«Амбалистое… Ничего, сейчас поглядим, как ты на девяточку среагируешь. Уж череп-то у тебя не прочнее стальной пластины…» – пронеслась мысль.
Добрынин вдохнул – и на выдохе плавно выжал спуск. И он ожидал чего угодно – но только не того, что произошло дальше…
Это был словно беззвучный взрыв, взрыв из пустоты. Казалось, пуля просто расколола создание на тысячи мгновенно проявившихся из воздуха мелких черных частичек, которые, кружась, словно хлопья сажи, стали медленно оседать на землю.
– Ни хрена себе, дела… – начал было Букаш – и тут же умолк, глядя во все глаза на то, что происходило под деревом.
Да и остальные пялились туда же, пораскрыв от удивления рты…
Там, куда оседала эта черная масса, трава вдруг начинала странно шевелиться, словно по земле бегали какие-то мелкие-мелкие существа… Данил выхватил из подсумка бинокль, направляя на рубеж, где оканчивалась трава и начиналось бетонное поле… Покрутил колесико, наводя резкость – и оторопел. Из зарослей подлеска черным потоком в сторону бетонной коробки ползли мелкие – не больше землеройки – амебоподобные создания. «Юкон» давал отличное увеличение, и Добрынин отчетливо видел, как выстреливая ложноножками, они цепляются за мельчайшие неровности бетона, подтягиваются, закрепляются – и вновь выкидывают вперед свои мелкие щупальца, двигаясь при этом с поразительной скоростью!
– К нам ползет… – хрипло пробормотал рядом Дед. – А ведь оно через окна без проблем залезет… И что тогда?
– Ну-ка врежьте кто-нибудь… – наблюдая за приближающимся ковром, сказал Добрынин. – Давай, Макс!
Длинная очередь не принесла особого урона. Пули рвали отдельные особи в клочья, отбрасывая их назад, но на общую массу это почти не влияло – амебы продолжали упорно ползти вперед.
– Огнемета ни у кого не припасено? – с напряженным смешком спросил вдруг Халява. – Мож в подсумке завалялся?.. Туда бы напалмом…
– Командир, у тебя же подствольник! – обернулся Дед. – Давай! Зажигательные есть?!
– Дома оставил, в рюкзаке… – досадливо поморщился Данил. – Две термобарических, три зажигательных… Мало осталось, решил поберечь. С собой только осколочный в стволе!
– Так что делать-то?!
– Сваливать пора, – ответил Добрынин. – Отходим. Если будет догонять – со всех стволов жахнем, да еще я гранатой запулю. Поглядим, что получится…
На то, чтобы отвинтить запорный штурвал, понадобилось несколько мгновений. Данил высунулся наружу, осматривая окрестности… чисто ли, или скрывается кто в зарослях – разве поймешь второпях…
– Тридцать метров… – в голосе Халявы слышались уже панические нотки. – Быстрее, мужики! Подползает!
– «Змейкой». Артем – прямо, Макс – левый фланг, я – правый. Букаш – тылы кроешь, – отдал приказ Добрынин, выстраивая группу. – Бегом марш!
На бетонке все шло еще сравнительно гладко – группа двигалась четко, каждый понимал, что лезть вперед или отставать чревато – и сам ляжешь и остальных тут же положишь. А вот после того, как нырнули в заросли – пошло тяжелее…
Бег по пересеченке – дело неблагодарное. Внимание рассеивается – тут и под ноги смотреть приходится, чтоб не сковырнуться ненароком, ногу не повредить, и от веток увертываться, и по сторонам зыркать, и путь выбирать… А тем более, когда на хвосте непонятная жуткая хрень повисла. Да еще Букаш пыхтит в затылок, подгоняет…
– Халява, быстрее давай! Быстрее!.. – торопил Гриша направляющего. – Как представлю, что будет, когда эта дрянь догонит – волоски на жопе шевелятся…
– Видишь его? – тут же напрягся Добрынин, бросая взгляд через плечо.
– Пока нет… и не хочется! На бетонке оторвались… Зато здесь у нее преимущество! Мы через бурелом лезем – а оно по земле стелется, под преградами проходит…
Тут Букаш был абсолютно прав. Большую скорость развить не получалось – постоянно приходилось искать пути в обход непроходимых завалов, перепрыгивать или нырять под преграждающие путь упавшие деревья, ломиться сквозь цепляющийся за комбинезон и снарягу кустарник, продираться через полянки, заросшие густой высокой травой… Лес, словно признавая неведомое создание своим, тормозил как мог, мстя за зло, совершенное человеком двадцать лет назад.
– Что это такое вообще?.. Командир, ты что в бинокль видел?.. – отдувался Артем.
– Сам не понял, – сберегая дыхание, скупо ответил Добрынин. – Биомасса… Амебы… Хрен поймешь! Дыхание береги. Не болтай.
Однако так просто любопытство Халявы унять было невозможно.
– Попал в него?
– Оно и рассыпалось только потому что попал! А толку?..
Артем чертыхнулся.
– И как с ним бороться?..
– Напалм?.. – тяжело дыша, предположил из-за спины Букаш.
– Надо бензин, мыло, алюминиевую пудру. Других способов не знаю, – ответил Добрынин.
Миновали внутренний периметр. Повезло – здесь исключительно удачно рухнуло здоровенное подгнившее дерево, подмяв собой и прижав к земле один из пролетов забора. По его стволу, как по мостику, сталкеры благополучно перебрались через «колючку». Спрыгнули с другой стороны.
– Перекур три минуты, – скомандовал Данил, решив дать пацанам заслуженный отдых.
Он-то сам ничего, и не такие еще нагрузки выдерживал… Вполне сносно себя чувствовал, даже дыхание не сбил – а вот ребятам, похоже, приходилось хреново… Стоят согнувшись на подламывающихся ногах, дышат загнанно, цепляются друг за друга… Шутка ли – километр бега в рваном темпе, с препятствиями, да еще с полной выкладкой и дополнительными килограммами добытого боезапаса за плечами!
– Дальше… ху… ху… ху… куда?.. – озираясь вокруг и пытаясь отдышаться, спросил Халява.
– Левее забирай, к югу уклоняйся! Пойдем мимо плаца, через казармы! Если прямо – с запада выйдем и придется по лесу крюк делать до города!
– Вон… плац!.. Уф… Вон!.. – упираясь руками в колени, глядя сквозь редкий здесь подлесок, ткнул пальцем Дед. – За ним казармы! До бетонки немного осталось…
– Что нам бетонка? Нам до города еще бежать и бежать, – обрадовал его Добрынин.
Макс застонал…
– А если отстанет?.. Не полезет за периметр…
– С чего ты взял, что не полезет? – настороженно прислушиваясь к доносящимся из чащи звукам и пытаясь определить их принадлежность, спросил Данил.
– А чего ж оно столько лет здесь сидело?.. Выло по ночам, за территорию носа не казало…
– Да просто вкусных сталкеров рядом не было… – пояснил Гриша. Он вроде бы отдышался немного и теперь стоял более-менее ровно, держа в руках автомат и поглядывая по сторонам. – А как появились…
– Замолкли все! Тишина! – оборвал его Добрынин.
Шелестит?.. Или только кажется?..
Звук этот услыхал, похоже, не только он один.
– Ползет… – пробормотал рядом Дед. – Артем… Букаш… Слышите?
Халява вместо ответа выматерился, поправляя съехавший набок противогаз – и как вспугнутый лось снова рванул вперед.
Теперь дело пошло веселее. Здесь, вблизи плаца и казарм, растительности все ж было меньше, чем в глубине территории – а может второе дыхание открылось… Подстегиваемые адреналином, сталкеры, пройдя краем и опасливо поглядывая на пятна плесени, в минуту миновали плац, оставили позади серую стену казармы. Вот и бетонка уже сквозь подлесок проглядывает…
«Неужели и впрямь ушли? – мелькнула у Добрынина мысль. – А вдруг и правда не полезет за периметр…»
Очень уж хотелось, чтобы Дед оказался прав и неведомая нечисть оставила непрошеных гостей в покое…
Вот и забор. Макс, сделав последние три шага, согнулся в три погибели, упершись руками в бетон, будто хотел в едином мощном усилии завалить плиту – и задышал… Казалось – он дышал весь. Дышали, подрагивая, ноги, дышала, мотаясь из стороны в сторону, голова, дышала ходившая ходуном спина – и даже упершиеся в бетонную секцию забора ладони дышали на свой лад, елозя по серому бетону секции. Рядом с ним на колени упал и Артем, не забывая, впрочем, поглядывать по сторонам.
– Дед, Халява – вперед, – скомандовал Данил, вновь поднимая бойцов. – На ту сторону.
– Да погодь, командир… Сдохнем же… – попытался возразить Максим. – Дай отдышаться…
– Идет! – взвизгнул вдруг Букаш, тыча стволом автомата куда-то меж деревьев. – Быстрее, быстрее! Догоняет!
Добрынин, холодея, обернулся – и увидел, как на полянку, метрах в тридцати, выползает шевелящаяся черная масса…
«Подствольник!» – молнией мелькнула мысль.
Он вскинул ВСС, нашаривая пальцем спусковой крючок подствольного гранатомета и двигая кнопку предохранителя:
– За забор! За забор ныряйте! Быстро! Ну!!!
Что там дальше делали пацаны, он уже не видел – все внимание его поглотила открывающаяся перед ним картина…
Существо оживало. Оживало, вновь придавая себе первозданный вид, конструируя себя из амеб, сползающихся в одну большую кучу прямо посреди полянки. Они сцеплялись, склеивались, внедрялись друг за друга, лепясь в единое целое, словно кусочки одной большой мозаики, чудовищного пазла – и в этой бесформенной куче с каждым мгновением все четче и четче проступали контуры знакомого существа… И куда как знакомые! – перед Добрыниным, вылепляясь, росло и пучилось существо из детского сада. Клякс. Он подняло голову – и Данил почувствовал, будто его огромные черные равнодушные глаза заглядывают в самую глубину его души…
– Вот это ни хрена себе… – хватая ртом воздух, прохрипел рядом Букаш. – Это что ж такое, командир?!.
Чудовище выпрямилось, вытягиваясь вверх – и, задрав купол головы в зенит, зашлось жутким каркающим хохотом. И от этого хохота, как совсем еще недавно от жуткого его воя, Добрынину вдруг захотелось тут же, срочно и незамедлительно оказаться как можно дальше отсюда, километров за пятьсот, а еще лучше – за тысячу. Он впервые в жизни испытывал это – ощущение полной растерянности, жуткого, какого-то животного ужаса, беспомощности и смертельной паники перед лицом врага. Этот хохот отрубал напрочь волю и разум, ледяной глыбой сковывая все желания кроме одного – бросить оружие наземь и склониться на милость победителя. Краем сознания Данил успел отметить, как задрожал, упал на колени и выронил автомат, хватаясь за голову, Гриша; слышал, как из-за забора в панике орут что-то оказавшиеся там в мгновение ока Дед и Халява… Отметил – и тут же напрочь забыл, чувствуя, как ледяной рукой сминает и гнет его к земле чужая холодная безжалостная воля… Захрипел, напрягаясь, пытаясь выпрямиться, освободиться из-под многотонного пресса, и чувствуя, как в страшном напряжении трещат связки и суставы, гнутся кости… Давление чуть ослабло, уступая его бешеному напору – и Добрынин, понимая, что оно вот-вот вернется и эта секундная передышка, может быть, его последний шанс, через силу поднял непослушными руками винтовку, и, отдавая команду сам себе, прохрипел:
– Огонь…
Граната попала в самый центр грудины. Взвизгнули осколки, шрапнелью рванув тело, вгрызаясь в черную, словно резиновую, плоть… Данил видел, как во все стороны полетели рваные клочья – однако желаемого результата попадание не принесло. Существо раскатисто зарычало на низких басовитых тонах, отмахнувшись от гранаты как от назойливой мухи, подобралось, будто сжимая внутри себя какую-то пружину и уменьшаясь в размерах… и Добрынин с внезапной ясностью понял, что разделяющее их расстояние для мутанта ничегошеньки не значит. Один прыжок, не более. И еще понял и то, что противопоставить ему он ничего не сможет.
«Батареи бы… – как-то спокойно, даже отрешенно, подумал он. – С уником в боевом режиме мы б еще поборолись…»
Страха не было, была лишь жалость и какая-то… констатация факта что ли. Вот и он столкнулся с тем, кто оказался ему не по зубам. Кончена жизнь?.. А как же полковник?.. Братство?.. Как же пацаны, те, кто доверился ему, увидев в нем своего командира?.. В конце концов – как же Иринка с Ольгой… остальные обитатели Убежища… Они теперь как?
Все эти мысли разом пронеслись в его голове – а в следующее мгновение монстр прыгнул. Скорость его была фантастической. Пожалуй, он мог дать фору не только Добрынину с его адреналиновыми ударами, но и гораздо более проворному мутанту – горынычу. Черное тело размазалось в воздухе – и всей своей массой обрушилось на человека. Данил только и успел чуть развернуться, подставляя под удар плечо и левый бок – а потом его смело чудовищным ударом и он, протаранив бетонную секцию забора, в последнее мгновение увидел только ослепляющую вспышку, взорвавшую тьму перед глазами… и кувырком полетел в черную мглу беспамятства.
Глава 4
Бег по пересеченной местности
Что-то ему мешало. Прямо на нервы действовало. Трясло, подталкивало, хлопало по щекам… Да еще и жутко воняло при этом! Добрынин ткнул туда рукой, намереваясь вздремнуть еще часика полтора-два – но надоедливое нечто принялось за него с удвоенной энергией. Данил выматерился – получилось хрипло и неразборчиво из-за пересохшего горла – и вдруг как-то разом все вспомнил… Клякс, погоня… Бетонный забор, с которым встретилось в полете его многострадальное туловище… Сон? Он вскочил, продирая глаза – и зашипел от внезапно вспыхнувшей в левом боку боли. Нет, сном тут и не пахло – рядом сидел Хирург с какой-то склянкой в руках и пытливо глядел на него. Склонил голову на бок – и влепил очередную пощечину.
– Сейчас руку сломаю! – зарычал, морщась, Добрынин, перехватывая его запястье. – Все, я в порядке…
– Вот теперь вижу, – удовлетворенно усмехнулся Вадим, высвобождаясь из захвата.
– А я бы еще разок добавил, – с деланной озабоченностью сказал Батарей, стоящий за его спиной. – Как-то неадекватно он себя все еще ведет…
– Пить дайте, – прохрипел Данил, осматриваясь.
Он лежал на полу, на разостланном спальном мешке в какой-то обшарпанной комнатенке. В дальнем углу дореволюционного вида колченогая печь-буржуйка, в которой, бросая красно-оранжевые отблески на стены и потолок, чуть слышно потрескивал огонь, рядом в беспорядке свалена куча разномастных рюкзаков и баулов. Тут же, у печки, сидел Леха Маньяк, с сосредоточенным видом начищающий свой «калаш», а у окна с автоматом в руках примостился Букаш, неотрывно глядящий наружу. Сквозь распахнутое настежь окно с покосившимися створками рамы виднелось голубеющее постепенно небо – погода, похоже, приходила в норму; вон даже солнце местами проглядывает.
– Долго я в отключке? – озираясь по сторонам и потирая затылок, спросил Добрынин.
– Часа два уже, – ответил, поднимаясь и завинчивая склянку, Хирург. – Полфлакона нашатыря на тебя истратил. Здоров же ты дрыхнуть. Хотя – приложился-то ты башкой, да об бетон… Если б не шлем…
– Где мы?
– Противогаз одень, – вместо ответа сказал Вадим. – Семь рентген…
Данил подобрал лежащий рядом противогаз, расправил ремни, натянул на голову.
– Удивлен, признаться, всех вас снова видеть. Думал – все, конец… Что там дальше-то произошло?
– Вовремя мы подошли, – присаживаясь рядом, усмехнулся Пашка. – И полет твой видели, и хрень ту, лупоглазую… Всеми стволами ее приняли – только клочья полетели…
– Завалили? – удивился Данил.
– Куда там, – отозвался от окна Букаш. – В лес драпанула. Прыгать она – будь здоров… Ну хоть отвязалась – и то хорошо. А ведь могла и сожрать… как два пальца об асфальт.
– А у меня вот полное впечатление сложилось, что не хотело оно нас жрать, – возразил Пашка. – Тебя же не тронуло, – кивнул он Данилу.
– Не тронуло?.. – Добрынин крякнул и вновь пощупал левый бок. Боль понемногу таяла и ребра вроде бы не поломаны – броня уника здорово помогла, да и мышечный корсет смягчил – но ощущение короткого стремительного полета и жесткого удара в бетон все никак не желало уходить из памяти. – Хрена се, не тронуло… Да если б не уник…
– Если б эта хрень тебя заглотить хотела – ты бы не тут лежал, а в брюхе уже булькал и разлагался, – уверенно сказал Батарей. – У тебя с ним прямой контакт был. И к ней в хавальник ты бы влез без проблем вообще. А так – она тебя просто за территорию выкинула. Хоть и летел ты как из пушки, и секцию бетонного забора завалил – а вот жив все же… Сожрать-то она нас могла… судя по тому, что парни рассказали, вся наша огневая мощь ему как детский лепет – да вот хотела ли?.. Мы его, конечно, встретили со всех стволов – но что-то я не видел большого урона. Так… шуганули только…