Проехав где-то километр, водитель неожиданно съехал с идеально ровной автострады на неприметную с первого взгляда улочку. Суженная припаркованными машинами и строительными лесами почти вдвое дорога была Анне совершенно незнакома. Доехав до поворота, «ЗИЛ» свернул на настил из щебня. Шумя своими огромными шинами, грузовик сперва замедлился, а затем и вовсе остановился. Мерный гул двигателя резко стих.
– Приехали! – подозрительно оглядываясь, объявил водитель – Дальше уж сами.
В ответ Анна тяжело вздохнула: обратного пути у неё уже нет. Что будет дальше, зависит только от них с Саввой. Одна ошибка – и её просто не станет. Мир, в котором она жила долгие шестнадцать лет, попросту рассыплется в прах. Страхи один за другим навалились на гостью из будущего, не давая пошевелить ни единым мускулом.
Заметив в окаменевшем лице Анны нервозность, водитель грузовика спросил её спутника:
– Идти куда знаешь?
– Откуда? Я здесь вообще впервые! – удивлённо ответил ему Савелий.
– Ну тогда держи – покопавшись в кармане своей жилетки, мужчина довольно вынул маленькую засаленную брошюрку и, протянув за спиной Анны, вручил ему.
– Что это? – удивлённо спросил Савва.
– Карта – довольно улыбнулся его коллега, – А то заблудитесь ещё!
– Спасибо – повертев брошюру в руках, Зверобой убрал её в карман.
– Удачи вам! – сказал водитель и самодовольно отдал ему честь.
Собравшись с мыслями, Савелий решительно открыл дверь кабины и, взвив под собой клубы тяжёлой строительной пыли, спрыгнул на московскую землю. Оглядевшись по сторонам, полной грудью вдохнув здешнего воздуха, парень вдруг хлопнул себя по лбу, резко развернулся и снова полез обратно в грузовик.
– Тьфу ты, забыл совсем!
Забравшись назад, Савва открыл бардачок машины. Какого было удивление его сводной племянницы, когда тот извлёк из него несоразмерный хранилищу, солидно выглядящий, обитый искусственной кожей небольшой прямоугольный кейс на кодовом замке. От одного вида тайника в руках Зверобоя Анну посетило нехорошее предчувствие.
– Потопали, Ань – снова выбравшись из кабины, скомандовал он ей.
Анна в ответ даже не пошевелилась. Будто не услышав приказа, сводная племянница Савелия продолжала сидеть в кабине.
– Ну чего сидишь? – раздражённо махнул кейсом Савва – Время поджимает!
– Дай мне минуту – чуть громче, чем положено, сказала ему Анна.
К горлу беглянки из будущего подступала паника: страх остаться наедине с бомбой замедленного действия достиг апогея. Повернувшись к водителю, она так жалобно, так испуганно посмотрела в его добрые глаза, что тот, кажется, всё понял и без слов. Понимающе кивнув, дальнобойщик немного грустно похлопал Анну по плечу.
– Ладно вам – не бойтесь. Савва, конечно, тот ещё перец, но вы его племянница…
– Сводная! – взмолилась уже уставшая это повторять Анна.
– Ну даже если так! – настаивал мужчина – Характер у него, конечно, не сахар, но на родных он руку не поднимет. А насчёт вас… – здесь водитель «ЗИЛа» немного поколебался прежде, чем ответить – В любом случае, он в вас верит – иначе не согласился б на эту затею.
Если бы не это его сострадательное выражение лица, Анна ему бы, может, и поверила, но увы – перспектива довериться Савелию по-прежнему пугала её. Так хотелось остаться здесь, в безопасности, подальше от потенциально опасной компании Зверобоя, но сейчас, когда каждая минута на счету, а на кону стоит собственная жизнь, выбор невелик. Украдкой вытерев слёзы в уголках глаз, Анна забрала обезболивающее, данное ей Саввой, выбралась из кабины и уже занесла было ногу, чтобы спрыгнуть, как вдруг в голове её возник немного странный вопрос:
– Простите, а как вас зовут? Мы столько проехали, а я… Даже вашего имени не знаю.
Мужчина в ответ так по-доброму улыбнулся, что улыбкой своей заразил и саму гостью из будущего.
– Не стоит привыкать к имени – привязываешься! – пробормотал он.
«Загадочный он какой-то!» – пронеслось у Анны в голове, – «И ещё странный. Очень».
– Удачи вам! – махнул он им рукой на прощание.
В ответ Анна не проронила ни слова. Спрыгнув с небес на землю, наблюдая, как их солнечно-жёлтый «ЗИЛ-130» снова завёлся, а затем, пропоров колёсами щебёнчатый настил, загадочно исчез в клубах пыли, гостья из будущего всё так же хранила молчание. В конце концов грустно вздохнув, сводная племянница Савелия виновато уставилась куда-то себе под ноги. Задумчиво почесав голову, окинув немного задумчивым взглядом Анну, Савва поразмял плечи и не дожидаясь, пока она что-нибудь скажет, принялся изучать карту – пришла пора действовать.
Спустя пару минут убедившись, что Зверобой не испепеляет её своим взором, Анна неуверенно огляделась по сторонам. Водитель высадил их с Саввой на какой-то стройке – во всяком случае, об этом говорили щебень под ногами и строительные леса. Где-то за их изумрудной плёнчатой паутиной вдалеке виднелся ещё покрытый утренней дымкой Битцевский лес. Величественный светло-зелёный частокол даже отсюда казался бесконечным – протянувшись до самого горизонта слева и где-то далеко-далеко вдали обрываясь справа, отсюда стена выглядела непреодолимой преградой. Непривычно холодный ветер продувал кожаную куртку насквозь. Руки и ноги сводило от холода, ледяной, режущий выхлопными газами воздух терзал лёгкие. Светло-бирюзовое, кристально чистое небо разрезало на востоке необычайно яркое, слепящее полусонный взор своими жёлто-оранжевыми лучами утреннее солнце. Утро, такое, какое оно есть, начинало бег времени 26 июля 2001 года.
Савелию же не было никакого дела до того, что происходит вокруг – парень внимательно, то и дело сверяясь с одному ему понятными ориентирами, изучал данную ему карту столицы. Карие глаза определённо пытались что-то найти, но видимо, безуспешно – оторвав взгляд от засаленной бумажки, которую даже картой сложно был назвать, он поинтересовался у своей напарницы:
– Где здесь ближайшая станция метро?
В ответ Анна искренне удивилась.
– А разве… Нам же запрещено пользоваться общественным…
– Московское метро – исключение из правил – перебил её Савва – Обычно тут на заданиях используют автомобили, но порой метро просто быстрее. В вагонах установлены камеры наблюдения, так что людей из другого времени всегда можно контролировать и при необходимости отследить – спокойно объяснил он Анне, – Так знаешь, какая?
Не спрашивая, стоит ли позволять себя отслеживать, прожившая в столице шестнадцать лет Анна тут же принялась вспоминать. Ближе всех от места, где они сейчас стоят, в 2017-ом находится станция «Лесопарковая» Бутовской линии, но здесь, в прошлом, ни станции, ни самой линии ещё не существует. «Бутовская вела сначала только на серую, а потом дошла до оранжевой» – потирая виски подушечками пальцев, москвичка до мозга костей судорожно пыталась понять, какая из линий сейчас будет ближе. Наконец она спросила у Саввы:
– Какая сейчас южная конечная у Серпуховско-Тимирязевской?
Молодой человек тут же принялся искать карту метро. Дойдя до нужной страницы, глаза его медленно съехали вниз и вскоре прочитали:
– Россошанская.
Лицо гостьи из будущего сразу удивлённо вытянулось. Анну можно было понять.
– Ты чего несёшь? – возмутилась она, – Такой станции нет!
– Сама посмотри! – возразил Савелий.
Недолго думая, Анна вырвала карту у него из рук, открыла схему московского метро и удивилась ещё больше: внизу серой ветки простым карандашом была отмечена как действующая невесть откуда взявшаяся станция «Россошанская». «Что за ерунда?» – до конца не веря в этот бред, гостья из будущего попробовала проморгаться, потрясти головой, легонько ущипнуть себя за руку, но надпись не исчезала. А потом заметила – за неизвестно откуда взявшейся «Россошанской» следовала вполне обычная «Пражская». До неё тут же дошло.
– Поправь там у себя название – гордо вручила она Савве карту – Сейчас она называется «Улица Академика Янгеля».
Ожидая в ответ хотя бы лёгкой благодарности, Анна гордо подняла свой острый нос. Однако вместо «спасибо» Савва громко выкрикнул:
– Аня!
На лице гостьи из будущего снова появилось удивление.
– Что? – спросила она, искренне не понимая: что она опять сделала не так?
– Совсем с ума сошла? Не говори мне ничего о будущем! Я не должен был этого знать!
Хватаясь за голову, болтая её из стороны в сторону, точно пытаясь вытрясти из неё запретную информацию, Зверобой просто кипел негодованием.
– Да ты меня вообще чем слушаешь, а? – злобно топнула сапогом Анна.
Обычно бледное лицо гостьи из будущего резко побагровело от злости. Ноздри сводной племянницы Саввы грозно зашипели. Анна уже всерьёз злилась на своего «родственника»: даже не дослушал её и уже верещит! Ну сколько можно это терпеть?
– Когда я тебя не слушал? – возмутился Савелий.
– Да постоянно! – надрывая горло, порой переходя на ультразвук, проорала Анна.
Тут уже настала очередь Саввы выходить из себя – выпустив своего Зверобоя, молодой человек подошёл в упор к Анне и больно ткнул пальцем прямо в синяк у неё на плече.
– Когда? – злобно прошипел он, – Приведи хоть один пример!
Встретившись взглядом, глаза их вовсю принялись метать в своего оппонента молнии. Накал взаимной ненависти достиг своего апогея. Столько негатива, столько по-настоящему чёрной злобы скопилось в воздухе между Анной и Савелием, что непонятно было, как они до сих пор не перегрызли друг другу глотки. Взглядом испепеляя каждый свой объект ярости, они простояли так почти минуту, пока первой закипевшая Анна первой же и не остудила свой пыл. Если подумать, то действительно – ей ещё ни разу не приходилось говорить Савве что-нибудь об их с ним будущем. Выходит, она вообще зря на него накричала! Девушка уже хотела извиниться перед ним за то, что не сдержалась, но Савелий уже не мог угомониться.
– Отвечай! – злобно проревел он.
Истошный крик вновь распалил в ней огонь войны. С лицом валькирии Анна снова замахнулась, чтобы дать этому скандалисту по лицу. Но стоило её левой ладони начать движение в сторону цели, как в то же мгновение что-то со страшной силой врезалось ей в левую щёку. Удар чего-то весом килограммов тридцать минимум заставил хрупкую девушку пошатнуться. Ошарашенная неожиданностью удара, Анна еле устояла на ногах. Но поборов гравитацию, гостье из будущего хватило секунды, чтобы понять, что произошло. Гнев на её лице тут же сменил безумный ужас. Прижав к следу от пощёчины трясущуюся ладонь, Анна в страхе раскрыла рот. В душе сразу похолодело. Весь мир, который она когда-то знала, словно ушёл у неё из-под ног. Этого не может быть, быть того не может…
– Совсем распустилась… – злобно проскрипел сквозь зубы Зверобой.
«Ударил… Он… ударил… Меня… Ударил!» – путаные мысли в голове лишь нагоняли ещё больший страх. Колени дрожат, голова кружится от боли, красный след на щеке клеймом обжигает лицо, мутные слёзы застилают глаза – от осознания своей беспомощности перед грубой мужской силой Анна тряслась, как осиновый лист на ветру. Последняя надежда на их с Саввой примирение в один миг рухнула, как карточный домик. Всё кончено… Откуда, за что, почему – его уже не волнуют причины. Он её ненавидит. Ненавидит.
– Она всегда… Так называлась – чуть не плача, стараясь не смотреть этому изуверу в глаза, то и дело запинаясь, оправдывалась Анна – У тебя карта… старая.
Задумчиво пролистав свою брошюру, Савелий открыл её задний форзац.
– Не такая уж старая – издали в 98-ом.
– Она… у-у-уже устарела – заикаясь, еле слышно прошептала Анна в ответ.
– Уж что есть, то и имеем – проворчал он и ухватив её за руку, силой потащил куда-то вперёд. Одурманенный слепой яростью, Савва даже не подумал извиниться перед ней за пощёчину. «Ну всё, мне конец» – подумала Анна, – «Он точно меня убьёт».
– Куда мы идём? – испуганно пискнула она.
– У твоего папы была квартира в Отрадном – рассказал своей сводной племяннице Савелий, – Выдали как офицеру год назад. Планировал переехать туда в следующем году, кое-какие вещи уже перевозил, когда…
Молодой человек грустно вздохнул, так и не закончив фразу.
– В общем, пока едем туда. Потом придумаем, что делать.
Углубившись в свои невысказанные мысли, Савелий совершенно не замечал, что его сводная племянница не поспевает за ним. Широкие, размашистые, больше похожие на бег шаги его были несоразмерны с еле заметной робкой поступью Анны, отчего то и дело спотыкаясь, девушка время от времени волочилась за ним, как мешок с сахаром. На растерянном лице её читались нотки самой что ни на есть обыкновенной грусти. Как же так: ещё бы чуть-чуть, и они бы жили здесь втроём! Мама, папа – все они были бы москвичами! А теперь в живых осталась только она одна, и то не факт, что надолго. Мысли о ныне утерянном прошлом лишний раз напомнили Анне, что здесь она никто: за одну неделю гостья из 2017 года лишилась всего – родных, друзей, любимого и теперь в любой момент может умереть и сама. Сердце обливалось кровью, понимая, что всего этого могло и не произойти. С каждым шагом жизнь Анны всё ближе подбиралась к трагическому финалу, на который главная героиня драмы неизвестного творца уже не в силах повлиять. Жизнь окончательно лишилась красок. А впереди лишь тьма. Бежать некуда. Это конец.
Зеленая стена Битцы сменилась стройками, сочные луга – торговыми площадями. Проходя вдоль ограды авторынка, гостья из будущего невольно бросила взгляд в его сторону. В пёстрой мешанине подержанных машин, собранных на огороженном металлической оградой пустыре, полные печали серо-голубые глаза что-то искали. Скользя взглядом вдоль забора, Анна вдруг выхватила взглядом из нестройных рядов отечественного автопрома чей-то «Москвич-2141». Помятый, поцарапанный, равномерно покрытый тонким грязевым налётом, сквозь который кое-где пробивался неестественно синий цвет кузова, он всё равно был тем же «Москвичом», способным пробудить тёплые чувства к ныне забытому. Вполне возможно, машину её папы ждала похожая участь – Анна уже не верила, что Савелий сохранит автомобиль брата, который никогда его не любил. Мрачные воспоминания окутали её густым туманом, когда вдалеке, возле пересечения Варшавского шоссе и трассы «Крым» из едва уловимой взглядом дымки показались шесть металлических букв – «МОСКВА» вновь встречала её. Второй и, наверное, последний раз.
Мрачный, удручённый постоянными склоками со своей племянницей, всё ещё удерживая Анну на расстоянии вытянутой руки, сорвавшийся с цепи Савелий быстрым шагом мчался вдоль автомагистрали, ведущей в центр. Сглатывая слёзы, Анна молча плелась вслед за этим человеком. Опечаленное, розовое от подступающих к горлу слёз лицо кое-как сдерживало вырывающееся изнутри отчаяние, изо всех сил подавляя рвущийся наружу плач. Согреваемый отражёнными от земли солнечными лучами, в пыльном воздухе столицы заметно потеплело, но Анне в её отнюдь не летнем одеянии от этого жарче не стало. В своём полуобморочном состоянии она даже не щурилась, позволяя солнцу обжигать сетчатку. Жжение в глазах, сухость во рту, невыносимая жара – мироощущение покинуло её. Между гостьей из будущего и остальным миром словно выросла толстая ледяная стена, отгораживая от всего, оставляя наедине с невыносимой душевной болью. Ледяные тиски сдавили грудь со всех сторон, не давая дышать, угрожая раздавить как ничтожную букашку. Острые как нож, холодные осколки впились глубоко в тело, разрывая свою жертву на части. Страх, отчаяние, ненависть к самой себе, не нашедшая покоя злоба, бессилие перед судьбой и неразрешённые парадоксы прошлого и будущего выплеснулись наружу, оставляя гостью из будущего мариноваться в собственном соку. Медленно светлея, лицо Анны побелело даже сильнее, чем это обычно бывает. Она страшно устала – устала от постоянной беготни, бессильности перед волей Савелия, от страха перед тем, что в любую секунду может погибнуть, что любым своим движением приносить только больший вред и любое движение сейчас причинит ей ещё больше страданий. Всё кончено – у неё не осталось ничего. Надеяться бессмысленно. Жизнь потеряна.