Экскурсия продолжилась. Фрай показал мне родильный зал, медицинский отсек, конвейер переработки. От первого и до последнего вздоха человеческое существо находилось под неусыпным контролем. Я видела, как в Купол подкачивают извне воздух и воду, многократно очищая их. Там подтвердилось, что роботы воздействовали на сознание жителей Идэна, – им стоило только пустить по каналам вентиляции газ или добавить в еду и питье нужные вещества. Причем все высчитывалось с максимальной точностью, исключая практически любые передозировки даже в случае централизованного применения. Как пояснил Фрай, роботы могли погрузить весь Идэн в анабиоз, и при пробуждении никто ничего не вспомнит, вернее, вспомнит, но по-новому. По его мнению, искусственный интеллект, правящий Куполом, «перезагружал» население не раз и не два – в лабораториях имелись предыдущие версии. Попадались там и мои «родственники». А один из залов наполняли точные копии Мэйби Туморроу, по крайней мере, отличий я не обнаружила.
«А если меня вправду убили на подлодке? И теперь я – это не я», – мелькнула гаденькая мысль, тут же поддержанная Фраем.
– Полезно иметь в закромах парочку клонов. Ранило, покалечило, а ты, оп, и заново родился! Хотя я предпочитаю лечиться, ведь огромная часть жизненного опыта хранится не в мозге, – вещал он. Вдруг, после непродолжительной паузы, Фрай с наигранным весельем больно хлопнул меня по плечу: – Нет, ты только посмотри на это великолепие! А собрано-то на коленке, из говна и палок! Как и весь ваш чокнутый мирок!
Фраю было неинтересно углубляться в недра истории, поэтому узнала я немного. По его словам, цивилизация на планете Эос возникла не случайно – после древней Вселенской войны здесь спаслись горстка колонистов и остатки космической эскадры.
Когда закончились противники, боевые роботы, созданные одной из старших рас, оказались не у дел. Они переосмыслили команду «защищать разумную жизнь», решив возродить ее. Эос стала идеальным полигоном. На беду, искусственный интеллект Идэна не вполне понимал своих подопечных. Под начало роботов попали люди, а не эстари – речь о двух родственных, но разных народах. Мне сразу же припомнилась цыганская легенда о Старших Братьях.
– Не могу точно сказать, кого ты именуешь братьями. Вы тут на Эос, скорее, детишечки людей и эстари. Мы посеяли семена по всей Вселенной, а теперь пришло время пожинать урожай, – мистер Фрай самодовольно надул щеки, не сообразив, что сболтнул лишнего.
– Кто «мы»? Ты и себя причисляешь к сеятелям? – я немедля ухватилась за ниточку, вызвав у собеседника страдальческий вздох.
– Поговорку про любопытную Варвару слышала? Хотя куда там! У вас, поди, Тамара или вообще какая-нибудь Бычара, – Фрай взглянул на меня с фальшивым состраданием. – Все тут шиворот-навыворот, – он помолчал, потом шлепнул нашего «скакуна» ладонью и продекламировал: – Я родом с Земли…
– Стой, разве земля и почва – не одно и то же?!
– Не перебивай старших, Мэйби! – окоротил меня Фрай. – Земля – это Колыбель Человечества. Ее история насчитывает тысячелетия, за которые сформировался хомо сапиенс, Человек Разумный, Человек Истинный. А идэнские дуболомы ускорили процесс. Глупая задумка глупо же и закончится. Роботы, как и их гордецы-хозяева, возомнили себя творцами. Вот люди, они никогда не совались в чужие дела… Кстати, эстари, насколько мне известно, исчезли – они вам не помогут. Плачь, если ваше послание отправилось к ним. Земляне же лишь приглядывают за Эос.
– Конечно, зачем помогать? Если мы станем сильными, вам это будет невыгодно! – стало обидно даже, я ведь привыкла к морали цыганской дружбы.
– Сильными?! – Фрай загоготал и чуть не скатился с роботского панциря. – Лапонька, вы погубили свою цивилизацию! Прости, ты-то ни при чем – не участница, даже не родня всем этим кретинам. А они, уж поверь, справятся с организацией пиздеца еще раз, и еще, если понадобится.
– Хм, может, землян заинтересовал эксперимент со мной? – зашла я с другой стороны.
– Нет, я здесь не затем. Прекрати выкручивать мне яйца, Мэйби!
– Скажи спасибо, что не откусываю! – парировала я. – Но если вы лишь наблюдаете, зачем ты вмешиваешься? Кто подначивал Тиану? Кто выкрал Джо? Наконец, кто копался в пульте управления подлодкой?
– На какой же вопрос ответить сначала? – Фрай задумчиво покусал костяшку большого пальца. – Или, не морочась, треснуть тебя по башке? Впрочем, так не интересно. Я люблю баловать детей, терпеть не могу, когда младенчик плачет. Тианочка без взрывов – кто она? Пустышка. А так – яркая личность! Как она наслаждалась каждый раз, когда удавалось что-нибудь поджечь! Касательно Джо, гм-гм… Он в итоге попал не совсем по адресу, но и там пригодился. Без него Тайгерт на субмарине остался бы обычным варваром, а с его помощью обрел власть. Ненадолго, правда, – даже я не всеведущ и не сумел предречь ему вашего появления. Зато какая драма! Сколько действующих лиц, сколько завязок для новых интриг! Каюсь, я порой не отказываю себе в удовольствии подтолкнуть вас к наиболее красочному сюжетному повороту.
– Избалованное дитя становится неуправляемым.
– Да мне насрать. Вы же не мои дети.
Если кто-то утверждает: мол, мне ничего не нужно, следовательно, ему нужно все, – такова старинная мудрость. Однако отыскать в паутине ходов Фрая исток пока не получалось. Он не пер к своей неведомой цели напрямую, а ловко пользовался посредничеством той же Тианы, меня вот, хрен знает кого еще.
В завершение нашего вояжа по катакомбам Фрай окончательно подцепил меня на крючок. Он огласил мои обязанности, после исполнения которых воротится Аксель, и, кроме того, отдал мне в руки судьбу ненавистного Купола. От меня требовалось всего-навсего включить Главный компьютер и запустить некую программу. А в конце я сама решу – быть Идэну или не быть.
**
Я внимательно следила за своими друзьями, подстерегая светлый момент, когда они забросят свои горшки, минипигов, вязание крючком, садовые совочки и гравюры, жен и мужей, наконец. Ну почему чистенькие стены, посыпанные песочком дорожки, белые скамейки раздражают только меня?!
Как я поняла, роботы не стирали личность целиком, а лишь умело перекраивали. Яркие впечатления, радости и печали отсеивались, оставалась серая основа повседневности.
О да, искусственный интеллект внес коррективы в свою политику, касающуюся человеческой памяти и жизненного опыта. Теперь никто не рассказывал баек в духе Срама про веселые старые добрые деньки. Железные ублюдки искоренили у подопечных всякое недовольство существованием в Идэне. Почистили и библиотеку с кинотекой, оставив там беззубые мелодрамы, комедии, исторические хроники, популярные журналы о науке.
Меня от прочистки мозгов уберег Фрай, хотя, по-моему, этот пункт своего плана он продумал плохо: проще же договариваться с Мэйби-паинькой, каковую из меня непременно сделали бы роботы, чем с Мэйби-злючкой. С другой стороны, вести дела с человеком вроде нынешнего Акселя – удовольствие так себе.
Первым «очнулся» Данике, и прозрение так испугало его, что он незамедлительно побежал в медблок. Но вернуть утраченный покой это не помогло. Прошлое ворвалось в настоящее с бесцеремонностью шайки мотоциклистов-головорезов. И док принялся задавать вопросы.
Общая беда быстро объединяет. Некоторое время цыгане просто изумлялись вычурному своеволию подсознания. По предположению Данике, мы стали жертвами некоего психологического эксперимента. Никто с ним не спорил. Но в большей или меньшей степени все поверили своим воспоминаниям, тем паче они были куда интереснее купольных будней. Как справедливо рассудил Ник, реальность того или иного жизненного явления всегда можно подвергнуть сомнению и погрузиться в безумие. Мы сделали допущение и ждали случая, который уничтожит или оправдает его.
Мое возрождение после гибели на подлодке, а также отсутствие привычных Акселя и Тианы на фоне всего остального воспринимались легко. Чудеса мироустройства Идэна намекали, что для роботов нет ничего невозможного. Принадлежность Тома к женскому полу подтвердила Кирна, заметив заодно, что перевоплощение никоим образом не избавляет от возмездия за испорченную шляпу. Которое она, ввиду обстоятельств, решила пока отложить. Впрочем, почему бы роботам не сделать из мальчика девочку? Тоже вариант.
К сожалению, Тианины изменения оказались сродни Акселевым. Сны ее посещали, однако она яростно их отрицала. Аксель же смирился с необходимостью сопровождать меня на конвенты фантазеров. Он вообще стал на диво кротким – эдакий младший братец, задавленный авторитетом старшей сестры.
И вот однажды на наше сборище пожаловал Фрай собственной персоной, отсутствовавший до того пару месяцев. Он возник из-за жилого пузыря, катя перед собой газонокосилку. Странно, как это мы не услышали его приближения? Фиговина тарахтела, как насквозь проржавевшая машина из пустошей.
– Ребятки, ваши рандеву начинают беспокоить наших металлических друзей, – весело заорал Фрай, выключив садовое чудище и помахав нам рукой.
– Это что за хрен с горы? – Кирна смерила пришельца недобрым взглядом.
– Разве Мэйби вам не рассказала? – мистер мираж с фальшивым огорчением обхватил щеки ладонями и покачал головой. – Я прибыл сюда, чтобы вкусно жрать, сладко спать и между делом спасать ваши задницы.
– Фрай, – коротко бросила я.
Аксель дернул меня за рукав и сердито зыркнул на гостя.
– Кто это?
Я шикнула на супруга. Обычно каждое наше собрание завершалось крикливыми протестами Акселя против кое-чьих извращенных фантазий и планов. Все уже притерпелись к его нытью и к нашим семейным перепалкам. Нынче претензии свелись к страшным взглядам и шепоту – не иначе Фрай напугал Акселя, поэтому он не осмеливался выступать громко.
– Хм, нейробиологический эксперимент выходит на новый уровень, – пробормотал Данике. – Замена или внедрение коллективных воспоминаний уже были, теперь настала очередь галлюцинаций.
– Док, док, тише, – Фрай подошел к нам, извлек из нагрудного кармана пузырек с оранжевыми пилюлями и потряс им перед носом Данике. – Сейчас у вас в мозгах окончательно прояснится.
Мои друзья получили по капсуле и в нерешительности рассматривали «подарки».
– Это почти как ваши «успокойменяшечки», док. Кушайте на здоровье, друзья мои, – Фрай убрал склянку. – А для тебя, Акселечек, я таблетки не припас. – Он развел руками. – Мэйби, наш договор в силе?
– Лично я ему не верю, – проворчал Николас.
– Шел бы ты отсюда, – проворковала Кирна, взвешивая на ладони садовую тяпку. Грюн по-бычьи нагнул голову, хрустнул пальцами. Владилен Михайлович хмурил брови. Упрямый Данике пытался щипками за нос и щеки вывести себя из-под гипноза.
Я ожидала чего-то подобного, но надеялась, что они воспримут Фрая спокойнее. По словам Данике и Владилена, на сей раз вынесших единогласный вердикт, определить, как роботы перекрывают отделы сознания, нереально, настолько широк спектр средств и методов. Акселеву личность надежно пленили, да и у остальных имелись помутнения в памяти, с каковыми, похоже, они решили смириться – не выкинули пилюли только Данике да Николас. Впрочем, раз Фрай почему-то не может выбраться из Идэна без нас (меня), мы пока слегка поартачимся. Хотя напрасно я рассказала ребятам все…
Благодетель обидчиво надулся губы и отчалил. Его фигура маячила на краю поляны немым укором моему коварству.
– Но в одном твой дружок прав, Мэйби, – Валехо поскреб подбородок, – пора отсюда сваливать.
– Куда? – Аксель в ужасе вылупился на Ника.
– Туда, где ты правил караваном и стрелял в людей, старина, – терпеливо, в хрен-знает-какой-раз пояснил инженер.
– Мэйби, это уж слишком! – цыганин капризно отбросил мою руку и ухватил меня за плечи. – Нам пора домой! Мне надоели басни про наши, в том числе мои, «подвиги»! Идэн – единственное место, где может жить нормальный человек!
Это был бунт. Аксель тряс меня как куклу (странно еще, как набивка не посыпалась) и вопил мне в лицо. Но бунт беспомощный и жалкий, мигом пресеченный Кирной, – она треснула цыганина в ухо.
– Поверь, – рыкнула блондинка, – я действительно способна ударить человека!
Та часть историй, где мы калечили, убивали и взрывали, особенно нервировала Акселя, «истинного сына» Идэнского купола. Правда, как и все прочее, он считал ее бредом. Который сейчас прорвался наружу – ухо распухло.
– Серьезно подумай, нужно ли брать этого увальня с собой, – заметила Кирна.
– А ты бы оставила здесь Сагерта? – ответила я.
Девица неопределенно хмыкнула.
Тем временем Ник разработал план: поймать робота, разобрать его, найти фотоэлемент (или нечто заменяющее его), открывающий двери, и выйти. Вот это «и выйти» виделось мне самым слабым пунктом замысла – где ж та дверь, которая ведет на свободу? Мне же Валехо дал особое задание – скормить хоть одну пилюлю Акселю. Естественно, упрашивать упрямца пришлось долго. Пока я обхаживала супруга, цыгане изловили робота-няньку и ознакомились с его богатым внутренним миром. Николас воспользовался стремлением жестянок поспешать на помощь любому страждущему. Инсценировали падение Владилена. Роняла дедулю Кирна, поэтому заголосил он ну очень натурально. Уже через несколько секунд над Птицыным завис шар, пропиликал нечто, наверное, успокаивающее, и протянул к нему щупальце. Тут на робота накинули загодя приготовленную Никову фуфайку. Робот запищал громче, дернулся. Кирну, державшую ловушку, приподняло от земли и потащило. Грюн с ревом бросился на помощь, вцепился в фуфайку, вырвал ее из рук девицы и, хорошенько замахнувшись, треснул роботом о скамейку. Шар затих. Охотники развернули ткань.
– А он чувствует боль? – полюбопытствовала Кирна.
– Нет, только неисправности, – ответил ей Ник, внимательно исследуя поверхность сферы.
– Жаль. – Девица сразу потеряла интерес к железке.
Видимых сочленений на сфере не нашлось, и Ник в поисках шва принялся колупать ее садовыми ножницами. Наконец лезвие попало в совершенно незаметную глазу выемку. Инженер пристукнул по ручке кулаком и робот раскрылся.
– Леденчик мой, – обратился ко мне Фрай, подкравшись поближе, – я бы на твоем месте не позволял своим сумасшедшим друзьям решать судьбу Акселя. Занятно, конечно, чем закончатся ваши попытки сбежать отсюда самостоятельно, но мое терпение не безгранично. Не забывай, я могу снять с вашей компании защиту, тогда железяки оживятся, сцапают вас и, вероятно, отправят на конвейер. Сделка аннулируется, но тебя-то я заставлю соблюсти все детали.
Мужчина явно нервничал, но виртуозно скрывал волнение. Я, однако, достаточно хорошо его изучила.
– Фрай, дай ребятам поиграться. Разумеется, им хочется сделать все самим. Кстати, направлять нас исподволь тебе никто не мешал.
Ой-вай, уши под лапшу подставлять успевай! Интересно только, у кого лапши в запасе больше? Тем не менее мистер глюк поостыл.
– Предположим. Но помни, я с тебя глаз не спускаю! Между прочим, зря вы цыгану таблеточку отдали. Не в коня корм! – Фрай хохотнул и убрел под сень яблонь неподалеку, предоставив нам мнимую свободу действий.
Для начала мы направились к уже проверенному мною аварийному шлюзу. Там ничего не изменилось – по-прежнему голая ровная стена. Зато, как предположил Николас, сюда когда-то подвели кабели, которые остались на месте и сейчас. Он пошерудил в мешанине проводков, лампочек, пластинок и другой дребедени внутри «убитого» робота, что-то с чем-то соединил и провел получившейся штуковиной у стыка стены с грунтом. Мигнул огонек. Забыв про осторожность, Валехо радостно гикнул и направился к библиотеке, поманив нас за собой. Не пройдя и десяти метров, мы притормозили перед кустом сирени. Николас побродил вокруг и заявил, что именно отсюда выныривает пучок проводов, питавших когда-то механизм шлюза. Предстояло выкорчевать растение. Валехо с преувеличенным усердием принялся ковыряться в своем «инструменте», как бы намекая – садовником он быть перестал, в нем снова возобладал инженер, и копание отныне вне его компетенции. Грюн чуть не сломал совочек и потянул спину, применив давно простаивавшую силушку чересчур рьяно. Мы с Кирной уже приготовились включиться в борьбу с зелеными насаждениями, когда Владилен Михайлович, поплевав на ладони, потребовал пустить его.