«Не ищи жену в хороводе, а ищи в огороде»
Мой роман с Леной был непродолжительным. И закончился он по независящим от меня причинам. Я, в общем-то, «ребёнок домашний». Так говорит мама. И я с ней в принципе согласен. Я не люблю шумных и публичных мероприятий, ну, не совсем, не буду врать. Раз в месяц можно и оторваться… А Ленке подавай развлечения каждый день. Клубы, дискотеки, тусовки… Без этого она просто не может жить. За весь июль не было дня, чтобы мы вечером просто посидели дома. К тому же все мероприятия требовали определённых денежных средств. Вся моя небольшая зарплата уходила на развлечения. К августу я был уже полностью вымотан. Ведь днём я работал, а с вечера до половины ночи развлекал Лену. Нервы мои сдали, я нахамил начальству и уволился, вот поэтому в начале августа мы с Леной немного пожили на даче. Я начал тратить деньги, которые я копил на лодку с мотором, и они таяли прямо на глазах.
– Завтра поеду домой, – сообщила мне перед сном Лена. – Разбуди, пожалуйста, пораньше.
– Я с тобой.
– Нет. Посиди здесь. Там ты мне будешь только мешать. Мне нужно уладить кое-что в институте. Я тебе позвоню.
Я уже знал, что Лена завалила сессию, и ей нужно было пересдать некоторые предметы, поэтому я не возражал. Утром она встала на удивление рано, её не пришлось будить, она собралась, чмокнула меня в щёку и пошла на остановку автобуса.
– Не провожай, не надо. Досматривай сны.
Я взглянул на часы. Семь утра. Можно, действительно, ещё поспать…
Целую неделю я общался с ней только по телефону, но общением это назвать было нельзя. Разговоры наши выглядели примерно так:
– Привет, как дела?
– Всё в порядке, но мне сейчас несколько неудобно говорить. Позвони позже.
– Целую, любимая. До встречи.
– И я тоже. Пока.
Я скучал всю неделю, а в субботу встал рано и поехал к Лене. На мои настойчивые звонки долго не открывали. Наконец, дверь приоткрылась, и я увидел заспанное Ленино лицо.
– А, это ты… Проходи. Извини, тут не убрано. Почти двое суток справляли Лёлькин день рождения… Соседка уехала в отпуск, и вся квартира в моём распоряжении. Вчера вечером все свалили…
– А как дела в институте? – перебил я её.
– Потом, мне нужно доспать. – И Лена завалилась в кровать. Я осмотрелся. Кругом был страшный беспорядок: грязная посуда, пустые бутылки, конфетти, серпантин, окурки, посреди стола стоял кальян… «Не слабо гуляли», подумал я, отнёс всю посуду на кухню и расположился на диване.
Лена проснулась к обеду и первым делом спросила:
– А ты чего без предупреждения заявился? Я же сказала, что позвоню.
– Соскучился.
Лена приняла душ, мы всё убрали, пообедали тем, что осталось в холодильнике, допили неожиданно обнаруженную бутылку вина и завалились в постель.
Вечером Лена сказала:
– Завтра надо встать пораньше, в десять утра придёт хозяйка квартиры за ключами. Я уезжаю.
– И когда ты собиралась мне об этом сказать?
– Сегодня вечером и позвонила бы. Я забрала документы из института, переведусь в другой, поближе к дому. Скорее всего, в Иркутск.
– А как же я…
– А что ты? У тебя высшее образование уже есть. Я буду звонить, можешь ко мне приезжать…
Утром я проводил Лену в аэропорт и поехал на дачу.
– Как там Лена? – спросила мама. – Сдаёт экзамены?
– Уже всё сдала и уехала домой, – ответил я, хмурясь.
– А ты не хмурься. Девочку можно понять, целый год родных не видела…
На даче мне было скучно, я не знал, чем заняться.
– Сходи с Петром Семёновичем на рыбалку, – предложила мама.
– Ну, ты и придумала… Его же жена не пускает.
– Так то в мае, июне было, когда посадки, работы много…
– А сейчас конец августа – сбор урожая.
Пётр Семёнович с женой Тамарой Евгеньевной жили от нас через два дома. Они действительно там жили, круглый год. Дом у них был крепкий, бревенчатый, с русской печкой. Работы по дому, огороду и саду у них, и правда, было много. Ведь питались они овощами со своего огорода. Пенсионеры. В этом году Петра Семёновича посетила идея «фикс». Он хотел наловить как можно больше рыбы, сделать запас на зиму: забить рыбой всю морозилку, насушить, закоптить и засолить. Весь июнь мы только и слышали от Тамары Евгеньевны:
– Опять с утра пораньше смылся. Рыба ему нужна, а кто на огороде помогать будет…
– А приносит что?
– Мелочь всякую, пару раз щуку поймал. Оно того стоит?.. Знают все, не наловишь здесь ничего. И не раз ему об этом говорили… А ему, «что в лоб, что по лбу».
– Тогда значит, он просто удовольствие от рыбалки получает, – высказала своё предположение мама.
– Нет. У него идея… Вбил себе в голову, что в нашей речке живёт огромный сом.
– А что? Чего бы ему тут не жить… – сказал, вдруг появившийся, Пётр Семёнович. Он возвращался с рыбалки и, увидев свою жену на нашем участке, решил послушать, о чём речь.
– Ну, много ли наловил?
Пётр Семёнович достал из сумки трехлитровую банку и поставил на землю. В ней плавали караси, небольшие, в среднем сантиметров по десять. Я присел на корточки и стал их рассматривать.
– Ну, я пойду, кошку поищу. Надо её обрадовать, что обед у неё сегодня будет.
Я не большой любитель рыбной ловли, но знал, что караси в речках не живут.
– Пётр Семёнович, а это что, новый вид карасей? Речные?
– Да это я в пожарном водоёме наловил… Не идти же с пустыми руками домой… Знаешь, Рома, – сказал Пётр Семёнович. – Хочу я этого сома поймать.
– А вы уверены, что он есть?
– Уверен. Он мне почти каждую ночь снится. Сидит под корягой и посмеивается, мол, «не достанешь ты меня». Ну, время покажет… Придумаю, как его достать. Вот тогда и посмеюсь… Представь, двухметровый сом… Всю морозилку его мясом забью. А Тамару не слушай, она обо мне беспокоится. Хорошая она… правильная. У неё так: праздники для отдыха, остальное для работы. «Делу время, потехе час». Она считает, что я бесполезно время трачу. Я с ней не пропаду, я «за ней, как за каменной стеной». И в обиду её никому не дам. И тебе желаю такую найти… «Не ищи жену в хороводе, а ищи в огороде». Пётр Семёнович хлопнул меня по плечу, подмигнул, подхватил банку и пошёл домой.
«Если тебя обманули, это не говорит о том, что ты дурак, это значит, что ты доверял человеку больше, чем он того заслуживал»
Вот так сказал мне мой знакомый Толик, когда я пожаловался ему на, вдруг обрушившиеся на меня, проблемы. От Толика можно всего ожидать, он учился когда-то и читал много. Иногда, когда не пьёт, рассуждает здраво и может выдать что-нибудь стоящее. Толик старше меня на пятнадцать лет. Он шалопай из благополучной семьи. Отец был профессором истории. Мать всю жизнь в торговле, была директором магазина. У Толика две старшие сестры, очень благополучные. А Толик дважды побывал в местах заключения. «И что у меня с ним общего?» спросите вы. Да ничего. Просто я с ним вместе работал на строительной базе. Я продавцом, а он грузчиком. Толику можно было рассказать о том, о чём другим не скажешь… Но у него были свои странности.
Посидев на даче неделю, я поехал в город, нужно было подумать о какой-нибудь работе. Денег оставалось мало. Но тут вдруг у меня образовалась проблема со здоровьем: зуд и выделения. «Это только от Ленки». Я знал, что больше не увижу её никогда. Но разве я заслужил в конце наших отношений такой подарок… Вот обо всём этом я и рассказал Толику.
– Что делать?
– А ты ей позвони…
Я набрал номер, длинные гудки. С третьей попытки Лена ответила.
– Лена, у меня проблемы… Не можешь сообщить мне, с чем я столкнулся? Какое заболевание лечить…
– Не знаю, я здорова.
– А мне что же, ветром надуло…
– Причём тут я? Обращайся к тому, с кем спал…
– А я и обращаюсь…
– Не звони мне больше, мне не до тебя. – И бросила трубку.
– Вот с… хоть бы сказала от чего лечиться…
– Плюнь, – сказал Толик. – Само пройдёт. Наш народ лечиться не любит. У русских всего две болезни, «капец» и «фигня». «Капец» совсем не лечится, а «фигня» сама проходит.
– Чего-то ты сильно умный стал, с тех пор как я тебя в последний раз видел. Мне не до глупых шуток.
– Ну, тогда топай в больничку.
Ничего мне и не оставалось. Я пошёл в платную клинику, в которой вместе с покупкой таблеток и оставил все оставшиеся у меня деньги. Народ наш лечиться не любит, но на это у него есть причины: во-первых, нет хороших специалистов, и от этого очень большое недоверие к врачам, во-вторых, бесплатно выходит долго и не всегда эффективно, болезнь может перейти в хроническую форму, а платно слишком дорого: приём врача, анализы, сами лекарства, но зато быстро. У меня вышло не очень быстро, так как я подхватил две инфекции. Было очень обидно, я не жадный, но тут вдруг вспомнил, как хотел купить лодку с мотором и отправиться в поход по реке… Нет, всё таки я дурак. Разве можно кому-то доверять в наше время… Раньше говорили, что пока пуд соли с человеком не съешь, его не узнаешь. Но так хочется верить в хорошее…
Ни на какую работу я, естественно, устраиваться не стал, мне нужно было сначала вылечиться физически и морально. Я очень плохо переношу незаслуженные обиды, долго их не забываю, занимаюсь «самокопанием», начинаю думать, что причина во мне самом, что я самый последний «лох», теряю уверенность в себе. И как в таком состоянии ходить на собеседования. Я не твердокожий, а, наоборот, очень ранимый человек.
Иногда я заходил к Толяну попить пивка, но он был слишком занят. Конец августа, сентябрь, это его время. Толик чуть ли не каждый день ездил в лес. Он знал места, где росли подосиновики, подберёзовики, белые. Собирал он и ягоды: чернику, бруснику, клюкву, калину – всё, что мог продать у ближайшего к дому магазина. Ведь он не работал и был на иждивении сестёр, которые платили за квартиру и приносили продукты. Наличные ему давали редко, из опасения, что он их пропьёт. И правильно. Запои у него случались и нередко. Он и трезвый часто был неадекватен, а пьяный нёс полный бред. Я иногда думал: он или сказочник, или параноик… Скорее всё-таки второе, ведь две отсидки и приём наркотиков должны были как-то сказаться на его психике… Сейчас наркотики он не принимал, но думаю, что не отказался бы, если бы ему их принесли. Толян, ещё до всех публикаций и выступлений в прессе о том, что нас прослушивают через сотовые телефоны, телевизоры и другую бытовую технику, утверждал, что за ним следят, говорил о прослушивающих антеннах, направленных на его квартиру.
– Они не только следят, но и внушают…
– Да, кто они-то?
– Сам не пойму. Не то инопланетяне, не то спецслужбы… Я от внушений защиту придумал.
Толик снял с вешалки кепку и показал. Вся внутренняя часть была выстлана фольгой.
– А зимой я эту фольгу в зимнюю шапку перекладываю. Это экранировка, от излучений помогает. Я, как только почувствую, что мне что-то нашёптывают, сразу надеваю. Они меня и теряют…
Начиная о чём-нибудь рассказывать, он вдруг замолкал, подносил палец к губам, беспокойно поглядывал на окна и производил удручающее впечатление сильно запуганного человека. В такие моменты я просто вставал и уходил, а Толик надевал кепку, принимал успокоительное и ложился в кровать. Когда ему не мерещилась «прослушка», он размышлял трезво, но и приврать любил…
А ещё, он любил лес. – Я там себя хорошо чувствую, – говорил он.
Он ездил по той же железнодорожной ветке, что и мы.
– Я могу прожить в лесу несколько дней, а может и недель… Всё зависит от количества еды.
– А если дождь?
– Строю шалаш и обтягиваю его плёнкой, а плёнку я всегда вожу с собой.
– А звери… Не боишься?
– Ничего я не боюсь… В лесу только человека бояться надо. Не грибников, естественно, а недоумков разных, малолеток агрессивных, что в походы с алкоголем ходят, чтобы оторваться по полной там, где их никто не видит. Я таких обхожу, мало ли что им в голову придёт… Да и не заходят такие далеко в лес, расположатся у ближайшего водоёма и бухают. Они только в стае смелые, друг перед другом, а заведи их поодиночке в лес, так в штаны сразу и наложат… Наткнулся я тут на троих и понаблюдал. Пьяные уже были в «хлам». Кричат друг на друга. Один встал, голову вверх поднял и орёт в небеса. Я прислушался: «Бога нет…» а дальше стал посылать его далеко и надолго. Обозлён очень был. Я от греха подальше и ушёл. Вот, что из таких дальше будет… Энергии и здоровья навалом, да не на то направлена энергия, и не на то здоровье тратят. «Кто бы говорил…» подумал я. «Чем сам-то в молодые годы занимался… торчал и наркоту толкал… А может потому так говорит, что жалеет теперь, что жизнь не так пошла».
– А комары, не зажирают?
– У меня средство есть. Жирным слоем сала мажу руки и лицо.
Я представил Толика в шалаше, крытом плёнкой, нечёсаного, небритого, с лицом намазанным салом. Да, такого любой испугается… А если он ещё достанет свой нож, который, как он говорит, служит ему для срезки грибов, то вокруг него за несколько минут на расстоянии нескольких километров всё обезлюдит… Ножик у Толика боевой, таким и кабана зарезать можно. Меня такой отдых в лесу точно не устраивал, но иногда, от нечего делать, я слушал байки Толика. Мне не хватало мужского воспитания, ведь я рос под присмотром мамы, бабушки и прабабушки, которая пропала, кстати, в лесу при таинственных обстоятельствах.
– Один раз только испугался… – продолжил Толик.
– И чего же?
– Тебе лучше не знать, а то спать не будешь…
Но я видел, что ему просто не терпится рассказать очередную байку. «Сейчас начнёт врать, как повстречал снежного человека…» подумал я.
– Сижу у реки, отдыхаю, и вдруг от кустов туман стал подниматься, но не обычный, а густой, клубами, и зовёт меня кто-то из этого тумана… Я встал и подошёл поближе… А он стеной передо мной встал и переливается, а потому, что из мелких белых капелек состоит. Они-то на солнце и блестят… Я стою, и туман стоит, и как будто кто-то из тумана меня разглядывает… А потом из этого тумана мне кто-то руку протянул… Вот тут-то я и испугался, отпрянул… Кепку на голову натянул, «ноги в руки», только меня и видели… Рюкзак успел подхватить и бежал столько, сколько мог… Больше я в те места не ходок.
– Да, дела… – сказал я, а сам подумал «…укололся или обкурился».
– И всё это на трезвую голову, – продолжил Толян.
«Вся семья вместе, так и душа на месте»
Дачный сезон закончился. Маме нужно было на работу, но сентябрь стоял тёплый, и мы продолжали ездить на дачу.
– В этом году у меня совсем мало часов. Да я и не хочу больше. Набрали молодёжь, пусть она и работает. В пятницу, субботу, воскресенье и понедельник я свободна. Давай наберём и насушим грибов на всю зиму.
Мне всё равно нечего было делать. Я, втайне от мамы глотал, таблетки, а какая разница, где их глотать… За грибами, так за грибами. Лес у нас начинался недалеко от дачи, мы далеко не заходили. Все разъехались, и грибников было мало, а грибы, как известно, растут каждый день. Нам хватало.
– Когда же Лена приедет? – спросила мама. – Ведь учёба уже началась.
– Она не приедет. Перевелась в Иркутск.