– Но это же очевидно! – резко откликнулась Кейт, которую страшно раздражала выдержка Малькольма. – Это пиар-акция!
– А пресса приглашена?
– Само собой. И литературные критики, и люди из отдела сенсаций и светской хроники, только все равно из этого ничего не выйдет.
Малькольм подался вперед:
– Почему же?
– Да потому, – скучающим голосом разъяснила Иви, – что получится столпотворение, в котором гламура не будет ни на грош. Может, они и придут, но писать об этом не станут.
– Ну тогда незачем и начинать, – холодно подытожил Малькольм и смахнул невидимую пылинку с манжеты.
– Я не согласна! – выпалила Иви, густо побагровев. – Цель этого…
– Иви, я хотел бы дослушать предложение Малькольма, – невозмутимо прервал ее Квентин Хейл и посмотрел на часы. – А в три у меня встреча. – И он кивнул Малькольму, который, с трудом сдержав довольную усмешку, продолжил:
– Все наши авторы – замечательные люди, но с точки зрения прессы, большинство из них почти не представляет интереса для широкой публики. Однако есть исключения. Итак, Большая четверка. – И он положил на стол снимок, на котором субтильного вида дама с маргариткой в руках загадочно улыбалась на фоне стены полированного красного дерева.
– Тилли Лайтли, – тоном собственника объявил Малькольм, словно впервые произносил имя, знакомое в издательстве всем и каждому. – Автор детского бестселлера «Приключения кенгуру Падди», выдержавшего за двадцать лет множество переизданий – к счастью, для автора и для нас.
Он выложил на стол вторую фотографию: романтичный студийный портрет чувствительного с виду мужчины с впалыми щеками, серебристой сединой и взглядом, который принято называть «проникновенным». Если присмотреться, казалось даже, что у него подрагивают губы.
– Сол Мердок, наш выдающийся романист. Мало найдется людей, кто никогда не слышал о нем. Обладатель всех мыслимых литературных премий, издающийся во всем мире. Громкое имя.
– Вот только его авторские гонорары измельчали, – пробормотала Сильвия де Гроот, все еще обиженная тем, что ей не дали высказать собственную идею рекламной кампании.
Не обращая на нее внимания, Малькольм взял третий снимок. Похожий на гнома весельчак Джек Спротт, друг садоводов, подмигивал из-за веток буйно цветущей камелии.
– Полмиллиона экземпляров «Альманаха садовода» Джека Спротта уже распродано, еще десять его книг по садоводству сейчас в печати. На данный момент – наш самый яркий автор книг с практическими советами, – отрывисто закончил Малькольм, потянувшись за четвертым, последним снимком.
Выдерживает темп, отметила Кейт, и взглянула на Квентина. Тот сидел, откинувшись на спинку кресла и заложив руки за голову, его лицо выражало одобрение. Ему явно импонировала манера Малькольма. Кроме того, информация о ведущих авторах издательства была для Хейла новой, следовательно, представляла интерес.
– И последний представитель Большой четверки… – продолжал Малькольм.
Все, конечно, догадались, о ком идет речь, тем не менее с невольным любопытством взглянули на снимок великой и ужасной Барбары Бендикс: крупные глаза, выдающийся бюст и обилие экзотических украшений.
– Наша заплечных дел мастерица, – улыбнулся Малькольм Пул, воскрешая давнюю издательскую шутку так, словно сам ее придумал.
Квентин расхохотался.
– Мисс Бендикс – наше сравнительно недавнее, но чрезвычайно ценное приобретение. – Говоря, Малькольм постукивал по портрету Барбары Бендикс пальцем. – За каких-то восемь лет она стала одной из самых популярных женщин в стране, и все благодаря трем книгам – неофициальным биографиям известных личностей «без прикрас», каждая из которых произвела фурор. Должен заметить, мисс Бендикс поразительно остроумна…
– Хотите сказать, злоязычна? – сухо уточнила Кейт. – Она пишет только о тех, кого уже нет в живых, и на самом деле эти книги на редкость скандальные, оскорбительные и…
– Тем не менее их покупают, верно? – встрял Малькольм. Он выглядел таким жизнерадостным, словно своим существованием Барбара Бендикс была обязана ему лично.
– Благодарю, Малькольм, мы хорошо осведомлены о ценности мисс Бендикс для издательства, – отрезала Иви. – Иначе и быть не могло. За ее следующую книгу выплачен огромный аванс. Который, кстати, она уже потратила, а мы не увидели ни единой новой главы! И даже понятия не имеем, о чем эта книга!
– Похоже, Барбара занялась кем-то, кто жив-здоров и способен дать отпор, – предположила Кейт. – Потратила кучу времени и увязла по уши, а теперь ей грозит обвинение в клевете и сдавать в издательство нечего, вот она и…
– Да-да, конечно, – покаянно взглянул на Кейт Малькольм. Так и виделось, как этот деятельный и дисциплинированный ум под коротким ежиком волос закатывает самому себе оплеуху – не забывай о тактичности, Малькольм!
– Так мы будем продолжать или нет? – сварливо вмешался Квентин.
– Да… – Малькольм слегка покраснел, аккуратным веером разложил фотографии на столе и продолжил:
– Эти авторы знамениты, но их книги популярны у широкого круга читателей. Иви сказала мне, что приезд троих из этих авторов на наше празднование не ожидается, поскольку они живут в разных концах страны: Тилли Лайтли – в Западной Австралии, Сол Мердок – на юге, в Виктории, Барбара Бендикс – на севере, в Квинсленде. И только Джек Спротт живет здесь, в Сиднее. Кажется, это обстоятельство Иви не беспокоило. Но вы только вдумайтесь, что мы имеем: детский писатель, популярный романист, автор книг с практическими советами и автор нехудожественных бестселлеров. Они символизируют четыре сильные стороны «Берри и Майклз», мало того – олицетворяют север, юг, восток и запад страны. И еще: двое мужчин, две женщины. Видите? Эти четыре человека олицетворяют всех наших авторов! А что, если… – он побарабанил пальцами по снимкам, и его глаза возбужденно заблестели, – что, если мы пригласим всю Большую четверку на три-четыре дня групповых интервью, пресс-конференций, автограф-сессий? Разместиться они могут прямо здесь, в апартаментах наверху. Все четверо в одном месте – это уже кое-что, особенно если мы обставим их пребывание с размахом: путешествие первым классом, представительские автомобили… В кои-то веки будем обращаться с ними как со звездами. Тогда у нас будут и статьи в прессе, и материалы на радио и телевидении, все, что угодно! Австралийская радиовещательная корпорация уже обращалась к нам по поводу сюжета о слиянии компаний. Вот мы и скажем: да ради бога, пожалуйста, нам скрывать нечего! И подгадаем по времени визит сотрудника АРК к рекламной кампании Большой четверки и дадим им возможность снять банкет – но не шумное и многолюдное сборище, куда приглашают всех и каждого, а элегантный прием с Большой четверкой в качестве почетных гостей! – Пул подался вперед. – По-моему, идея беспроигрышная. Представляете, никто из Большой четверки, кроме Барбары Бендикс, не появлялся на публике уже как минимум пять лет! – Он развел руками и состроил недоуменную гримасу. – Честно говоря, ума не приложу, почему на публичных появлениях этих авторов никто не настаивал. Но, к счастью, даже это теперь нам на руку – журналисты из одного только любопытства будут сражаться за билеты на банкет и на интервью. И самое важное – проект ясно даст понять всем сразу: в издательстве «Берри и Майклз» теперь новое руководство! Энергичное, прогрессивное, способное мыслить неординарно и пиарить, пиарить, пиарить!
Пул захлопнул папку и выжидательно умолк.
– Малькольм… – медленно начала Иви.
– И это еще не все! – Квентин придвинулся к столу, игнорируя Иви. – Вот образец мышления, которое выведет компанию в двадцать первый век! Смело, просто и эффектно! Отличная реклама. И отличная работа!
Малькольм зарумянился от удовольствия.
– Это невозможно, Квентин, – покачала головой Иви. – Дело в том, что…
– Ради всего святого, Иви, дорогая, мы же все в одной команде, надеюсь! – решительно прервал ее Квентин. – Малькольм предложил кое-что получше, чем вы. Только и всего.
– Теоретически все выглядит просто замечательно, – заговорила Кейт, поглядывая на Иви, которая старательно разрисовывала прямыми линиями свой блокнот. – Но, к сожалению…
– Кейт, умоляю, к чему столько негатива? – серьезным тоном начал Квентин. – Принять во внимание можно любые обстоятельства. Собственно говоря, я даже не сомневаюсь, что Малькольм уже все продумал. Он вложил немало труда и светлых мыслей в свой проект, это же очевидно, и, по-моему, заслуживает от нас всяческой поддержки. По крайней мере, моя ему обеспечена. Не следует наступать на одни и те же грабли, отвергая свежие идеи только за их оригинальность и новизну.
– Квентин! – голос Иви прозвучал тихо и зловеще.
Он категорически покачал головой и положил ладонь на руку Эми.
– Будьте добры, Эми, с этого места записывайте подробно: Малькольм предоставит вам всю недостающую информацию. Копии материалов будут розданы всем присутствующим. Я назначаю Малькольма ответственным за осуществление проекта. Иви окажет ему всю необходимую помощь и поддержку. Некоторые пункты ее плана можно сохранить – к примеру, детский конкурс и стипендию, если увязать их с основополагающей идеей. Подумайте об этом, Малькольм. В идеале я хотел бы, чтобы этап планирования занял не более месяца начиная с сегодняшнего дня. Да, времени в обрез, но вы справитесь. – Он коротко улыбнулся и поднялся. – Увы, нам придется прерваться: как я уже сказал, у меня встреча. Всем спасибо.
Объявление о том, что все свободны, прозвучало твердо и непреклонно.
Покидая конференц-зал, повидавший в прошлом множество шумных и веселых совещаний, Кейт оглянулась. Склонив голову, Малькольм слушал Квентина, который что-то втолковывал ему вполголоса. Как меняются времена!
Не дожидаясь лифта, Иви понеслась вниз по лестнице в свой кабинет – неопрятную клетушку на первом этаже здания. На его размеры она жаловалась уже который год, но когда ей предлагали замену, почему-то всегда находила причины отказаться.
Кейт застала Иви опирающейся на широкий подоконник и смотрящей в окно. Возможно, именно из-за этого вида на зеленый парк она и довольствовалась столько лет тесной каморкой.
Издательство «Берри и Майклз» было – по крайней мере, раньше, – средоточием жизни Иви. На протяжении многих лет она уверенно и хладнокровно ведала вопросами рекламы. С понедельника по пятницу Ивлин излучала живость и энергию, подначивала, умасливала и запугивала своих деловых партнеров и авторов, постоянно висела на телефоне и носилась с одной встречи на другую. Эта жизнь доставляла ей удовольствие. И она не понимала, почему так не может продолжаться вечно – или, по крайней мере, до тех пор, пока она сама не пожелает что-нибудь изменить. Но всего за несколько недель в ее жизни изменилось все.
Кейт, помедлив в дверях, поняла, насколько значительны перемены. Ссутуленные плечи придавали облику Иви беззащитность.
– Иви…
– Что?
– Ты знаешь, что. Иви, ты должна им объяснить.
– Я? С какой стати?
– Иви, если ты не хочешь, это сделаю я. Квентин должен знать.
– Я пыталась ему объяснить. Но он заткнул мне рот. Ты тоже пыталась. Он и тебя заставил заткнуться. Лично мне этого хватило. Пусть теперь сам расхлебывает кашу вместе с этим поросенком Пулом.
– Нам тоже придется расхлебывать ее, Иви. Как и всему издательству.
– Издательству ничего не сделается. За время его существования с ним и не такое случалось. Катастрофой больше, катастрофой меньше – неважно. Если что и уничтожит его, так это отношение, пример которого мы только что видели: полное отсутствие уважения к опыту, скоропалительные решения, стремление подсидеть друг друга – вот это все.
– Иви, предложение прозвучало очень убедительно. Ты же понимаешь, Квентин…
– Да, понимаю: Квентин Хейл впечатлился. Предложение звучало отлично. Конечно же. Но как понять то, что он не дал нам даже высказаться, а какому-то ничтожеству, которому двадцать два года от роду и которое даже двух недель здесь не проработало, поручил организацию такого важного мероприятия, да еще попросил меня оказывать ему помощь и поддержку?!
– Иви, я понимаю, это ужасно, но… – Кейт коснулась плеча подруги.
Иви круто обернулась к ней. Ее глаза припухли и покраснели, лицо покрывали розовые пятна.
– Кейт, и ты понимаешь, и я понимаю. Теперь, когда Брайан ушел, а почти все давние сотрудники или ушли вслед за ним, или смирились с неизбежным увольнением, из понимающих здесь остались только мы с тобой. Поэтому ты будешь молчать. Это моя забота, а не твоя.
– А может, они еще не согласятся, – с надеждой предположила Кейт.
Иви фыркнула.
– Еще как согласятся! Ни один не устоит, если с ними пообещают носиться как со звездами. Сразу ухватятся за такой шанс обеими руками. Они всегда считали, что я слишком мало рекламирую их. Так что они будут в восторге! – В ее хохоте зазвучали истерические нотки. – Ладно, пусть попробуют разок расправить крылышки и покинуть золотую клетку, в которой я их держала. Может, поймут хотя бы, что я не настолько глупа и занудна. Я не против, пусть у нашего красавчика-бойскаута Пула прибавится забот. Самовлюбленная Тилли Лайтли, анорексичка и капризуля, с осточертевшим ей до смерти окаянным кенгуру, после двадцати лет обоюдной ненависти столкнется нос к носу с бывшим любовником Солом Мердоком, который, по всем свидетельствам, твердо держит курс на третий по счету нервный срыв. Прелестно. Весельчак Джек Спротт, милый, беспробудно пьяный Джек, за которого много лет подряд пишут книггеры, потому что уже к обеду он тяпку удержать в руках не в состоянии, прибавит развлечений. На групповых интервью ему самое место. Надеюсь, Малькольм удосужится организовать и литературный обед.
– Иви!
– И, конечно, не будем забывать про Барбару Бендикс. То-то она развернется! Компромата на остальных троих наберется на полдюжины гнусных статеек – ей как раз хватит, чтобы перекантоваться, пока не выйдет книга. А как она очаровательна! Как обаятельна и мила! Столько сострадания. И благородства. И вся эта компания размещена в комнатах наверху. Это Малькольм хорошо придумал, лучше некуда. Кейт, я жду не дождусь, когда увижу все это, честное слово!
– Иви, это будет кошмар. Смертоубийство!
– А вот этому я ничуть не удивлюсь!
Глава 3. Обратный отсчет
Из «Сидней морнинг стар»: «В условиях непрекращающейся полемики по поводу присоединения «Берри и Майклз», одного из старейших издательств Австралии, британским гигантом «Голд Груп», недавно назначенный директор Квентин Хейл заручился поддержкой самых известных авторов издательства в попытке разрядить обстановку.
Мистер Хейл, 51 год, восемь недель назад сменил на посту давнего директора Брайана Берри, внука основателя издательства. Ранее новый глава занимал должность директора по маркетингу в лондонской компании «Оллпринт» – издательском филиале «Голд Груп».
Сегодня вечером мистер Хейл и его жена Дороти устраивают вечеринку с коктейлями в офисе издательства «Берри и Майклз» – особняке «Карлайл» – в честь сэра Сола Мердока, детской писательницы Тилли Лайтли, небесспорного биографа Барбары Бендикс и постоянного автора рубрики «Садоводство» нашей газеты Джека Спротта.
«Большой четверке», как названы эти авторы в рекламных материалах «Берри и Майклз», в ближайшие несколько дней предстоит большая работа с плотным графиком конференций, литературных обедов и интервью. Все четверо будут почетными гостями на торжественном приеме, который пройдет в исторических помещениях «Карлайла» завтра вечером.