Но тут его озарило. Переживать не из-за чего! Всё идёт, как предсказала богиня. И записала в Книге Судеб: «И пусть тот, кто не ведает о своём прошлом, сам отыщет артефакт…»
Вот и чудно!
Лофтин облегчённо вздохнул. Сердце кольнула тревога: кому из мальчиков суждено отыскать артефакт? Не давая сомнениям снова овладеть им, Лофтин хлопнул в ладоши:
– Ребята, займитесь уборкой! Я скоро вернусь!
– А ты куда, отец? – подскочил Зоринго, утирая ладонью пот и оставляя грязные разводы на лице.
– Я проверю хронику событий!
– А что делать нам с Шером? – спросила Иль, озадаченная решением Лофтина.
– Пусть ребята сами вынесут весь мусор на улицу к камину! Позже всё сожжём! – он едва заметно подмигнул ей.
– Что? Снова убирать? – взвыл Арго. – Зачем? Нельзя подождать до завтра? Всё равно растения погибли, а я, между прочим, хочу на праздник Мары, в город. Вы обещали!
– Я тоже хочу на праздник, но не пойду, пока не наведём порядок здесь, – возразил Зоринго.
– Ну и дурак! – выдал Арго. – В городе всё бесплатно: фейерверки, карусели, мороженое.
– Бесплатно только сыр в мышеловке, – холодно заметил Шер. – Переоденьтесь в комбинезоны и живо за работу! Скоро вернётся Лофтин, и мы узнаем, что ожидает нас…
– Ничего интересного нас не ожидает! – вспылил Арго. – Сидим тут, а в столице веселье! Если не хотите идти, отпустите нас с Зоринго! Мы бы переночевали в таверне у Одэль, если бы вы нам не запрещали туда ходить! Почему другим всё можно, а нам никогда и ничего нельзя?! И вообще, я хочу жить в городе! Надоело мне тут, в этой дыре! Де́ржите нас взаперти, как пленников! А я уже взрослый и могу сам решать, как проводить время!
Он в ярости пнул расколотый кувшин. Послышался писк, и оттуда со скрипом выполз контуженный, не больше червячка, страх. Арго злорадно размазал врага ногой по земле. Довольный маленькой победой, улыбнулся. Настроение улучшилось.
Иль подтолкнула мальчика к комнате, где хранилась роба.
– Переоденься в рабочий комбинезон! Чем быстрее наведём порядок, тем больше шансов у тебя попасть в город и увидеть рождение Зверя!
Глава 1. Меч Судьбы
От старых времён осталось немного песен,
Мир старый видится темен и бессловесен.
Но пара историй хранится с тех древних лет,
О братьях-драконах, открывших нам Тьму И Свет.
Знаменосец Ира «Легенды Имаджиланда»
Выйдя в очередной раз с мешком, полным мусора, Арго решил сбежать. Когда станет известно, как страхи прошли в оранжерею, ему точно не поздоровится! Раньше за шалости его заставляли убирать в ненавистной оранжерее, но сейчас – даже подумать страшно, что будет!
Сколько Арго себя помнил, мать и отец твердили: без взрослых выходить из Лабиринта нельзя. Причин никто не объяснял.
Когда Арго и Зоринго были помладше, они давали волю фантазии. То придумывали, что родители приёмные, а сами они – похищенные наследники богатого придворного. В другой раз – будто бы отец или мать владели какой-то страшной дворцовой тайной, и потому всем пришлось скрываться в глухих и непроходимых лесах Лабиринта.
А когда братья подросли, узнали: в Иртиде блуждали беспризорные страхи в поисках новых хозяев и домов. Правда, Арго ни разу их не видел, ведь на прогулках в столице рядом всегда был защитник, учитель Шер.
Тем не менее мальчики выточили из дерева мечи и упражнялись, вызывая друг друга на бой. После победы над Зоринго Арго всякий раз воображал, что он настоящий герой и запросто разделается с любым страхом – пусть только попадётся!
Двенадцатилетний Арго был худощавым, с голубоватым ореолом, вьющимся тонкой дымкой вокруг его невысокой фигуры, с разными глазами – один фиолетовый, другой синий. Густые, жёсткие чёрные кудри при ходьбе взлетали вверх, оголяя загорелую до черноты шею. Впрочем, это могла быть и грязь – он никогда не беспокоился о внешности. Ему хватало провести утром пятернёй по волосам да подставить лицо небесному свету.
В отличие от спокойного и основательного Зоринго, обожавшего проводить свободное время с цветами в оранжерее, Арго мечтал о подвигах. Неуёмная сила, живущая в нём от рождения, бунтовала против всего, что казалось скучным, однообразным и серым.
Та же сила пробуждала Арго посреди ночи, не давала покоя и заставляла подолгу сидеть у окна, глядя в небо и мечтая улететь. А в прошлом году, в день рождения, Арго услышал далёкий голос, позвавший в путь. Тогда он впервые задумал одиночные вылазки в город. Но случай представился лишь несколько дней назад.
Мальчик поправил мешок, чувствуя, как заломило плечо от тяжести, и прибавил шагу. Надо было отнести садовый мусор к уличному камину, где отбросы сначала кинут в огонь, а потом золу от них закопают в землю.
Под окнами дома-дерева тянулась полукруглая веранда, плотно заросшая кустарниками. Позади, в глубине двора, возле полуразрушенной оранжереи стояли тележки для перевозки земли. В центре лужайки перед домом возвышался уличный камин для готовки ведовских снадобий и сжигания мусора.
За дом уходила тропинка. Она вела в Лабиринт леса, чьи драконовые деревья поражали воображение мощью и величием. Массивные гладкие чёрные стволы тянулись к небу, густые тёмно-зелёные кроны терялись в вышине. Сквозь них почти не проникал свет звёзд, лун и дневного светила – грианда. Все дорожки в Лабиринте были обманчивы. Сделаешь неверный шаг и выпадешь в незнакомом месте, в другом мире, иной вселенной!
Арго скинул мешок в траву у камина.
Сгибом локтя вытер пот с лица. Передохнув, оглядел знакомую с детства обстановку. Задумался: сбежать сейчас? Подождать, посмотреть, чем всё обернётся?
Мысли путались, желание уйти сменялось желанием остаться. А воспоминания о событиях ночи – дерзкая вылазка из Лабиринта, нападение страхов, а главное, жуткая тайна отца – заставляли сердце биться быстрее и леденили кровь. Отец совсем не тот, кем казался! Под его добродушной внешностью – опасное древнее существо!
Арго сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться.
– Арго, ты скоро? – донёсся голос матери.
– Иду!
Так и не решив, как поступить, вернулся в оранжерею. Замер в проломе стены и встретил осуждающий взгляд брата.
– Вернулся? – в голосе Зоринго прозвучало удивление.
– А почему нет?
– Я думал, сбежишь!
– С какой стати? – упрямо фыркнул Арго.
С утра Зоринго убеждал признаться родителям. Арго ответил, что лучше уйдёт навсегда. Брату известна лишь малая часть: что Арго разбил окно в подполе оранжереи, когда вернулся из Иртиды. Эх… Как бы Зоринго поступил, узнай он всё?
Арго подошёл вплотную к брату.
– Не лезь не в своё дело, понял?
Тот резко обернулся, чуть не столкнувшись с Арго лбом. Спросил негодующе:
– А то что?
– Ты обещал молчать! Дал слово!
– Я тогда не знал всей правды, – Зоринго показал на уничтоженные цветы, сломанные ящики, треснувшие горшки и выбитые окна.
От оранжереи почти ничего не осталось. Магическая цветочная и древесная пыль до сих пор летала в воздухе. Арго подобрался, обдумывая ответ. Сердце щемило от тревоги.
– Ты и сейчас правду не знаешь, – прошептал он брату. – А если выдашь, я тебя никогда не прощу, мы станем врагами на всю жизнь!
– Вот даже как?
– О чём вы там шепчетесь? Снова ругаетесь? – спросила, выходя из соседней залы, мать Иль.
Она была невысокой, худенькой и очень молодой – с рыжими волосами и с таким же, как у братьев, голубоватым ореолом. Арго взглянул на неё мрачно. Он теперь не верил никому! Кто скрывается под прелестной внешностью матери – тоже иное существо, как в Лофтине?
Таких, как Лофтин, он видел в одной из книг в библиотеке дома. Древние создания – сильфы. Тонконогие, похожие на стрекозу, крылатые и беспечные духи воздуха. Обожали морочить голову и вносить путаницу в дела мира, да так, что потом концы с концами не сведёшь. Лесные сильфы, огненные саламандры, речные ундины и подземные карлики Нюгурда были сторонниками колдуньи Имаджи и дракона Сол Сеана, которые пытались когда-то свергнуть Треала – короля мира Треаланд.
Резкий толчок в бок вернул Арго в действительность.
– Мама спрашивает, о чём мы спорим, и я сказал, мы пытаемся понять, как прошли страхи к нам из Треаланда. Верно? – спросил Зоринго, не желая отдуваться за двоих.
Арго тут же сообразил увести разговор в сторону:
– А ещё о том, что мне в оранжерее неинтересно! Я не собираюсь быть садовником и лечить зелень от плесени, как некоторые!
– Ах да, точно, ты собираешься стать героем! – хмыкнул Зоринго в тон.
– Ну, не всем же проливать слёзы над цветочками и собирать навоз! – засмеялся Арго.
Зоринго растерялся, заморгал. А потом расправил плечи и сказал гордо:
– Небесное светило грианд тоже заглядывает в навозные ямы, но от этого не оскверняется!
Арго ответил язвительно:
– Но ты же не грианд!
– А ты пока не герой!
– Зависть покоя не даёт? – Арго чуть не сорвался на крик.
Как его бесила наивность брата! Как можно быть таким простофилей? Докладывать родителям о каждом шаге и слове?
– Это тебе зависть покоя не даёт! У меня было любимое дело, а кое-кто его испортил. Потому что этот кое-кто, – Зоринго перешёл на шёпот, – привёл за собой кое-кого, и они уничтожили всю мою работу!
Глаза брата увлажнились и потемнели, а такой же, как у Арго, голубоватый ореол вдруг покрылся тёмно-зелёными пятнами.
Арго чуть не задохнулся от внезапной догадки: «О драконы! Зоринго и не брат мне! Да настоящий брат никогда не отпустил бы меня одного в город! Пошёл бы со мной – страховать и защищать. А этот только и знает нудить, какой я эгоист, обманываю родителей… И как я раньше не понял?!»
В голове зашумело, бешено заколотилось сердце. Руки и ноги зажгло изнутри, будто вместо крови по венам понеслась раскалённая лава. А потом из глубины тела донёсся протяжный звериный стон. Арго пришёл в ужас – не превращается ли он в иное существо, как Лофтин?
– Вы там не подеритесь! Нам и так проблем хватает! – встревоженно попросила мать, глядя то на братьев, то на Шера, собиравшего погибшие растения в мешок неподалёку от выхода.
У Шера был отменный слух, он разобрал слова Зоринго. И спросил прямо:
– Арго, ты выходил из Лабиринта?
– Почему чуть что, сразу я? Зоринго у вас прямо святой, как всегда!
Арго казалось – он сейчас умрёт на месте от боли. Что с ним творится? Не замечая охватившей его паники, Иль объяснила:
– Мы должны понять, как к нам проникли страхи! А пока вина за их вторжение лежит на твоём отце, и он не переживёт нового удара.
Не помня себя от боли, Арго вырвал из рук Шера мешок с мусором и выскочил на улицу. Пусть Зоринго сам объясняется, как хочет!
Пробежав немного и вдохнув свежего воздуха, он опомнился. Зверь внутри затих. Арго чувствовал себя самым разнесчастным на свете: тело болело, на глазах блестели слёзы.
Ну почему? Почему он такой невезучий?
* * *
Вызнав магическое слово, которым учитель Шер открывал переход из Лабиринта в Иртиду, он тайком вышел в столицу два дня назад. В тот первый раз осмелился лишь прогуляться по берегу реки, сбегавшей бурным потоком со скалы, на которой сверкал огнями дворец короля Треала Ан Дара Тена.
Поглядывая на сверкающие шпили и купола, мечтал – как вольготно жилось бы в Иртиде одному! Ох, как его достала размеренная и скучная жизнь в Лабиринте! Каждый день одно и то же: «Делай уроки, полей грядки, выполи сорняки, принеси воду, убери воду!»
То ли дело в столице: кафе, дискотеки, игральные автоматы. Всё сверкало огнями, звучало и манило к себе. А в последние дни там было особенно весело. Начался праздник: день рождения Зверя Мары – будущего хранителя мира Треаланд!
Вчера, расхрабрившись, Арго познакомился с городскими мальчишками. Катался с ними на сверкающих каруселях, а когда ребят позвали домой, спохватился и рванул в Центральный парк. К дереву с дуплом, где открывался вход в Лабиринт – и выводил прямо в оранжерею.
У дерева и начались неприятности. В свете фонаря на него упала тень гигантской птицы. Не успел Арго перевести дух, как птица обернулась рогатым чудовищем. Появились новые тени, они росли и меняли облик, пока не обрели вид дракона. Арго догадался: это страхи – именно они многолики, судя по рассказам Шера!
Дракон что-то шептал, махал крыльями и лапами – подзывал к себе. Арго в панике бросился в дупло, но страхи устремились за ним…
Вспоминая, Арго не заметил торчавшую из земли у тропинки мотыгу и зацепился за неё мешком. Рассердился и рванул изо всех сил. Мешок порвался, садовая плесень, труха и гниль рассыпались по земле.
Арго замер над кучей мусора. Голубоватый ореол вокруг его рук сгустился, потемнел. Ничего особенного, наверно – ведь яркость ореола зависит от чувств, а он сейчас готов был всё вокруг разнести от ярости!
«Что делать? – думал Арго. – Оставить так? Всё равно накажут, если поймают, так какая разница, за что? Или нет, лучше убрать. Зато никто не пойдёт меня искать, чтобы сделать выговор. Успею собрать вещи и забрать из копилки джиалы!»
Пришлось возвращаться за новым мешком. К счастью, у разломанной стены валялся ящик из-под цветов жизни, которым Шер разбил окна, впуская в оранжерею лучи грианда. Волшебный свет обрушился на страхи, но часть их всё же успела сбежать в Лабиринт.
«Туда им и дорога! Долго они не протянут, – подумал Арго. – Не зная тайных троп, страхи быстро сгинут в других мирах».
Он перенёс пустой ящик к веранде и тут заметил: в остатках земли что-то сверкнуло.
Арго нагнулся, разглядывая находку: маленький слиток металла, расписанный непонятными знаками. Ему стало вдруг так жутко, что мороз пробежал по коже. Не тот ли перед ним слиток, что создал отец? Если это существо вообще можно называть отцом!
Его вновь захлестнули воспоминания прошедшей ночи.
Страхи и дракон проникли за Арго в оранжерею. Натянув капюшон, чтобы спрятать свет ореола, он нырнул под прилавок с цветами и сидел, чуть не рыдая от бессилия. Бежать было некуда – дверь на улицу закрыта снаружи, а путь к подвальному оконцу преграждали чудовища.
Но тут в оранжерею пришёл отец.
За секунды, пока Арго придумывал объяснение, как он оказался внутри, не открывая замко́в, с отцом произошло невероятное превращение!
Выцветшая туника, всегда прикрывавшая отцовские плечи, вдруг распахнулась за спиной, и Арго разглядел в ней светящиеся прозрачные крылья. Весёлое лицо отца сузилось, на щеках и лбу появились длинные щетинки. Глаза выросли до невероятных размеров и потемнели, а из копны седых волос протянулись два длинных, как антенны, усика. Ноги и руки изогнулись и утончились, как у стрекозы.
Арго замер от испуга, забыв, что надо дышать. Страхи, что до прихода отца шумели и переговаривались, затихли. В оранжерее стало очень тихо, лишь тихонько булькал лунопровод – оттуда струился лунный свет, насыщая землю и растения магией.
Не успел Арго прийти в себя, как отец принёс из каморки, где хранилась рабочая одежда, небольшой ящик, будто наспех сколоченный из старых досок. Поставил его на стол и вскрыл садовыми ножницами крышку. Заглянул внутрь и запел незнакомым глухим голосом, от которого у Арго мурашки поползли по спине:
Силы пяти лун, пробудитесь: всё предрешено,
Нити звёздные соединитесь, как заведено!
И Судьба, что была давно рождена,
Пусть будет заново переплетена.
И на первую нить нанизано быть Огню.
Вот петля, узелок – дом, семья, уют.
Тропы вьются, и птицы над ними не запоют.
Следом нить Ветров заполощется, засвистит.
В ней увижу то, что случится во тьме пути.
Вот петля, узелок – выступают следы беды…
От судьбы не уйти, но мы будем с тобой тверды.
Из крапивы и вереска вьётся Земная нить,
В ней прольётся дождём всё, что надобно сохранить.
А за ней протянулась струной и затрепетала
Нить иная, звенящая, тянутая из Металла.
Узелки мои, петли лунные,
Знаки слов на них – всюду рунные,