– Тихо, – сказал он.
– Добро, – сказал Даниил.
Даниил прошёлся по стене. За городскими стенами стоял мрак. Из леса донёсся звериный крик.
Внутри города кто-то крикнул, потом ещё раз крикнул. Даниил смотрел на город. Вспыхнули огни факелов в Словенском конце ближе к Волхову.
Даниил быстро спустился по лестнице и побежал к месту, где горели факелы и нарастал шум.
На улице собралась толпа, которую Даниил растолкал руками. Стражник из его сотни связывал косматого мужчину лет сорока. Он связал ему сзади руки кожаным шнуром.
– Что случилось? – спросил Даниил.
– Прирезал старика, – ответил стражник.
Убийца был брошен в темницу, которая находилась в подвале серого каменного здания рядом с собором святой Софии. Той же ночью Даниил допросил преступника. Он разговаривал с ним через квадратную дыру с металлической решёткой двери. Убийца прижимался правым плечом к стене и то ли тихо плакал, то ли скулил.
– Кто ты? – спросил Даниил.
– Я Осип, рыбак.
– Зачем ты убил этого старика?
– Я думал, что это бог?
– Почему ты так решил?
– Я так думал.
– Зачем тебе понадобилось убивать бога?
– Потому что нет справедливости в этом мире, который он создал.
– Какой ты хочешь справедливости? Хочешь богатств – все этого хотят, но мало у кого получается достичь их.
– Я не хочу богатств. Я не хочу, чтобы в мире было много голодных и обиженных.
– Ты сумасшедший.
Наступил следующий день. Около полудня Даниил и Рассвет прогуливались по кремлю-детинцу. Был солнечный сентябрьский день.
– Он сумасшедший. Он беден. У него умерли все дети. Жаль этого несчастного, – сказал Даниил.
– Это он убил Синеока?
– Да, он признался уже и в этом убийстве.
– Ты говорил, что он принимал своих жертв за бога. Почему?
– Я думал об этом. Каким мы себе представляем себе бога?
– Об этом ничего кажется не написано в писании, и никто не рассказывает об этом.
– Но воображение наше само собой придумывает и даёт нам мысленно видеть его образ. Я, например, помню, что мне в детстве бог казался попом с длинной бородой и в чёрной рясе. Я думаю, что многим людям бог представляется в образе какого-нибудь старика.
– Странно, что он попов не убивал.
– Поп это мой образ. У него другой образ. Он не видел в попах образа, связанного с высшими, небесными силами.
– Это всё очень страшно. Наверно страшнее, чем драться на мечах.
– Нет. На мечах драться гораздо страшнее. Когда думаешь, что смерть очень близка, очень страшно.