После этого случая правила о содержании диких животных на территории Коллегии значительно ужесточились.
36
Несмотря на то, что в Годсгрейве имеется с десяток боевых ходоков, этих механических гигантов Железной Коллегии держат незаправленными и неукомплектованными и используют лишь в случае крайней необходимости. Благодаря итрейской военной мощи и географическому положению Годсгрейва, на который можно напасть только с моря, присутствие машин в городе по большей части является формальным. За последние сорок настоящих ночей столичных боевых ходоков пускали в дело ровно два раза.
Первый – во время свержения короля Франциско XV. Когда новости о восстании разошлись, преданные монархии легионеры попытались взять дворец штурмом и спасти короля от нападавших. Пилоты-лоялисты (строго церемониальная должность в тот период) сдались сразу же, как узнали, что Франциско и вся его семья уже мертвы.
Во втором случае все началось с трех бутылок золотого вина и пьяного хвастовства перед потенциальной возлюбленной, которое переросло в неловкое столкновение с шестым Ребром (переломившимся у основания и упавшим в море) и закончилось быстрым судом и еще более быстрым распятием молодого человека.
И это при том, что дама не проявила к нему особого интереса…
37
Если хоть один конь, рожденный при свете Аа, и был способен на смех, то это Ублюдок.
38
Известный как «костяшки», этот жест подразумевал собой поднятие кулака с указательным пальцем и мизинцем, оттопыренными так далеко, как позволяли суставы.
Жест берет начало со времен битвы Алых Песков, в которой король Франциско I Итрейский, также величаемый Великим Объединителем, одолел последнего лиизианского короля волхвов, Люциуса Всемогущего.
После поражения Люциуса предполагалось, что лиизианское сопротивление итрейскому правлению наконец прекратится. Итрейская оккупация завоеванных территорий была столь же изобретательна, сколь коварна: небольшая группка костеродных администратов заполняла собой вакуум, образовавшийся благодаря уничтожению правящего класса, и, путем принуждения и взяточничества, учреждала новую элиту, связанную напрямую с Итреей. Местные сыны отправлялись в Годсгрейв на обучение, а итрейские дочери выходили замуж за местных мужчин, и богатство перетекало в нужные карманы. Через несколько поколений побежденные задавались вопросом, почему они вообще оказывали сопротивление.
Но с Лиизом все сложилось иначе, дорогие друзья.
После смерти Люциуса в лиизианскую столицу, Элай, отправили гарнизон люминатов, чтобы они присматривали за тем, как идет процесс «ассимиляции». Все шло хорошо, пока кадры элитных войск, преданных памяти Люциуса, не организовали нападение во время банкета во дворце бывшего короля волхвов. Итрейская элита и гарнизон люминатов были захвачены, сторонники Люциуса построили их в ряд и, одного за другим, кастрировали раскаленным клинком.
Позже пленников освободили, а элитные силы лиизианцев забаррикадировались во дворце, ожидая неизбежного возмездия. Продлившись больше шести месяцев, осада Элая стала легендой. Она гласила, что сторонники Люциуса ходили по дворцовым зубчатым стенам, держа кулаки поднятыми, с указательным пальцем и мизинцем, оттопыренными так далеко, как позволяли суставы, – издевательский жест, который должен был напомнить атакующим итрейцам, что повстанцы все еще обладали своими… причиндалами, в то время как итрейское достоинство скормили собакам. Несмотря на то, что в конечном итоге сторонников Люциуса победили, «костяшки» вошли в широкое употребление у граждан республики: издевательский жест служил демонстрацией превосходства над лишенным чести противником.
39
Великим Подношением отмечается (приблизительная) срединная отметка между следующей и прошлой истинотьмой – это один из священных праздников Аа, в который близкие люди традиционно дарят друг другу подарки. Первое Великое Подношение отмечалось в ту перемену, когда Аа подарил своим дочерям власть над стихиями. Цане, старшенькой, он подарил царствование над огнем. Кеф – над землей, Трелен – над океанами, а Налипсе – над бурями. В ответ дочери подарили отцу свою любовь и покорность.
Говорят, Ная ничего не преподнесла дочерям, так как у Пасти ничего и не осталось. Но это ложь, сплетенная духовенством церкви Аа.
Кеф Ная подарила сны, чтобы те составили ей компанию в вечной дремоте. Трелен подарила загадку – темную глубину вод за пределами солнечного света. Налипсе мать даровала спокойствие; мир в центре бури. А Цане? Старшей дочери, которая так ее презирала?
Цане, Богине Огня, Ная подарила голод.
Неутолимый голод.
40
Это была не грязь. Увы.
41
Естественно, число три является сакральным в Итрее, и поклонение Всевидящему считается официальнаой религией республики. Тем не менее любопытно отметить, что даже в других регионах, где поклонение Аа было не столь распространенным, числу три все равно придавалось неимоверное культурное значение.
Возьмите Лииз, к примеру.
Еще до тех перемен, когда итрейские Железные Коллегии отправили своих боевых ходоков на Лииз и захватили его во имя Великого Объединителя, короля Франциско I, у лиизианцев был собственный пантеон богослужения – троица, состоящая из Отца, Матери и Ребенка. Дети, рожденные в третью перемену месяца, считались благословленными. Третий ребенок третьего ребенка третьего ребенка посвящался в лиизианское духовенство без исключения. И, наконец, поговаривали, что каждый лиизианский король обладал тремя яичками – знак их божественного права на царствование.
Несмотря на то, что изначально этот факт оспаривался завистливыми коллегами-правителями, в конечном итоге король Франциско I нашел ему доказательство. Захватив последнего лиизианского короля Люциуса Всемогущего в битве Алых Песков, Великий Объединитель отрезал мошонку монарха собственным кинжалом и обнаружил три яичка, грустно смотрящих на него из мешочка.
И хоть народ выразил признательность за то, что легенда подтвердилась, Люциус Всемогущий был очень недоволен методом проверки Франциско.
Но не долго.
42
Поставщик лучших итрейских сигарилл, качественного коньяка и обладатель самой большой коллекции непристойных литографий во всем Годсгрейве.
43
Примерно три перемены назад одна группа отправилась в Пустыню Шепота, ведя длинный кортеж порожних лошадей. Заметив выставленное напоказ оружие, Мия приняла их за расхитителей гробниц, но на самом деле это были паломники из живущей на окраине фракции, члены которой именовали себя кефийцами. Лидер группы – мужчина по имени Эмилиано Ростас – убедил их, что близится время пробуждения великой Кеф, что скоро Богиня Земли очнется от своего сна и устроит конец света. Только те верующие, кто соберется в Пупке Богини (а по мнению Эмилиано, он находился именно в ашкахской пустыне), будут спасены.
Когда люди попытались обратить его внимание на то, что путешествие может быть опаснее, чем покорное ожидание пробуждения Кеф, Эмилиано ответил, что он и его последователи – любимцы Богини Земли, и она не даст их в обиду.
Остается только предположить, что пыльные призраки, поглотившие их трупы, не получили божественного меморандума.
44
Очаг – огонь, вечно подогреваемый богиней Цаной в животе дремлющей Богини Земли, Кеф. Пламя привлекает праведных духов умерших и становится ярче и жарче с каждой душой, перешедшей в загробный мир. Итрейцы верят, что однажды мертвых станет так много, что огонь пробудит Кеф, и миру придет конец.
Нечестивым душам отказывают в месте у Очага и оставляют бродить в холоде, пока их не поглотит Ная. Иногда богиня отсылает эти души обратно в мир живых, чтобы они мучили праведных и безгрешных. Именуемые «безочажными», они часто упоминаются в фольклоре. Притаившись в заброшенных гробницах или в местах, где совершалось ужасное зло, они похищают младенцев, растляют девственниц и контролируют несправедливое и нелогичное увеличение налогов.
45
Чернила, извлеченные из жидкости, которую глубоководный левиафан выделяет в случае опасности, являются галлюциногенным седативным средством. Введение препарата вызывает чувство благополучия и потерю контроля над мышцами (в дикой природе левиафан использует чернила для побега от хищников – доза этого вещества на время отбивает аппетит даже у самых голодных белых драков). Однако их длительное применение вызывает потерю сопереживания, а в случаях чрезмерного употребления – полную оторванность от реальности.
Франциско XV, последний король Итреи, был печально известным черниломаном. Сообщается, что, когда личная охрана объявила его предателем народа (во время восстания, в результате которого его свергли с престола), он, будучи под воздействием наркотика, находился в очень приподнятом настроении. Говорят, королева Изабелла тоже питала пристрастие к чернилам и заливалась смехом, наблюдая, как ее мужа режут на кусочки в тронном зале.
Скорее всего, ее истерический хохот прекратился, когда республиканцы направили мечи на нее и ее детей.
46
Погонщик верблюдов (прим. пер.).
47
Философским Камнем народ называл узкую скалу на побережье Годсгрейва, окруженную беспощадными рифами и водными глубинами, полными драков. На вершине находилась глубокая темница, которую, как поговаривали, вырезала в скале сама Ная. В эту дыру Годсгрейв бросал всех преступников, не заслуживавших мгновенной казни. Тюрьма была переполнена разбойниками и ворами, а мелкие администраты, служившие за крайне низкое жалованье, казалось, совершенно не заботились о том, чтобы предоставлять еду и оказывать медицинскую помощь осужденным или хотя бы своевременно их освобождать.
Срок в один год с легкостью растягивался до трех или пяти, прежде чем тюремные служители брались за рассмотрение необходимых бумаг. Таким образом, многие заключенные проводили большую часть своего времени, размышляя о несправедливости, природе преступления и о том, что те сапоги, которые они украли, не стоили пяти лет жизни, за них заплаченных. Отсюда и пошло название «Философский Камень».
Из-за перенаселенности темницы итрейский Сенат придумал гениальный и увлекательный способ контроля популяции, известный как «Падение». «Падение» проводили в истинотьму каждые три года во время Карнавала. Однако необъяснимый «инцидент» во время последнего «Падения» – случившийся в ночь Резни в истинотьму – разрушил огромную часть Философского Камня, да и сама скала местами обвалилась. С тех пор темницу забросили: она превратилась в полую, разрушенную оболочку, предположительно населенную призраками сотен погибших внутри. Их ужасная смерть впечатана в камень на веки веков.
Бу!
48
Черносталь, также известная как «железный враг» – это чудесный металл, сотворенный ашкахскими колдунами до падения империи. Черный как истинотьма, металл никогда не тускнеет и не ржавеет и может затачиваться до невозможных границ. Поговаривали, что готовым клинком ашкахские кузнецы разрезали собственные наковальни пополам, чтобы доказать его остроту, – практика, которую от всей души поддерживала ашкахская Гильдия изготовителей наковален.
В одной известной сказке повествуется о воре по имени Тарик, который украл у ашкахского принца меч из черностали. Спеша ретироваться с места преступления, вор уронил меч, и тот проткнул пол и вошел в почву. Поток лавы, хлынувшей из раны мира, сжег весь город. После этого за воровство в Ашкахе наказывали смертью через сожжение – независимо от масштаба преступления, будь то кража небольшой буханки хлеба или королевских драгоценностей, любого вора, пойманного в Ашкахе, привязывали к каменному столбу и сжигали.
Вот умеют же некоторые портить всем кайф!
49
Mouser – в переводе с английского «мышелов»; тот, кто любит высматривать, вынюхивать (прим. пер.).
50
Больше понтов, чем мозгов, дорогие друзья. Больше понтов, чем мозгов.
51
Та отказалась, но, увы, они все равно пустились в пляс.
52
Река Роза обладает самым неправдоподобным названием во всей Итрейской республике, а быть может, и во всей Вселенной. Ее зловоние настолько ужасно, что, делая выбор между утоплением в Розе и кастрацией с распятием, наянский еретик, дон Антон Боскони, произнес знаменитую фразу, спросив у своих исповедников: «Дорогие друзья, вам одолжить нож?»
53
Золотое вино – это итрейское виски, названное в честь обширных полей в Серединных землях, поросших кукурузой, из которой его гонят. Несколько семей, включая фамилии Валенте и Албари, прославились благодаря своим рецептам.
Соперничество между семьями не единожды выливалось в столкновения, от мелких стычек до открытого кровопролития, самое известное из которых – Война Двенадцати бочек – продлилось четыре истинотьмы и забрало не менее тридцати двух жизней. Объявленный официальной Вендеттой – то есть кровной враждой, одобренной Священной Церковью Аа, – конфликт так прозвали потому, что в хаосе резни и поджогов, которые ему сопутствовали, выжили лишь двенадцать бочек виски Албари, которые распределили по всей республике.
Посему «Двенадцать бочек» встречается чрезвычайно редко и является необычайно дорогим – известно, что однажды на аукционе одну бутылку продали за сорок тысяч золотых мудаков. Когда двое неуклюжих слуг устроили пожар на летней вилле сенатора Ари Джанкарли, рассказывали, что сенатор лично забегал в пылающий дом не меньше трех раз – чтобы спасти жену, сына и две бутылки «Двенадцати бочек».
Разумеется, слухи о том, что первым делом он спас бутылки виски, – это гнусная клевета, придуманная политическими конкурентами, и не имеет абсолютно никаких оснований.
(Он спас их вторыми).
54
На раннем этапе ученичества Мии любимым испытанием старика была игра, которую он назвал «Железный священник» – в ней побеждал тот, кто молчал дольше всех. Поначалу Мия думала, что игра должна испытывать на прочность ее терпение и выдержку, но через пару лет Меркурио признался, что придумал ее, чтобы в лавке хоть ненадолго воцарялась тишина.
Как бы там ни было, через самое тяжелое испытание Мия прошла, когда ей было двенадцать. Во время особенно холодной зимы старик приказал ей залечь на крыше напротив Большой часовни Цаны и ждать посланника в красных перчатках, а затем последовать за ним, куда бы тот ни пошел. По его словам, это было дело «смертельной важности».
«Посланником», разумеется, был один из многочисленных городских агентов Меркурио. Ни по каким важным – или смертельным – делам он не шел, просто ему было велено отправить Мию в веселую погоню по лютому морозу и под конец вывести ее обратно к сувенирной лавке. Однако когда юноша направлялся в храмовый район, его сбила беглая лошадь, и посему он так никуда и не прибыл. Меркурио об этом не знал.
Несмотря на жуткий холод (в зимний долгий и горький период в Годсгрейве светит лишь одно солнце), Мия осталась на крыше. Даже когда пошел снег, она решила не двигаться с места, чтобы не упустить цель. Когда на следующее утро девочка так и не пришла, Меркурио забеспокоился и пошел по намеченному маршруту «посланника», пока, наконец, не достиг крыши храмового района. Там он нашел свою страдающую от гипотермии ученицу, которая безудержно дрожала, но упорно не сводила глаз с часовни Цаны. Старик спросил, почему, ради Матери, Мия осталась на крыше, ведь она могла замерзнуть насмерть, и тогда двенадцатилетняя девочка просто ответила: «Ты сказал, это важно».