Этот вечер был тихим, неощутимым и пустым, какого не было за все время пребывания в Сеуле. Обычно тишину разгоняли разговоры, смех, громкая музыка или фильмы. Теперь она была одна, что, возможно, было только лучше – можно было спокойно разобраться в своих многочисленных кадрах. Можно было разобраться в себе.
В темноте ее комнаты, рассеиваемой лишь тусклым светом настольной лампы, отчетливо выделялся монитор ноутбука, находившегося на коленях его хозяйки. Он услужливо показывал сделанные кадры. Сверкающий на солнце Ханган пестрел всеми цветами радуги, словно кто-то рассеял самоцветы по всей его поверхности.
Самое большое впечатление эта река произвела на нее, когда она пересекала ее по мосту на невообразимой скорости. Тогда она открыла зажмуренные глаза лишь на пару секунд, но запомнила эту красочную картину на всю жизнь. Мидори чуть улыбнулась, вспомнив, как глупо себя повела, заставив Чонхо отвезти ее на другой конец города. Тогда он очень помог ей, даже нисколько не возразив.
Пару пустых кадров. Следующий – широкие листья дзельквы передавали все оттенки зеленого, проникающего в самую глубину сознания. Она любила фотографировать цветущие деревья, больше всего – сакуру в конце марта. На многих кадрах деревья были главными участниками съемки, им не были нужны сопровождающие их подвижные объекты. Но на следующем кадре оказалось так, что в центре был человек, а не деревянные гиганты. Тогда она впервые увидела его улыбку. Она запомнилась ей так же отчетливо, как и сверкающий Ханган.
Маленький фонтан неподалеку от дома, где она жила, Мидори сфотографировала просто так, чтобы не забыть все детали, окружавшие ее в Сеуле, когда она вернется в Осаку. Кусты с белыми пышными цветами, закрывающими почти всю листву, росли на обочинах маленькой дорожки около реки Аньян. Объектив выхватил все лепестки этих нежных перламутрово-бежевых цветов, которых хотел унести ветер. Тогда она лишилась своего фотоаппарата, составлявшего немалую часть ее жизни, навсегда, как она думала. Оказалось, нет.
Вдруг она поняла, что каждая фотография так или иначе напоминает ей о Чонхо. Она приложила ладонь к левой стороне груди – сердце билось часто-часто. Она испугалась, такого давно не случалось с ней. Она резко закрыла ноутбук, в комнате стало темно. Тусклый свет слабо прогонял тьму.
Сон Хён приехал на следующий день только поздно вечером. Уставший и вымотанный, он был рад, что все-таки смог попасть домой, хотя думал, что придется ночевать в отеле. Переговоры прошли удачно, и даже подписали какой-то контракт, но этим пустой желудок не наполнишь. Мидори приготовила ужин из того немногочисленного, что оставалось в холодильнике и кухонных шкафчиках.
– Ан говорила, когда приедет? – спросил он ее, когда зашел на кухню. Мидори завершала последние штрихи к ужину.
– Нет… сказала, надеется, что приедет скоро, – ответила она, пожав плечами. – Она тебе тоже ничего не сказала?
– Ничего, – задумчиво произнес Сон Хён.
– Странно это… – заключила Мидори, поставив на стол тарелку риса с вареной курятиной. – Прошу, – великодушным жестом пригласила она к столу. – На ваш суд предоставляю «ояко донбури».
Она картинно поклонилась, подождав так немного. За месяц она успела сдружиться с Сон Хёном. Раньше они виделись лишь два раза, и разговоры их ограничивались парой фраз.
– Спасибо, – только и сказал Сон Хён, приветливо улыбнувшись.
Он уже сел за обеденный стол, когда Мидори вспомнила важную составляющую, дожидавшуюся своей очереди в другой тарелке на столешнице. Картофельные шарики уже успели остыть.
– Надеюсь, она приедет обратно к субботе, – вернулся Сон Хён к изначальной теме разговора.
– Может быть… – Мидори пожала плечами. – А что в субботу?
– Мы думали сходить на матч молодежной сборной. Там мой младший брат будет играть, очень волнуется.
– Да?.. Во что играет?
– Футбол. С Таиландом играют.
Дальнейший разговор становился все менее содержательным и вскоре потух совсем. За окном уже давно стемнело, на небе проглядывали редкие звезды, а город сверкающим полотном извещал о начале ночной жизни.
Наступила среда, первая половина которой пролетела незаметно. Мидори долго выбирала, что ей надеть, в итоге остановив свой выбор на сине-белой блузке и белых брюках. Выбор одежды занял больше времени, чем она предполагала. Солнце уже начинало клониться к закату, а резкий ветер предупреждал о том, что вечером будет далеко не так жарко, как прошлым днем. Чонхо встретил ее около дома. В белой футболке с незапоминающимся рисунком и черной расстегнутой жилетке он выглядел довольно необычно и привлекательно. Она привыкла видеть его в черной кожаной куртке, серьезного, сосредоточенного на своих делах.
– Ты уставший… – сказала она, подойдя к нему и заглянув прямо в глаза. – Долго ждал?
– Нет, – ответил он как всегда, немногословно.
Они шли медленно, разговаривая, скупо сообщая что-то о себе. Им некуда было спешить. Насколько Мидори могла понять, им нужно было доехать на автобусе в сторону центра города, больше Чонхо ничего не говорил ей о пункте назначения, и спустя несколько неудавшихся попыток узнать, куда они все-таки направляются, она решила полностью довериться своему проводнику. На все вопросы он отвечал лишь «Скоро увидишь». От такой загадочности становилось только интересней.
На улицах города было много людей, несмотря на то, что был будний день. Город жил полной жизнью, дышал запахами свежего высококачественного бензина, слышал многочисленные звуки людских разговоров и музыки, видел красочную одежду людей и зданий, мыслил облаками, набравшими влагу в далеких восточных краях. Автобус ехал долго.
Наконец, переехав Ханган, проехав несколько районов и совершив бесчисленное количество поворотов, автобус подъехал к конечному пункту их путешествия где-то в Инса-дон.
– Надеюсь, пересаживаться на другой автобус не нужно? – спросила Мидори, как только они вышли из салона автобуса, поездка в котором ей порядком надоела. – Так мы и в другой город уехать можем…
– Нет, уже близко.
– Ты хочешь показать мне высокие здания? – Она оглянулась на каменных исполинов.
– Нет, другое, – ответил он, посмотрев на наручные часы. – Уже скоро.
По мере того, как они проходили все дальше и дальше по широкой улице, людей становилось все больше, так что можно было легко потерять друг друга из виду. Солнце все ниже клонилось к закату.
– Ты хочешь показать мне большое количество людей? – вновь спросила она.
– Нет, не это, – так же, как и в предыдущий раз, ответил он.
– А может… – вдруг она запнулась о камешек на асфальте, приостановилась, посмотрела вниз, отряхнула брюки, – может, ты… – продолжила она, но подняв голову, не обнаружила своего проводника.
Она начала вертеть головой, озираться по сторонам, но везде видела только незнакомые лица. Встала на цыпочки, но результат оставался тем же, уже хотела звонить, как вдруг почувствовала, что ее руку кто-то берет в свою. Она уже хотела испугаться, но обернувшись, увидела только Чонхо.
– Извини, но так будет труднее потерять друг друга в толпе, – говорил он, запустив другую руку в волосы и почесав в затылке.
Солнце окрашивало все в красный цвет, поделившись и с Чонхо, окрасив его щеки в розовый оттенок. Мидори только тихонько хихикнула.
– Не извиняйся, все в порядке, – сказала она ему, улыбаясь, другой рукой поправив на плече ремень от сумки для фотоаппарата.
Дальнейший путь они преодолевали молча, медленно, но и спешить особого желания не было. Откуда-то доносилась заводная музыка, частые продавцы сладостей и острот зазывали отведать свой товар – не так давно прошел фестиваль Пэкчжун, день фруктов и овощей. Широкая улица тянулась все дальше, и из этой дали доносился шум воды.
– Не желаете испытать свою удачу?
Перед ними неожиданно возник парень, довольно низкорослый и с крайне хитрым взглядом черных глаз, с веером бумажек в руке. Чонхо не обратил на него никакого внимания и уже потянул Мидори за руку дальше, но парень не сдавался, окликнув их:
– Только для вас один лотерейный билет всего лишь за пять тысяч вон! Это особая лотерея, вам обязательно повезет… Да постойте же!
Ему показалось, что обещанная удача отвернулась от него самого, и предполагаемые покупатели ускользнули безвозвратно, но девушка остановилась, обернувшись.
– Говорите, удача? – переспросила она.
– Ты ему веришь? – с сомнением спросил Чонхо, так и не отпустив ее руки.
– Сегодня хороший день, вдруг, и правда, повезет?
– Да-да, конечно повезет, – воодушевился парень, подбежав к ним. – Всего один билет откроет вам дорогу в светлое обеспеченное будущее, – он вытянул руку, указывая неопределенное направление этого будущего.
Чонхо слушал эту пустую болтовню, хмуро сведя брови, Мидори – чуть улыбаясь. Наконец, она отсчитала нужную сумму и отдала деньги парню.