– Я…
– Не могу поверить! Что на тебя нашло? Что ты творишь? Ты украла его в магазине? Выхватила из коляски? – Агнесса зажала ладонью рот. – Скажи, что ты взяла его не здесь. Ты не имеешь к этому отношения?
Глаза Марлы наполнились слезами.
– Я не сделала ничего дурного. Мне его дали – принесли к дверям – и попросили за ним присмотреть.
– Кто? – выкрикнула Агнесса. – Мать? Жена Гейнора?
– Понятия не имею, кто она такая. Она мне не сказала.
– Хочешь знать мое мнение, Марла? Ни один человек на свете не поверит твоему рассказу. – И добавила больше себе, чем нам: – Надо придумать что-то получше. – Затем раздраженно посмотрела на меня и спросила: – Полицейские ее допрашивали?
– Бегло. Видимо, решили сначала разобраться с местом преступления, а нас попросили не уезжать. Детектив уже здесь и группа криминалистов, наверное, тоже.
– Ты не скажешь никому ни слова. Ни единого слова. – Агнесса помахала пальцем перед лицом дочери. – Поняла? Особенно полицейским. Даже если спросят, когда у тебя день рождения, отвечай, чтобы обращались к твоему адвокату.
Она порылась в сумке и достала телефон. Пробежалась по контактам, нашла нужный номер и ткнула большим пальцем в кнопку набора.
– Говорит Агнесса Пикенс. Соедините меня с Натали. Меня не интересует, с клиентом она или нет. Мне надо переговорить с ней сию секунду.
«Натали Бондурант», – догадался я. Один из светлейших юридических умов нашего города. В прошлом она помогла и мне.
– Натали, это Агнесса Пикенс. Чем бы ты ни занималась, бросай. У меня проблема. Нет, не в больнице. Объясню, когда приедешь. – Она назвала адрес и прервала разговор, прежде чем адвокат успела что-либо возразить. Затем повернулась ко мне: – Тебя это тоже касается.
– Что именно?
– Ни слова полиции. Тебе нечего сказать.
Первое, что пришло мне в голову, – детское: «Не командуй тут!» Но сказал я другое:
– Я сам решу, что говорить полиции, Агнесса.
Ей это не понравилось.
– Дэвид, – прошептала она, чтобы Марла не услышала, – ты же видишь, что здесь случилось.
– Мы пока не знаем.
– Достаточно, чтобы понять, что Марле требуется защита. Что бы она ни натворила, ее вины в том нет. Марла больна и не отвечает за свои действия. Мы все должны о ней заботиться.
– Разумеется, – согласился я.
– Она давно не в порядке, но потеря ребенка сильно подействовала на ее психику.
– Что ты такое говоришь? – спросила ее дочь.
– Все в порядке, дорогая. Просто разговариваю с Дэвидом.
– Я буду иметь в виду, что ты сказала, – пообещал я тетке. – Только не думаю, что моя роль обязывает меня молчать в тряпочку, когда полицейские станут задавать вопросы.
Агнесса покачала головой.
– Поистине сын своей матери. Такой же упертый, как Арлин. – Она обвела взглядом россыпь полицейских машин. – Пойду узнаю, кто у них главный. – И отправилась на поиски начальства.
Моя двоюродная сестра взглянула на меня:
– Ты должен мне помочь.
– Твоя мама этим занимается, – сказал я. – Натали, с которой она разговаривала по телефону, вероятно, Натали Бондурант. Она хороший адвокат.
– Ты что, не понял? – расстроилась Марла. – Слышал, что она сказала? У меня проблема.
– Она имела в виду…
– Я понимаю, что она имела в виду. Трясется прежде всего за свою репутацию.
– Если это даже так, все шаги, которые она предпримет, защищая себя, в конечном итоге послужат защитой и тебе.
Марла обеспокоенно озиралась по сторонам, словно искала безопасное место, куда бежать, но не находила.
– Мне кажется… может быть, я в опасности.
Я наклонился к ней, положил ладони на плечи. Главный вопрос я ей уже задавал, но почувствовал, что настало время спросить во второй раз.
– Марла, посмотри на меня. Ты ничего не сделала этой женщине? Матери Мэтью? Может, на мгновение нашло затмение, и ты совершила нечто такое, чего вовсе не хотела?
Задавая вопрос, я сомневался, хочу ли знать ответ. Если Марла признается, что убила Розмари Гейнор и удрала с ее сыном, смогу ли я скрыть правду от полиции?
Я знал, как бы ответила на этот вопрос Агнесса.
– Дэвид, я никогда бы не сделала ничего подобного, – едва слышно прошептала Марла. – Никогда!
– Ладно, ладно, все нормально.
– Так ты мне поможешь?
– Конечно. Хоть ты не веришь материнским мотивам, обещай, как только она заполучит Натали…
– Нет, нет… – В глазах моей двоюродной сестры стояла мольба. – Ты! Ты мне должен помочь. Это твоя работа. Ты умеешь задавать вопросы и выяснять обстоятельства.
– Я больше этим не занимаюсь.
– Но ты знаешь, как это делается. Найди женщину, которая отдала мне Мэтью. Найди ее. Она подтвердит, что все, что я говорю, – правда.
– Послушай, Марла…
– Обещай, – попросила она. – Обещай, что поможешь мне.
Я крепко обнял сестру, посмотрел ей в глаза и сказал, стараясь подобрать нужные слова:
– Знай, что я на твоей стороне.
Марла обвила меня руками, и ее лицо вдруг обмякло и как-то расплылось.
– Спасибо, – выдохнула она, уткнувшись мне в грудь, явно не понимая, что мой ответ меня ни к чему не обязывает.
Глава 11
– Не понимаю, что происходит, – бросила Арлин Харвуд, стоя на верхней ступени лестницы в подвал. – Хотела позвонить Дэвиду, но подумала, если бы у него было что нам сообщить, он позвонил бы сам. Ужасная ситуация. Просто ужасная!
Дон Харвуд, сидя на стуле, зажимал в тиски нож газонокосилки, который собирался заточить. Мастерская в подвале, в отличие от той, что находилась в гараже, была порядком заставлена. Здесь на листе фанеры размером четыре на восемь он еще до того, как Дэвид с сыном уехали в Бостон, устроил для Итана железную дорогу. Мальчик к ней интерес потерял, а Дон – нет и не мог себя заставить ее разобрать. Он вложил в нее много труда: соорудил станцию, где на платформе стояли миниатюрные пассажиры, когда поезд проходил переезд, там мигали запрещающие огни светофора, сделал даже миниатюрную копию городской водонапорной башни с надписью «Промис-Фоллс».
– Да… – протянул Дон, не оборачиваясь. Он прикидывал, под каким углом держать точильный камень, чтобы нож стал острым, как бритва. – От этой девчонки одни неприятности. Всегда были и всегда будут. После того как она хотела украсть из больницы ребенка, твоей сестре следовало поместить ее на некоторое время в психиатрическую лечебницу.
Арлин спустилась до половины лестницы так, что теперь муж мог видеть ее от пояса и ниже, если бы соизволил оторвать взгляд от ножа.
– Ты говоришь ужасные вещи.
– Разве? Если бы она так поступила, то, может быть, теперь не пришлось бы с ней маяться. Черт! Куда запропастился точильный камень? – Дон внезапно поднял голову и принюхался. – Арлин, у тебя что-нибудь стоит на плите?
– Что?
– Запах такой, будто что-то подгорает.
– Боже! – Она охнула, повернулась и побежала наверх. Но за две ступени до верхней площадки споткнулась и, ткнувшись носом вперед, вскрикнула.
– Проклятие! – Дон вскочил со стула и поспешил на помощь.
– Какая я дура! – Арлин пыталась подняться.
Муж присел рядом с ней.
– Где болит? Что ты ушибла?
– Ногу. Ниже колена. Вот незадача! Сходи выключи плиту.
Дон поспешил наверх. На кухне со сковороды валил дым – обугливались с полдюжины приготовленных на обед колбасок. Схватив за ручку, он передвинул сковороду на соседнюю конфорку. Открыл шкаф и, выбрав самую большую крышку, накрыл ею сковороду, преграждая дорогу дыму и первым язычкам пламени.
Сердце гулко колотилось, и Дон оперся о стол, чтобы перевести дыхание. Он давно не бегал вверх по лестнице – уж точно после того, как с ним приключился инфаркт.
Послышалось шарканье – в обрамлении двери в подвал возник силуэт жены. Ей удалось добраться до верха, но на бежевых слаксах ниже колена алело кровавое пятно.
– Дорогая, ты в самом деле сильно повредила ногу.
– Ничего, обойдется. Решила приготовить колбаски, чтобы перед обедом подогреть в тостере, а устроила вот что.
– Все в порядке, – успокоил жену Дон. – Я приготовлю что-нибудь еще. Открою консервированный суп.
Арлин хромая подошла к столу и опустилась на стул.
– Штаны испортила. Новые, только что купила. Теперь не отстираю.
– Выброси из головы, – успокоил ее Дон. – Дай-ка посмотрю.
Отлепившись от стола, он осторожно присел на колено и, закатав брючину жены, осмотрел рану.
– Такие ушибы жутко болезненны: попала по костяшке, содрала кожу и, наверное, распухнет. Перелома не чувствуешь?
– Не похоже.
– Сиди, не вставай. – Пользуясь столом, как рычагом, и чувствуя, как скрипят кости, Дон поднялся и порылся в ящике, где держал аптечку первой помощи. Промыл ссадину, забинтовал ногу, затем достал из холодильника мягкий пакет со льдом. – Приложи. Положи ногу на соседний стул, тогда лед не будет сползать.
Он спустил ей брючину, чтобы пакет не касался кожи, и устроил ногу на стуле.
– Холодно, – пожаловалась Арлин.
– Ничего, привыкнешь. Чуток подержи.
Жена коснулась его руки.
– Я совсем спятила.
– Не говори глупостей.
– Все забываю. Памяти вовсе не стало.
– Мы оба такие. У меня тоже все из головы вылетает. Помнишь, вчера вечером я никак не мог вспомнить фамилию актера из того фильма?
– Какого фильма?
– Где актер все время сражается с какой-то штуковиной. И еще там симпатичная актриса. Ну, ты знаешь, она тебе нравится.
Арлин грустно улыбнулась.
– Ты не лучше меня.
– Я хочу сказать, что мы забываем всякую ерунду вроде фамилий актеров, а все важное помним.
– Если что-то стоит на плите – это важно и надо помнить. Постоянно теряю ключи. Третьего дня не могла найти свою банковскую карту. Потом наткнулась на нее в ящике комода. Почему я положила ее в комод, а не в бумажник?
Дон пододвинул третий стул, чтобы устроиться рядом с женой, и обнял ее за плечи.
– Ты замечательная. Мы стареем, память становится хуже. Но ты замечательная. Не думай о колбасках. Если будешь в состоянии, сходим куда-нибудь поедим.
– Ты не сможешь, – вдруг возразила она.
– Почему?
– Потому что ты встречаешься с Уолденом. Зря я жарила эти колбаски, ведь тебя не будет во время обеда дома.
– Ты о ком? Об Уолдене Фишере?
– Разве тебе известны другие Уолдены?
– Фишер хочет ко мне прийти?
– В одиннадцать. Он говорил о кофе, но если вы уйдете в одиннадцать, большая вероятность, что кофе обернется обедом.
– Это для меня новость. – В голосе Дона послышалось сомнение.
– Неужели? Невероятно.
– Почему?
– Он только вчера звонил. Уверена – именно вчера. Сказал, что сегодня заскочит. Разве я тебе не говорила? Точно не говорила?
– Не важно.
– Даже сделала пометку. Как сейчас вижу, записала в календарь. Посмотри.
Рядом с телефоном лежал рекламный календарь, который каждый декабрь рассылал по почте местный торговец цветами. В маленькие квадратики Харвуды записывали время назначенных встреч (теперь в основном с врачами).
– Вот, – прочитал Дон. – Уолден. Одиннадцать.
– Я не сомневалась, что записала, и уверена, что сказала тебе. – Пакет со льдом сполз с ее ноги и стукнулся об пол. – Боже всемогущий!
Бен наклонился и осторожно вернул его на место.
– Меньше мучает?
– Мучает уязвленная гордость.
– За коим дьяволом Уолден хочет меня видеть? Мы много лет не разговаривали.
Арлин покачала головой:
– Он явится через несколько минут. Приведи-ка себя в порядок. Я уже пришла в себя.
– Он не сказал, что ему надо?
– Ради бога, Дон, неужели мужчины не могут собраться выпить кофе? Он же твой друг.
– Спорный вопрос, – буркнул муж.
Уолден Фишер был на добрых пятнадцать лет моложе его и еще состоял в городской администрации. До того как Дон ушел на пенсию с поста инспектора по строительству, их дорожки с Уолденом случайно пересеклись, хотя тот работал конструктором в городском инженерном управлении. Именно там Дон начинал свою карьеру в шестидесятых годах.
Дон работал с давно ушедшим из жизни отцом Уолдена и, когда Уолден закончил колледж с инженерным дипломом, замолвил в кадрах за него словечко. Отец Уолдена посчитал, что будет лучше, если за сына походатайствует посторонний, а не родственник. С тех пор Уолден чувствовал себя обязанным за то, что получил приличную должность с достойной зарплатой и минимальным риском вылететь на улицу.
– Не обломишься, если пообщаешься с человеком, – заявила жена.
– Не обломлюсь, – согласился Дон. – Только мы не разговаривали с ним с тех пор, как я ушел на пенсию.
– Но ты же, полагаю, слышал?
– О его дочери? – почти враждебно спросил муж. – Кто об этом не слышал? Прошло всего три года, еще не забылось.
– Не надо огрызаться. И говорю я сейчас не о ней, а о его жене, которая умерла пару месяцев назад.
– Откуда ты узнала? – Голос Дона стал мягче.
– Прочитала в газете, когда она еще выходила. В разделе некрологов.
– О, не знал.
– Жены не стало, и ему, наверное, тяжело оставаться дома, хочется куда-нибудь уйти.
– Что с ней приключилось? – спросил Дон.
– Вероятно, рак. Ну, иди, он будет здесь с минуты на минуту.
Раздался звонок в дверь. Дон застыл, ему не хотелось уходить от Арлин.
– Со мной все в порядке, – успокоила она мужа.
Он еще раз напомнил ей, чтобы подержала лед на ноге, и оставил кухню. Открыл входную дверь, за ней стоял Уолден Фишер. С тех пор как Дон видел его в последний раз, он явно постарел и поседел, хотя и седеть-то осталось почти нечему. Он стал шире в талии, но тучным не сделался. За пятьдесят пять ему уже перевалило, мысленно подсчитал Дон.
– Черт меня побери, кого я вижу! – воскликнул он.
Уолден смущенно улыбнулся:
– Привет, Дон. Сколько лет, сколько зим.
На кухне зазвонил телефон.
– Ты на пенсии?
– Нет, мне еще почти пять лет тянуть лямку. Но накопилась масса отгулов, можно взять денек-другой, и в этом месяце решил полодырничать. Я не вовремя? Тебя предупредили, что я приду?
Телефон снова зазвонил.
– Конечно. Ты с чем пришел?
– Хочу немного позаимствовать у тебя мозгов. Потребовалось пять лет, чтобы компьютеризировать все городское планирование и инженерию. Но большая часть инфраструктуры создана в докомпьютерную эпоху, и это все на бумаге. Чертежи, схемы и все прочее. Данные на каждую водопроводную магистраль, на каждую опору моста и канализационную решетку – все это на больших листах ватмана, скрученных в рулоны и перетянутых резинками. Где что искать, непонятно. Представь, кто-то, уходя на пенсию, забрал с собой свою работу.
– Я ничего не брал, – заверил его Дон.
– Речь не о тебе. Я встречался с несколькими нашими старичками – не обижайся на слово, – спрашивал, не знают ли они, что куда делось. Если бы это выяснить, мы могли бы все занести в компьютер.
– Мне показалось, ты сказал, что в отгуле?
Уолден пожал плечами:
– Когда я сижу в кабинете, у меня нет времени заниматься подобными вещами.
Дон с облегчением вздохнул.
– Повторяю, сам я ничего не брал, но могу восполнить кое-какие пробелы, если ваши теперешние ребята на это не способны. Например, работал над водонапорной башней. – Поэтому он и изготовил ее модель для игрушечной железной дороги.
В третий раз послышался телефонный звонок и вдруг резко оборвался.
– Слушай, я сейчас схожу за пиджаком, и мы посидим в «Келлиз». Закажу себе сандвич с беконом, а может быть, еще кусочек пирога.
Оставив Уолдена на пороге, Дон пошел за пиджаком, но, прежде чем открыть шкаф в прихожей, заглянул на кухню. Он беспокоился, что Арлин могла встать, чтобы ответить на телефонный звонок. Так и случилось.
Жена стояла, прислонившись к столу, на одной ноге, подогнув другую, и держала у уха телефонную трубку. Она посмотрела на мужа.
– Я думала, это Дэвид с новостями о Марле. Но это из школы, ищут Дэвида. У них есть номер его мобильного телефона, но бостонский. С тех пор он сменил телефон, а им не сообщил. Разве так можно?
– В чем дело? – спросил Дон.
– Что-то случилось с Итаном.
Глава 12
Барри Дакуэрт увлек Билла Гейнора в столовую и, убедившись, что ведущая на кухню дверь закрыта, выдвинул из-за стола два стула и повернул друг к другу.
– Садитесь, мистер Гейнор.
– Только еще раз скажите, где Мэтью?
– С Мэтью все в порядке. О нем не тревожьтесь. Прошу вас, садитесь.