– Не очень. – Отвечает Алена.
– А зря. Она, безусловно, имеет место быть. Я думаю, что на определенном этапе эволюции, инопланетяне взяли коренных жителей земли, то есть приматов, и провели над ними пару генетических экспериментов, от чего и зародились мы. – Сказал Виктор Сергеевич.
В это время Цезарь подкрадывается к Алене, прыгает к ней на колени и начинает тереться спиной. Алена чухает ему пузо, он мурлычет.
– Вы думаете, что так все и было? – Спрашивает Алена у Виктора Сергеевича.
– Мы не знаем было все так, или нет. Скорее всего, нет, тем не менее, изучили мы эту тему, чтобы раскачать ваше сознание.
– Значит вот как. – Говорю я.
– Именно так. – Отвечает Виктор Сергеевич. – Освободите свой разум. Откройте его для всех возможностей, а затем решите, что вы считаете реальностью. Вопрос в том, правильный ли выбор сделаете вы? – Последнее прозвучало, как будто он NBC из какого-то фэнтезийного фильма, который обычно рассказывает зрителям что происходит, еще вещает мораль и говорит загадками.
Мы молчим. По Алене видно, что она размышляет.
– На сегодня мы закончим. И так, считаю, вам есть над, чем подумать.
Глава 8. Виктор – Свобода и внушения
Сижу в машине, курю сигарету, временами стряхиваю пепел за окно. Через лобовое стекло отчетливо вижу памятник Утесову. Мимо него проходят бесконечные толпы людей. Людей, идущих по своим делам и не видящих ничего вокруг. Людей, которые считают себя целым миром, при этом, не понимая, что непосредственный мир выглядит совсем по-другому, совсем не так, как им рассказывали.
Поворачиваю голову влево и хочу выкинуть бычок. Чуть не попадаю в подходящего ко мне Мишу.
– Витя, привет.
– Здорово. – Отвечаю ему. – Ты никогда не задумывался о том, что ты всего лишь механизм в огромной системе? Ты ходишь туда-сюда, двигаешься, катишься по наклонной, хотя должен делать совсем другое.
– Пожалуйста, не парь мне мозги. Вот возьми. – Он протягивает мне пакет.
– Еще один представитель быдла. – Тихо говорю я и отправляю пакет в бардачок.
Выхожу из машины. Протягиваю сигарету Мише и сам закуриваю.
– До меня тут дошли слухи, что ты преподаешь в моем универе. – Говорит он.
– Именно так.
– Что ты там забыл?
– У меня есть свои, очень важные цели.
– Не рассказывай мне басни. Я знаю, что ты решил просто заработать на наивных студентах.
– О, как ты заблуждаешься друг мой. – Пытаюсь поддерживать я Сократовский вид. Миша же, в ответ, смотрит подозрительно.
– Витя, если бы я тебя не знал, я бы возможно тебе даже поверил. Просто мне интересно, какую авантюру ты решил замутить на этот раз.
– В конце концов, а какая тебе разница? – Без особых причин раздражаюсь я. – Ты делаешь свое дело, так делай его, молча! И не задавай мне лишних вопросов.
После моих слов, и без того пасмурная погода, начала ухудшаться. Сквозь черное небо, как будто в нашу сторону, надвигалась черная туча. Надвигалась она быстро. Начал задувать ветер. Прохожие стали нервно разбегаться, пытаясь укрыться хоть где-нибудь.
– Я пошел домой. – Сказал Миша.
– Какой домой?! Прыгай в машину. – В приказном тоне сказал я.
Ливень не заставил себя ждать. Миша едва успел подойти к двери, как сверху полило. Я тоже сел и слегка приоткрыл окошко. Капли периодически залетали в машину, я закурил.
– И черт дернул меня сегодня из дома выйти. – Сказал Миша.
– Ну, наверное, не надо мне так льстить. – Усмехнулся я.
– Ох уж эта работа. В такую погоду надо дома сидеть.
– Ты овощ Миша. В такую погоду надо развлекаться! Я обожаю такое шумовое движение, вокруг себя.
– И что же прикажешь делать в такую погоду?
– Да много чего. Как ты не понимаешь, как это круто. Летом, когда на море шторм и с неба хлещет ливень, взять бутылку водки и пару единомышленников. Пойти толпой, плескаться на волнах. Или зимой, когда снег засыпает улицы, до такой степени, что машины проехать не могут, купить много виски, взять друзей подруг и зависнуть на несколько дней в пентхаусе, у кого-то на квартире.
– Были бы еще друзья, у которых есть пентхаус. – С грустным сарказмом сказал Миша.
– А тебе они зачем? Ты бы, все равно, в такую погоду, сидел бы дома!
– Нет уж. Если бы были варианты, где отдохнуть, тогда бы не сидел.
– Сидел бы. Ты же овощ.
– А ты не овощ? Что ты там говорил про купание в ливень? Может, сейчас, поедем на море, и ты искупаешься?
– Ну, сейчас уже не лето. – Я выкинул бычок и закрыл окно.
– Не будем продолжать спорить, лучше подвези меня домой.
– Мне в другую сторону. Сам доедешь.
– Ты погоду видел?
– Какой ты не наблюдательный. Дождь то уже закончился. Это с деревьев капает.
– Разве так бывает?
– Ну, как видишь. – Я быстро вышел из машины, дабы убедиться в своих словах. Миша последовал за мной.
– В общем смотри. – Продолжал говорить я. – Сегодня вечером в Промышленный район, сам знаешь куда. Там заберешь еще две посылки. Одну отдашь завтра Васе декану, а вторую привезешь мне. – Сразу после этих слов сзади заиграла бандитская музыка. Я обернулся, к моей машине медленно подъезжал черный Mersedes. Миша слегка испугался и начал отходить.
– Не бойся. – Сказал я.
– Я и не боюсь.
Из мерса вышел Валера. Он не выключил зажигание, поэтому музыка продолжала играть.
– Здравствуйте. – Сказал Миша и протянул руку.
– Ну и тачку ты себе прикупил. – Говорю я.
– Да, мне тоже нравится. – Валера пожал нам руки. Уголками губ он показал легкую улыбку. Он закурил, я тоже. Миша еще немного постоял, поторговал лицом и ушел.
– Не нравится мне этот молокосос. – Сказал Валера.
– Слушай… – Я сделал паузу. – Он всего на два года меня младше.
– Ты же говорил, что он еще студент.
– Он в армии служил, а потом уже поступил. И на самом деле плохо, что он тебе не нравится потому, что я обещал его устроить к тебе на работу.
– А что, ты ему, как курьеру, мало платишь? – Валера усмехнулся.
– Ему просто еще деньги нужны. Сессия ведь скоро.
– Ну, к себе я его не возьму. Разве что в «Праздник» могу похлопотать.
– В «Праздник» и я похлопотать могу. Хотя хорошая идея. Пожалуй, я его туда и устрою.
Еду домой. Внезапно меня торкает, я сворачиваю к бордюру. Откидываюсь на спинку сидения и проваливаюсь, во вчерашнюю ночь.
Я, с двумя подругами, сижу на кухне в их квартире. Играет клубная музыка, люстра слегка, освещает помещение, синим цветом, плюс две синих лавовых лампы на подоконнике. На столе бутылка водки «Finlandia», которую мы пьем со льдом и спрайтом. Одна из девушек с монголоидными чертами лица и коричневыми волосами, к сожалению, не помню, как ее зовут, достает маленький пакетик и высыпает содержимое на две салфетки, одну из которых подвигает ко мне. Я отрицательно качаю головой.
– Почему? – Она смотрит на меня удивленно и хлопает большими карими глазами. – Ты что, пай-мальчик? – Она кладет свою руку поверх моей. Я усмехаюсь, и передвигаю салфетку ко второй девушке, огненно-рыжей бестии с ярко красными губами. Правда, из-за освещения, все ее вызывающие атрибуты кажутся коричневыми.
– Дорогая, я знаю кое-что получше. – Обращаюсь я к первой. По-моему, ее зовут Аня.
– Интересно что же? Поведай нам. Мне очень любопытно. – Говорит она. Ее рука все еще лежит на моей. Я убрал свою руку и отпил еще глоток водки со спрайтом.
– Эту вещь, нужно размешать с водой. – Говорю я. На этом мои воспоминания обрываются.
Я начинаю сомневаться в том, что эта ситуация вообще происходила. Ведь нет никакой гарантии, что я это только что не придумал. А с другой стороны, нет никакой гарантии, что то, что происходит со мной сейчас, происходит на самом деле.
Я уже вышел из машины и стою возле дома. Я не помню, как доехал, но это меня не беспокоит. Я отчаянно пытаюсь вспомнить вчерашнюю ночь, но все попытки тщетны. А что, если я был в другой реальности, и это все происходила в параллельной вселенной. Просто мое сознания вчера переместилось в другого меня. Точно так же, как мы перемещаемся во сне. Ведь вполне возможно, что существует множество параллельных миров, с бесконечным аналогом нас самих. И каждый нам дает возможность войти в себя самих в другом мире. Изведать, что происходит там, и чем это отличается от нашей жизни. Но ведь бывает и такое, что мы во сне умираем. Значит, наше сознание перемещается, что бы Цициренко Виктор Сергеевич жил в этой вселенной.
Вхожу в свою квартиру. От таких мыслей голова начинает раскалываться. Чтобы не сойти с ума, мне надо что-нибудь перекусить. Я разогреваю жареную курицу с картошкой и делаю себе прохладительный напиток.
Сижу на диване, положив ноги на журнальный столик, а в руках держу стеклянный поднос, на котором множество маленьких колесиков, винтиков, дисков – это все элементы механизма, моих часов, которые я зачем-то разобрал. Свет, падающий из окна, начал гулять, вокруг меня, солнечными зайчиками, когда под его луч, попал серебряно-металлический ремешок. Внезапно сидящий рядом Цезарь, как пуля, срывается с дивана и бежит к двери. Вероятно услышал шаги. Через пару мгновений раздается звонок. Иду встречать гостей. Это мои протеже пришли. С ними мы будем разбирать несовершенство этого мира, сегодня в особенности.
– Мне уже не терпится начать. – Чуть ли не с порога заявляет Евгений, Алена держит на руках Цезаря и гладит, он в ответ, мурлычет.
– Бери императора с собой, будет с нами обсуждать! – Шутливо говорю я, ей.
Проходим в студию, я разливаю чай и достаю персиковый лед. Интересный напиток получится, если смешать эти два ингредиента. Замечаю, что Евгения, трусит от нетерпения. Не буду заставлять его ждать. Отпиваю чай и закуриваю.
– Без прелюдий. – Делаю пузу. – Какие у вас ассоциации возникают со словом «Стихийный материализм».
– Ну, наверное, это материализм, который связан со стихиями. – Отшучивается Евгений. Смотрю он потихоньку учится.
– Это форма материализма, которая отождествляет материю с одной из стихий, такими, как: вода, земля, огонь, воздух. – Как диктор, выпаливает Алена.
– Верно. – Говорю я. – Но сегодня мы не будем искать первоначало в огне. Хочу конкретно остановиться на слове «Стихия» и «Учении о четырех элементах». – Мои протеже, оба, молча, хлопают глазами. Это не удивительно, ведь вопрос, был риторический. – Четыре стихии… Сейчас мы знаем их как огонь, вода, земля, воздух. По ним придумывают мифы, сказки, снимают фильм, проводят духовные практики и прочую ерунду. Но с чего люди взяли, что этих стихий всего 4?
Все началось еще с Фалеса, который первоосновой увидел воду. Продолжил Героклит, который увидел ее в огне. Впоследствии, концепцию 4 стихий начал разрабатывать Эмпедокл, продолжил Аристотель. Он, скажем так, рассудил все своих предшественников, обозначив, что в каждый из этих элементов составляет первооснову материи. Но к чему я веду? Все-таки, почему их всего четыре? А если бы какой-то философ нашел начало в ветре, тогда было бы уже пять стихий. Да, мы знаем, что ветер относиться к воздуху, но кто это знал тогда? А если бы кто-то, нашел начало в траве или листве на деревьях, было бы уже шесть. Опять-таки мы знаем что эти процессы совмещенные вода, земля и воздух, но кто это знал тогда? 3000 лет назад? Раз уж пошла такая пьянка, то давайте подумаем, а сколько было этих первоначал? 12, 16, 23, 69?
Откуда я сделал такие выводы? Без проблем давайте объясню. Мы считаем, что знаем все об античной, в частности греческой культуре. Но этот миф нам внушили, как не крути. На самом деле все, что мы знаем об античной культуре – о философах, о поэтах, о писателях и т.д., мы знаем из трудов всего 2 человек: Диогена Ларэтского и Аристотеля. И все друзья, на этом все!!! Христианство, в своё время, уничтожило больше 95% античных философов, очагов культуры: храмов и библиотек. Мы даже представить себе не можем, сколько авторов было на самом деле. Вдруг Фалес был совсем не первым, а 122, мы это не можем сказать. Все документы, которые подтверждают это – только труды Аристотеля. Да и то, я полагаю, если бы Аристотель не понравился Фоме Аквинском, у нас бы и этого не было!
– Крошу сигарету в пепельнице. – Как вы поняли, речь сегодня пойдет о внушениях. Мы затронем тему, как про то, что за мифы нам внушают, так и про то, как с помощью внушений нас контролируют.
Кто и зачем? Это мы разберем только отчасти. Начнем мы с того, что ближе всего нам, как поколению в самом расцвете сил. – Делаю еще глоток чая. Аромат персиковой свежести заполнил мою ротовую полость. Коллеги с нетерпением ожидают моей следующей реплики.
– Секс! – Говорю я. Евгения поражает хохот, Алена, улыбаясь, смотрит на меня. – Да, да, друзья. Именно секс. Это и есть лучший вариант контроля над человеком. Сейчас разберем поподробнее. – Закуриваю. Когда интересная беседа, особенно которую веду я, курить хочется гораздо чаще обычного.
– Возьмем для примера церковь. Она, как и практически любая религия, впрочем, как и практически любая тоталитарная идеология, хочет нас контролировать. А как это сделать проще всего? Запретить физиологические потребности. Поскольку: есть, пить, дышать, ходить в туалет, нам запретить, они не могут. В принципе можно, но тогда мы, скорее всего, умрем, довольно быстро. Но тут, для счастья тоталитарных идеологий, выясняется, что у человека есть одна, очень важная, потребность, которая необходима, для его нормальной жизнедеятельности, да и вообще для более менее ясного сознания, но при этом человек, может какое-то время жить, не реализуя ее. Давайте разберем, что такое сексуальное возбуждение. Возьмем для примера мужской организм. Если отбросить весь пафос, и обозначить все предельно сухо и цинично, то это будет всего, лишь потребность к выходу семенной жидкости. Точно так же, как и мочи, извините за сравнение. И давайте подумаем, если вы очень сильно хотите писать вам есть время подумать о высоком? – Мы все дружно усмехнулись. – Когда человек хочет этого, он думает только о двух вещах: либо как бы это побыстрее реализовать, либо пытается в себе подавить этот «шепот сатаны». Естественно, ему некогда развиваться, а в таком случае, им очень легко управлять. Я уже не буду рассказывать про христианских святых, таких так «преподобный Макарий», который совал свои гениталии в муравейник, дабы подавить похоть. – Мы опять посмеялись и я закурил. – В прочем не нужно винить в этом только церковь. СССР был атеистической страной, но к сексу там было отношение, приближенное к средневековой Европе. Правда там не сжигали на костре за это, но у них были свои методы воздействия, дабы подавлять эти процессы еще в молодом возрастею. (пример с филимом)…
А почему такое было в атеистической стране, свободной от религиозных догм и правил? Ответ прост – Внушение!
– Знаете, вы настолько логично это все объяснили, что даже возразить нечего. – Говорит Алена. – Нужно это, в голове, сначала переварить.
– Тебе, как девушке, особенно. Ведь я прекрасно знаю, что в ней творится.
Пойдем дальше, от простого к сложному, так сказать. Не надо рассуждать и разглагольствовать, у нас есть замечательный пример как в истории, так и в современной жизни. Обратите внимание, что в тех странах, в которых, господствует торжество морали и целомудрия, самое технически отсталое общество. Но там более злые и жестокие люди, готовые разорвать любого, кто не поддерживает их точку зрения. Там же, где царит разврат, распутство и бездуховность, прогресс мчится со скоростью света. Да и вообще, такие вычурные понятия, как мораль и нравственность, настолько неестественны и притянуты за уши, для современного человека, что иногда просто удивляешься, насколько люди этого не понимают. Нет, я не говорю, что все, что мы включаем в «мораль» – это плохо, но в большинстве своем это просто – рабский бред. В любой стране нормы морали свои. В каком-то африканском племени, точно не помню в каком, считается высшим аморальным поступком не съесть мозг своего отца после его смерти. Они считают, что таким образом они познают мудрость – Что за бред? – Спросите вы. Это же глупо. А я же говорю, что глупо выходить девственницей замуж. Но кто-то ведь это делает! Мало того, многие девушки так бы хотели, хотя 95% из них, потеряют целомудрие, еще леи в 16, но проблема не в этом. Проблемма в том, что, никто, включая их родителей, не вобьет дурехам, которые выходят замуж девственницами, элементарную истину: если вы со своим мужем не подходите друг другу в сексуальном плане, то как бы вы не подходили друг другу в, так называемом, «духовном», семейная жизнь у вас не сложится.