– Я принесу мясо завтра, – пообещал он.
– Шон, – опять вступил Дан, – если ты хочешь, чтобы мы ели мясо после огня, дай нам его попробовать, Флоу не давала его нам, и мы все боимся огня.
– Тогда сегодня сделаем мясо с огнем, и пусть все его попробуют и решат. Флоу! – позвал я ее. – Охотники хотят попробовать мясо с огнем, сделаем так для них сегодня?
– Сделаем, – она вышла и стала рядом. – Я слышала ваш разговор, и ты, Чук, неправ, – она смотрела на молодого охотника, хотевшего стать тоже Куку. – Я не умею приманивать мясо, а Шон умеет. Но я умею лечить раны, а Шон не умеет. Если все будут делать все вместе, тогда у всех все будет хорошо. Если же каждый будет Куку и будет приносить мясо только себе, а не всем, будет плохо и ему, и всем остальным. Быть Куку во всем нельзя, Чук, не старайся стать Куку, будь просто хорошим охотником. – Тот потупился в землю и молчал.
– Мы согласны, – ответил за того Дан, – сегодня в племени будут только два Куку: Шон и Флоу. Шон будет главным Куку, он приносит нам мясо.
После этого все разошлись.
– Ты неправ, – грустно сказала мне Флоу, когда мы оба вошли в дом, – и ты увидишь, что будет с твоим мясом, а после скажешь мне.
– Да? – удивился я. – Ладно, посмотрим. Просто я думал, что если мы когда-нибудь с тобой уйдем, надо оставить племя с едой, и тогда оно будет расти.
– Но оно и так с едой. То, что ты им облегчишь, сделает им хуже.
Я не стал спорить, но внутренне ждал вечера.
В этот день мы зашли с Флоу далеко вниз ручья, там были дивные места, и много красивых птиц и бабочек. Но вернувшись к вечеру, мы увидели, как в центре поляны валялись три мертвые туши: зебры, варана и кабана.
– Боже, – поспешил я к Дану, – зачем им столько, они ведь не съедят и половину. Флоу шла за мною следом.
– Дан, зачем вы убили зебру? – спросил я охотника.
– Шон, это – мясо, сегодня будет много мясо, никогда не было столько, все будут много есть.
– Но ведь все не смогут съесть столько много? А потом оно протухнет, от него пойдёт плохой запах, его уже нельзя будет есть.
– Шон, давай посмотрим, сколько мяса мы все съедим, тем более, сегодня будет мясо с огнем.
Я понял, что убеждать его было бесполезно, надо было, чтобы он сам увидел своими глазами.
Тем временем Флоу занялась своим обычным делом, пока было светло, она сняла все три шкуры, и порезала мясо трех убитых животных на куски. Потом она долго терла палочка на плоском камне, пока не показался дымок, а затем вспыхнул огонь. Остальные подносили сухие палки и ветки. Через полчаса огонь уже пылал, все с восторгом и опаской смотрели на него, и у селись подальше.
Наконец, к ночи, Флоу стала снимать с длинной толстой палки жареное мясо и раздавать его по кругу, но многие сразу же бросали его на траву, обжигая руки. Наконец, все мясо было распределено, а остывшее, люди племени начали потихоньку жевать. Мяса было действительно много, но люди ели досыта, наверное, впервые в жизни. Мы сидели рядом со всеми, прямо в кругу и тоже ели, посыпая мясо золой из костра. Но больше двух кусков я так и не смог съесть. Некоторым удалось проглотить три, и даже четыре куска, но когда оставшееся мясо сложили в кучу, она была огромной.
– Дан, – крикнул я ему, – это мясо завтра уже нельзя есть. Придется выбрасывать мясо. – Похоже он это понимал, и старался не смотреть в мою сторону. – Возьми несколько охотников, пусть соберут все оставшееся мясо, завернут в большие листья, отнесут обратно в яму, положат туда, и сверху закидают землей.
Он встал, и взяв несколько людей, пошел выполнять мое поручение, хотя по его глазам было видно, что он не понимал, зачем я просил его все это сделать. Через час, как я понял, мясо было закопано.
– Дан, – я вернулся к тому же разговору, – надо приносить столько мяса, сколько племя может съесть. Количество мяса ограничено, и если племя принесет все мясо сразу, то потом мяса просто не будет, чтобы его приносить. – Как мне показалось, до него что-то начало доходить.
– Ты прав, Шон, – понуро сказал он, – нам не надо было убивать зебру, живая она могла быть в яме еще долго.
Наутро, когда все собрались в кругу, у многих болели животы, бедная Флоу выжимала сок какого-то растения, похожего на алоэ, и давала пить его.
– Дан, сегодня то оставшееся мясо еще можно есть, но к вечеру его надо будет выбросить.
– Но сейчас все сыты, давай когда встанет солнце над головой.
В обед лишь некоторые съели по куску холодного мяса, остальное охотники отнесли за пределы оазиса, и просто выбросили туда, куда относили трупы умерших людей.
– Ты была права, Флоу, – признался я, – это я не рассчитал. От моей помощи многим стало плохо, они переели, к тому же, остальные охотники просто спят или валяются на траве. Если так пойдет дальше, они станут толстыми, и их мускулы затянутся жиром. Я не буду открывать им тайну ям с мясом, а сами они не додумаются. Сначала, они должны понять, додуматься сами, как правильно использовать мясо, чтобы его всегда хватало, но не было лишнего, как получилось.
– Именно об этом я тебе вчера и говорила, Шон. Они должны сначала поумнеть, а потом им можно открывать другие тайны. Поэтому я ничего не дала им, а все делаю сама. Дай им огонь, они сожгут все деревья вокруг, дай ножи, они порежутся. Нужно время, чтобы они сами дошли до этого.
В тот же день я сам пошел и закопал одну яму, оставив лишь другую. Но к удивлению охотников, на следующее утро в ней никого не было, и они пришли ко мне.
– Идите за мясом, как раньше, – сказал я. – Если не принесете, я позову мясо сюда. – Молодой и ретивый охотник молчал, видимо он понял, что дело не только в выкопанной яме, а еще и в другом волшебстве, которое я никому не рассказал. Понуро, они развернулись, и пошли за своими палками и камнями, а вечером приволокли какое-то странное большое животное, похожее на дикобраза, колючки у него были длинными и острыми.
– Флоу, – попросил я ее, – сними шкуру вместе с колючками, и спрячь ее в нашем доме.
Этого животного хватило на всех, но многие остались голодны. Целую неделю я вырывал колючки из шкуры дикобраза, пока не достал последнюю. Потом я позвал Дана, взял у него из рук длинную палку, с которой тот охотился, и примотал тонкой лианой несколько колючек к концу палки. Потом я показал, что вместо того, чтобы бить палкой по мясу, он может проткнуть мясо этой палкой, и животное умрет быстро. Похоже, тот все понял, я дал ему еще колючек, и он с радостью ушел. Эффект превысил мои ожидания, уже на следующий вечер, причем раньше обычного, охотники приволокли двух кабанов, их как раз хватало, чтобы накормить племя.
– Шон большой Куку, – подошел ко мне Дан. – Спасибо, что Шон с нами.
Флоу на этот раз одобрила мои действия, все было сбалансировано, остатков еды не было, но все были сыты и довольны.
В течение последующих недель я взялся за руководство племенем. Сначала все мои указы вызывали недовольство, но меня слушались, исполняли, а потом просто привыкали. Так, я расчистил подальше от поляны место в кустах, и приказал всем ходить в туалет только туда, даже мочиться. Потом я приказал всем раз в неделю ходить к широкому месту ручья, чтобы мыться, натирая тело обычным песком, как добыть мыло, я просто не знал.
– Шон, – виновато сказала мне как-то Флоу, – я ведь тоже была грязная, просто я забыла, что там, где я родилась, тоже обмывали тело и лицо водой, только с какой-то слизью, которую натирали предварительно.
Потом я взялся за поляну, и приказал, чтобы оставшиеся от еды кости собирали и относили на кладбище, то есть куда относили мертвых. А потом я взялся и за женщин, вернее, за их защиту. В племени была большая смертность среди новорожденных, и я видел причины. Я приказал, чтобы женщинам с большим животом не делали туку, и чтобы их не заставляли работать, а оставляли на поляне, пока они не родят. И чтобы детей тоже купали в ручье каждый день, хотя бы первое время.
Пока все шло нормально, но в один день все переменилось.
Охотники ушли с утра за добычей, женщины разбрелись в поисках плодов, и лишь беременные с большим сроком оставались на поляне, следя за детьми. Неожиданно мы с Флоу услышали голоса мужчин, и сразу же выбежали из дома. На поляне стояли высокие, черные, даже сизые, двухметровые негры с копьями. Они просто рассматривали поляну, и переговаривались между собой. У всех были самодельные юбки, как у Флоу, а их носы были проткнуты какой-то тонкой костью.
– Шон, – прижалась ко мне Флоу, – это Куты, я знаю это племя, они рыболовы. Только это плохое племя, они умнее, чем наше.
– Ну и что? – спокойно сказал я, – зато мы с тобой умнее чем эти Куты, или кто бы тут ни был. Если ты знаешь их язык, то переводи, а беседу я возьму на себя.
– Знаю, только надо вспоминать, – она сделала шаг вперед и сказала что-то стоящему впереди всех чернокожему верзиле на непонятном языке.
Дальше пошло легче, она постепенно вспоминала их язык и переводила, беседа шла таким путем.
– Приветствую племя Куты, – сказала она. – Может хотите отдохнуть или поесть?
– Нет, спасибо, мы пришли просто посмотреть на вас, и на то, как вы здесь живете, нас привел один ваш соплеменник, который добрался до нас.
– Тогда присаживайтесь, зачем разговаривать стоя.
Их было человек двадцать, и по сигналу старшего, или вождя, все опустились на землю, мы с Флоу тоже. Я разглядывал их, и отметил, что они все были хорошо вооружены, у каждого было копье, острием которого служил, похоже, зуб большой акулы, а за поясом каждого был нож, видимо из кости какого-то морского животного, или большой рыбы. Держались они непосредственно, абсолютно не смущаясь.
– Ваш человек много рассказал нам о вас, и нам понравился его рассказ. Мы сравнили нашу жизнь и вашу с его слов, и нам показалось, что ваша жизнь легче, даже условия лучше. У вас есть пресная вода рядом, всегда тень, и много еды. Мы же уже устали только от рыбы, а других животных в нашем племени почти нет, там только редкие пальмы и вода.
– Тогда мы можем совершать обмены, – перевела меня Флоу, – мы вам поставляем мясо, а вы нам рыбу.
– Можно и так, – вздохнул он, – только мы хотим вообще жить здесь, нас пятьдесят человек, – он показал растопыренные пальцы на руках пять раз.
– Но мы занимаем половину этой зеленой территории, – сказал я, – другая половина свободна, но там опасно, много диких зверей, змей, и условия немного похуже, ручей сужается, и в конце вода исчезает под землю.
– Нет, – абсолютно спокойно ответил он, – нам нужна именно ваша территория.
– А как же мы? – так же спокойно спросил я.
– Вам придется или уйти, или поселиться в той части.
– Но мы этого не хотим, – ухмыльнулся я. – И мы не сделаем этого, эта территория нашего племени, ищите другое место, это уже занято.
– Сколько вас человек? – он тоже ухмыльнулся.
– Двадцать охотников, – соврал я, не моргнув.
– А нас пятьдесят. Вы понимаете, что нас больше и мы сильнее? Если вы сами не захотите освободить это место, мы просто вас заставим.
– Я не уверен, что у вас это получится, – улыбнулся я, и посмотрел ему в глаза.
– А я уверен, – он поднялся. – Может, померяемся силой? Ведь ты вождь? Я тоже. Если ты победишь, мы уйдем, если я, – то уйдете вы.
Обстановка накалялась. Никто из нас не ожидал такого, и женщины начали плакать.
– Принеси мне нож и топор, – шепнул я Флоу, – и пошли кого-то за охотниками, тогда нас будет поровну. – Та встала и побежала в дом. Наконец он дала мне в руки оружие, и шепнула что-то одному из подростков, тот побежал с поляны в кусты.
– Ты сильный, пока с тобой твои охотники, так нечестно. Подождем, когда придут наши, а там посмотрим, – сказал я.
– Значит, ты боишься меня? – вдруг расхохотался он. – И правильно. Я выше и сильнее тебя, и мое оружие лучше.
– У меня оружие не хуже, я не отказываюсь, а просто прошу подождать.
– Ладно, – вдруг сказал он и сел. – Можно и подождать. Эй, женщина, быстро принеси нам воды! – крикнул он ближайшей, которая сидела в кругу.
– Сходите сами и напейтесь, – влез я, – это наши женщины, они подчиняются только нам.
– Я смотрю, ты очень храбрый вождь, – усмехнулся он, – только я хочу посмотреть на тебя в бою.
– Еще успеешь, – сказал я. Наступила тишина.
Когда я был пацаном, я как и все мальчишки гулял на улице, играл на баскетбольной площадке, и иногда дрался. Все ребята умели драться, кто лучше, кто похуже. Это была просто уличная драка, в ней не было правил, и никто не занимался каким-либо карате, в ход шли только руки и ноги. Я дрался неплохо, но сейчас, глядя на этого двухметрового верзилу, мне стало не по себе. Я догадывался, что он прекрасно владеет копьем, а если мы с ним схватимся тело к телу, то он из меня все соки выжмет. Но если вернется хоть один из охотников, он даст мне свое копье, с иглами от дикобраза.
Все же я послал несколько женщин за водой, мне не хотелось, чтобы пришельцы углублялись или рассредоточились по территории нашего племени, пока не вернутся остальные.
Охотники вернулись через полчаса, они были без добычи, и лица их выглядели испуганными, видимо подросток рассказал им суть дела.
Вождь Кутов просто рассмеялся, увидев прибывающих на поляну охотников, с палками, примитивными копьями, и камнями в руках. Наконец, он поднялся.
– Племя, – повернулся я к своим, – этот вождь хочет сразиться со мной, и если он победит, то мы должны уйти отсюда, и искать себе новое место, их больше чем нас, и они сильнее. Если же победа будет моей, он пообещал оставить нас в покое и уйти. Что вы скажете?
– Шон, ты – Куку, и мы на тебя надеемся, – услышал я только голос Дана.
– Тогда освободите поляну, и дайте нам место. – это обращение касалось всех, кто находился на поляне, и наши, как и чужаки, расселись на самом краю поляны, готовясь к предстоящему зрелищу.
– Я готов, – сказал я, взяв у одного из наших копье.
Чернокожий вождь тоже поднялся, на его лице светилась детская улыбка. Я не успел моргнуть глазом, как вдруг его копье задело мой бок, и показалась струйка крови. Я понял, что битва уже началась, и сосредоточился. Наверное, со стороны казалось, что мы исполняем какой-то ритуальный танец, обходя друг друга, и делая выпады копьями. Неожиданно, я заметил, что на боку чернокожего тоже появилась кровь, и обрадовался. В левой руке я держал топор, а нож я засунул за ремень. Тот все время делал вид, что готов метнуть в меня копье, но пока только делал выпады, как и я. Так мы танцевали минут десять, и у обоих слегка сочилась кровь, но это были просто царапины. Но в один его выпад, я топором попал в его копье и сломал его, но тот подхватил оставшийся дротик с акульим зубом. Теперь у меня было преимущество дистанции, и я засадил ему дикобразной иглой прямо в плечо, укол был серьезный, и тот скривился от боли. Теперь он ловил мое копье, и это ему удалось, в один момент, он выкрутился, схватил мое копье, и просто вырвал его из моих рук. Я понял, что хуже быть не может, у меня оставался топор и нож, тот же держал дротик и мое же копье. Я получил несколько уколов в грудь, и зажмурился от боли, надо было что-то делать и немедленно, иначе, он бы просто сделал бы из меня решето. Сделав пол-оборота, я размахнулся, и изо всех сил метнул в него топор, тот попал в ногу, и темнокожий закричал от боли. Но в этот момент, с дротом и копьем, хромая, он просто бросился на меня как зверь, и я побежал, доставая на ходу нож. Я слышал его дыхание за спиной, и когда мы уже были близко к концу поляны, я применил самый простой уличный прием, присев и склонив голову. Чернокожая махина споткнулась о меня, и рухнула, а я сзади просто упал на его спину, приставив и немного надавив острие ножа в его мускулистую шею. Но это оказалось излишним, при падении дротик проткнул его собственную руку, и сейчас я видел торчавший с моей стороны окровавленный акулий зуб. Но моя рука давила на нож все сильнее, и вдруг я услышал истошный крик, а ко мне уже бежала Флоу.
– Он сдается, – кричала она, – не убивай его, Шон!