Вывод такой: умной быть тяжело, но надо. Чтобы окружающие потихоньку начали понимать, что им не хватает ума в общении с умными. И начали что-то делать: читать, думать, учиться. И сами стали бы умнее, и богаче, и, наверное, счастливее. Ведь прогресс, это не только новые технологии, материалы, но и новые отношения. А мы этого достойны, не так ли?!
Апрельские тезисы
Ехать в отпуск в апреле – блажь и буржуйские замашки! Лето на носу, день прибывает, солнышко светит… Нет, нам все мало, надо, чтобы быстро и с гарантией! В Египте начало сезона. А может, что другое, Индия, к примеру? Та же ценовая категория, и духовность в придачу: медитируй на берегу океана, приобщайся территориально к великой культуре. Или, можно, Тайланд… Скажу по большому секрету: конечно, можно даже на острова, но несколько минут перелета сверх нормы – это для меня стресс. А уж если несколько часов – это кома. Нет, граждане, моя зона ближайшего развития располагается в районе 5 часов лета, дальше – это уже недоступное!
И так, про самолет. Писать эти самые строки я начала в воздухе. Нет, конечно же, не стучала пальцами по клавиатуре и не строчила в блокноте – я сидела, укрывшись с головой пледом, и констатировала все, что происходит внутри меня и снаружи. Такая психотерапия: что вижу, то пою, «здесь и сейчас», чтобы почувствовать, что еще жива и в сознании. Пристегнулись мы с сыном сразу же, как сели в кресла. Всех надо упрашивать, и еще контролировать, а мы законопослушны, у нас это создает иллюзию безопасности. Традиционно просмотрели ламинированный лист, на котором изображен «комикс» про наши действия на случай чего… Особенно поражают выражения лиц тех, кто надевает кислородную маску, затягивает ремешки на жилете и дует в свисток. А эвакуация по надувному трапу – вообще парк развлечений! Вот бы нам так! (шутка, черный юмор). Милый голос сообщает: «Время в пути 5 часов 30 минут». Как? Всегда за 4 долетали! Может нас уже захватили, и мы делаем крюк в Эмираты? Хотелось встать и сказать: «Я на такое не рассчитывала, выпустите меня отсюда!». Но я держусь, контролирую свое состояние и свои порывы. Для пущего спокойствия читаю книгу. И Данька рядом сидит и читает. Минут через тридцать говорит: «Прикинь, я один абзац раз десять прочитал – ничего не понял!». Со мной та же история. Вот странно, ведь летала же я на Камчатку, и не 5, а 14 часов болталась над землей, 3 взлета, и столько же посадок. Ах, да, у меня был мотив – я зарабатывала на квартиру! Мотивация отпуска явно слабее. Я могла дома дождаться лета, выйти с покрывалом на травку… Нет, я хочу к арабам, к теплому морю, цветущим кустам, шведскому столу… Только, пожалуйста, пусть это случится побыстрее!
Случилось. Хотелось расцеловать смуглого юношу в рабочем комбинезоне, и отвешивать поклоны песчаным горам, и улыбаться всем открытой улыбкой: «Мы долетели и мы счастливы!». Наш арабский гид в автобусе изрек историческую фразу: «Добро пожаловать в Египет – вашу вторую Родину!», и я с ним согласилась. Мы здесь в пятый раз, и, учитывая такую маниакальную потребность в возвращении, можно предположить, что наши предки имели отношение к этим местам. По крайней мере у меня, а муж и сын – заложники моей маниакальности.
Въезжая на территорию отеля историческую фразу изрекла я: «Добро пожаловать в рай!». Если он где-то есть, то выглядит, как этот отель: в цветах и пальмах, с голубыми бассейнами и фонтаном, блюдом, наполненным клубникой и лазурной морской панорамой. А еще в раю должны быть дружелюбные, улыбчивые люди, мало, но хорошо одетые, красивые и спокойные. И должны быть скромные, предупредительные ангелы, которые донесут твои чемоданы, которые будут кормить, развлекать, убирать. Нет, ради этого стоило пять с лишним часов читать молитвы!
Я по своей натуре – космополит. И не на словах, а на практике. Куда ни приеду – везде мне хорошо. И хозяева мне, непременно, нравятся. Но, как оказалось, за радостным принятием находится терпение, а уж за ним – нетерпимость. Довели. Нет, не хозяева, а такие же гости, как и я, но претендующие на роль хозяев. Милые, беззастенчивые итальянцы, то ли наивность, то ли наглость. Еще в первый вечер пребывания, наш арабский гид на чистом русском языке изрек: «Отстойный отель! Они считают его итальянским клубом и в упор не видят русских!». Я ему не поверила. Но оказалось, что «они» – это не арабы, а собственно итальянцы, которые работали в этом отеле аниматорами, гидами, поварами, администраторами. И действительно не хотели нас видеть. В ресторане мы пытались выяснить у веселого, общительного «раздавальщика» спагетти, есть ли в соусе мясо. Он поменял лицо и изрек: «Я не понимаю по-русски». И тут же надел другое лицо и защебетал с сеньорой. Английский он тоже не понимал, и язык жестов был ему не знаком. На следующий день мы пытались заказать экскурсию, на что получили ответ по-русски: «Мы не обслуживаем русских туристов». Аниматоры на пляже смотрели на нас, как сквозь стекло, а когда мы все же вписались в их мероприятие, восприняли нас, как досадное недоразумение. Да, по-английски они тоже не говорили. «Что происходит? – возмущались мы, – пол отеля русских, и никто не хочет их видеть!» Муж, изгнанный вместе с другими нашими туристами с волейбольной площадки (там затеяли танцевать латинские танцы – больше на пляже места не нашлось), раздраженно изрек: «Ненавижу итальянцев!». А сын сказал: «Не обобщай!». И мы вспомнили, что у нас в Италии есть родственники, и новорожденный ребенок, в котором течет миланская и кубанская кровь, и наш новый зять Даниеле, и его родители, и друзья моей сестры… Сын прав, и гид прав – просто отель такой попался. А рай располагается где-то в соседнем отеле.
Я люблю этот отдых за то, что каждый может делать, что ему захочется. Муж играл на пляже в волейбол (когда там не танцевали латинос), сын нырял в бассейн и читал Паланика, а я медитировала на тему «как мне хорошо!». И еще фотографировала. Надо сказать, что на отдыхе я всегда превращаюсь в фото маньяка: сижу в засаде, делая вид, что изучаю устройство своей камеры, или ползаю по песку, в поисках нужного ракурса, или лезу на крышу (за ним же), или на гору, или под гору. Мне удаются макро, но не получается панорама. Вот за ней то я и полезла по крутой лестнице, ведущей в невесть куда. За мной увязался Данька, прихватив свою «мыльницу». И вот, поднимаемся мы и видим потрясающий пейзаж. А еще видим, что мы вышли за территорию отеля и оказались на пустыре. Решили дойти до мыса, а потом решили пройти дальше… В общем, уперлись далеко, дома не видно. И тут замечаем, у обрыва да над пропастью, группу подростков: сидят, ноги свесив, ведут неспешные беседы. По всему видно, что местные. Мне стало как-то не по себе, главным образом из-за дорогой камеры, которую держу в руках и спрятать некуда. Подростки оглядываются, переговариваются, и дружной толпой направляются к нам. А потом начинают задавать вопросы – на ломанном русском и английском, обычные вопросы из разговорника: как нас зовут и откуда мы приехали и т. д. Мальчишки, пользуясь случаем, решили попрактиковаться в языке. Мне стало стыдно за свою подозрительность и дурные мысли, а Данька принялся активно общатья. Они предложили сфотографировать нас, и я смело отдала свою камеру. Все закончилось хорошо. И пейзажи мы тоже поснимали. Но лучшие кадры получились у Данилы, снятые на его «мыльницу».
Еще мы ездили в пустыню. Гоняли на квадроциклах, а потом отправились на джипе. Пустыня прекрасна, как любой нетронутый уголок природы. Наш гид пытался внести разнообразие и отработать полученные деньги – показал поселение бедуинов, и гору, похожую на женскую грудь, и другую – напоминающую отдаленно (очень) мужской член. Я опять искала нужный ракурс, и опять лазала на горы (на «член» не полезла – слишком крут). Еще нас посадили на верблюдов и повезли вдоль моря. Даня отказался, остался в джипе – это противоречит его взглядам на гуманность по отношению к животным. Через несколько минут поездки я поняла, что он был прав: и морды, и тела верблюдов были изуродованы шрамами, сквозь ноздри протянуты веревки, бока натерты седлами. Кататься на верблюде – это вообще сомнительное удовольствие, наше анатомическое строение не приспособлено к сидению на горбе. За преждевременное снятие с верблюда пришлось заплатить. И еще нас ждал гвоздь программы – кладбище бедуинов. Зачем нужно везти туристов на место захоронения людей, я не понимала никогда. Там мы столкнулись с большой иноязычной делегацией, люди шумно делились впечатлениями, фотографировались на фоне могил. Происходящее противоречило уже моим взглядам. Это было единственное место, где я не фотографировала.
Родина встретила нас сурово: хмурым лицом таможни, холодом, дождем, оставленными «на потом» проблемами. Учителя мстили моему сыну за загар и пропущенные дни. Муж уже через неделю забыл, что он был в отпуске. А я получила небольшую передышку, возможность адаптироваться к будням. Привела в порядок фотографии и впечатления, задумалась о будущем отдыхе. Наверное, все – таки в Индию. В апреле.
Вот что за профессия такая – тренер?!
Ну, понятно, когда это про футбол, и про гимнастику тоже понятно, и фигурное катание – бесспорно, там без тренера никак. Но тренировать душу!
…Лечу на самолете «Санкт-Петербург – Петропавловск-Камчатский». Вернее, не лечу еще, а только села, но уже страшно. Рядом мостится дяденька интеллигентного вида и, судя по нервному пристегиванию к креслу, боится еще больше, чем я.
– Ну, давайте знакомиться…
– А то очень страшно – добавляю я про себя.
– Что, вместе полетим?
Чувства явно захлестывают, а логика отстает – ясно дело, что не в разных направлениях. И расклад – кто здесь тренер, а кто клиент, тоже ясен. Завязывается беседа, эдакий шестичасовой шерринг. По искренности и открытости это напоминает ночь перед казнью – последняя исповедь. После приземления в Красноярске он облегченно вздохнул, как будто объявили помилование, на радостях и с благодарностями презентовал мне коробку швейцарского шоколада и спросил:
– Скажите, а кем вы работаете?
– Штирлицем – захотелось выпалить мне. Уж если я за шесть часов не обмолвилась о своей профессии, то слава полковника Исаева имеет отношение и ко мне.
– Если бы я не видел, что рядом сидит женщина, я бы подумал, что вы священник.
И ушел, поднятый на новую ступень личностного роста, а я полетела дальше, веря, что после сказанного небеса меня хранят.
И так, первая составляющая найдена. А дальше традиционно: Мать и Отец. Мама принимающая, прощающая, с платочками и вопросом: «О чем твои слезки?». Мама любит тебя всяким: сопливым, неуспешным, опоздавшим, не понимающим. Она может повторить одно и то же трижды для тех, кто в танке без тени раздражения. С Отцом же не забалуешь – «Анализируй это». Отец строг, но справедлив. От него платочка не дождешься, разве что стакан воды. Одновременно их выпускать на тренинге нельзя – от диссонанса участники впадут в невроз. Поэтому очередность: вначале материнская фаза, а уж к концу – отцовская. Вот, работаю я как-то, и дело уже к завершению и вдруг, одна дама рыдать начинает. По технологии бы пинка ей хорошего, чтобы не впадала в незапланированные чувства, но Мать во мне сильнее – протягиваю пачку с платочками, еще не распечатанная, думала, что уже не пригодятся. И вдруг девочка моя, как от нашатыря вздрогнула, слезы моментально просохли… Оказалось, платочки ментоловые и плакать в них невозможно. Вот так опытным путем был найден инструмент для отцовской фазы.
Что еще? Конечно же Врач-душевед со множеством специализаций.
– «Направьте свой внутренний взор вглубь себя» – это Окулист.
– «Повторите, что вы услышали» – Лор.
– «Я опишу вам несколько способов выхода из кризиса» – Проктолог.
Но самый главный Врач – Патологоанатом. Это он беспристрастно и объективно препарирует тренерские ошибки.
– Пока не научились – тренируйтесь на кроликах.
– А кролики – это, извините, кто?
– Те, кто готовы за бесплатно подставиться под твои тренерские опыты.
– А, понятно, это типа хомяки.
– Еще говорят, у каждого врача есть свое маленькое кладбище. А у тренера имеется?
– Учитесь, друзья мои, будет вам светлое будущее со своим кладбищем и кроликами, и хомяками.
Идем дальше – Учитель. С садистскими наклонностями, потому, что безоценочен.
Зоолог-орнитолог. А началось все с тренинга, где встречались со своими тотемными животными. Вот, как водится, глаза закрыли и пошли на лесную полянку. Сижу жду, когда животное ко мне придет – тренер настаивает, чтобы дождалась. Думаю про лису, или белку, в крайнем случае – выдра. Вдруг слышу треск – выходит лось. Здрасьте! С тех пор я, традиционно – лось. И страсть поиграть в зверей неистребима.
– Что это за гуси такие, все время на кого-то нападают! Прямо истребители, а не гуси!
– Когда мы спасались от жажды к нам приперлась колибри и сперла чайник.
– Сначала я был воробьем, но потом внедрился в гусиную стаю и стал их вожаком. Может это потому, что мечтаю быть аистом?
Есть в тренерстве что-то от Строителей. То храм своей души возведем, то беседку исполнения желаний, а то и просто дом… И ты хочешь в него войти – дом не против!
Отдельная роль – Экспериментатор. С коллегой перед тренингом:
– А давай их всех разденем!
– Зачем?
– Не знаю, но прикольно…
Еще эксперимент: на принятие своей внешности. Логика такова: если ты что-то в себе не принимаешь, то у тебя есть склонность преувеличивать свой недостаток. «Вот, представь себе, что ты попадаешь в волшебную страну (это по типу Алисы в стране чудес), и там есть бутылочка с волшебным (опять же) напитком. Ты выпиваешь из неё и подходишь к зеркалу, и видишь, что все твои физические недостатки увеличиваются и растут… Что ты чувствуешь при этом?» Даже во время визуализации было видно, как людей колбасит. А добрый тренер еще: «Поделитесь своими впечатлениями».
– Смотрела я и думала: или это не я, или не оттуда хлебнула.
Ну, если после таких экспериментов участник не выживет, у нас имеется Патологоанатом.
Еще хочется быть Волшебником. Проникнуть в дебри подсознания и вытащить все истинное запрятанное, чтобы жить стало осознаннее. Например, образ избранника. Для этого превратись, пожалуйста, в девочку 5 лет, приди на новогоднюю елку, встреться с добрым дедушкой, залезь ему на колени, а дальше… правильно, надо перебирать пальчиками его резной посох и за это он покажет тебе твоего суженого. Я не знаю, как у вас, но я после этой картинки на Деда Мороза без истерики смотреть не могу.
(Все эпизоды этой зарисовки взяты из реальных случаев моих тренингов и тренингов коллег).
Впечатления, привезенные из командировки
На самом деле командировка – это что-то насильственное. Кто-то (командир) кого-то (подчиненного) куда-то посылает (командирует). В моем случае это совсем иное: меня пригласили поработать в Минводах, и я согласилась. Но подходящего слова для подобных мероприятий не найдено, и я называю все это «командировкой». По случаю южного направления и ремонта полов в собственной квартире, я взяла с собой сына. Не без сопротивления с его стороны – может для него это действительно была командировка? Про работу писать не буду, опишу наиболее яркие впечатления, которые жалко терять.
На второй день пребывания в новом городе у нас с балкона улетели футболки. Абсолютно бесследно. Пропажа обнаружилась поздно вечером, считай, по южным меркам, ночью. Мы отправились их искать под окна. Оказалось, что в такой темноте ничего найти невозможно, даже свои окна. Безрезультатно поползали в кустах, пытались разглядеть пропажу на деревьях – может что-то там сереет-голубеет, и вернулись домой. Тут я вспомнила, что рано утром, часов в 6, был звонок в дверь. Открывать не стала – разве может доброжелатель явиться в такую пору?! А теперь вдруг представила, что это какой-нибудь сосед с нижнего этажа, к которому на балкон приземлились наши тряпочки, хотел их вернуть. Так я поплатилась за свое недоверие и пессимизм. Ну, да ладно – будем считать, что это как монетки в воду кинуть: ритуал на возвращение…
У подъезда с истошным криком нас встретил кот. По степени ободранности и худобы он превзошел сам себя. В довершение картины – сломанная задняя лапа, вывернутая подушечкой наверх. Сын спросил: что у него с глазами? Я ответила, что он слеп на один глаз, но кот поднял свою морду, установил со мной зрительный контакт и еще пронзительнее заорал. О, Боже, глаза от разный котов: один ослепительно-голубой, второй – желтый, как янтарь! Вообще-то мы выносили мусор, но фотоаппарат берется автоматически, даже на помойку. Вот и пригодился. Кота накормили в благодарность за фото сессию. А позже, перед сном, я думала, что может этот кот – как талисман на удачу. Кто его убогого и покалеченного, приютит, тому счастье будет! То, что больше всего в жизни желается: избавление от болезни, или от безденежья, любовь долгожданная или ребеночек желанный… Ведь не даром же его Господь отметиной наградил. Кто в это верит, даю ориентир: город Минеральные Воды, где-то в районе новостроек.