Забирать поехали все вместе. Заказали музыку, фото- и видеосъёмку – пусть у моей девочки будет всё это на память! Все принарядились, купили для Анечки красивый розовый конверт. Просмотрев получившееся видео, я остался почти доволен его качеством. Пригласил я и родителей Ани. Отец приехал и тоже участвовал в церемонии.
Начались «трудовые» будни. Первое время малышка отнимала всё моё и мамино время.
Потом как-то всё утряслось. Главное – соблюдать режим, и всё тогда течёт своим чередом. Плакала Анечка тихо, но, хотя я сплю обычно очень крепко, её я слышал и успевал встать к ней, до того, как проснутся родители. Бутылочки, купание, первые, подвешенные над кроваткой, игрушки… Анечка меня уже узнавала и изображала что-то вроде улыбки.
Она выглядела смугленькой, волосики росли тоже тёмные. Темно-серые, как у меня, были только глаза. Я научился её понимать и даже «разговаривал» с ней. Мне она нравилась больше и больше. Родители тоже принимали самое деятельное участие.
Но всё-таки, няню надо будет поискать. Когда переедем за город.
**************
Володя ушёл со своей административной работы.
– Это всё-таки не моё. Этот высокий оклад не стоит времени и нервов, которые приходится расходовать. Как фрилансер, я заработаю не меньше. И будет время на наш собственный проект.
Мы договорились так – я вношу здание, а он – свои идеи и займётся организацией самого развлекательного центра. Он уже сходил на разведку в архитектурный и строительный институты. В своём же бывшем – набрал команду энтузиастов, которые были готовы приступить к работе немедленно.
Когда мы смогли переехать за город, небольшой палаточный лагерь вокруг старинного фабричного здания уже стоял. А на первом этаже было оборудовано что-то вроде офиса, где под руководством Володи «креативило» человек 20 студентов. Бригада уборщиков расчистила всё от векового мусора, и наш развлекательный центр уже выглядел довольно симпатично. Правда, сразу бросалось в глаза, что всю работу за этот сезон мы вряд ли успеем закончить.
– Какой сезон? – удивился Володя. – Всё это круглогодичное мероприятие. Я уже заказал быстро сооружаемый ангар, в который мы будем селить туристов, а пока будут жить наши работнички. Студенты уже сейчас у нас здесь проходят производственную практику. Об этом я договорился. Им хорошо, и нам хорошо. Готовы проекты переустройства всех трёх этажей. – Он показал мне проекты, разъяснив вкратце, как что будет работать. Увлечённо жестикулируя, мой партнёр продолжал:
– Предусмотрел я и приготовление еды. Мы будем угощать клиентов настоящей китайской кухней. Они уже начали готовить, для студентов. Хочешь попробовать? Пожалуй, и я с тобой.
Мы поели лапши по-синдзански, которая сегодня была дежурным блюдом. И пообщались с двумя поварами, которые выглядели как подростки.
– Ты не думай – одному 25, другому – 28. Готовят отлично. Ни разу меня не подвели. Правда, есть проблема. Ночуют по очереди прямо в кухне – поскольку работать начинают в 5 утра, не хотят тратить время на дорогу. Как только будет готов ангар – многие проблемы отпадут.
Я вспомнил про Рут – мою докторшу из Новейшей Эры – ласковый голос, нежные руки.
– Послушай, а девчонки у них есть? Не хотят они подработать нянями? Я уже и комнату оборудовал для Аниной няни. А то я пока не выездной даже в город получаюсь. Маме поднимать ничего нельзя тяжелее 3-х килограмм. Анечка уже существенно больше.
Китайская няня для моей девочки появилась на другой же день. Один из наших поваров устроил к нам свою сестру. По-русски, она, правда, говорила с большим акцентом. Но хорошо знала английский. Договорились, что с Анечкой она будет говорить по-английски. Я вычитал в Интернете, что двухязычный ребёнок развивается быстрее и умственно и физически.
Наша семья в полном составе подружилась с семьёй Стрижовых-Вольских. Илонка с мамой объяснялись на смеси польского и русского, а Бася говорит по-русски практически без акцента. Тем у наших дам находилось множество – дети, кулинарные рецепты, огород, по части которого Илонка была признанным авторитетом. Следующее лето она планировала провести в Кракове – там Яцек, её муж, жил на даче один одинёшенек.
– Вы не представите, как там хорошо! – вздыхала Илонка.
Наши отцы тоже нашли много точек совместных интересов. Прежде всего, они лежали в области ремонта машин, ну и наши дежурные русские фишки – баня и изготовление шашлыков.
Будем надеяться, что детки наши тоже подружатся когда-нибудь.
Глава 9. Барбара Стрижова-Вольская. Отступление №4
Красавица – дар судьбы или приговор? Свою внешность я унаследовала от бабушки Ядвиги, которую почти не помню. Она была оперной певицей, много и успешно гастролировавшей, и погибла в авиакатастрофе. Мне было тогда лет 8. Казалось бы возраст вполне сознательный. Но бабушка просто очень редко общалась не только со мной, но и с мамой. Да и с дедушкой тоже, хотя они поженились по такой невероятной любви, что дед после её трагической гибели долго лечился, по его собственному выражению, от «душевной болезни».
«Особенная» была у нас именно бабушка. Кроме блистательной красоты – великолепное меццо-сопрано. Была ли она счастлива? Хочется думать, что да. В нашем семейном архиве имеется небольшой документальный фильм, в котором кроме прекрасно отснятого концертного номера – ария Далилы из оперы «Самсон и Далила» детально и подробно показана реакция публики – певица при этом выглядит не менее счастливой, чем фанаты, рвущиеся к сцене.
Но, то, что хорошо на сцене, не всегда уместно в жизни. Я никогда не хотела на сцену. Оперная певица – это ещё, куда ни шло. Но голоса, увы, у меня нет. Считается, что любая девушка мечтает сниматься в кино. Но для этого надо иметь желание и способности к этому самому лицедейству. Возможно, если бы я выросла «под сенью кулис» – всё пришло бы само. А мои любимые мама и дед – преподаватели и исследователи английской филологии даже в театр водили меня редко. Их хобби, быстрее всего, жизнь на природе, разные красивые растения. Ну, да, смотрели фильмы, слушали музыку. Так как все.
Итак, я поступила в университет на филологический факультет. Увлечение историей и культурой кельтов у меня от мамы. Любимый исторический период деда – эпоха Диккенса. Тогда ни мама, ни дед там уже не работали. Дед в связи с возрастом, а маме вполне хватало работы с издательствами по поводу книги моей любимой тёти Эни.
Училась я отлично, поступила легко, но в университете опять вокруг меня образовался вакуум. Я начала чувствовать проблемы с общением, когда мне было лет15. Девчонки не хотели терпеть меня в своей компании. Опасная конкурентка, так они считали. А зря!
С мужским полом, казалось бы, проблем быть не должно. Отнюдь. Меня пытались склонить к любви разные странные персонажи, которых я вовсе не любила, остальные – на всякий случай отходили в сторону. Оставалось самой проявлять инициативу. Так что подруги мои университетские – отчасти подневольные. Это я, поддерживая отношения, придумывала всякие интересные мероприятия, организовывала поездки во Францию и в Германию.
С мальчиком, которого я назначила себе в бойфренды, получилось ещё смешнее. С большим трудом я устроила ему место в экспедиции по «кельтским местам». У нас на факультете моя тема вдруг стала очень актуальной. Так он остался в Ирландии – стал невозвращенцем! Расстраивалась по этому поводу я недолго. Путешествия, вечеринки, занятия наукой – студенческие годы пролетели стрелой. Практически все девчонки из нашей группы вышли замуж, а некоторые и первенцев родили. Я регулярно ходила на свадьбы и крестины. Подруги у меня к концу обучения всё-таки образовались, а вот с претендентами на руку и сердце было хуже. То есть, совсем плохо! В нашей среде, кроме всего прочего, мужчины обычно небольшого роста, субтильные, ну и пугливые какие-то. Зато мой высокий рост и статная фигура периодически привлекали внимание фотографов, отлавливающих моделей для модных журналов. Вот это уж точно не моё!
И тут перед моей очередной поездкой в Варшаву мама мне сообщила:
– Ты знаешь, кто живёт теперь в Варшаве? Мне Надежда вчера сообщила. Володя из Санкт Петербурга. Помнишь, они приезжали к нам один раз вместе с Андреем? Запиши его телефон. Сводишь его куда-нибудь хотя бы один раз. А то ему, наверное, скучно в незнакомом городе.
– Да, конечно, я обязательно ему позвоню, – ответила я Илонке.
Всю дорогу до Варшавы я вспоминала то далёкое лето. А лет прошло почти 15. Он был тогда достаточно взрослый – высокий в толстых очках. На внешность – похож на зануду, а в действительности очень весёлый и заводной. У нас на даче стоял хороший компьютер с быстрым Интернетом, и он тренировал нас с Андреем, как пользователей. Во что мы только тогда не поиграли! Кроме «игрушек» по его инициативе мы облазили окрестности. Побывали в таких местах, о которых я, которая проводила здесь каждое лето, даже не подозревала.
– Сколько же ему сейчас лет? Не меньше 35-ти. – Решила я. – Наверное, стал таким солидным и лысоватым отцом семейства.
Всё оказалось не совсем так. То есть совсем не так! Он совершенно не изменился, даже как-то похудел и похорошел. Очень мне обрадовался. Мы теперь каждый вечер куда-нибудь выдвигались. Находиться рядом с ним было захватывающе интересно – весёлый, энергичный и прямо какой-то кладезь нестандартных идей и источник эксклюзивной информации. К тому же оказалось, что нет у него ни жены, ни детей. Времени, видите ли, ему всегда было жалко на «эти бессмысленные ритуалы». Осторожно выяснив, что институт семьи он в принципе не отвергает, а детей любит, я начала действовать. А что мне терять? Близко уже был мой тридцатник.
А человек мой! Не каждая его вынесет. Да и меня не так просто приспособить к семейной жизни. Сопротивлялся он не долго. Пробовал мне что-то такое изложить типа, что никогда ему не заработать на достойную оправу для такого как я бриллианта. На это я ему ответила, что терпеть не могу дорогие побрякушки. Мы стали любовниками. Я ещё раз убедилась, что он подходит мне во всех отношениях. Через полгода состоялась наша свадьба.
Мама и Яцек были рады за меня. Они уже беспокоились «не одинокий ли я волк». Никто не верит, что просто претендентов не было подходящих. Даже дед успел благословить. Он, правда, на свадьбе не гулял, слишком уже был слаб для поездки в Варшаву. На свадьбе присутствовали в основном сослуживцы Володи. Среди них было много русских. Эта фирма, в которой Володя зам. директора базируется в России. Я знаю русский ещё со школы. Не так хорошо, как английский, конечно, но это придёт.
На свадьбе опять я получила кучу комплиментов на ту же тему: прекрасная полька и хитрый тихоня, который умудрился её завоевать. Мы никому не рассказали, как было дело. Были счастливы и всё!
Не прошло и года, как появились на свет мои сыновья, мои птенчики, мои воробушки. Вот оно, главное дело моей жизни! И наши отношения с Володей только улучшились после появления детей. Он отказался стать директором Варшавского филиала. Его не устраивала работа, которая не позволит ему проводить много времени со мной и детьми.
– Если я пропущу сейчас – мне не наверстать никогда! – однажды грустно сказал он мне, и мы стали готовиться к переезду в Санкт-Петербург.
Дедушка Вацлав чуть-чуть не дожил до появления правнуков. На похороны мама меня не вызвала – всё-таки я была тогда на 7-м месяце.
Она пыталась меня уговорить остаться в Польше, пока дети так малы, но я объяснила ей, что мы переезжаем именно для того, чтобы Володя чаще мог видеть сыновей. Тогда она решилась поехать со мной, хотя бы на полгода – помогать. Четыре месяца мы прожили в огромной квартире Володиных родителей. Они великолепные люди, но две семьи в одной квартире – это всё равно тяжело. Трудно было, прежде всего, Рае – хозяйке и маме моей, которая привыкла к роли хозяйки у себя в Кракове. Притёрлись! Тут как раз и подвернулся вариант с загородным домом, который мы сняли у Андрея.
«Малый» теперь сам уже папаша. У него, правда, обстоятельства этого факта далеко не такие счастливые как у нас. Счастье его в другом. То, что он по-настоящему сын моей любимой тёти Эни я знала давно. Она же была беременна, когда в первый раз у нас появилась. А теперь она презентовала ему много денег, которые для него скопила.
Андрей с Володей готовят открытие развлекательного центра для молодёжи. Это будет что-то грандиозное. И работы хватит всем.
Глава 10. Суд над Фаридой
Настал день, вернее вечер, когда мы с отцом поехали в город, а мама с Анечкой остались одни. Не одни, конечно. С китайской няней, которая попросила звать её Нэлли. Для подстраховки и соседи Стрижовы-Вольские оставались дома в полном составе.
Отцу рано утром надо было на смену, а я был вызван в качестве свидетеля на суд. С Лолой Хамидовной я больше не разговаривал. Теперь я знал её номер и отключался сразу.
Тем более неожиданной для меня и для отца, естественно, была её повторная акция. Снова дети хватали меня за ремень джинсов, кричали и плакали. Снова она дождалась, когда я взмолился:
– Прошу вас, уберите детей! – Самое неприятное, что кроме отца, застывшего в изумлении, эту сцену наблюдали две пожилые собачницы – наши соседки.
– Андрей, я же просила вас позвонить! Видимо, вы забыли. Пришлось напомнить, – это всё, что сказала мне эта мадам и удалилась.
Пришлось мне рассказать отцу всё. И про первую акцию, и про наше «свидание» в кафе.
Он запечалился, задумался:
– Не знаю, Андрей, что тебе и посоветовать! Казнить или помиловать – это решаем обычно не мы, простые смертные. Хотя бывает и нам приходится.
И рассказал мне под влиянием момента нашу семейную тайну.
– Всё равно, рано или поздно ты спросишь об этом. Я о родителях Лины. Я сам из детдома, поэтому на своей шкуре ощутил, как это важно, когда у тебя живы родители.
Помнишь, когда ты был дошкольником, мы возили тебя к ним в райцентр? Конечно, помнишь, о чём я говорю! Они были настолько добрыми, светлыми и состоявшимися в любом смысле этого слова, что забыть их невозможно. Но потом, как ты помнишь, мы виделись только на нашей территории. Они приезжали к нам зимой сразу после Нового Года на день рождения Лины. И, иногда, весной на твой. Они знали нашу тайну. Объяснить то, что Лина вдруг родила, не будучи беременной, было не реально. Но дело не в этом.
У Лины есть младшая сестра – Лариса. Общая любимица, музыкантша, которая унаследовала абсолютный слух отца, поступила в престижное музыкальное училище по классу скрипки. Считалось, что она умница, красавица и гордость семьи. Про Лину ты знаешь. Три раза безуспешно пыталась поступить в мединститут. Не добирала одного балла. В наше время, чтобы девочке пройти в мед – надо было иметь или стаж, или блат. А ещё лучше и то, и другое. Мальчиков, кстати, брали всех, кто сдал на положительные оценки. Это было связано с нехваткой военных медиков. Так что Лина, которая пошла в медучилище, чтобы хотя бы в качестве медсестры работать в медицине, была как бы неудачницей. Нет, родители этого никогда не говорили, но Лина сама, быть может, себе это внушила. Отношения с сестрой, к тому времени как мы поженились, у них были прохладные.
А случилось вот что. Лариса вышла замуж по большой любви за красавца кавказской национальности. Ты не думай, я не расист, но просто не знаю, кто он был точно – по-моему, аварец, а может я и ошибаюсь. Он учился в том же училище – единственный сын богатых родителей. Они уехали после свадьбы на его родину, где им сразу подарили и дом, и машину, и мебель, и ковры. Я общался с ними всего один раз – они приезжали к нам в коммуналку ещё до твоего рождения. Выражение их лиц говорило – ну как можно жить в таких условиях? И через слово проскакивали разные хвастливые сообщения про собственное благополучие.