Обшаривая её по миллиметру обнаружил нечто техническое, похожее на прибор как у меня, только закреплённый на предплечье. Как он тут называется? Уверен, что случайно нажал на нужную кнопку или что тут, но на гаджете открылось гнездо с двумя картриджами, подсвеченное встроенными элементами подсветки. Извлечение не составило особого труда. Я просто нажал и они по очереди выдвинулись. Пригодится. Тем более, что устройство впрыскивает что-то в руку, после того как издаст звук. И, скорее всего, это когда-то закончится. Тогда боль в спине, да и во всей пострадавшей части моего тела, станет гораздо ощутимее. Ладно. Проехали. Это всё лирика. Нужно сосредоточится, ага, ремень или пояс с какими-то, толи контейнерами, толи подсумками. Жаль что ни черта не видать, темнота полная, наверняка это полезная штука. Забрать. Ага. Найти бы ещё защёлку или замок. Есть. Ну вроде больше ничего интересного, хотя, на ноге это что там? На ощупь похоже на кобуру, но что в ней не ясно. Забираем.
И опять путь. Видеть, что находится впереди, уже необязательно, так как руки и ноги сами осторожно прощупывают всё, чего касаются. Такое впечатление, что это какой-то технический коридор для каких-то определённых целей. И то, что он задействуется в определённых только ему условиях – это несомненно. Продолжаю продвигаться далее, а путь совсем не напоминает прогулку. Стали чаще попадаться трещины и разломы. Преодолевать их приходится ползком на животе. Уже попадались довольно широкие, которые позволяли ногам свободно зависать над пустотой, пока тело висело на закраине трещины или разлома. Это означало, что уже близок разрыв воронки, или пробоины. Это с какой стороны посмотреть. Если с моей сейчас, то это пробоина, а, если со стороны меня падающего, то это воронка. Ну да это не столь важно. Главное сейчас смочь-превозмочь так сказать. И я смогу и превозмогу всё. Уверен в этом.
Завал, а перед ним широкий разрыв. Как я узнал, что широкий – ногой не дотягиваюсь до края. Лёг на живот и вытянулся над разломом. Не достаю. Направил взгляд вниз и заметил отдалённый красный свет чуть левее и впереди. Наконец-то, это то направление, в котором мне и нужно продолжать движение. Это – моя первая цель. Теперь аккуратно свеситься вниз и, ага. Есть достаточно широкий коридор чуть ниже. Этот точно не технический. Во-первых, он шире и вроде выше. Во-вторых он не чёрный. Так, немного в копоти, но не чёрный. Аккуратно, как эквилибрист, свесил ноги, спустил туловище, зацепился руками, немного раскачался и отпустил захват. Шмякнулся на спину, большей частью тела к свету. Вы пробовали подгребать ногами, когда руки по лопатки находятся над пропастью с неизвестностью в глубине. Счастливых минут недостаточно. Выкарабкался, и, с ещё большей осторожностью, продолжил свой путь. Теперь я смог рассмотреть в тусклом багрово-чёрном свете то, что попадалось мне на пути. Это куски каких-то элементов, трубки, кубики, куски застывшей расплавленной массы не совсем понятной мне конституции. Я чувствую себя кротом. Ну не уверен я в правильности описания своего самочувствия, а под определение состояния только кроты подходят.
Спустя несколько долгих часов, передо мной открылась картина, такая-же красивая как и зловещая. Стою на краю разорванного коридора, вниз под ноги мне уходят рваные выступы, толи коридоров, толи помещений, вперемешку с техническими ответвлениями с трубами, кабелями, шнурами и вообще со всякой всевозможной начинкой. Катавасия хаоса полого спускается от меня метров на восемьсот. Потом начинается подъем, из такого-же хаоса и нагромождений конструкций. Причем, я нахожусь на одной трети от общего спуска. Значит диаметр этой пробоины порядка восемнадцати километров. Это всё слева заканчивается брешью жуткого размера. Где открывается вид на красную стену кипящей и шевелящийся массы. А до чёрной поверхности мне, судя по кратеру, коридоров двадцать, не считая технических.
Почему-то уверен, что мне необходимо на противоположную сторону. Нужно срочно осмотреть свои находки. Этим я и займусь, пока присутствует хоть какой-то, источник света от стены огня. Так. Что это у меня? Ага. Пояс с чехлами или с контейнерами. Смотрю и сортирую по возможности. Три отделения с картриджами для полезного прибора на руке. Все полные. Ну-ка ну-ка. Я открыл свой и проверил состояние элементов, которые, должны быть зелёного цвета на донышке, а мои были красного и оранжевого. Чисто интуитивно, заменил их на новенькие и почувствовал тройной укол. Самочувствие улучшилось. Старые не стал выкидывать, а вставил в гнёзда вместо извлечённых. Теперь у меня две пары новых и одна пара израсходованных мной картриджей на поясе. Ещё обнаруживаю непонятное устройство размером со спичечный коробок. Не трогаю. Рядом вообще непонятное. И ещё пять контейнеров-чехлов. В результате, кроме контейнеров, я ничего на поясе найденного трупа не обнаружил. Зато чехол с ноги очень порадовал классным ножом или кинжалом, с очень острой кромкой. Она, эта кромка, начинала тускло отсвечивать, когда рукоять ложилась в руку. При дневном свете я бы этого не заметил ни когда, а вот в таком, затемнённом пространстве помещения, это можно было увидеть. Рукоять – вообще произведение искусства по моему. Ладно. Пора дальше…
Разговор
– Профессор лау Сета, как обстоят дела с претендентами? – Голос звучал отчётливо, ясно и властно. Принадлежал, судя по всему, личности, имеющей полное право повелевать и диктовать свою волю.
– Все прибывшие размещены в апартаментах рядом с зоной основного полигона и тренировочными отсеками. Вы же знаете, что мест сейчас более чем предостаточно. – Ответила лау Сета голосом женщины средних лет, уверенным, лаконичным и с интонацией не располагающей к продолжительной беседе.
– Естественно находятся в состоянии шока от непонимания происходящего, лау Гизе. Физическое состояние удовлетворительное. – Закончила свой доклад лау Сета.
И всё бы ничего необычного и сверхъестественного этот разговор не представлял, если бы не проходил в неординарной, со всех точек зрения, обстановке. Начался он в солидном кабинете, наполненном антикварной мебелью, камином, статуэтками и шкафами с дорогими фолиантами книг. Это до начала разговора. А вот когда в разговор вступила собеседница, одна из стен мягко трансформировалась в зелёный луг рядом с красивым, девственно чистым, лесом по которому неторопливо протекала неширокая речушка с заводью. Поверхность, безмятежная и ровная, изредка покрывалась радиальными кругами от всплесков всевозможных рыбёшек, занимавшихся своими только им известными делами. В лесу, не сильно заросшим кустарниками и молодой порослью, щебетали какие-то птахи. Мелкая живность неспешно бродила по не высокой траве. Переход от одного интерьера к другому был настолько мягким, что граница между этими не сочетаемыми видами угадывалась далеко не чётко и не сразу.
Человек в кабинете встал, массивное кресло исчезло, а в руке материализовался бокал на тонкой ножке с широким горлышком. Сделал несколько шагов.
– Как же мне хочется снова почувствовать вкус этого благородного напитка. Вы не находите лау Сета?
– Надеюсь, что уже скоро вы сможете себе это позволить, дорогой лау Гизе. – Последовал ответ.
– Ну не скажите. Прошлый поход претендентов закончился плачевно, при чём в самом начале по прошествии процедуры изъятия экземпляров. Вы помните, что представляли собой так называемые избранники? Ужасное зрелище. Кстати, как состояние менталитета у новичков?
Между тем, женщина встала с мягкого покрывала, где она и находилась от начала разговора, покрывало исчезло и живописная картина природы превратилась в кабинет, похожий на современную медицинскую лабораторию. Одежда собеседницы тоже изменилась. Из белого свободного платья с лёгкой накидкой, она преобразовалась в нечто, похожее на комбинезон тёмного синего цвета, с непонятными знаками на левой стороне груди. В руках материализовался прозрачный планшет на котором только для хозяйки были в доступной видимости какие-то графики и диаграммы.
– О, эти имеют гораздо лучшие показатели по всем параметрам. Во всяком случае никто не шарахается от персональных коммуникаторов, не пытается содрать с себя комбинезон, напасть на партнёра и не падает перед гало монитором зажав голову или уши. Создаётся вполне ожидаемое ощущение о скачке развития как прогресса, так и ума. Думаю у них будут шансы на успешное завершение возложенных на них задач.
– Это радует и обнадёживает. Но не забывайте о информационном ограничении при предоставлении доступа к инфосети для них. Никто не должен знать истинного предназначения предстоящего, – тут собеседник замялся, но тем не менее продолжил, – назовём это мероприятием.
– Здесь я полностью с вами согласна, и все необходимые меры предосторожности будут приняты, лау'Гизе. – утвердительно кивнув головой с некоторым, не сильно подчёркнутым, уважением попыталась завершить разговор лау Сета, но судя по всему, у инициатора есть своё мнение по этому вопросу.
– Нельзя-ли поподробнее о них рассказать? Кто они? Какой статус предположительно имели у себя до изъятия?
– Пока сложно сказать председатель, но думаю информация скоро будет доступна. Лау Мюре сейчас работает в этом направлении.
– Хорошо. Держите меня в курсе. – Подвёл итог лау Гизе.
Наблюдение
Зал представлял собой светлое помещение, наполненное светом из ниоткуда. Своеобразная компоновка вспомогательных элементов могла говорить о продуманности данного помещения и его практичности. Капсулы реинкаров находились в центре и представляли собой звёзды из пяти лучей изголовьями приставленных друг к другу. Вообще, то что увидел бы обычный обыватель, его, этого обывателя пришибло-бы на месте от открывшийся картинки. Представьте себе некое устройство висящее в пространстве, абсолютно прозрачное. Представили. Внутри находится эмбрион не похожий ни на что известное. Этот эмбрион вдруг начинает потихоньку расти, превращаться и преобразовываться. По всей поверхности проходят жилы и кровеносные сосуды, отчётливыми и полупрозрачными нитями. Это всё постепенно растёт, преображается в нечто, похожее на человека. Потом это начинает увеличиваться в размере. Появляются мышцы и становится человек, человечек, но без опознавательных признаков принадлежности к мужскому или женскому полу. Но всё это только пока. Продолжается рост клеточной массы и, вот красота и форменное безобразие, начинают отчётливо проявляться. Заканчивается формирование, рождение, появление человека разумного, или, неразумного. Но итог один – готово.
На всё это действие невозмутимо и с интересом, наблюдал лау Гише. Его всегда приводило в шок зарождение и развитие этого вида. Он даже знал точное количество хромосом и их влияние на будущее воплощение, но что бы он не делал, изменить код не удавалось никогда. Такое впечатление, что из колыбели вырвалась та самая необузданная клетка, или молекула, которую не смогли вычислить все те технические и научные мощности, предоставленные ему Советом Межгалактических Рас. Никакие финансы и частная заинтересованность не помогли ему разгадать такую простенькую загадку. Ну да ладно. Он будет наблюдать и по возможности помогать освоиться в новой обстановке этим разумным.
В зале было пять звёзд. Это двадцать пять капсул. К величайшему сожалению из двадцати пяти ожило всего шестнадцать. ВСЕГО ШЕСТНАДЦАТЬ. – Это плохо, очень плохо. – горестно проговорил про себя лау Гише. – посмотрим, понаблюдаем.
Пробуждение
Во как, я где и что произошло? – подумал Бил, огромный здоровяк, готовый вступить на обложку любого глянцевого или матового журнала с лозунгом «Мы за большой рост, кирпичный пресс и за крупные габариты мышц». – Мои действия?
– Помогите! – его крик потух без эха и видимой громкости, а мышцы гортани сковал такой спазм, что гигант поперхнулся, попытался прокашляться, постучал ногой об пол за чем-то. Ничего не помогло. он так и остался «гол, как сокол». Оставалось только озираться по сторонам и пытаться вникнуть в суть происходящего. – Во! Это девушка, вроде самочувствие её получше моего. – Попытался сделать шаг. Грохнулся.
Лаира пришла в себя немного пораньше, но не показывала вида. Жизнь в трущобах всегда диктовала свои правила поведения при неясных обстоятельствах. Бывало так, что лучше прикинуться чуть ли не мёртвой, что бы от тебя отстали те недоноски с колюще-режущими предметами или что там у них есть. Поэтому, она увидев шевеление, не сразу подала сигнал о своем присутствии и не сразу же поторопилась на помощь к человеку громадного роста. Но когда он шарахнулся, пытаясь встать – побежала к нему. На самом деле она так же упала и поднявшись с трудом направилась к этому «большому». Он выглядел довольно беспомощно. – Большой, – мысленно дала она оценку парню.
– Ну поднимись же, ты! – злилась девушка, подставляя своё плечо этой груде мышц. – Давай обопрись об меня. – Её крик был настолько пронзителен, что лау Гише понизил чувствительность своих сенсоров.
Биллу было стыдно и больно одновременно. Какая-то «малая» ему подставила своё плечо, и он беспомощный, слеповато щурясь, опирается на её хрупкое на первый взгляд плечо. Надо сказать и признать, что оно довольно привлекательное. Но закон поведения на неблагополучных улицах взял верх над эмоциями и Бил придумал себе сестру, как в своём квартале, где одиночке выжить было очень сложно. Пусть будет «малая». – Если оклемаюсь, то будет мне сестрой, как у нас принято. Всё точка. – решил он про себя. – Кстати, а на каком, это интересно мне знать, языке она говорит со мной?
– Тебя как зовут, сестрёнка?
– Лаира. – Буркнули ему в ответ.
– Я Бил. Рад знакомству, и… – Тут парень немного замялся и, со стеснением в голосе, добавил, – …и спасибо тебе за помощь. Ты крепкая, хотя и малая. Не знаешь где мы?
– Более адекватного вопроса в арсенале нет?
– А что?
– Да так.
– Ну а всё же?
– Да у тебя просто гениальный вопросник в стиле «американцы в фильме ужасов обнаружились в подвале, рядом с маньяком и бензопилой, и наперегонки бегут навстречу судьбе в самый страшный коридор»!
– М-мм. А как ты догадалась, что я из американских штатов?
– Ладно, давай позже, а? – девушка закатила глаза в верх. – «Братишка»! – Ответила она и принялась осматривать помещение вокруг.
– Как скажешь, – пожал плечами Бил и тоже занялся тем же.
А посмотреть было на что. Круглое помещение с высоким куполообразным потолком, начинавшим своё сведение к вершине с самого пола-основания и венчалось небольшим конусом направленным вниз. Через равные промежутки к вершине свода сходились некие балочные конструкции, выступающие непосредственно из стен этого купола, или полусферы, широкие у основания и сужающиеся к верху. Но было что-то такое, что не давало полностью отнести это сооружение к чисто технической или инженерной конструкции. Пол тоже был не совсем ровным, а поделённым на равные пять секторов. Причём, деление это было не чисто визуальным, а материальным. Похоже это было на ребра жёсткости. Да именно такое определение подходит наиболее приближённо. Такой своеобразный зал. Стены светлые и освещение исходило именно от них, так как ламп или светильников обнаружено не было. В центре возвышалось техническое сооружение. В пяти секторах находились коконы или капсулы по пять штук изголовьями друг к другу, и висящие в воздухе. От технического сооружения в центре к середине каждой такой пятёрки тянулся шланг или кабель-провод, разделявшийся на более тонкие участки пристыкованными к каждой капсуле-кокону.