– Мама, – спросил Алексей, глядя как она расставляет тарелки на столе, – Почему хорошие девушки связываются с хулиганами?
– Что ты говоришь, сыночек? – отозвалась мама, – Девушки могут исправить хулиганов и вообще облагородить любую компанию. Ты должен это понимать, должен девушке уступать, должен…
«Я же не об этом спрашивал! – с тоской подумал Алексей, – Ну почему они отвечают на любые вопросы кроме моих?»
– Вот именно так я Владлену Никаноровичу и ответила, а он мне говорит: – И откуда вы, Ангелина Гавриловна все знаете? Так мною восхищался, так восхищался!
«Муха, обыкновенная муха. Как она висит на потолке и не падает?»
Эдик с Ириной медленно брели Покровским бульваром, наслаждаясь весной, звоном трамваев и этим неожиданно случившимся свиданием. Эдик осторожно взял Ирину под руку и очень обрадовался, когда понял, что ей это нравится. Невысокая крепенькая Ирина отлично смотрелась рядом с ним. «Какая она красивая» – думал Эдик.
– Я, наверно, должна извиниться перед вами, Эдик? – нарушила молчание Ирина.
– За что? – удивился Эдик, который был готов простить что угодно заранее.
– Ну, я поспешила со своими вопросами. Можете не рассказывать, если вам не хочется.
– Да нет же, я готов рассказать! И давайте перейдем на «ты»! – решился Эдик.
– Я согласна на «ты» – улыбнулась в ответ Ирина.
– Нас было шестеро друзей, еще со школы, – начал Эдик, – Две девушки, четыре парня. Окончили школу, все поступили в разные ВУЗы, но дружба еще не распалась, и мы периодически встречались. И вот, в тот злополучный день, я забежал в магазин «Букинист» чтобы переждать там грозу. И случайно обнаружил эту проклятую книгу. Мы прочитали, посмеялись и решили примерить на себя роли, как в театре. Вот такие мы были дураки.
– И что с вами случилось дальше? – тихо спросила Ира, посмотрев на Эдика с какой-то затаенной болью.
– А дальше все оказалось правдой. Началось с меня – я стал общаться с мертвыми. Только не по своей воле. Девушки – сестры Таня и Лена превратились в двух жестоких бездушных ведьм и погибли непонятно как, никто толком не понял. Ринат мечтал стать хирургом – а стал ходячим трупом. Когда он это понял, разнес себе голову из ружья. Гарик хотел мне помочь, но я провалился в «мир сказок», как это называет Серега. А сам Серега стал ликантропом. Когда Гарик понял, что мы натворили, он совершил последнюю ошибку – вызвал демона в наш мир.
– Демона? – ужаснулась Ира, – Он что, знал, как с ним справиться?
– Да нет, конечно! – печально ответил Эдик, – Демон его убил в ту же секунду. А демона грохнул уже Александр Иванович, он нас пытался найти и остановить, как оказалось.
– Я что-то не поняла, – закусила губу девушка, – Почему сам Александр Иванович, и где были все остальные?
– Ты не поверишь, наш Старик работал на тот момент в какой-то строительной конторе счетоводом и вообще не подозревал, что отдел заново создан! Это потом он формально вышел на пенсию, а на самом деле взялся нас учить! И Серегу он нашел и в отдел идти уговорил!
– Вот это история! А ты все это время был в мире привидений? Там было очень страшно? Как же ты вернулся?
– Да какой это мир привидений? – махнул свободной рукой Эдик, – Так, пузырь небольших размеров. Вот видишь дерево – большое, мощное? Это наш мир. А сбоку сучок засыхает с одним листочком – это то, где я оказался. И никаких чудовищ там не обитало – просто один день тридцать – какого-то года. Кусок квартиры и вид из окна. И никуда из этого дня не денешься. Разве что реальный мир чуть-чуть виден из этого пузыря, да и то если очень приглядеться.
– То есть, ты словно в кинофильме очутился? – поняла Ира.
– Да, причем в одном и том же бесконечном эпизоде. Пока дом не снесут или кино от времени не развеется.
– Так же свихнуться можно! Как ты это выдержал?
– Я бы и не выдержал, если бы не Серега, который постоянно приходил и разговаривал со мной, даже не зная, слышу ли я его. Он меня в результате оттуда и вытащил. Потом я полгода в санчасти лежал, пока снова человеком себя не почувствовал.
К тому времени они уже перешли улицу Чернышевского, древнюю Покровку, и стояли у Чистых прудов. Ветерок шелестел листьями лип, нагонял легкую рябь на воде и раскачивал плавучий птичий домик.
– Вот оно что… – задумчиво произнесла Ира, – Тебя ваша дружба спасла. А вот у меня так не получилось…
Какое-то время они молчали, глядя на проплывающих мимо лебедей. Потом Ира снова взяла его под руку, приглашая идти дальше.
– А у нас было все по-другому, – сказала она, – Мы были детьми, которых родители записали в группу гармоничного развития к заслуженному педагогу. Хороший был педагог, сильный. Только учил он быть в гармонии со злом. Я это сразу поняла и пыталась объяснить, но мне не поверил никто. Тогда я, послушная девочка и примерная ученица, стала под любыми предлогами прогуливать его занятия и пытаться склонить к этому других ребят. Ничего не вышло, их к нему как магнитом тянуло.
Ира даже потрясла головой, словно пытаясь отогнать неприятные воспоминания.
– В общем, все всполошились, когда уже было поздно. Несколько человек сошли с ума. Четверо, взявшись за руки, шагнули с крыши девятиэтажки. А трое лучших учеников просто исчезли вместе с ним. Я выросла, хотела сама детей учить, чтобы не попадались таким, как он. Но когда я этих гадов вижу, меня просто с катушек срывает. Вот так меня и заметили, теперь я с вами.
– Видишь? – переспросил Эдик, – Так ты тоже медиум, что ли?
– Ты не понял, – грустно ответила Ира, – Я вижу в людях Зло.
Глава 2.
Алексей стоял перед детской площадкой. Весело сияло солнышко, разве что, не улыбаясь, как в мультфильме. Дети раскачивались на качелях, съезжали с горки и просто носились друг за другом. А прямо из-за низкого заборчика на него смотрел тот самый волшебник, в синей мантии и колпаке с узором из звезд. «Я что, снова вижу этот сон?» – изумился Алексей.
– Привет! – радостно помахал рукой волшебник, – Я тебя уже заждался! Заходи скорее!
– Эээ, мы что – знакомы? – осторожно спросил Алексей, – Что-то не припоминаю вашего имени.
– Вспоминай – вспоминай! Мое имя называй! У меня ты сразу вмиг станешь лучший ученик!
– Я что, в детском мультфильме, что ли? Мне уже как-то несолидно…
– Ну, пошутил, пошутил. Просто стишки сочинять люблю. Чего стоишь, заходи!
– Зачем? – задал резонный вопрос Алексей, которому происходящее нравилось все меньше и меньше.
– Я научу тебя всему, чему ты захочешь! Мне нужен ученик, и ты мне подходишь! – волшебник улыбался все больше и больше.
«А может, так и сделать? Корня в лягушку превращу, будет мух жрать, придурок!»
– Отличная идея! – словно прочитал его мысли волшебник.
– Так как же тебя все-таки зовут? Не могу же я обращаться к тебе «великий и ужасный» или как-то типа этого?
– А ты послушай, что дети поют, и сразу запомнишь! – предложил тот.
До сих пор Алексей слышал только себя и волшебника, а тут вдруг еще и песенка зазвучала:
«Добрый волшебник Баларон,
Детям всегда помогает он!
Ты его только позови,
Раз-два-три, Баларон приди!»
– Ну что, теперь не забудешь? – заботливо спросил волшебник, но в этот миг мир содрогнулся от дикого скрежета и исчез.
– Ну вот, опять! – Алексей сердито прихлопнул будильник рукой, – Ни одного сна нормально не досмотреть!
Но за умыванием он обнаружил, что сон не забылся, как это всегда бывает, и все слова этого синего чудика он помнит буквально наизусть. «А ведь здорово было бы, – думал он, – Пальцами прищелкнул – и раз!» Перед его глазами проносились замечательные картины: вот Юля переселяется жить прямо в его постель, а взрослые это в упор не замечают! Вот превратившиеся в кузнечиков Сява и Лысый в ужасе скачут от голодной лягушки – Корня! Вот Ирину Николаевну налетевший вихрь уносит прямо в поля аэрации – только босоножки с носками в воздухе мелькнули! Он так развеселился, что смолотил нелюбимую кашу «Геркулес» даже не заметив этого и теперь прихлебывал чай, мурлыкая песню про волшебника. Мама смотрела на него, наморщив лоб и будто что-то припоминая, но промолчала и пошла пудриться у зеркала. Алексей быстро собрался и в отличном настроении побежал в школу.
Утро не предвещало ничего неожиданного, когда полковник Блинов вдруг скомандовал общий сбор. Оперативники собрались в зале и тихо переговаривались – никто ничего не знал.
– У нас чрезвычайная ситуация, – сходу начал полковник, – Причем время уже потеряно. В районе от Тулинской улицы и дальше вдоль по Волочаевской за три дня найдены три трупа молодых мужчин. Причина смерти – по нашей части, каждый из них выглядит так, будто перед этим тяжело болел несколько лет подряд. Все пропали поздним вечером или ранней ночью. Есть свидетель – последний из пострадавших был с другом, вот его показания, – полковник открыл папку и продолжил: «Мы шли с вечерней смены к станции «Серп и Молот» по Верхнему Золоторожскому переулку, когда услышали из проулка между домами женский крик. Мы заглянули туда и увидели лежащую на земле женщину и вторую, которая звала на помощь. Друг побежал туда, а мне сказал искать телефон – автомат и вызывать скорую помощь. Пока я бегал, крики утихли, и я решил вернуться, так как телефон я не нашел. В проулке никого не было, я немного поискал друга и пошел домой». Добавлю, что тело его друга обнаружили уже утром в Строгановском проезде в заброшенном саду. Подвожу итог – вечером патрулируем район межу Яузой и Тулинской улицей. Сейчас все откладывают свои дела и едут запоминать улицы. Вечером мужчины разбиваются на двойки – и вперед. Вопросы есть?
– Разрешите вопрос, товарищ полковник! – рыжая зеленоглазая Марина терпеть не могла слово «ведьма», хотя ею и была, – Почему только мужчины?
– Потому, что засада именно на них. От вас – только моральная поддержка. Всё понятно? Выполняйте!
Сергей открыл дверцу неприметного Москвича стандартного рыже-бурого цвета и завел двигатель. Справа плюхнулся на сиденье Эдик.
– Эй, мы с вами! – из подъезда уже спешили Юра Звонарев и Виталик Климов, – Давайте вместе глянем, может быть, заметим что-то.
– Да мы только «за» – Сергей вырулил по улице Обуха на Земляной Вал, свернул на набережную Яузы и заехал в искомый район от моста Курской железной дороги.
Машина ехала по узким извилистым улицам старого рабочего района. Виталик с интересом крутил головой по сторонам, потом прокомментировал: – Надо же, почти в центре Москвы, стоило чуть в сторону свернуть – и целый район деревянных домишек!
– Так это и есть бывшая рабочая окраина вокруг заводов Гужона и Дангауэра, они вон там, чуть дальше, мотнул головой Сергей, – А правее раньше был еще и Нижегородский вокзал с путевым развитием, его потом снесли, а район домами застроили. Помните фильм? «Тишина за Рогожской заставою, спят деревья у сонной реки. Лишь составы идут за составами, да кого-то скликают гудки» – пропел он.
– Тихо! – насторожился вдруг Юра, – Остановись!
Сергей тут же свернул к обочине и выжидающе посмотрел на Юру. Тот сидел, обхватив голову руками и не шевелился. Потом открыл дверцу, вышел на улицу и походил взад-вперед.
– Похоже, здесь какая-то фигня творилась, – сказал он, возвращаясь в машину.
– Сейчас посмотрю… – Эдик достал из кармана блокнот и зашуршал страницами, – Да, первый труп нашли примерно в этом месте. Ты что-то увидел?
– Темно, наверно ночь уже, грузовой Рафик с открытой боковой дверью, на ней надпись какая-то, не разобрал. Потом дверь закрывается и он уезжает. И ощущение, будто из тебя всю душу вынули.
– Если грузовой – то это не Рафик, а ЕрАЗ, – уточнил Сергей, – Но не суть. Главное, что это не живоглот – одиночка, а серьезная преступная группа. Кто выскажется первый?
– Меня смущает вот что, – сказал Эдик, – Тут не промзона, люди живут, у них по случаю теплой погоды окна открыты. Почему призывы о помощи прохожие слышали, а они – нет?
– И какой смысл с такими сложностями возить голодного живоглота, чтобы накормить его жизнью молодых людей? – добавил Виталик.
– А вот тут у меня есть догадка, – медленно произнес Сергей, – Поскольку я с начинающим живоглотом однажды успел поговорить.
– Ты про Рината, да? – посмотрел на него Эдик.
– Ребят, вы бы попонятнее говорили, а? – попросил Юра.
– Был у нас друг, – грустно поморщился Сергей, – Мы с ним говорили, когда он только превращаться начал. Он сказал, что от ужаса содеянного жизнь обратно на человека выплеснул, и тот ожил. А ведь можно и на другого человека выплеснуть, как вы считаете?
– Собирают для кого-то своего! – понял Виталик, – Причем высокопоставленного своего, раз не мелочатся!
– Надо поосторожнее быть вечером. Один впереди, другой незаметно сзади прикрывает. Потом меняемся. И надо бы группу захвата где-то поближе разместить, у них может быть прикрытие, – продолжил Сергей.
– Если они еще из этого района не ушли, – буркнул Эдик, – мало ли таких мест в Москве.
– Может, они по времени ограничены, и живоглот долго жизнь удержать не сможет, переработает – и все? – предположил Юра, – Вашего друга нельзя об этом спросить?
– Нельзя, – тяжело произнес Сергей, – Он застрелился, когда понял, кем он стал. Решил убить себя, а не других.
– Вы же книгу нашли, да? – вспомнил Юра. – Что же эти сволочи с людьми творят…
– Они мне еще за Вовку ответят… – пробормотал Виталик, глядя в окно.
История Виталика была необычна тем, что с подобным никто больше не сталкивался. В тот вечер патрульная группа из двух молодых милиционеров проверяла район приготовленных к сносу домов. Ничего не обнаружив наверху, они решили проверить подвал. Сержант с фонарем первый шагнул внутрь и вдруг резко остановился. И из-за его плеча рядовой Виталий Климов увидел росшие, словно грибы, прямо из пола уродливые головы на длинных шеях. Головы повернулись к ним и зашипели. Сержант выронил фонарь и стал оседать на пол, чернея, как обугленная головешка, осыпающаяся золой. Виталик осознал себя уже наверху, в каком-то совсем другом дворе, где пытался нажимать трясущимся пальцем тангенту рации, не в силах произнести нормально ни единого слова. В общем, пока его нашли, пока он долго и безуспешно пытался найти тот кошмарный подвал, прошло немало времени. А когда подвал все же нашли, он оказался до половины залит свежим бетоном. Так и не добившись от Виталия вразумительных ответов, следователи выразили сомнения в его психическом здоровье и упекли бы в дурдом, если бы эту историю не заметил отдел. Расследование на новом уровне тоже ничего не дало, дело списали в архив, но в итоге Виталик получил новую работу.
Они покатались по району еще, не обнаружили ничего интересного, кроме таких же сотрудников, выехавших на разведку, и поехали обратно в отдел.
Шел предпоследний день учебы, и настроение у всех было откровенно расслабленное. На улице стояла теплынь, мысли крутились вокруг чего угодно, кроме грядущих уже через неделю первых в жизни экзаменов. За окнами в школьном саду шелестела на ветру еще не ободранная сирень, навевая о новых просыпающихся чувствах. Постепенно этот дух молодости и романтики передался даже самым упертым учителям, поэтому занятия как-то неожиданно закончились, будто в школе сработала машина времени. Насидевшиеся за партами ученики с радостными криками выскакивали из школьных дверей. Старшеклассники уже солидно прикуривали друг у друга за углом, неторопливо ведя нарочито взрослые разговоры.
– Ну че, какие мысли? – поинтересовался Алексей у своего приятеля Саньки.
– Думаю двинуть в «сотый», – задумчиво ответил Санька, – Поедешь со мной?
– Можно и в «сотый», только зачем?
– Батя магнитофон купить обещал, если экзамены без троек сдам. Вот и хочу присмотреть заранее.
– Ну, ни хрена себе! – восхитился Алексей, – Вот это подарки тебе делают! Мировой у тебя батя!
– Да ладно тебе восхищаться! Думаешь тут дело во мне? – усмехнулся Саня, – Он давно хотел мафон купить для джаза своего, только мать даже слушать не желала. А тут такой случай представился. Ну, а я сделал вид, что на все это повелся. Учусь вот, того и гляди отличником стану!