лицо видел. Точно вам говорю.
Юл прищурился. Может действительно что-то знакомое… Нет, он видел много лиц и хорошо их помнит. С кем-то похожим он никогда не встречался. Никогда. Он бы запомнил. Он всегда запоминает лица тех, с кем сталкивался. Это профессиональное.
– Вообще-то мне все говорили, что я пошла в дедушку, – добавила Лана, – он был солдатом и даже в гвардии служил…
– Дело уже к обеду идёт, – перебил её Юл, – нам пора.
Ветер с моря. Холодный. Пронзительный. У непривычного человека уже через пару часов начнут краснеть и гореть лицо и руки. И будут потом гореть ещё неделю, а то и больше. Прибой болтает по бурому песку мусор, в небе орут чайки. На горизонте серой ниткой виден берег Коронного острова с тонкими шпилями башен.
– А что это за место, господин Пикаро?
– Старый маяк…
– Вы знаете, а я раньше никогда не видела моря…
– Догадываюсь.
– Но я думала, что оно синее. А это какое-то серое. И мутное.
– Это здесь, в заливе, барышня. А ежли за Горло выйти, там оно совсем другое. А уж на юге так и вовсе чистый сапфир.
– А вы бывали на юге, господин Рихве?
– А как же. Там кит мелкий, зато большими косяками ходит. Ну и дюгоней много. А вот ещё когда я на хинском чайном ходил…
– Мы уже пришли.
– Что, нам прямо туда?
– Да, мы с тобой пойдём внутрь, а Куто и остальные присмотрят снаружи.
– А это точно надо? Мне кажется, что Куто очень приличный человек, и он вполне сможет помочь и с работой.
– Тебе стоит водить компанию с другими людьми, Лана. Поверь мне. А теперь идём.
Они все ждали внутри. Странно видеть все эти дорогие пашминовые пальто и сюртуки здесь, среди осклизлых камней, выкрошенного кирпича и ржавых остовов. Маяк уже много лет как заброшен. Ровно с тех пор, как дальше по фарватеру построили новый, электрический.
Стоят на возвышении у стены, где посуше. И где сверху падает свет из проёма выбитой двери. Все на виду. Знакомые лица. Холёные, раздражённые и нервные. Юл разбирается в людях. Эти – далеко не пример достоинств. Каждый из них запросто его продаст, купит и ещё раз продаст. Однако практически никто из них не станет лично пачкать руки. Они не опасны. Кроме одного. Того, поджарого, с угловатым шрамом на щеке. Вот он – опасен. Очень. Это Юл чувствовал аж спинным мозгом.
– Добрый день, господа.
– Мы договаривались, что вы будете один.
– Я всего лишь маленький человек, господа. Маленькому человеку в наше время опасно ходить в одиночку по столь глухим местам, имея при себе значительные ценности…
– Вы бесчестный человек, Пикаро…
– Мы ж люди простые, нам честь по чину не положена.
– Да он ещё издевается…
– Спокойнее, господа, спокойнее. Я вижу, вы привели девушку?
– Как видите.
– Господин Пикаро, я не понимаю…
– Не бойтесь, Лана, всё будет хорошо. Эти люди о вас позаботятся.
– Сестра-наставница Морвин, могу я вас попросить заняться девочкой.
– Я не хочу никуда уходить!
– Не надо Лана, так действительно будет лучше для всех.
– Но… но…
– Пойдём, бедняжка, теперь с тобой всё будет хорошо. Эти ужасные люди больше тебя не потревожат.
Юл проводил её взглядом, и снова поднял глаза на заказчиков.
– Итак, свою часть сделки я выполнил.
– Асторе, отдайте ему его деньги.
Это тот, со шрамом. Надо быть начеку.
Подошёл. Отдал пакет. Вроде всё нормально. Подвоха не видно.
– Надеюсь, вы счастливы, Пикаро. Можете идти, больше мы в ваших услугах не нуждаемся.
– Прошу прощения. Я бы хотел пересчитать…
– Да как ты смеешь!!!
– Спокойнее, спокойнее. Мы имеем дело не с аристократом, а с торгашом. Пусть считает. Асторе, проследите, чтобы у нашего друга не слишком заплетались пальцы при подсчёте. Когда закончите, догоните нас у пирса.
– «Проклятье, в его присутствии ведь действительно заплетутся».
Плотная бумага шуршит в руках.
– Всё нормально, господин Пикаро?
– Да. Всё как договаривались.
– Тогда позволю себе попрощаться. Я должен идти.
– Конечно, конечно. Всегда приятно иметь дело с честными людьми. Единственное…
– Да?
– А зачем вам девушка?
– Это не ваше дело, господин Пикаро.
– Ну не моё, значит, не моё… Но чтобы вы с ней не делали, я хотя бы надеюсь, что она не будет очень страдать…